Время шло, все менялось, менялась и я. Моя грудка стала еще больше, попка и бедра — круглее. Под действием гормонов и гимнастики я все больше и больше превращалась в девушку. Единственным местом, куда я ходила в мужской одежде, остался институт. И то — под ней на мне всегда были женские трусики, а зимой — и колготки. На улице со мной заигрывали, пытались знакомиться, я, конечно, флиртовала в ответ, но начинать отношения таким образом боялась. Ведь рано или поздно дойдет до секса, и там откроется, что я — не совсем девушка, а гораздо лучше! А секса мне не хватало...

     Возможно это был единственный и самый лучший и спокойный день из всех совместно проведённых с Хозяевами. Больше поблажек и послаблений ему не давали. Каждый день был на пределе и за пределами. Каждый день был полон осознаний о том, что он переступает грани себя, всё дальше и дальше. Каждый из дней ломал его и всё внутри. Подчинение, без права на ошибку, без права слова, без права отдыха. В короткие часы снов это не отпускало и там. Дрессировка, как собачка, как робот, он только исполнял приказания, без права на сострадание. Мысли о побеге медленно терялись в этом непрекращающемся кошмаре.
Боль стала неотъемлемой частью чувств и заняла лидирующее место. Тело постоянно украшали новые шрамы и рубцы, он выполнял всё по приказам, не смея ослушаться, если результат не удовлетворял Хозяев, его строго наказывали. Лишение еды и воды, пытки током, водой и огнём, плети, стеки и даже кнуты, наказание всегда было изобретательным. Били плетями и для профилактики, каждый день. Язык тоже украсил прокол. 3 дня ему после этого давались послабления и он был освобождён от принуждений к оральному сексу. Парень, который делал проколы, выполнял и грязную работу, так же на нём висела большая часть технических вопросов, он всегда помогал, когда его звали Хозяева, выполнял всё о чём они просили, но никогда не участвовал в играх и даже пальцем не прикасался к Ники, если только это не было необходимо. Ники так и не понял, платили ли ему Хозяева или парень делал всё по принуждению или же по доброй воле, оставалось неясным, что их связывало, но то, что он их не предаст было и так понятно.

     В ожидании Антона дни тянулись мучительно медленно. Уже даже Катя не утоляла мою страсть — она постоянно пропадала где-то со своим новым парнем. Керосина в огонь добавляли подарки, сделанные Кристиной — она презентовала мне целую кучу одежды, белья, которую она сама носить уже никак не могла, потому как «прошлогодняя коллекция», и, к особой моей радости — вакуумный массажер груди! Да-да! Теперь я, следуя инструкции, ежедневно пользовалась им, чтобы моя грудка росла, и была, хотя бы, первого размера! Конечно, того срока, что я его использовала — чуть больше недели, было недостаточно для появления хоть какого-то результата, но я не унывала.

     Жизнь моя постепенно налаживалась — теперь у меня был парень, с которым у меня случался более-менее регулярный секс, но был и ряд минусов, присущих любой студенческой паре, а в нашем случае — особенно. Во-первых, место для наших любовных утех было всего один-два раза в неделю, чего мне категорически не хватало. А, во-вторых, мои крики, мягко говоря, раздражали соседей и очень сильно нас демаскировали. Как-то раз нас спалили, когда Антон сидел на подоконнике, а я делала ему минет, опять же положение спасла моя неотличимая от девичьей фигурка, и прическа, которую, по совету моего мужчины, я с каждым разом делала все более и более женской (ну, назовем ее, ради приличия — унисекс).

     Нужно ли говорить, что после признания Антона в душевой, я с нетерпением ждала следующих выходных? И очень боялась, как бы он не отказался от своих слов... но все мои опасения были развеяны в среду, когда я встретила своего первого мужчину на вахте.

     Близились очередные выходные холодного октября 2011 года. Очень не хотелось сидеть дома и я снова полез на любимую мамбу. Через пару часов общения и отсеивания виртуалов, я договорился о встрече с парой. Хоть они и писали, что оба гетеро, встретиться со мной они все таки пожелали. Во второй половине субботы они назначили встречу в ресторанчике. Чтобы познакомиться, обменяться мыслями, приглядеться. Я их понял и решил не торопить события.

     Париж. Осень 1942 год. Вечера прохладны, под подошвами хрустят опавшие листья. Я возвращаюсь домой из университета. До оккупации я был доцентом, но теперь работаю дворником. Университет больше не учит студентов, теперь здесь склады.

     Игорь много работал, его работа заставляла его часто быть в командировках, но в его жизни произошли очень серьезные перемены, когда он неожиданно вернулся из одной домой на целый день раньше положенного.

     Это вторая часть задуманного произведения, начиналась писаться она давно и редкими вечерами корректируется и дополняется. Сложность перенесения материала в электронный вид состоит в том, что эти истории придуманы несколько лет назад и в наших устных рассказах ушли далеко от самого начала, которое вы можете читать. Претерпев много изменений и приключений герои этого рассказа уже являются другими, как и их отношения в значительной степени отличаются от первоначальных. Вследствие этих изменений, сложно улавливать прошлые образы, они размываются, становясь менее актуальными и немного забытыми. В любом случае хотелось бы поделиться с вами этими историями до конца, поэтому мы будем стараться находить время, место и возможность рыться в памяти, чтобы герои развивались и совершенствовались согласно ситуациям, в которые мы их помещаем. Есть и ещё одно отличие от первой части. Изначально задумывалось рассказывать две истории сразу, одну о том, как Никита оказался пациентом психбольницы, а вторую, как сотканные воспоминания о пребывании в бункере, которыми бы перемежалось его нахождение в лечебнице, но позднее мы отказались от этой идеи, так как психбольничка это уже следующая ступень становления его новой личности, а мы решили рассказать вам всю историю с самого начала.