Нормандия. Северо-западное побережье Франции.

     Глава 3

     Глава 2

     Глава 1

     Жизнь пошла своим чередом. После оргии в доме конюха Шана несколько дней ходила злая как черт и не желала больше даже слышать о братьях и их отце. Лишь помогала Ширке заклятьями избавляться от следов ночных похождений. Но, вскоре, она все-же сменила гнев на милость, после того как Питер, в свойственной ему манере сначала извинился, а затем и трахнул ее на сеновале.

     После того, как Шану поимели на пару двое стариков, она решила, что так продолжаться больше не может и на следующее утро пошла к сестре. До полудня они делились своим опытом общения с неугомонными бртьями, их папшей и графом, пытаясь обрисовать все как можно трагичнее и нелицеприятнее, но, тем не менее, стали возбуждаться, подняв в памяти картины происшедшего. Обе заметили реакцию друг дружки, но вслух ничего не сказали. Когда повествование закончилось, Шана вздохнула и произнесла:

     Хлюп! Хлюп! Скрип! Скрип! — «Странно как-то вот так наблюдать этого огромного мужчину, приседающего на кровати прямо надо мной» — думала Ширке, лежа на спине с задранными вверх и разведенными врозь ногами. Которые держал Большой Джо, как он представился недавно. Конюх задрал ее попку и теперь, кряхтя, приседал над ней, словно сидя на насесте, и вгонял свой член в разработанное влагалище. Она думала, что если он сядет, то непременно ее раздавит, но сейчас Ширке занимали лишь хлюпанье, скрип и созерцание своих срамных губок, оставляющих на члене мужчины слизь и как-будто не желающих его выпускать из своих объятий — они тянулись вверх каждый раз, когда наездник поднимался.

     Вечером закутанная в плащ девичья фигура двинулась в сторону хижины конюха. Вооружившись кинжалом, подаренным сестрой на день рождения, и небольшим мешочком золота для подкупа, Ширке шла улаживать конфликт.

     Очнулась Ширке довольно скоро. Встала на дрожащие ноги, попыталась хоть немного утереть белесую жидкость, залившую всю ее попку, соломой — безуспешно, лишь перепачкалась в липкой пахучей жиже. Ей хотелось плакать, но она держалась до конца — наплевав на все, натянула пропитанное семенем конюха белье, поправила юбку, прическу и поклянчила домой — ноги отказывались сходиться вместе.

     Нежась в роскошном мраморном бассейне, я с удовольствием вспоминал прошлую ночь и нежный шепот Кагами утром: