День не задался с самого утра. Точнее, еще со вчерашнего вечера. Дорогой мой напарник попросил подождать его часок, пока он разберется со своими делами в столице. Ну часок-полтора можно было потратить: забежать в парикмахерскую и перекрасится в блондинку, выпить парочку коктейлей в баре, посмотреть, что накопилось из полезного на складе. Даже зайти в библиотеку Академии магии успела. Прошло два часа. Товарищ так и не появился. Наверное, подвернулась нога. Точнее две, женские, и то, что между ними. Не люблю столицу. Отправив гневное сообщение, я ушла снимать стресс — убийство беззащитных полосатых жуков очень способствует душевной концентрации. Особенно в темноте и при построении планов коварной мести. К утру я почти успокоилась, очень устала, да и рюкзак с тридцатью хитиновыми пластинами чувствительно отягощал спину. Сдать пластины, забрать деньги, умыться и спать, — с такой мыслью я вошла в город.

     Рядом с крепостью в Каталании есть водопад. Пробежать по узкому проходу между скалами, награждая зазевавшихся богомолов и пеньков нелепыми смертями. Убрать с берега улиток, иначе сюрпризов не избежать. Когда вокруг станет тихо и мирно, не спешно раздеться и осторожно войти в воду.

     Утром принцесса просыпалась тяжело. Ее горло пересохло и охрипло, а тело снова чесалось. Когда она подумала об этом, то резко открыла глаза и посмотрела. Свой вид ужаснул ее. Она снова была покрыта засохшим белым веществом, но ее взгляд остановился на животе, который был распухшим, словно она была на шестом месяце беременности. Воспоминание всплыли в ее памяти, и паника захватила ее сердце. Она перевела глаза на зеркало, но выглядело обычно. Встав с постели, принцесса подошла к нему, проведя рукой по своему отражению, но снова ничего не произошло. Тогда она вернулась к постели, на которой царил хаос. Простынь была смята и на ней, вперемешку с белым веществом, ярко маячило красное пятно крови. След потери ее невинности. Принцесса быстро сдернула ткань с кровати, и, свернув ее в клубок, спрятала в самую глубь комода, куда и вчерашнюю простынь. Кое-как она поменяла постель, еще не привыкшая к своему весу, она ощутила слабость и голод. Накинув свой халат, она позвала служанку и снова ее сразу же отпустила.

     Где-то в чаще ворочается и глухо вздыхает неведомая тварь. Сверкая крыльями, мимо носятся лунатики. Костер громко трещит, если смотреть в его глубину можно увидеть ярко-алый закат над пылающими крышами горящего замка. Но тут пока нет ни замков, ни пожаров. Только ночь, костер и тишина, точнее, по сравнению с круглосуточной варлонской суетой тишина. Мне всегда думалось, почему не видно неба. Ведь если летней ночью лежать на спине и смотреть вверх должны быть звезды. Бездонная бездна, полная ярких огоньков.

     * * *

     Принцесса Александрия не хотела еще просыпаться, но тело ныло и чесалось, и она открыла глаза. Думая об удивительном сне, что приснился ей ночью, она не сразу поняла, что лежит совсем голая. Но когда эта мысль созрела в ее сознании, то она почти не закричала. Посмотрев на свое тело принцесса ужаснулась. Она была вся в синяках и каком-то сером веществе, что вызывало чесотку на ее нежной коже. И это вещество находилось не только на ней, оно покрывало всю постель.

     У королевства Галара с начала его основания был закон — убивать принцесс сразу после рождения. Это традиция основывалась на древнем предсказании о гибели королевства от рук наследной принцессы. Шли года, и в памяти людей стиралось знание об этом предостережении, и закон казался бессмысленным и жестоким. Но закон был действителен, пока у следующего короля не родился такой долгожданный ребенок. И это была девочка. Не желая убивать собственного ребенка, о котором они с королевой молили столько лет, король Эдуард отменил его.

     — Так теоретически даже быть не может — голос Шевченко, скрытый тысячами километров звучал тревожно, когда Алекс рассказал ему о слишком уж самостоятельном поведении Жени. Пусть пока не в поступках, а в сознании. Ведь такое мировоззрение, идущее вразрез с основной программой куколки, внушало беспокойство. Да, следовало признать, что модели нового поколения, к которому и относилась Евгения, действительно были «прорывом» в удивительной деятельности доктора Шевченко. Они могли не только следовать программе, заложенной в них при создании, но развиваться подобно человеку. Но только в тех пределах, когда их развитие не противоречило основной задаче их существования. И когда Женечка стала сомневаться в своих чувствах к Алексу, намекая на то, что она, как личность должна иметь выбор, заставило проявить тревогу не только Телегина, но и его наставника. Хоть он и дорожил своими куколками, гордился своими творениями, личностями доктор Шевченко их не считал. Ибо девушки эти были пусть даже замечательными и великолепными, но все же искусственными созданиями. В их телах не было органики, и все их жизнедеятельность осуществлялась в основном благодаря маленьким роботам, специально заряженным наночастицам.

     — ... Три, два, один... Мотор!

     Пока две его суки отдыхали в своей опочивальне, хорошо оттраханные, его сущность не желала останавливаться на достигнутом. Яйца болели, наполненные семенем, а член налился от прихода крови. Ему нужна была еще самка для оплодотворения. И тогда он вспомнил о фрейлинах сестры, дочерях герцогиня. В то время, как сама женщина предавалась разврату с королем, ее дочери воспитывались в такой же строгости, как и его сестра. И теперь он решил оказать им большую честь. Они станут суками короля, в то время как мать удосужилась лишь первым командиром. И то это был высокий ранг для нее, но воину очень понравилось влагалище женщины, и он, как правитель, проявил милосердие к этой шлюхе.