Нежась в роскошном мраморном бассейне, я с удовольствием вспоминал прошлую ночь и нежный шепот Кагами утром:

      — Ваше величество, ваше величество, что с Вами? Ваше величество, великий падишах, ваше... — откуда-то из темноты долетали до меня голоса. Я открыл глаза, и резкий яркий свет на несколько секунд ослепил меня.

     «Наконец-то! Через неделю или около того приедет мама! Спасена! Как же я по ней соскучилась. Никогда бы не подумала, что мне будет так ее не хватать. А ведь я возненавидела мать за то, что она выдала меня за Карена. Впрочем, я и сейчас не в восторге, но тут с ума можно сойти со скуки! Он уехал — винит меня в том, что не могу от него забеременеть... Может он и прав... Наверное, я бездетна... в том, что я фригидна сомнений нет... Ни разу мне еще не доводилось ощутить ничего хоть отдаленно похожего на то, что описывают в романах... Никаких звезд... Наша первая брачная ночь: пыхтящий на мне перегаром новоиспеченный муженек, боль от проникновения его писюна, немного крови и скорая разрядка Карена... Он так и заснул на мне пьяный, а я только и почуствовала боль да влагу от крови и нескольких капель семени. Другие разы не лучше. Мне иногда неприятно — он больно трет меня там... ничего не намокает, плохо скользит. Недолгое пыхтение, разрядка, набоковую — вот и вся наша супружеская жизнь. Мы друг друга не знаем, а он даже не пытается меня понять. От меня ему нужен только сын, чтобы остаток жизни я его воспитывала, пока Карен развлекается с друзьями! Я тут зачахну, просто умру!» — такие невеселые думы витали в голове юной Ширке, шедшей по дороге к конюшне.

     «Что же со мной происходит?!» — вот главный вопрос, который задавала себе Шана Хеллфаер-Бладблейд сидя в карете. «После того случая в лесу... Боги, этот Каин все понял! То, как он старался не замечать... Ох! Это так унизительно! Сколько же времени я зализывала раны, нанесенные этими варварами?! Ходила как... как... Ужас! А потом, что на меня нашло на той реке?! Я никогда еще не делала такого... То есть, я ласкала себя там, но не днем! И при этом не представляла как меня... эти чудовища... Впрочем, и не добивалась подобных результатов... О Боги, о чем я только думаю!? С тех пор, как они меня изнасиловали я просто места себе не нахожу, стоит забыться в ванне, как руки сами собой оказываются между ног. Теперь я делаю это каждый день... и все равно хочу еще... Вчера даже в попку засунула пальчик... Я испорчена! Нет, огонь стал сильнее, но я плохо его контролирую. Подсознательно хочу чего-то большего. Хочу еще... Ну что со мной не так?! Только когда мама позвала к себе, я смогла отделаться от Лейлы... которая, похоже, решила меня свести со своим новым ухажером... Она провела его передо мной нагишом! Стыд то какой! А он ничего... и даже очень ничего... сложен просто... ух... А член... хмм... когда он не полностью напряжен, о размерах, конечно, нельзя судить, но думаю, он немного тоньше чем у Большого Джо, но толще чем у Питера... О, Боги! Не смей даже думать об этом! Сосредоточься. Ты едешь с матерью. Ты только недавно смогла залезть в библиотеку и найти трактаты, которые помогли вернуть твоей попке и письке первозданный вид. Пришлось попотеть, но я снова девственница и, надеюсь, в следующий раз это будет мой собственный избранник... То есть, если он будет... То есть, этого больше не должно произойти! И все же это безумная скука — вот так ехать с мамой в карете к ее старому во всех смыслах другу. Хотя бы сестру повидаю. Меня не пустили из монастыря на ее свадьбу... Ей всего 16, — на два года младше меня — а она уже в браке целый год! Из-за сложностей с деньгами ее выдали за этого кочерыжку — сына маминого знакомого. Как там его? А, неважно... У старика с матерью какое-то совместное дело: как только у нее возникают проблемы — тут же едет к нему за советом. Жалкое зрелище! А теперь и дочь выдала за его сынка. Меня коробит от этого господина Роланда! Плешивый дед с маслянистыми глазками и брюшком. Нет, он не толстый, просто с животиком... Фу! Мерзость какая... И сколько времени придется провести в этой глуши?»

     Где бы его ни носило, уже вечереет, а послушник так и не объявился. Заволновавшись, женщина решила выйти в город поискать своего непутевого слугу. На рынке она встретила своих боевых подруг — одну северную амазонку (северянки были несколько крупнее, крепкие такие, использовали в бою больше силы чем ловкости) и двух южных. Слово за слово, вспомнились разные ситуации, в которых они вместе побывали, мужчины, с которыми переспали. Лейла не преминула упомянуть своего парня, хотя подруги не особо поняли, что она с ним возится.

     Когда путники вновь остановились вечером на опушке нескончаемого леса, Шана тут же убежала в чащу, сказав, что примет ванну в реке, а Каин пошел за дровами. Подождав некоторое время, амазонка решила пойти за своим слугой и осторожно, стараясь не шуметь, отправилась в сторону речки, где должна была плескаться жрица. Женщина не ошиблась и ликовала, обнаружив Шану, купающуюся нагишом в воде и неподалеку своего скромного ученика, который похоже позабыл как про хворост, валяющийся теперь у его ног, так и про нормы приличия — он подглядывал.

     Проснувшись ближе к полудню, Лейла обнаружила себя бережно укутанной в одеяло лежащей в своей палатке: «Опять его нет поутру... Ну, ничего — скоро я его научу тому, где его место». Потянувшись и чувствуя усталость после бурной ночи, она, укутавшись потеплее, поднялась и, слегка покачиваясь, вышла из палатки. Юноша сидел у костра, накинув на себя свой любимый балахон и, судя по позе, сокрушался, обхватив голову и глядя в землю.

     Все права на персонажей принадлежат их первым правообладателям!

     Всю ночь мне снились тревожные сны, где фигурировал позавчерашний старик с жезлом. Он хохотал, как мультяшный дьявол, и я ревел во сне — совсем как в детстве. Проснувшись, я первым делом набрал Майю.

     Когда-то, в детстве, я впервые увидел живую статую.