Прослужив в армии полтора года и вступив в декабре на стезю службы так называемых «стариков», я чётко осознал некоторые аспекты, нет, не армейской службы, а взаимоотношений между мужчинами и женщинами. Мало ведь соблазнить милую девушку или даму, нужно ещё проскочить между женскими щупальцами, которые крепче объятий большого спрута — эти коварные прелестницы постоянно пытаются затащить юного мужчину под венец. Особенно опасны были наши связистки, погрязшие в своём центре связи нашей армии в ревности и блуде, но... все они хотели выйти замуж за мужчину с приданным в виде дома-квартиры, а у меня его не было и их стальные объятия неохотно разжимались...

Я был на вечеринке у своей лучше подруги. Ей исполнялась 19 лет. Знал я её с детства ибо жил в соседнем подъезда, а сейчас только облизывался глядя на эту стройную кралю.
Я бы хотел быть её парнем, но когда знаешь человека много лет. Сложно изменить сложившиеся отношения. Поэтому я просто пользовался своим положениям лучшего друга. Рассматривая её в халатике и мацая когда захочу.
Гости изрядно выпили и часть пошла по домам. Мне не нравилось что к моей девочке приставал какой-то незнакомый мне парень. А она велась как девочка. Я пару раз, когда он с ней флиртовал, подошел к ней и демонстративно обнял. Для неё это было обычно, а он видно, что злился.

     Вечер затягивался, а её родители сказали, что останутся на даче с ночевкой. Народ стал расходиться по углам.
Когда все притихло и я проводил нашу общую подругу домой и вернулся в квартиру, то обнаружил что никого нет.
По крайней мере в общей гостиной. Вдруг я услышал мужские стоны. Да черт это были стоны того парня!
Я сразу закипел от ревности. Но на кухню подкрался на цыпочках. Зрелище представшая моим глазам было удручающим и возбуждающим одновременно. Она сосала ему. Это малознакомому парню! Брала в рот целиком так что тот стонал. Я знал её столько лет, но не мог о таком даже и мечтать, а она...

     Нежности.

     Мы как-то сразу понравились друг другу, видимо поэтому мы вчетвером и сели вместе на первом ряду, когда как остальные комсорги уселись поодаль. Может быть ещё и потому, что из всех комсоргов только мы были кандидатами в члены партии, виделись в приёмной секретаря горкома партии и сели к знакомым лицам.

     Ночью после насыщенного дня, когда моя игрушка уже мерно посапывала в моих ногах, я копался в её сознании, стараясь понять, чем вызвано такое резкое изменение её ко мне отношения. Да, необычайно яркие оргазмы, привитая мной тяга к боли, эмоциональные потрясения, когда возбуждение и наслаждение смешивались с унижением и стыдом, все это сильно влияло на психику Кати, но все же такая привязанность изначально ненавидящей меня девушки... Поэтому я погрузился в её сознание, отслеживая эмоциональные связи, переплетение желаний, инстинктов и моих приказов.

     Ну нет покоя в жизни, только вернулся из санчасти, полный сладких переживаний и воспоминаний, как новая просьба в виде приказа — цензор всё проверил и нужно отнести письма на почтамт. А наш штатный почтарь заболел, но в отличии от меня — простыл по-настоящему! Дело в том, что в воскресенье отделение почты в нашем гарнизоне не работает — выходной день, а все солдаты уже «стучат копытами» — срочно отправляйте наши письма!

     Когда вы вышли из секс шопа такси уже ожидало, Оксана села на заднее сидение мне кивнула чтобы села вперед. Ехать было недалеко и через 5 минут мы были на месте счетчик показывал 70 рублей.

     Вчерашний насыщенный день не прошел даром, и как следствие, разлепить глаза мне удалось только ближе к обеду. Я привел себя в порядок и выполз на кухню. На столе стоял остывший завтрак и записка, из которой я узнал, что Настя вместе с матерью уехала в город, и будут только к вечеру. Я прошелся по дому в поисках Ксюши, и, как и ожидал, обнаружил ее в своей кровати. Скрип открывающейся двери разбудил ее, и, увидев меня, она улыбнулась. Она лежала на смятой простыне, а тонкое одеяло, покоилось возле стенки. Сладко потянувшись, Ксюша поманила меня пальчиком. Я подошел ближе и, сев на край, коснулся ее бедра. Из одежды, на ней были только миниатюрные трусики, которые чисто номинально прикрывали промежность. Ее слегка загорелое тело, четко выделялось на белой простыне, приковывая к себе взгляд.

     Стук колёс убаюкивал. Поезд мчался в ночи, покачиваясь и монотонно стуча колёсами на стыках. В окне проплывали едва различимые зимние леса, поля, скудно освещенные полустанки. Который час я уже сидел у окна и, полагая что разглядываю ночные пейзажи, мечтал. О чём? О разном! О приятном! О том, как здОрово и счастливо будет жить в недалёком будущем, о материальных благах, которые лишь подчеркнут это счастье...

     Две подружки однокурсницы неспешна брели по осеннему парку. Одна задумчиво-отрешенная, худенькая, словно тростиночка с черными длинными волосами — Дарина, вторая вертлявая, без конца щебечущая, рыжая хохотушка — Лариса. Девчонки прогуливали ненавистную философию, предпочитая зевоте в переполненной аудитории прогулку на свежем воздухе.