Однажды утром я ехал в автобусе на работу. Сидел у окна на третьем сидении и наблюдал, как мальчик лет шести, этакий живчик, то и дело вскакивал на сидение на ноги, поворачивался к нам и «расстреливал» очередную жертву из игрушечного пистолета, который трещал как автомат, что вызывало у малыша открытый «телячий» восторг. Многие не обращали внимания на малыша, но мама, этакая стильная брюнетка, в модной шляпке, все время дергала его за рукав, призывая шалуна сесть и успокоиться. Но тот опять вскочил в поиске очередной жертвы и вдруг остановил взгляд на мне. Очень уж не хотелось мне быть расстрелянным даже из игрушечного пистолета, и я взял и показал ему язык. Ребенок замер в изумлении, тараща на меня глазенки, и вдруг громко на весь автобус сказал;

     — Она свалила, приезжай, — сказал он в трубку, улыбаясь в предвкушении утреннего траха.
— Ок, давай, сейчас буду, — бодро отзывалась в трубке Марина.
Через несколько минут она уже парковалась на его улице. С неба сыпался невнятный снегодождь. Кое-как перескакивая через грязные лужи, Маринка допрыгала до его подъезда и просочилась внутрь. Отряхнувшись от мерзкой погоды, она поднялась на его этаж и нажала кнопку звонка. Он открыл дверь сразу и затащил ее в квартиру, жадно впиваясь в ее губы.
— Ну здравствуй, — он смотрел на нее оценивающе и с блуждающей похотливой улыбочкой.
— Здравствуй, Глебушка, — ответила она и скинула сапоги.

     Мне было так чертовски тяжело вставать, что запомнил это утро на всю свою жизнь.

     Утром приехал на дачу, Варя была там, к ней приехала моя мама.

     Привет, хочу поделиться этим с тобой. Было бы просто несправедливо скрывать от тебя мои фантазии, вспоминая наши баталии. Забираясь в теплую, пенную ванну, я вспоминаю твои сильные руки и твои длинные, чувствительные и... наглые пальцы. Как они неожиданно и стремительно пробираются под мою одежду, как только мы нашли предлог, чтоб улизнуть от других. Сразу начинает ныть и тянуть между ног, трусики влажнеют. Это ошибка вообще одевать их в твоем обществе (исправлюсь в следующий раз, если... если он будет).
Как нескоро появится возможность это снова ощутить. Но я нарисую это:

     Я хочу ее. Эту маленькую хорошо воспитанную сучку. Эту красивую породистую телку. Эту высокообразованную, со знанием премудростей этикета и манер даму. Я хочу эту женщину. Хоть она и сучка та еще, похотливая развратная жестокая тварь. О, вы даже не знаете, как легко и гармонично она плюет на мораль и законы общества, как изящно и грациозно она стряхивает с себя последствия совокупления и возвращается в свой добропорядочный мир. Это заводит. Это сводит с ума. Это выворачивает мой мозг и член наизнанку.

     Я не очень люблю эти переговоры, но я психолог и консультант с нашей стороны, это моя обязанность подсказывать о чем думает клиент, как реагирует и на что, почему тормозит с ответами или категорически не соглашается на наши предложения. Это моя работа следить за глазами и мимикой, за жестами и то как одет клиент, как держит ручку и то как пьет чай или кофе, по этим движения можно сказать многое, но не всегда, порой и я сама попадаю впросак.

     «Техас, Техас, как много в этом звуке
Для сердца моего слилось,
Как много в нем отозвалось...»

Я загадала это еще вчера. Я повзрослела в одночасье. Внезапно осознав бессмысленность своей жизни.
Ощущение пустоты и безысходности подстегнуло желание трахнуться, вернее утрахаться до потери сознания. Да, точно, именно сознание и надо было вырубить. Сознание как раз мешает мне, и всегда мешало. Заставляет думать и анализировать.

     — Привет.

     Как обычно, я проснулся утром раньше всех. Оля с Милкой еще спали, а мне хотелось продолжения вчерашнего приключения... В 2000 году трудно было встретить душевую кабину в современном смысле этого слова. У нас дома была сделана своя своеобразная: рядом с ванной была сложена дополнительная перегородка, ограничивающая пространство метр на полтора. Я стоял под упругими струями воды упершись головой в стену и думая, что делать с утренней эрекцией. Положения спасла Оля, неожиданно появившаяся в ванной. Взлохмаченная и сонная она ввалилась в душевую. Выдавив гель для душа на губку, я принялся мыть подругу, попутно прогоняя из нее остатки сна. Оля откинулась спиной к стенке и блаженно наслаждалась оказанным вниманием. Руки все настойчивее приближались к ее налитой груди, словно ненароком мыли животик и бедра. Девушка окончательно проснулась и уже поняла, что происходит.