Черный паркетник на медленной скорости двигался по трассе, а потом и вовсе остановился. Молодой парень сидевший на водительском сиденье, откинулся назад, одной рукой держался за руль, а другой держал за волосы, задавая темп сосущей его член девушке. Молодая женщина была абсолютно голая.

     Утром следующего дня было «как в лучших домах Лондона». Стол по принципу «шведский стол». Оказывается, вчера в пакетах оказались и вполне экзотические кулинарные изыски. Да и в моей одежде появился зажим для галстука, инкрустированный чем-то там драгоценным. Новый рубашки-хамелеоны и куча дорогущих мелочёвок.

     Лена — худощавая, невысокая женщина, простой офисный работник.

     Проснулась я чуть позже рассвета, не сразу вспомнив, что вчера произошло. Не сразу я вспомнила, почему легла в обуви, что это за материя у меня поясе, что рядом со мной, у меня дома, на моей кровати, делает незнакомый бородатый, вонючий и довольно толстый мужик. Но встрепенувшись от испуга, я ощутила боль в заднем проходе, а память, наконец, предоставив свои услуги, показала, что происходило сегодня утром. Из моей груди вырвался тихий стон самоуничижения.

Живу я в стандартной панельной 9-этажке на последнем этаже. Наш подъезд является последним и не был изначально оборудован домофоном, поэтому как правило по субботам и воскресеньям по нему шастали всякие попрошайки, свидетели различных религиозных течений и просто праздно шатающиеся личности ищущие с утра выпивку. Иногда, правда это были почтальоны, разыскивающие соседей, газовщики или ремонтники просящие ключи от чердака, и что самое интересное, все эти личности старались приходить как можно раньше по времени — часов этак в 8—9 в выходные дни, когда так хочется поспать. Наш подъезд был населен разношерстным населением, половина которого периодически менялась, поскольку хозяева предпочитали сдавать свои квартиры, а сами жили где-то за городом. Остальная часть представляла из себя как правило семейные пары с детьми, проживающие здесь уже довольно много времени, но не сильно интересующиеся жизнью других, и поэтому я за последние несколько лет проживания в этом доме даже не знал как зовут соседей напротив, не говоря уже об остальных. Да, мы периодически здоровались, но дальше этого никогда ничего не заходило. И вот, это случилось ранним субботним утром, когда так хочется понежиться в постели после тяжелой пятницы.

     Я проснулся от настойчивого звонка в дверь, и полежав немного в надежде, что те, кто стоят за дверью подумают что хозяев нет дома и благоразумно уйдут, поднялся с постели. В дверь продолжали настойчиво звонить. Супруга тихонько посапывала завернувшись в одеяло, а я поднявшись с кровати побрел к двери в гневном настроении, прокручивая в голове возможные жесткие ответы на вопросы о вере в бога и просьбе открыть чердак. Каково же было мое удивление, когда открыв двери я обнаружил на лестничной площадке двух соседок с 5-го и с 7-го этажа. Мне следует описать их более точнее, поскольку они были очень похожи, но спутать их одну с другой было невозможно. Это были ухоженные дамы, лет под 45, стройные, обе крашенные блондинки, которые всегда одевались очень стильно и были всегда очень вежливыми и любопытными, но на этом их схожесть заканчивалась. Мужей их я никогда не видел, только знал что одна воспитывает дочь лет 13—14 а у другой есть взрослый сын, который живет с ней, но приходит домой только ночевать. И вот обе эти дамы стояли на площадке передо мной и как только я открыл дверь одна из них обратилась ко мне:

     Всю следующую неделю Татьяна пребывала в состоянии транса, страха, и иногда на нее накатывала истерика. Она покупала тесты на беременность каждый день и с ужасом смотрела — появилось ли вторая полоска... Вскоре Таня поняла, что пронесло. Но легче не стало. Рухнул весь стройный, упорядоченный миропорядок Татьяны. Все то, что строилось годами — отношения с мужем, преодоление трудностей, радость от появления ребенка, карьерный рост — все рухнуло после четырех бокалов вина и присутствия охранника в комнате. Тане казалось, что теперь отношения с мужем, да и вся жизнь никогда не будет прежней, разделится на до и после этого случая. Охранника она решила не замечать, проходила мимо него с каменным лицом. Часто ей хотелось дать ему ладонью по морде, но останавливало ее страх огласки и понимание того, что без ее участия ничего бы не случилось, как бы не был велик соблазн убедить себя в том, что это было изнасилование — не получалось, ибо Таня помнила свое возбуждение, обмякшее тело и чувство удовольствия от движений члена в ней.

     И хотя я был мысленно готов к измене жены, сколько за это время всего передумал, но когда я стоял у ворот гаражи и слушал приглушенные стоны жены, последние мизерные сомнения были отброшены прочь. Да, моя Дашка, ходит, как говориться, налево. В этот момент, когда я это окончательно осознал, мне стало так хреново. Я не помню, сколько еще простоял у этого гаража, как потом добрался домой, все было как в тумане.

     Разгневанная Эльмира, громко хлопнув дверью вышла из комнаты, кипя от ярости, она направилась на кухню. Там, среди шипящих кастрюль и шкворчащих сковородок, готовили к вечернему сабантую ее сестра Наида и беременная соседка Латифа. Эльмира возмущенно пересказала им все услышанное, не постеснявшись в определении рассказчиц. Те, не комментируя, продолжали заниматься своим делом.

     Когда я в следующий раз собиралась в фитнесс центр, то думала, что мне предстоит как минимум трудный разговор, или как максимум меня могли просто не пустить. Но все оказалось проще, Никто кроме меня и Костика не знал про нашу связь. Когда же он после занятия позвал меня в тренерскую я действительно перепугалась. Ведь мог просто вновь взять меня силой и ему не объяснишь, что это была лишь минутная слабость. И какого же было мое удивление, когда вместо грубого озабоченного мачо, в тренерской меня ждал испуганный, запинающийся мальчик.