Мы приехали домой, первоначальная радость о домашнем очаге немного была подорвана. Пока мы были за границей, в квартире работали рабочие и делали нам ремонт в квартире. Мы с Катей вошли в дом и озирались по сторонам. Мама поехала в аэропорт для забора посылок и потом поедет за Догом. Квартира была прекрасна, все наши стены, ранее с невзрачными обоями — заиграла более красочными переходами и светлыми стенами. Потолки стали глянцевыми, потолочное освещение заменило старую люстру. На кухне появился новый кухонный гарнитур, стол, стулья. Пройдя в ванную, мы тоже открыли рот, советская ванна была заменена массажной, появилось биде, раковина стала широкой, появились шкафчики и различные украшения. Дверь к маме в комнату имела внизу дверь для собаки. В комнате мамы и Кати сменилась кровать, она теперь была просто огромной, добавились какие-то шкафы и зеркала. Моя комната была закрыта на замок. Катя предложила нам раздеться, так как ни она, ни я еще не видели моих изменений, мама все это держала в тайне. Я отказалась, так как была предупреждена на этот счет. Катя скинула всю одежду, я осталась только в бандаже, который скрывал меня от колен до груди. Не прошло и трех минут, как Катя стала просить меня, сделать ей минет. Я не стала отказываться, что мне это стоило.

     Катя улеглась на кровать и раскинув свои стройные ножки показала мне свой расписной цветочек и крупный клитор под зайчиком. Я пару раз лизнула ее клитор и Катя, откинувшись на постели, стала стонать. Клитор после недолгого сосания начал подниматься и когда он вытянулся до десяти сантиметров, я впилась в него губами и стала высасывать из него все соки. Катя мотала головой, хватала меня за волосы, кричала, что я ее сучка. А потом излила свои соки мне рот. Я с удовольствием проглотила все, чем одарила меня сестра и потрогала себя между ног, сквозь бандаж я чувствовала, как там горячо и мокро.

     Николай Петрович сквозь сон почувствовал как его член погружается во, что-то теплое и нежное, открыв глаза он увидел, как Вера интенсивно ему отсасывает, обхватив его ствол своими бархатными губками.

     Если вы высоконравственны и осуждаете тему инцеста по принуждению: отец-дочь, брат-сестра, то прошу воздержаться от прочтения данного рассказа.

     Если вы высоконравственны и осуждаете тему инцеста по принуждению: отец-дочь, то прошу воздержаться от прочтения данного рассказа.

     Я зажал ей рот рукой, чувствуя, как горячее судорожное дыхание едва не обжигает мне ладонь. Возбуждение было неимоверным. Но что, гораздо хуже, — то ли из-за двухдневной пьянки (несмотря на гневные понукания и укоризненные взоры мамы) или вынужденного годового воздержания, но сегодня, на беду мамы, я был рабом своей страсти.

     Глава 12: Желание любить