Он хлестал её кожаным ремнем. Тело хрупкой девушки изнемогало, и лишь кровяные потоки лениво струились из глубоких ран. Он не мог ей простить! Она не сопротивлялась, да и как она могла — силы были совсем не равны! По щекам катились слезы, но он был равнодушен к этому бриллиантовому дождю. Он лишь сильнее сжимал её плечо левой рукой, а правой, держа ремень, приносил ей удары. Он легко отшвырнул её в сторону. Девушка упала к стеклянному столику, кровью заливая белоснежный персидский ковер! Мужчина оглянулся по сторонам, взъерошено посмотрел на все предметы в комнате. И его тяжелый взгляд упал на вазу, которая стоила целое состояние — фамильная реликвия. Он в два прыжка подлетел к этой вазе, взял её и швырнул в сторону. Драгоценный материал разлетелся на мелкие кусочки. Не останавливаясь, как бы вошедший в роль зверя, он стал скидывать всё с полок дорогущей «Горки» из красного дерева. Он рушил то, что так с любовью и радостью приобретал в этот Их дом!
Как звезда сияет во глубине бездны. Как лучи Солнца согревают тела и души. Как победоносно Весна шествует, разгоняя тьму и нечисть, скопившуюся во времена тоски. Так Ты являешься, преображая вселенную из сущего пустяка в праздничное великолепие. Торжествует мир. Взявшись за руки, кружат волшебными па по залу добро и дружба, благоговение и уважение, любовь к красоте и почитание мудрости. Вместо облаков расползаются, разлетаются по свету цветы и каждый из них несет по кусочку счастья. Я пал ниц пред сиянием твоим, о возлюбленная. Только ты вольна вершить судьбу: жизнь или прозябание. Судьбоносна всякая из частиц тела твоего: шепнет одна из волосинок с несравненной красоты головы твоей: «да» или даже «может быть» — и я весь растворяюсь в ничто, я стану прозрачнее воздуха и невесомее пара. Я растаю пред единым благосклонным взглядом твоим и не станет меня, потому что теперь я — это ты. Я целиком раб твоей щедрой и разумной власти.
Я начал уставать и замерзать. Лыжи становились все тяжелее и тяжелее, и, кажется, я заблудился. Чорт меня дернул отправиться на эту прогулку по незнакомым лесам. На снегу ни лыжни, ни следов человеческих или звериных. Еще немного и начнет темнеть. Какая неудачная и глупая смерть, подумалось мне. Я громко засмеялся и пошел дальше.
НЭНСИ КОЛЛИНЗ
Хоть бы один трамвайчик ещё ездил по городу! — думала я идя от друзей поздним вечером. Было 23:30, на улице темно и прохладно. Я шла одетая в лёгкие джинсы, топик и джинсовую коротенькую курточку. «Ну вот, завтра в институт, а если я упустила последний трамвай, то придётся идти пешком. Приду очень поздно и завтра опоздаю!» — думала я. Как вдруг на горизонте появились жёлтые круглые огоньки! Ура! Это и был тот самый последний, спасающий меня, трамвайчик! Трамвай подошёл к остановке, он был абсолютно пустой, даже кондуктора не было. Водителем оказалась девушка лет так 28. Она открыла мне переднюю дверь и я с радостным лицом влетела в вагон. Сев на переднее, самое первое, сиденье я уставилась в окно.
Однажды, когда я ехал в штаб-квартиру компании с Мэри, я заметил, что разрез ее платья такой, что открывает ее ноги во время ходьбы до самого бедра. Я был восхищен открывшимся участком ее наготы, но заметил, что ее пояс для чулков и сами чулки изношены гораздо больше, чем у других деловых женщин. Во время нашего движения ее ноги открывались все более и более. Я не мог преодолеть искушения и смотрел на эти прекрасные бедра. В конечном счете, Мэри заметила это.
Ну наконец, сдали мы этот долбаный тест. Решили отметить такое замечательное событие, как полагается. Вот тут, моя подружка Помела, и предложила всей студенческой группой пойти в Show girls на стриптиз. Пэм — тихоня, а выкинула такой номер. Все наши мальчики с воодушевлением закричали:
Сегодня особенный день. Да! Это случилось, я встретила Его.