Женился я рано, в двадцать три года. К тому времени, к которому относится моя повесть, мы с женой Ядвигой Масевич — да вы должны ее помнить, еще несколько лет лет назад она слыла «бешеной» — жили немного отчужденно. Причиной этому, я думаю, было отсутствие разницы в возрасте. Мы были одногодки (к тому времени нам было по тридцать пять). Ядвига моя была немного... развратной женщиной, в чем вы убедитесь, прочитав эту повесть до конца. Мужчины ей нравились либо пожилые, солидные, убеленные сединой, избалованные жизнью и женщинами, либо совсем молодые, юнцы, но физически крепкие, но стесняющиеся женщин из-за своей неопытности.

     Я тоже придерживался в любви не самых жестких правил, пользовался успехом у женщин и репутацией страстного любовника и имел не одну любовницу. По этим причинам у нас с Ядвигой было заключено согласие: не стеснять свободу друг друга и не устраивать сцен ревности. Дела же мы вели вместе, сообща обсуждая все хозяйственные вопросы. Хозяйство наше было в порядке и приносило доход, позволяющий нам жить без забот о куске хлеба на завтра.

     Когда мы только с Ядвигой поженились, она попросила оборудовать ее спальню рядом с моим кабинетом.

      — Я хочу быть рядом с тобой, мой милый! — Уговаривала она меня.

     И, хотя любовь к друг другу несколько остыла и мы жили каждый своей жизнью, мой кабинет и ее спальня оставались рядом. Стекла ее были прозрачны: красное, синее, зеленое и желтое — но такими, что сквозь них все было хорошо видно; если же одна из комнат была затемнена, а другая освещена, то из освещенной нельзя было увидеть, что происходит в другой комнате. Дверь с обеих сторон занавешивалась плотными тяжелыми шторами. Я всегда держал штору задернутой, тогда как Ядвига свою — всегда открытой. Я затрудняюсь ответить, почему Ядвига, зная, что я из своей комнаты смогу подсмотреть за ней, никогда не задергивала штору. Может быть, она считала, что я совсем не интересуюсь ею, но может быть — и мне кажется, так это и было — ее извращенному уму доставляло удовольствие сознание того, что в самые интимные моменты ее жизни за ней незаметно наблюдают.

     Я, признаюсь, частенько, затемнив свой кабинет, заглядывал через стекла двери к ней в спальню и нередко становился единственным зрителем очень интересных спектаклей сексуального содержания, где одну из главных ролей исполняла моя жена.

     Оставаясь наедине с Ядвигой обычно для решения деловых вопросов, связанных с управлением нашим имением, мы часто делились впечатлениями о своих новых любовных похождениях. Делали мы это непринужденно, с шутками, даже о непристойно — стях говорили непринужденно, с шутками, просто.

      — А у тебя кто?

      — Каземир Лещинскй, просто прелесть! И откуда в таком возрасте столько силы? Вчера, представляешь, выпили лишнего, и все под мышку хотел, чудак... Ну, как у тебя с Вероникой?

      — Холодновата немного. Боится, что муж вернется. А какая у нее прелестная родинка на левой ягодице!... Ей понравилось между грудей. Говорит: ой, как тепло!

     Иногда такие разговоры будили в нас страсть, и мы тут же испытывали те способы и положения, о которых шел разговор, но так случалось редко. Часто, узнав новое друг от друга, мы это запоминали с тем, чтобы попробовать с другими. Так случилось и на этот раз. Ядвига взяла на заметку способ «между грудей», и через день я был свидетелем того, как она испытывала его с Каземиром в своей спальне.

     В этот день я уже собирался ехать в имение Пшевичей (капитан Пшевич был в отъезде, а мы с его женой Вероникой занимались любовью), когда к крыльцу подкатила коляска с Каземиром. Поздоровавшись с ним, я извинился за то, что вынужден покинуть их с Ядвигой.

      — Ядвига, надеюсь, ты не позволишь господину Каземиру у нас скучать, — сказал я шутливо, оставляя их наедине.

     Я хотел уже выйти из дома, как вспомнил, что я собирался показать Веронике французский порнографический журнал. Зайдя в свой кабинет, долго выбирал, какой журнал взять, выбрал уже и, взявшись за ручку двери, ведущей в коридор, заметил, что шторы перед дверью жены немного задернуты. Я подошел и инстинктивно взглянул в спальню.

     Ядвига не давала Каземиру скучать, он поспешно сдергивал с себя одежду, а она, уже обнаженная, лежала на спине в кровати. Игривая, страстная улыбка звала его к себе. Руками она поддерживала свои полные груди с боков так, что между ними образовалась глубокая ложбинка, Ядвига попросила:

      — Казенька, давай сюда между сосков...

     Каземир склонившись встал над ее грудью на колени и направил свой член между грудей. Она сжала груди руками так, что его член оказался зажатым промеж ними. Он стал яростно двигать задом растирая его между грудей. Когда член выходил у ее подбородка, Ядвига хватала его ртом. Она усовершенствовала то, что услышала от веня. Пульс мой участился и это я почувствовал висками.

     В я поехал к Веронике.

     Такой обмен делал нашу жизнь с Ядвигой даже интересной, полной новых способов удовлетворения распиравшей нас страсти.

     Однажды мы с женой наметили обсудить ряд вопросов, касающихся управления имением. Я стал готовить необходимые бумаги в своем кабинете, а она ушла в свою комнату, сказав: — Я на минуточку.

     Разложив документы на столе, я стал ждать ее. Прошло минут десять, но Ядвиги все еще не было, я взглянул за штору в ее спальню. То что увидел, сначало возмутило меня: ведь я ждал ее. Голая, она лежала на кровати, в руках у нее была раскрыта книга. Заглядывая в книгу, она делала разные упражнения; то поднимала вверх ноги, подтягивая колени к груди, то раздвигая ноги широко в стороны, поднимая их снова вверх, то ложилась поперек кровати и опускала ноги на пол.

     Злость моя крепла. Но наблюдая за ее действиями я стал понемногу возбуждаться. Член налился кровью и просился в работу. Голова шла кругом, мною овладела страсть, и когда она легла на кровать задом к краю, подняв и широко раздвинув ноги так, что моему жадному взору представился обрамленный золотистыми волосами открытый зовущий вход в ее чрево, и лукаво глянув в мою сторону, какбудто зная, что я подсматривую, я рванул дверь и влетел в спальню. На ее лице мелькнул испуг, но только на мгновение. Потом появилась лукавая улыбка.

      — Подглядываешь, бестыжий!

     Она не сменила позы, только бросила книгу на столик. Я заметил ее название — «Учитесь наслаждаться». Рывком я расстегнул панталоны и бросился на Ядвигу. Она с готовностью принимала мои ласки, одаряя меня своими. Мы испытали несколько прочитанных ее способов. Разложенные в моем кабинете бумаги дождались своей очереди только утром.

     Меня заинтересовало название книги — «Учитесь наслаждаться». Стесняясь попросить ее у Ядвиги, я решил посмотреть тайком. Через день я нашел книгу в тумбочке у нее в спальне, зашел в свой кабибинет сел в кресло у камина и стал перелистывать ее. В книге описывались приемы и способы половых сношений, советы, как возбуждать партнера к половому акту. Невольно мой член проснулся и стал наливаться, а когда кровь наполняет мужской член, то, не вместившись туда полностью она бьет в голову. Мужчина становится одержим своей страстью. Так стало и со мной. Я продолжал читать, а рука сама по себе расстегивала пантолоны, потом взяв член я стал его массировать.

     Вдруг дверь, входящая в коридор, открылась, и в кабинет со свечами вошла и сразу направилась к столу горничная Ирка, высокая, стройная, черная, полногрудая девушка лет восемнадцати-девятнадцати. Она меня не сразу заметила, так как мое кресло стояло боком к двери. Я издал какой-то шум и она с испугом повернулась в мою сторону. Представляете, что она увидела! Перед ней в кресле — барин, в одной руке держал книгу, а в другой — возбужденный, вздрагивающий член. Свечи выпали у Ирки из рук. «О, провидение! Вот кто удовлетворит мою страсть!» — Мелькнуло у меня в голове. И, бросив книгу, я кинулся к горничной. ...

 Она, пораженная испугом, дрожа стояла задом к столу и причитала:

      — Пан Юзеф, простите... Я не хотела... Я думала, вы уехали... Что я наделала!

     Я молча схватил ее и хотел раздеть, но она со словами: — Панычек, миленький, простите, не говорите пане Ядвиге, она запорет меня. — Упала передо мной на колени. Мой член коснулся ее лица. Окончательно не соображая, что делаю, я обнял ее голову и, когда она открыла рот, чтобы что-то сказать, я вставил ей в рот свой член. Она старалась высвободиться, вытолкнуть его изо рта, но я держал ее крепко за волосы и двигал членом у нее во рту. Мое возбуждение было настолько велико, что сделав несколько движений и затолкнув его в самое горло я кончил. По ее горлу пробежала судорога, несколько раз она сглотнула. Я поднял ее с колен, Ирке было плохо: ее вот-вот должно было вырвать. Я подошел к столу налил стакан воды и поднес ей. Она сделала два глотка, а тем временем я приводил себя в порядок.

      — Спасибо, вам пан Юзеф, — поблагодарила Ирка за воду, — я вас умоляю, не говорите пане Ядвиге, что я была здесь!

     Эта боязнь горничной обьяснялось, тем что моя супруга настрого запретила женской прислуге находиться в кабинете наедине со мной. Ядвига считала, что с равными по положению мы можем развращаться как угодно, но иметь связи с прислугой для нас низко. За всякую провинность наказание для прислуги было одно — порка на конюшне.

      — Ты сама держи язык за зубами, — говорил я, подталкивая Ирку к двери.

      — Как я посмею, пан Юзеф!

      — Ну, ладно, иди!

     Мне было стыдно и противно перед ней и самим собой, показав прислуге такую несдержанность и распущенность. Книгу «Учитесь наслаждаться» я прочел уже без всякого интереса.

     Бывая в имении Каземира Лещинского, моя жена подружилась с его дочерью Кристиной. Кристине в то время было семнадцать лет. Красивая девушка, не по годам развитая, как и Ядвига, была ужасной модницей. Они вдвоем часто ездили в город по магазинам и портнихам.

     И вот как-то, работая в своем кабинете, я увидел, как к крыльцу подьехала коляска. Из нее с смехом и коробками новых покупок вышли

     Ядвига и Кристина и, весело болтая, вошли в дом. Я уже устал работать и, желая развлечься в их компании, вошел через коридор в зал. Однако там их не оказалось. Ни в приемной, ни в столовой их тоже не было. Тогда я вернулся в спальню. Стоя друг перед другом, они держали наполненные бокалы. Чекнувшись, Ядвига улыбнулась Кристине, та ответила ей улыбкой несколько смущенно, и выпила. Торопливость с которой Ядвига опустила свой бокал, несколько смутила меня. Я быстро затемнил свой кабинет и, расположившись в кресле возле стеклянной двери, осторожно ее приоткрыл, чтобы слышать, о чем идет разговор в спальне.

      — Юзефа нет сегодня дома, — говорила Ядвига, — и мы проведем время здесь, у меня в спальне. Я покажу тебе, дорогая, мои новые наряды.

     Кристина была одного роста, что и моя жена, и такая же стройная. Только у Ядвиги грудь была полнее, бедра шире и округлее, движения размереннее и женственнее.

      — Вот смотри, какое, — Ядвига достала из шкафа одно из своих последних платьев. — Ты на мне его еще не видела. Сейчас померяю, помоги мне.

     Кристина помогла ей переодеть платье, любуясь при этом формами ее тела.

      — Ну, как?

      — Просто прелесть!

      — А это ну-ка примерь!

     Кристина засмущалась, но Ядвига помогла расстегнуть ей платье, а затем снять его. На Кристине был корсет и длинные, почти до пят, панталоны. Верхняя часть ее тела была красива: светлые волосы, красивое лицо, небольшие округлые налитые груди со светло-коричневыми кружками вокруг розовых прелестных ее сосков. Ей было тоже, неприятно находиться в таком полураздетом виде. Она быстро облачилась в предлогаемое платье с декольте.

      — Как оно идет тебе, дорогая!

      — А я думала, что оно будет мне велико.

     Любуясь ее со всех сторон, Ядвига сказала:

      — Я тебе что-то покажу, только давай еще выпьем.

      — Что вы, Ядвига, у меня от первого бокала голова кружится!

      — Ничего, это быстро пройдет. — Ядвига подала ей наполненный бокал. — Потом, если даже будем совсем пьяными, чего нам стесняться, мы здесь одни, ну, за нашу встречу, до дна!

     Поставив пустые бокалы на столик, Ядвига достала из шкафа маленькую коробочку с четырьмя примкнутыми внизу ленточками, на конце которых были пуговицы.

      — Что это? — Удивилась Кристина.

      — Это новый вид подтяжек-чулкодержателей. Мне его недавно прислали из Вены, сейчас покажу как его носят. Помоги мне снять корсет. — Ядвига осталась в одних чулках.

      — Ядвига, милая, какая вы красивая голенькая!

      — Ты говоришь мне комплименты, как мужчина. А знаешь, давай на тебе его примерим!

      — Давайте!

     Кристину, видимо, разобрало вино. Стеснение ее прошло. Она быстро скинула платье. Вдвоем они расстегнули корсет и сняли пантолоны, которые портили ее.

      — Какая ты красивая! — Ядвига обняла Кристину за плечи и нежно поцеловала ее соски.

      — Ой, что вы, Ядвига! — Чуть слышно, как от щекотки, хихикнула Кристина.

     Ядвига стала целовать ее щеки, шею, плечи. Кристина любовалась собой в зеркале. — Делай же примерку чулкодержателя!

     Ядвига отпустила девушку, подняла с пола чулкодержатель, одела Кристине на бедра, и встав на одно колено так, что стало видно все окрытое волосами пространство между ее ног, стала пристегивать чулки. Лобок Кристины был около Ядвигиного лица. Одной рукой пристегнув к чулкам последнюю застежку, Ядвига не вставая с колен, обняла девушку рукой за задок, а второй стала ласкать у нее между ног, а потом стала целовать ее низ живота, бедра, лобок и наконец между ног.

      — Что вы делаете, Ядвига? Пустите! Что вы делаете? — Молила Кристина, и ее руки делали слабую попытку отстранится от Ядвиги. Но Ядвига входила в экстаз.

      — Ядвига, милая, я сейчас умру!...

     Она действительно качнулась, глаза ее закрылись, и она упала бы, если бы Ядвига, вскочив на ноги, не обхватила ее одной рукой, прижавшись к ней всем телом. Вторая ее рука оставалась у Кристины между ног, и она продолжала возбуждать ее. Затем Ядвига впилась долгим поцелуем в ее рот и стала теснить Кристину к кровати. Кристина упала на кровать. Продолжая целовать ее груди, Ядвига расстегнула и спустила до колен чулкодержатель вместе с чулками, легла сверху, положив свою левую ногу между ног девушки, а ее правую ногу положила между своих ног и стала гладить распростертое тело девушки своим телом вверх-вниз. Груди терлись о груди, живот о живот, ноги терлись между ног.

      — Что вы делаете, милая! — Страстно шептала Кристина. — Мне стыдно!... — Глаза ее были закрыты, но тело стало помогать телу Ядвиги, сначало медленно, робко, но затем все быстрее и быстрее. — Я сойду с ума!

     Ядвига остановилась, в ее глазах мелькнуло лукавство.

      — Еще, еще! — Взмолила Кристина, продолжая двигать своим телом.

     Кристина кинулась целовать ей губы, шею, глаза и снова губы. — Какая ты хорошенькая! Миленькая! Поцелуй мои груди! — Кристина стала целовать одну грудь, лаская другую рукой. Губы Ядвиги впились в девичье тело. — Хочу в пупок язычком!...

     Кристина с готовностью выполнила и эту просьбу развратной женщины.

      — Кристина, милая, сними, пожалуйста, с меня чулки! Только повернись, стань вот так да скорей же сними свои чулки!

     Ядвига, лежа на спине, поставила Кристину на колени, ногами по обе стороны от себя таким образом, чтобы девичий зад оказался над ее шеей, а голова девушки — над тем местом тела Ядвиги, где ноги сходились ... с животом. Кристина наклонилась и стала спускать с нее чулки. Ядвига резко поднялась и забросила свои ноги Кристине на бедра, крепко обхватив тонкий стан девушки. Потом ногами наклонила ее голову так, что она оказалась прижата к входу в ее влагалище. Руками она обхватила девичий зад и, подав его на себя, впилась в заветное место. Пораженная таким оборотом событий, Кристина сначало пыталась вырваться из обьятий Ядвиги, но все было бесполезно. Ноги держали голову крепко, а сама Ядвига, приподняв свою голову и удерживая Кристину одной рукой за зад, губами, языком и пальцами другой руки ласкала, целовала, возбуждала покрытое нежными волосками тельце, окружающее щель входа в девичье тело.

      — Целуй, лаская меня тоже! — Молила Ядвига, и Кристина перестала сопротивляться.

     Ядвига опустила на кровать ноги, и Кристина продолжала то впиваться долго, то страстно целовать всю половую область Ядвиги.

      — Остновись, подожди! — Просила уже Ядвига. — Я хочу по-другому.

     Она оттолкнула от себя Кристину.

      — Ой, как мне стыдно, Ядвига! Вы не будите надо мной смеяться?

      — Что ты, милая девочка! — Взор Ядвиги блуждал, грудь часто поднималась. — Одень вот это на себя!

     Ядвига достала из столика какие-то ремни. Один ремень она надела Кристине вокруг пояса, а другой, расходившейся на концах, пропустила между ее ног и пристегнула на спине и животе к первому. Теперь я разглядел, что это был за ремень. В пойме лобка к ремню был прикреплен исксственный член, на котором были два желтых резиновых яичка. Но член свисал вниз. «Что они с таким висячим будут делать?» — подумал я. Но тут Ядвига взялась за яички и начала сжимать их. Искусственный член стал вздрагивать и при каждом нажатии на яички поднимался в росте. Оказывается, член возбуждался воздухом при помощи яичек-насосов. «Эта штука не иначе, как из Парижа», — усмехнулся я про себя. Возбудив член до размеров четвертого номера, Ядвига легла на спину и широко расбросила ноги.

      — Ложись на меня, целуй меня! — Кристина всталана колени возле ее ног. — Вставь его туда. Ой, ой, погоди, его надо смазать! Очень большой!

     Ядвига взяла баночку с мазью и обильно смазав головку искусственного члена, направила его в себя.

      — Двигай попкой, чтобы он ходил туда-сюда! — Кристина начала неумело поднимать и опускать свой зад, двигая членом в теле Ядвиги. Ну, давай быстрее! — Ядвига вся извивалась, помогая Кристине. — Люби меня! Целуй меня, милая девочка! Ох, как мне хорошо!... Быстрее! Еще быстрее!... Я кончаю! Все, все! Остановись!

     Кристина замерла, удивленно смотря на обессиленную Ядвигу.

      — Вытаскивай потихоньку. — Попросила Ядвига. — О-о!... — Протяжно крикнула она, когда член весь вышел из ее тела, а силы, козалось совсем покинули ее. Гладя Кристину, рука нащупала яички-насосики и что-то там сделала: раздался свист спускаемого воздуха и член сник. Потом она стала отвечать поцелуями на ласки Кристины.

      — Сладкая, как ты мне хорошо сделала!...

      — Мне так ново и приятно с вами, милая Ядвига!

      — Девочка моя, сейчас я и тебе сделаю приятно. Дай я на себя надену эту штуку!

      — Что вы, мне и так хорошо с вами! Я боюсь эту штуку туда, я еще никогда не пробовала!

      — Не бойся, миленькая, мы его сделаем не очень большим.

     Ядвига быстро застягнула ремни и накачала член до средних размеров, смазала мазью.

      — Нет, я боюсь! — Молила Кристина.

     Ядвига стала покрывать ее всю поцелуями, повалила на спину и, раздвинув ноги, впилась туда, куда собиралась всунуть пристегнутый к себе искусственный член. Кристина замолчала, закрыла лицо руками. Ее грудь возбужденно поднималась и опускалась. Ядвига легла на нее и направила головку члена в щель между ног и надавила.

      — Мамочка! Мамочка — воскрикнула Кристина. — Больно!

      — Сладенькая девочка моя, потерпи чуть-чуть! — Уговаривала ее Ядвига. — Мне тоже было больно, зато потом какое наслаждение!

     Ядвига легла всей грудью на девушку, чуть поднялась на коленях и пальцами руки стала растирать половые губки ее девственной плоти. Другой рукой взяла член и стала головкой раздвигать и растягивать предверие влагалища. Кристина напряженно ждала. Потом она стала метаться под Ядвигой.

      — Дальше, глубже! Ну, пожалуйста!

      — Тебе ведь, говоришь, больно!

     Ядвига радовалась: она добилась своего. Кристина уже сама хотела вкусить эту игрушку.

      — Мне уже не больно! Поглубже! Ну же, — и она резко подняла бедра навстречу члену. Но это движение осталось холостым. Ядвига успела встретить его. Тогда Ядвига схватила Кристину за бедра и, как бы помогая ей, вновь подняла жаждующие бедра. Ядвига сделала резкое движение членом, и он вошел сразу почти весь.

      — Ай! Ай! — Вырвалось у Кристины стон боли и радости.

     Чтобы не слышать возбуждающих, страстных криков и стонов, не видеть этой оргии страсти любви двух женщин, я плотно прикрыл стеклянную дверь и, распахнув окно, заметался по кабинету. Проходя мимо двери, выходящей в коридор, я услышал чьи-то легкие шаги. Я открыл дверь и увидел горничную Ирку. Она уже поднималась по лестнице.

      — Это ты? — Радуясь в душе, воскликнул я. — Иди ко мне!

      — Это вы, пан Юзеф? Пани Ядвига не велит ходить к вам.

      — Кому сказано! — Крикнул я, схватив ее за руку и увлек за собой в кабинет. — Ты кому рассказала, что была у меня?

     Я закрыл дверь в кабинет и отошел. Она осталась у двери.

      — Никому, пан Юзеф, я клянусь вам! — В глазах ее мелькнул страх.

      — А ну иди сюда!

     Мои руки быстро расстегнули панталоны, и мой неуспокоившейся член вырвался наружу. Ирка сделала шаг в сторону, остановилась и испуганно глядела на мой торчащий член. Снова запричитала:

      — Пан Юзеф, не надо! Барыня меня выпорет за то, что я у вас!... Клянусь, я никому словечка не скажу!

      — Иди сюда, кому говорят! Ничего пани Ядвига не узнает. А насчет того, что ты говорила, это я нарочно спросил. Хорошо, что не говорила. Ну, иди!...

     Ирка бросилась передо мной на колени, обхватила мой член рукой и уже хотела его заглотить. Она думала, что я хотел опять так, но я желал ее тела. Я взял ее за подбородок, отвернул ее лицо в сторону и поднял с колен. Она в испуге отпустила член.

      — Зачем ты его бросила? Держи! Дурочка — она приняла мои слова как приказ и снова взяла его в руки. Я сел перед ней на столе. По ее руке, державшей мой член, пробежала судорога. — Иди сюда, на колени... — Она, не поднимая юбки, хотела сесть, но я остановил ее. — Не так! Зайди спереди, положи руки на плечи.

     Я сам положил ее руки себе на плечи и поднял юбку так, что моему взору открылись ее полные, стройные ноги и место внизу живота покрытое густыми черными кудрявыми волосами.

      — Не надо, панычек! Я вам что хотите сделаю, только отпустите меня! — Молила она, поднося подталкиваемую мною свою заросшую промежность к моему торчащему члену.

      — Сейчас, не бойся... Сейчас отпущу...

     С этими словами я развел пышные губы ее влагалища и направив туда свой член, стал за бедра насаживать Ирку на себя. Член не входил: она была еще невинна.

      — Панычек, ах, ах, больно! — Застонала она и впилась зубами в мою руку. По ее глазам я понял, что стон — инстинктивный, от боли. Я не хотел пачкать кровью свое белье. Я отвел свой член от желаемой цели, отстранив Ирку, встал и, тесня ее к столу осыпал поцелуями, лаская рукой ее промежность. Мои пальцы терли и ласкали нежный непробитый вход в ее нутро.

     Она, не снимая рук ... с моих плеч, отступала завороженная в полуобмарочном состоянии, нежно лаская мою руку бархотистой кожей своих пышных ляжек. Из ее груди вырвались стоны близкого наслаждения, незнакомого для нее, нового огромного счастья.

      — Панычек, родненький!... — Зашептала она, и ноги ее задрожали. Между ног стало вдруг мокро, как будто глаз, который я хотел насадить, заплакал.

      — Сейчас, сейчас, милая! — Говорил я, целуя ее.

     И вот она уперлась в стол. Свободной рукой я нашел у нее под кофтой подвязки юбок и распутал их. Юбки упали на пол. Теперь она стояла передо мной обнаженная до пояса, с мольбой во взоре. Я приподнял ее и посадил на край стола, она сбросила руки с моих плеч и уперлась сзади себя. Подняв ноги себе на предплечья, я увидел желанное моему члену отверстие в ее теле, обрамленное по бокам и сверху черными волосами. Я развел пальцами нежные губы и увидел там перегородку, закрывающую вход в глубь тела. Вставив головку своего напряженного до предела члена в преддверие ее невинности, я стал надавливать на него. Ирка напряглась от боли. Она молча кусала свои губы и с жадностью смотрела на то, как мужчина низвергает ее невинность и нетерпеливо ждала конца этой возбуждающей пытки. Я помог ему руками, притянув Ирку к себе. И он вошел, прервав преграду в тугую маленькую дырочку. Я стал его вытаскивать. Она расслабилась, и выражение мучительного ожидания сменилось улыбкой радости и наслаждения. Когда не вытащив до конца, я стал опять вводить член в теплоту ее тела, она обхватила меня руками за шею, уткнувшись в плечо, прильнула ко мне грудью. Я отшатнулся, удерживая ее под ноги и отошел от стола. Она оказалась весящей у меня на шее и члене. Кровь мелкими каплями падала на пол.

     Ирка оказалась довольно тяжелой. Я поспешил отнести и положить ее на диван. Там мы продолжили и кончили акт наслаждения.

     Удовлетворив свою страсть, я привел свой туалет в порядок. Ирка тоже оделась.

      — Иди, моя хорошая! И чтобы по первому зову ко мне! А то я все расскажу жене!

     Ласки кончились, она опять была прислугой, а я — хозяином и барином.

     Ирка вышла из кабинета, а я пошел посмотреть, как идут дела в спальне. Все еще голая Ядвига прощалась с одетой Кристиной.

     На другой день у нас с Ядвигой произошел следующий разговор:

      — Ядвига, я вчера случайно подсмотрел, как Кристина у тебя в спальне примеряла чулкодержатель. Какое у нее тело, какие формы! Она уже вполне сформирована.

     Я, конечно, умолчал, что видел все остальное. Хотя Ядвига, видимо догадалась, но виду не подала.

      — Она тебе понравилась? — И после короткой паузы. — Ты хочешь ее?

      — Как не хотеть такую прелесть!

      — Ты получишь ее! — Подумав добавила она. — Но услуга за услугу. Ты сведешь меня со Станиславом Станишевским.

     Станишевский — сын одних из наших соседей по имению. В это время ему было девятнадцать лет. Высокий, стройный юноша, не красив, но привлекателен, он увлекался лошадьми, и мы с ним на этой почве были большими друзьями. Поговаривали о том, что природа наградила его большим членом, отчего он пока только страдал, был застенчив, сторонился женского общества и не имел еще ни одной женщины. Я понял, что Ядвига первой решила испытать его мужскую силу.

      — Обещаю тебе Кристину через три, четыре дня. Когда будет у меня Станислав?

      — Постараюсь на следующей недели.

     В воскресенье я встретился со Станиславом Станишевским.

      — Моя жена хочет видеть вас у нас. Не лишайте этого удовольствия слабую женщину. Право, вам у нас будет интересно.

     Он сначала отказывался, но в конце концов согласился. Мы договорились на четверг, в четыре часа дня. Передав это Ядвиге, я услышал:

      — Во вторник в три будь готов принять Кристину.

     Во вторник с утра Ядвига куда-то уехала, а я остался дома. Время прближалось к трем, но ни жены, ни Кристины не было. Я стал уже думать, что дело сорвалось, когда увидел из окна своего кабинета подьезжавшую коляску. Из нее вышли Ядвига и Кристина и пошли в спальню моей жены. Я быстро затемнил свой кабинет и занял пост у заранее чуть приоткрытой двери.

      — Наконец-то мы опять вместе! — Говорила Ядвига, закрывая дверь, — как я по тебе соскучилась!

      — Мне тоже вас не хватало, дорогая Ядвига!

     Ядвига стала целовать Кристину в губы, щеки, глаза. Кристина отвечала ей страстно с нетерпением, ожиданием более интимных минут. Они не прекращая лобзаний, стали сбрасывать с себя наряды. Ядвига была немного проворнее. Она была совершенно голой, а Кристина сбросив платье, возилась с застежками корсета.

      — Давай помогу, — сказала Ядвига. Сбросив с нее корсет, она стала перед Кристиной на колени и начала снимать с нее чулки и панталоны, целуя при этом живот, лобок и бедра, которые страсно трепетали, — сегодня ты испытаешь еще большее удовольствие. Я приготовила для тебя сюрприз.

      — Какой сюрприз? — Удивленно спросила Кристина. — Лучше, чем в первый раз, наверное, не будет.

     Ласки Ядвиги стали возбуждать Кристину.

      — Бывает, сладкая, лучше, и ты сегодня увидишь это.

     Ядвига встала с конен и терлась своим обнаженным телом о голое тело Кристины, продолжая покрывать ее поцелуями. Кристина стала тяжело дышать. Грудь ее часто вздымалась. Я тоже стал потихоньку сбрасывать с себя одежду.

      — Ядвига, милая, я теряю контроль над собой! Давай скорее неденем эту штуку, как в тот раз!

      — Сегодня для тебя будет другая штука, лучше той. — Руки Ядвиги были у Кристины между ног, и пальцы ее блуждали еще сильнее возбуждая страсть.

      — Иди сюда!

     Ядвига подтолкнула Кристину в мой кабинет. Я уже раздетый, тихо отдернул штору и встал в стороне от двери. Дверь открылась.

      — Ядвига, милая, там темно. Давай здесь, я туда боюсь!

      — Ну, что ты красавица моя! Не дрожи! Ведь ты веришь мне? Не надо ничего бояться. Клянусь, я хочу тебе только хорошего.

     Ядвига встала у двери и втолкнула Кристину в мой кабинет. Я стоял в темноте, сбоку от двери, видел как Кристина входила в мой кабинет. Ядвига закрыла дверь за ней на ключ. Кристина обернулась. Я, дрожа от страшного нетерпения, подошел к Кристине и обнял ее за плечи. Она вздрогнула от неожиданности.

      — Не бойся девочка, я друг Ядвиги, а значит и твой друг. Я не сделаю тебе ничего дурного! Я буду тебя ласкать! — Я нежно прижался к ее наготе. — Обними меня!

     И оторвав ее руки от груди, я заставил ее обнять себя. Сначала я ее поцеловал нежно, чуть прикоснувшись своими губами, а затем страстно, сильно и долго. Она задыхалась, руки ее метались по моему телу. Она пыталась вырваться, но я сжал ее так сильно, что почувствовал, что вот-вот лопнет ее тугая грудь. Страх ее прошел и она перестала дрожать. Я стал целовать ее плечи, грудь, шею, шепча между поцелуями: «Милая, сладенькая, красивая. « В напряженном ожидании она молчала. Припав ртом к соску ее груди, и держа одной рукой ее за спину, второй начав гладить по животу, бедрам, попке проворно скользнув ей между ножек, и она сдалась.

     Она задрожала, но уже не от страха, а от желания скорее туда, между ног. Там было тепло и влажно — природа требовала своего. Почувствовав прикосновение моей руки, она сжала ноги, я схватил ртом ее губы и стал языком искать ее язык. Я поднял ее и положил на диван, опять стал целовать ее от грудей до колен щекотать языком самые нежные части женского тела. Она лежала неподвижно, только частое дыхание выдавало ее страсть. Дойдя губами до лица, и впившись в ее мягкий теплый рот, я раздвинул ей ножки, нащупал внутренний скользкий проход в ее тело и, ложась на нее, стал медленно вводить свой член в уже прорванный моей женой, но еще не знавшую тела мужского члена, девичью ... плоть.

     Медленное, протяжное «а-а...», как выход, вырвалось из ее груди. Когда я сделал несколько движений членом внутри ее, она стала сначало осторожно, а потом все быстрее двигать бедрами в такт моим толчкам и в момент, когда я изверг в нее свое жаркое семя — дернулась, схватила мою голову, прижала ее к своему плечу и дико завыла. Я тоже еле сдержал крик, стиснув зубы и затем дрожа всем телом от нахлынувшего до головокружения чувства наслождения зубами страстно стал грызть ее сосок... Я вытащил член из нее, она как-то вздрогнула, сжала свои стройные ножки, отпустила мою голову, закрыла лицо руками и начала всхлипывать все сильнее и сильнее, пока не разрыдалась. Я опустошенный и удовлетворенный, распластался рядом. Я не утешал ее, только гладил ее тело. Она понемногу начала успокаиваться.

      — Как все это ужасно, ново, страшно и в то же время сладостно и прекрасно! — Сказала она, как бы оправдываясь за свои рыдания. Потом она стала медленно водить своими руками по моему телу, как будто изучая меня: голову, шею, грудь, живот. Рука ее медленно коснулась волос, что ниже живота, вздрогнула, остановилась, затем остановилась, затем перебирая пальчиками волосы, пошла дальше и ниже и вот коснулась его, сначало только кончиками пальцев, потом смелее, и вот член в ее руке, лежит на лодони, уставший, теплый, мягкий. Рука, перебирая взяла яички и вдруг сжала их. Вскрикнув от боли, я оттолкнул ее руку.

      — Ой, что ты делаешь? Ведь мне больно!

      — Я не хотела сделать больно. Я хотела, чтобы эта штука стала тверже.

     В ее голосе звучало удивление. Меня осенила догадка. Ведь это Ядвига тогда, чтобы сделать искусственный член тверже и длиннее, накачивала его, нажимая на резиновые яички. Я, хотел расхохотаться. Наивность! Какая наивность. Ведь он не искусственный, он живой!

      — Подожди, если он захочет, он сам встанет.

     Кристина снова взяла мой член и стала ласково и нежно перебирать его пальчиками. Потом осторожно и нежно принялась сжимать и двигать рукой вверх вниз, и он захотел опять и, вздрогнув, стал подыматься. Моя рука прошла по ее груди, животу, опустилась к ногам. Большой и средний

     пальцы раздвинули губки между ног, а указательный проник внутрь. Она стала глубоко дышать, мой палец двигался в узком скользком проходе возбуждая ее, она молча широко раздвинула бедра приподнимая их, потом потянула мой член к себе — мол, пусть он, а не пальчик войдет в нее. Какая непосредственность! Я снова лег на нее.

      — Направь его сама, — попросил я.

     Она не сразу, но взяла мой член к себе. Затем обняла меня за плечи и мы стали медленно, в такт друг другу качаться телами, обмениваясь нежными поцелуями. Я захотел взглянуть на нее и включил свет. Она испугалась, вскрикнула и остановилась, зажмурив глаза с такой силой, будто хотела закрыться веками. Лодонями она закрыла мои глаза.

      — Не надо света!

     Я отбросил ее руки, приподнялся над ней на руках, и, продолжая двигать членом, стал ее разглядывать. Передо мной лежало прекрасное девичье тело. Упругие груди дрожали, как две огромные капли ртути. На животе, под моим движущимся членом виден был только уголок лобка, поросший волосами. Мне не было видно место у нее между ног, куда с таким удовольствием входил мой член. Я взял ее ноги и положил их себе на плечи. Кристина охнула: член стал входить глубже, но, видимо, это было приятно ей, и она продолжала лежать спокойно, равномерно раскачивая бедрами, все так же плотно закрыв глаза. Теперь я увидел, что у нее между ножек, увидел совсемблизко. Вот где у женщины самое укромное и ненасытное место! Мною овладело желание впиться в это маленькое тельце. Я вытащил из него член и, удерживая ее ноги поднятыми вверх, прильнул ртом к этому заветному входу в ее тело. Я целовал, лизал, засовывал внутрь язык, даже покусываю, но старался делать это нежно, не причиняя ей боли, и снова целовал и лизал. Кристина только стонала и теребила волосы на моей голове. Я лег на спину, посадил ее на колени передом к себе, ввел в нее член, стал подбрасывать так, что она приподымалась надо мной. Член выходил из нее не полностью, но когда она опускалась на меня, член проникал в нее до конца упираясь. Она, уткнувшись в мои плечи, помогала мне, как бы скакала на мне. Лицо ее выражало безумие, бескрайнюю страсть. Веки были плотно сжаты.

      — Открой глаза, посмотри на меня милая!... Ох, как хорошо!... Посмотри, как это прекрасно! — Молил я ее, и она открыла глаза.

      — Человек! — В ее голосе звучала неожиданность и испуг, и, как мне показалось, радость. — Пан Юзеф!

     Как потом выяснилось она думала, что имеет дело с нечистой силой, в крайнем случае с демоном.

      — Пан Юзеф, не смотрите на меня, мне стыдно! Это так ужасно! — Я поставил ее на колени на край дивана. Сам встал на пол. Она уже догадалась, что это какой-то новый способ, и прняла позу. Какая у нее была попочка — нежная, белая, без единого пятнышка! Кровь стучала у меня в висках. Скорее, скорее всадить в нее член, только теперь уже сзади!

      — А... А... Больно! — Воскликнула она и подалась немного от меня, но я схватил ее за бедра и стал насаживать на себя. Она застонала, но это был стон наслаждения. Еще, еще, еще. Вот-вот, все! Пульсируя, вздрагивая мой член, излил в раскаленное тело свою жидкость.

      — О-о-о! — Громко вскрикнула Кристина и упала на грудь, оставаясь на коленях.

     Я вытащил член из отверстия, которое он только что затыкал, и по ее ногам хлынула обильная, как ручеек прозрачная жидкость. Я приложил, вытирая, пантолоны. Она сжала их ногами и упала набок.

      — О, как чудесно!... — Бормотала она, глаза ее были закрыты, по лицу расползалась улыбка блаженства. — Я сойду с ума от счастья, пан Юзеф! Вы всегда меня будете так любить?

      — Конечно, сладкая! Мне тоже ужасно хорошо с тобой. Зови меня просто Юзик. Ведь мы с тобой теперь как муж и жена, моя любимая.

      — Хорошо, Юзечка! Как хорошо, прекрасно все получается! Я не как не успокоюсь! Поцелуй меня, мой милый!

      — Кристина, приходи ко мне послезавтра в пять! Только чтобы Ядвига не знала. И, как придешь, проходи сразу в этот кабинет, вот через эту дверь, выходящую в кабинет. — Я предупрежу слуг. Значит, в пятницу, в пять, прямо сюда! — Напомнил я Кристине, провожая ее домой.

     Через день мы с Кристиной стали свидетелями совращения Станислава моей супругой. Правда, Кристина опоздала к началу этого захватывающего спектакля, который развивался в таком порядке. В пятницу я привез Станислава в наш дом. Сославшись на то, что в двух комнатах идет ремонт, мы пригласили его к Ядвиге в спальню, приготовленную заранее соответствующим образом. Кровать была покрыта ковром, посреди комнаты стояли три стула... Мы выпили за встречу и за знакомство Ядвиги и Станислава. Ядвига стала говорить много лестных слов, слышанных ею о Станиславе, о том, что давно хотела познакомиться с ним поближе. Потом разговор пошел о воскресных скачках. Станислав с жаром стал рассказывать о достоинствах любимых лошадей.

      — Вот я слушаю, как вы восторгаетесь лошадьми, — вмешалась в разговор Ядвига, — а как вы относитесь к хорошеньким женщинам?

     Стнислав смущенно опустил взор, пожал плечами.

      — По-моему, некоторые женщины привлекательнее лошадей. Или вы другого мнения? — Лукаво спросила Ядвига.

      — В лошадях я немного разбираюсь, а вот область женских прелестей мне пока неизвестна.

      — Но вы уже не ребенок! Пора позновать женщин! — Начала дразнить его Ядвига.

     Мы с женой стали наперебой рассказывать о хорошеньких женщинах, их красоте, умении держать себя, о пропорциональности и привлекательности их фигур.

      — А что скрыто у них под одеждой! — Воскликнула ... Ядвига. — Юзеф, принеси сюда, пожалуйста, французский журнал. Пусть Станислав посмотрит и вынесит свое мнение об этих прелестях.

     Когда я выходил в коридор, то услышал, как Ядвига спрашивала у Станислава:

      — А меня вы считаете красивой?

     Ответ Станислава я уже не слышал. Пройдя в свой кабинет, я взял один из порнографических журналов и, прежде чем войти, заглянул в спальню через стеклянную дверь.

     Ядвига забросила ногу на ногу и приподняла подол платья так, что до половины открылась ее точеная нога, и что-то с жаром говорила Станиславу. Тот потупил взор, то пожимая плечами, то утвердительно кивая головой. Войдя снова через коридор к ним в спальню, я передал журнал Ядвиге.

      — Ядвига и Станислав, вы должны меня извинить, — обратился я к ним, — за мной приехали от Касписких и я должен покинуть вас.

     Станислав тоже встал.

      — Что вы, что вы! Оставайтесь! — Сказали мы в один голос. — Мы вас очень просим остаться!

      — Не оставляйте меня одну! — Просила Ядвига. — У меня сегодня кроме встречи с вами ничего не запланировано. Я одна умру от скуки!

      — Конечно, друг мой, оставайтесь! — Поддержал я Ядвигу. — Право же, я не знал, что так получится, но я уверен, что ты скучать не будешь. А ты дорогая, особенно не смущай юношу, будь паинькой!

      — Что ты, родной! — Улыбнулась Ядвига.

     Я покинул их и вошел в кабинет, проверив затемнение сел в кресло у стеклянной двери, стал наблюдать за происходящим в спальне. Время приближалось к пяти и скоро должна была появиться Кристина.

     Ядвига и Станислав рассматривали фотографии обнаженных фигур в журнале. Ядвига все время что-то поясняла, показывая на ту, или иную часть снимка. Показав на одну из фотографий, Ядвига отошла и подняла платье, открыв почти всю свою стройную ножку. Сначало Станислав смутился, но потом стал сравнивать ноги Ядвиги с ногами натурщицы в журнале. По его лицу я понял, что он отдал предпочтение моей жене. Она опять оказалась рядом, забросив ногу на ногу, обнажив их до самого верха, что стали видны очаровательные кружева ее пантолончиков. Ядвига заставила выпить бокал вина, а свой лишь только пригубила. Потом, сравнивая свою фигуру с фигурой девушки натурщицы из журнала, она растегнула лиф платья и открыла ему свою грудь, лежавшую в корсете, и опять выиграла у натурщицы. Станислав, как бы исподтешка впился взглядом в эту живую, колыхающую от возбуждения грудь.

     Вот показался снимок обнаженного мужчины. Ядвига указала пальцем на мужской член и лукаво улыбнулась. Что-то спросила у Станислава, тот залился краской от стыда. Ядвига все так же улыбаясь, и не стыдясь своих вопросов о чем-то спрашивая, направила свою руку к застежкам его брюк. Он испугавшись, схватил ее за руку. Тогда Ядвига встала со стула, закрыла на ключ дверь в коридор и бросилась на колени перед ним. Он уже сам растегивал брюки, но пальцы слушались его плохо. Она ему помогла и извлекла наружу то, о чем так много говорили.

     Его член не в возбужденном состоянии был довольно-таки больших размеров. Ядвига взяла его на ладонь и нежно погладила другой рукой от корня до кончика, что-то при этом ласково шепча. Раздевалась она быстро и бесстыдно, красиво снимая ту или иную часть своего туалета, она подчеркивала прелесть обнаженного своего тела. Станислав, как завороженный, смотрел на все... И вот его член, вздрогнул раз, и встал может быть первый раз в жизни, поднимаясь и наливаясь соком страсти. Когда он поднялся во весь рост, у меня по спине пробежали мурашки. Боже мой! Меня самого природа не обидела, наградила большим членом, но этот!... Жеребцу не стыдно было бы иметь такой! Не менее двух дюймов в диаметре, длиной около фута — то есть, если бы его можно было опустить вниз, головка оказалась бы около колен.

     Я перепугался за Ядвигу. Что будет с ней, если она рискнет испытать этот член? Но ее лицо выражало не испуг, а совсем наоборот: на нем было написано желание скорее насладиться, утолить свою страсть этим великаном. Она бросилась на колени перед ним и стала ласкать его руками, шеей, волосами, лицом, губами и ртом осыпая его поцелуями. У Станислава помутнел взгляд. Руками он бессознательно блуждал по голове, плечам, грудям Ядвиги. Он что-то шептал. Доведя его и себя до последней стадии возбуждения, Ядвига встала, взяла со стола баночку с мазью и, смазав ему головку члена, стала передом находить ему на колени. Развела пальцами губы своего влагалища, а Станислав направил головку своего живого стержня ей внутрь. Она взялась за его плечи, стала медленно, закатив глаза от дикого наслождения, опускаться. Стержень стал входить в нее. Станиславу видно не терпелось всунуть его в живое тело. Он взял Ядвигу за бедра и стал помогать ей опускаться. Я поразился. Как могло это хрупкое, нежное женское тело вместить в себя этот дар природы! Я думал, сейчас раздастся ее вопль о помощи и придется бежать за врачом, но мои опасения оказались напрасны. Крик наслождения и радости вырвался у нее из груди, когда она полностью опустилась ему на колени. Весь без остатка его огромный член был в ее чреве... Она прижалась грудью к его груди и стала целовать лицо, потом поставив ногу на перегородку стула, откинулась чуть назад, и держась за его плечи, стала поднимать и опускать свой зад, не до конца вытаскивая, а затем снова насаживая его на поршень. Сначало медленно, а затем все быстрее и быстрее! Станислав помогал, поддержая ее широко раздвинутые ножки.

     Я возбужденный, вскочил со стула. Дверь моего кабинета, входящая в коридор, открылась, и на пороге показалась моя Кристина.

      — Как темно! Здесь кто-нибудь есть?

      — Да, маленькая, заходи! Только потише!

      — Каким долгим мне показалось ожидание этой встречи! Я вся горю и дрожу!

     Я стал ее целовать, она отвечала мне горячо и страстно.

      — Раздевайся, родной, сбрасывай с себя одежду! — Я стал помогать ей. — Ты ко мне пришла! — Я встал на колени и целовал то место тела, к которому обращался мой член, прижавшись губами к волоскам и пылающему разрезу между ног, засунув пальцы в эту теплую щель.

      — Поцелуй и ты скорей свою игрушку!

     С этими словами я встал и пригнул ее голову к своему члену. Она несмело взяла его рукой и несколько раз нежно поцеловала, потом схватила его ртом и стала сосать. Я с трудом оторвал ее голову и она в ожидании, дрожа всем телом, прижалась ко мне грудью. Нащупав мокрый вход в ее тело и чуть подсев под нее, я напрвил туда свой член. Она широко раздвинула ножки, позволив моему члену войти в ее теплоту. Сделав несколько движений я забросил ее руки себе на шею, не вытаскивая члена, держась за ляжки ее ног, оторвал ее от пола и так, сидящую на моем члене, понес к стеклянной двери. Держа ее спиной к двери я сел в кресло. Она не видела, что происходит в спальне Ядвиги, да ей было и не до этого. Она была возбуждена до такой степени, что хотела только удовлетворить свою страсть. Я поставил ее ноги на сиденье кресла и обняв ее зад стал опукать и поднимать ее. Она застонала на моем члене.

     В это время Ядвига и Станислав, голые, лежали на разобранной кровати. Он впервые в жизни получил удовлетворение от женщины и сейчас лежал неподвижный и усталый, закрыв лицо руками и стесняясь ласки ее рук. Мы с Кристиной кончили, вытерлись, и я, целуя ее, как ребенка, посадил к себе на колени и показал на происходящее в спальне. Кристина, увидев лежащих в кровате голых Ядвигу и Станислава, перепугалась, дернулась, желая вырваться и убежать. Но я ее не отпустил, прижал к себе и прошептал:

      — Не бойся, не стесняйся, сладенькая! Смотри, и ты увидишь много интересного!

      — Стыдно ведь подсматривать такие вещи! — Сказала она смущаясь, но, немного успокоившись, стала украдкой от меня смотреть в дверь.

     Немного полежав, Ядвига прподнялась на локтях ... 

     и нежно поцеловала Станислава в губы, потом соски его груди, поднялась и понесла свою грудь к его губам. Он схватил их руками и впился поцелуем. Мы стали дублировать их действия. Я ласкал и целовал груди Кристины. Ядвига руками ласкала Станислава, и его могучий член встал на дыбы.

      — Как, — с испугом в голосе прошептала Кристина, — какая у него большая штука! Он ведь разорвет Ядвигу, если будет делать то же, что и мы!

      — Не бойся, уже не разорвал. Видишь — она опять просит его.

      — Какая твоя жена ненасытная! Неужели ей мало твоей штуки?

     И снова Станислав стал конем, а Ядвига — наездником. Она положила его на край кровати так, что бедра и одна нога свешивались на пол. Сама встала на полу к нему спиной так, что его опущенная нога оказалась между ее ног, нагнулась, упершись в поставленный перед собой стул, взяла в руку его членище, сзади направила в свое влагалище и стала задом насаживать себя на него.

      — Я тоже так хочу! Какая я стала бесстыдная! — Воскликнула Кристина и взяв мой член, хотела вставить в себя.

      — Подожди! — Сказал я Кристине, — давай как они.

     И мы с ней повторили этот способ, только по-своему. Я, сидя пододвинулся к краю кресла и развел ноги, она задом стала между моих ног, нагнулась и, уперлась руками в мои колени, запрыгала на моем члене. Войдя в экстаз, мы уже не обращали внимания на то, что происходило в спальне, перешли на диван, лаская друг друга только руками. Трогая мой член Кристина спросила:

      — Ты не завидуешь Станиславу, что у него такая большая штука?

      — Что ты, милая, разве тебе моего мало?

     Не отвечая на мой вопрос, Кристина продолжала свою мысль:

      — Я еще не разбираюсь в таких вещах, но такой бы я не стала. Такого огромного я не хочу никогда. Ведь он вызывает только страх, а не желание.

     Когда усталость прошла, мы вновь продолжили наслаждаться друг другом, подсматривая за Ядвигой и Станиславом. Так мы провели весь вечер.

     На следующий день я заметил, что Ядвига чувствует себя очень плохо.

      — Дорогая, я видел вчера твою игрушку. Ты совсем себя не жалеешь.

      — Да, дорогой, я не рассчитала своих возможностей.

     Но, поправившись, она снова пригласила Станислава к себе, провела с ним вечер страсти и опять почти неделю болела. Видно, раз попробовав, она не могла отказаться от этого страшного наслаждения. И потом, примерно раз в месяц, она с ним раз встречалась и неделю после этого отдыхала. Станислав, почувствовав Ядвигу, ощутил свои мужские достоинства, перестал стесняться общества хорошеньких женщин, и его любимым занятием стали не только лошади. Стали ходить слухи, что ни одна женщина не выдерживала его члена, чтобы потом не болеть. Но, несмотря ни на какие предупреждения, они, как мотыльки на огонь, летели к нему. Не одна заплатила здоровьем, а некоторые общественным положением: подчас невозможно было скрыть последствия работы члена Станислава за испытание на себе его силы и могущества.

     * * *

     С Кристиной мы встречались часто, и все так же страсно отдавались друг другу. Наверное, нет таких способов и поз, которых бы мы с ней не перепробывали. Затем мы стали встречаться реже. У меня появились новые женщины. Кристина тоже не терялась: у нее зародилась ненасытная страсть. Каждый день она должна была видеть мужчину. Это и сгубило ее мужа. Он был страшно ревнив и не отпускал ни на шаг таблетки. Однажды сердце его не выдержало, и он скончался прямо в постели на Кристине, как говорится при исполнении супружеских обязанностей. Кристине осталось богатое имение и фамилия карчевская. Сколько мужчин предлогали ей себя в мужья! Но она использовала только их половые члены. Может, она оказалась в обществе других женщин, ищущих сверхнаслаждения, и стала искать мужчин с таким огромным членом как у Станислава, забыв про свои слова, которые говорила мне, что не хочет оказаться на таком огромном члене.

     А наша семейная жизнь идет своим чередом. Ядвига отдается развращенным старичкам, портит юнцов. А я наслаждался нежными телами своих любовниц, не забывая узнавать через стеклянную дверь, что нового в области наслаждения и разврата приобрела моя жена со своими любовниками.