«Если вам нравится женщина —
хватайте ее и делайте счастливой».

     Как объять необъятное? Что сделать, дабы повернуть время вспять? Я не знаю... Я надеюсь, моих сил хватит для того, чтобы контролировать здесь и сейчас, хотя и это сомнительно. Зазеваешься и... Вылазит похотливый зверь, и вот ты уже делаешь не то что надо, а так, как хочет он! Хотя если быть честным с самим собой, то он это я. Это мои глубинные мечты и чаянья. То о чём я сам себе не хочу, да и не могу признаться. Итак, продолжаю...
Тогда...
Прямо в трусиках Любовь Семёновна перешагнула бортик ванны и встала передо мной.
— Ну, ты, мой зверёныш, — проворковала она, одной рукой гладя член, а другой, включая воду в душе.
— Будешь ополаскиваться? — простодушно спросил я.
— Нет! Мыть друг друга... — уточнила она, — и ты должен снять с меня трусики... Мне всегда нравилось это действие, — продолжила она, — всё просто, но при этом незабываемо-сексуально.

     Люба, наверное, правильнее её теперь так звать, наклонилась, грациозно выпятив попку в мою сторону.
— Как она тебе?
— Красивая! — и двумя руками огладил упругие ягодицы.
— А так? — она направила струю из лейки душа на спину.
Горячая вода потекла по спине, полилась с боков захлестнула трусики. Ткань последних мгновенно промокла и стала полупрозрачной. Рельеф тела под ними принял более сексуальные очертания и мой «дружок» опять задёргался, давая понять, что хочет поучаствовать «на этом празднике жизни»! Руки с ягодиц скользнули на бёдра, опускаясь по внешней стороне, а потом пошли, вверх гладя внутреннюю сторону. Вода, весело журча, билась о дно ванны, прозрачными бурунчиками обтекая препятствия мои руки.
— Ну? — вопросительно подняла бровь влажная нимфа.
— А можно... я те-е-бя там... поцелую? — краснея и запинаясь, выдавил я из себя.

     Она, повернув ко мне голову, загадочно улыбнулась. Повела попкой из стороны в сторону, так что у меня от притока тестостерона загудело в голове.
— Какой ты милый... Но как же мало ты знаешь... о женщинах! — произнесла она таким тоном, что я залился краской.
Возбуждение, стыд, желание всё бурлило во мне, не находя выхода. Её рука скользнула по попке, оттянула в сторону резинку трусиков и три пальчика мягко погрузились в таинственную глубину чрева, исчезнув до самой ладони. Я как в трансе смотрел на это зрелище. Ладонь, прижатая к вульве — затрепетала. Было видно, как задвигались внутри влагалища пальчики. Резинка оттянутых плавок зацепилась за колечко, но она и не пыталась их поправить, а, наоборот, стала двигаться так чтобы ткань двигалась. Похоже, этот доставляло ей дополнительное удовольствие.

     — Хо-ро-шо-то-как! — по слогам не разделяя слова, шептала она. — А-ещё-мо-жно-так! — ладошка стала двигаться вперед — назад всё ускоряясь. Спина выгнулась дугой, оттопырив попку, а её пальчики, возбуждающе хлюпая, то проваливались внутрь, то почти вылазя наружу. — Или-так... — она остановила движение руки. Большой палец, нащупав сфинктер ануса, без труда проник внутрь, и рука задвигалась с ещё большей скоростью.
Было заметно, как она пытается соприкоснуться подушечками пальцев — там внутри... Лицо исказила гримаса сладострастия. Она, прикусив губу, застонала всё, увеличивая темп. С глухими ударами упала на дно ванны лейка душа, а рука, державшая её, сдавила грудь, так что под пальцами проступили белые пятна. Потом она ухватила сосок и, крутанув, потянула вниз. И в то же мгновение её затрясло, тело задрожало в спазмах. Изо рта вырвался рык, перешедший в крик:
— А-а-а! — заорала она не останавливаясь.

     Бёдра пришли в движение: то, сжимаясь, то, пытаясь раздвинуться. Ягодицы заходили ходуном по сложной траектории, и она, рухнула на дно ванны стараясь сжаться в клубок.
Я с открытым ртом стоял над ней, не замечая, что в пылу азарта, судорожными рывками дрочу свой член.
Она лежала чуть на боку, поджав ноги. Судорожно хватая крохи воздуха. Её тело время от времени ещё подергивалось, а на лице сияла улыбка, и оно было таким милым и довольным...

     Снова Новый год...
Пока Алина билась в сексуальной «истерике» выжимая и «выпивая» каждую крупицу наслаждения... Я пододвинулся вперёд и приставил свой огромный, по сравнению с имеющейся вагиной член к её входу. Послюнявив головку, надавил...
— А если она девственница? — промелькнуло в мозгу, — могу ведь всю жизнь ей испортить...
— Ну и что? — взял инициативу «зверь», — так даже лучше! Пусть попробует настоящего мужика! Ты всё правильно делаешь...
— Бессмысленное самобичевание... — мой орган уже двигался внутри, расширяя и выглаживая её влагалище...
Тело под моим напором замерло, дернулось, как бы пытаясь отстраниться. Я видел, как раскрылись, округляясь глаза. Приоткрытый рот издал нечленораздельное: «Ох-х-х... « и я остановился, ощущая, как плотно облегают стенки вагины ствол, как дрожит и подергивается прижатое мной к постели тело... И вдруг торжествующее:
— Да-а! — огласило комнату, ноги согнулись в коленях и оплели мой торс.
И я задвигался, вперед — назад гоняя член внутри влагалища, подстраивая её под свой размер. В глазах отражалась боль, и дрожали слёзы... Но в то же время там плескалась благодарность и похоть.

     Единство и борьба противоположностей; извечное: да или нет; стыдливость или похоть... «Все смешалось в доме Обломовых!»
Мне было даже некогда спросить девочка она или нет. А желание и похоть затмила разум и я сам не понял этого. Да и какое это сейчас имело значение? Если да, то я таковой её лишил. Если нет, то она, похоже, получила впервые в жизни настоящего мужика!
Мой член как поршень ходил внутри неё. Она стонала, выкрикивая что-то нечленораздельное плотнее притягивая меня оплетёнными ногами. Её нежные ручки страстно полосовали мою спину ноготками, оставляя кровавые полосы.
— Ещё! Ещё! — разрыдалась она, когда я приостановился, намереваясь поменять позу, и вцепилась ногтями в плечо.
Не вступая в полемику, я, выйдя из неё, легко перевернул на живот, поставив на карачки, и опять принялся за дело. Её спина прогнулась, оттопырив ягодицы, и я узрел ответ на свой вопрос: бурые размазанные подтёки и пятна на внутренней стороне бёдер.
— Стало быть, девственница... — подумал я.
— И она тебя хотела! — встрял «зверь», — старайся! Может, потом ещё обломится, — хихикнул он.

     * * *
А мне и не надо было специально стараться. Я хотел её. Хотел всю, без остатка. До потери рассудка и ломоты в суставах. Возможно, я видел в ней себя. Того молодого и наивного считающего, что стоит снять с женщины трусы и вставить ей «по самое не хочу» как всё само собой образуется... И оргазм, и минет... Ничему не надо учиться. Мол, это у нас в генах! А вот фигу вам с маслом! И сейчас я вёл её к великому апофеозу, редкому и случайному, когда девушка с первого раза осознаёт вкус секса и довольна произошедшим. Возможно, с любимым человеком это было и лучше, но вот вопрос, а смог бы он так, как я?

     Воспоминания...
— Пойдем! — я буквально на руках вытащил Любу из ванны, без затей содрал с неё трусы и потащил в спальню, оставляя на полу мокрые следы.
— Что на тебя нашло? — пыталась она протестовать, когда мы ввалились в комнату.
— Давай! — я подтолкнул её к кровати.
— ... — Она мягко остановила меня, — сядь, — теперь уже она вела меня к койке.
Сама подошла к шкафу. Открыла его, и повернувшись спиной, стала что-то в нём искать.
— Трусики надо не сдирать, а снимать, — чуть ворчливо выговаривала она, — но у тебя будет второй шанс, и мне очень понравилось, когда ты сам ласкал себя.
Наконец, найдя что-то, она повернулась ко мне лицом.
— Сейчас я буду одеваться, — произнесла Люба, — а ты ласкай себя! Только не торопись...

     Я увидел у неё в руках полотенце. Тщательно выставляя напоказ то одно, то другое она стала вытираться. Потом полотенце полетело на пол.
— Тебе какие чулки больше нравятся? Чёрные или белые?
— Любые... — опять пересохшим горлом сказал я,...

 

      — я ни каких не видел!
— Конечно! Сейчас колготки носят... — проворчала она, — стало быть, чёрные!
Как по мановению волшебной палочки в её руках возникли тоненькие капроновые чулочки. Она приподняла ногу и надела на ступню чулок. Потом поставила ступню на пуфик расположившись боком и медленно расправляя складочки, стала натягивать сей предмет одежды на ногу.
Вы видели как голодный кот, смотрит на сливки, наливаемые в чашку? Также смотрел и я! Замерев и широко раскрыв глаза даже приоткрыв рот. Только моя рука медленно двигалась по возбужденному стволу члена с синими набухшими жилками.

     Натянув чулочек и погладив ногу от ступни к бедру, она стала натягивать второй. Можно сказать, что «у меня потекла слюна» как у собак Павлова в ответ на свист. Когда она нагнулась, дотягиваясь руками до голеней, чтобы погладить обе ноги затянутые в чулочки я не выдержался и бросился вперёд.
— Сядь! — раздался резкий окрик, и я как послушный щенок вернулся на место.
А эта соблазнительная фурия достала из шкафа пояс и медленно, крутясь передо мной как перед зеркалом, стала одевать и его. Застегнув крючки спереди и развернув, застежкой назад приступила к таинству крепления чулок.
Это трудно описать, такое надо видеть и ещё остаться в своём уме от сего представления.
— И как я тебе? — прозвучал вопрос.
— Та-а... — нечленораздельно выдавил я.

     Она округлила брови, в недоумении:
— Да — хорошо? Или да — плохо?
— Прелесть... — собрал я мысли в кучу.
Затем из волшебного шкафа появился белоснежный, кружевной и прозрачный бюстгальтер. В него были упакованы соблазнительные перлы. Не сказать что он скрывал их. Скорее выпячивал все прелести объёмистых грудей. А набухшие соски нагло выпирали сквозь тонкие кружева вперед.

     Последним штрихом были розовые трусики, вернее, небольшой кружевной треугольник ткани с тонюсенькими резинками.
Как только «последний штрих» был одет, она, подошла ко мне заведя руки за спину и сцепив их.
— Самый последний шанс! — произнесла Любовь Семёновна строгим учительским тоном, — лучше не торопясь, но правильно, — тише добавила она.
— ... — с готовностью закивал я, зарываясь лицом между ее грудей.
В то время как руки, стискивающие их, заставили выпятиться белоснежные и мягкие бугры над лифом. Глубокий вздох... Где-то на грани сознания ощущаю запах лаванды и ещё неповторимый запах женщины. Взрослой, здоровой и готовой на всё партнерши. Она чуть повела плечами и эта «пощечина» заставляет меня действовать. Я рычу как «зверь», а может быть, это он и рычит... Целую, вылизываю эти прелести. Пальцы стискивают и оттягивают соски.

     — Ох-х-х... — стонет она, ещё сильнее прижимаясь ко мне грудью.
Моё терпение кончилось ещё в ванной, но я продолжаю сдерживать себя и медленно как мину извлекаю эти... эти штучки из их прекрасной оболочки. Пока язык и губы добиваются взаимности от одного соска, второй ласкаю рукой. «Смена караула»... И вот второй сосок попадает в мой рот, бережно прихваченный губами, а язык, ласково поглаживает его. Свободная рука уже нырнула вниз и теребит гениталии сквозь тоненький и маленький лоскуток по недоразумению, носящему громкое имя: женские трусики.
— Прошло ещё меньше минуты, а они уже мокренькие! — подмечаю про себя.

     Под пальцы попадает колечко. Начинаю гладить и «терроризировать» его.
— Да! — уже кричит Люба, — сильнее...
Медленно, словно не слыша её возгласы, я двумя руками приспускаю трусики на бёдра. Две ладони в параллельном движение одна впереди другая сзади сползают по телу. Вот упругие и круглые ягодицы; выпирающий и покрытый упругими чёрными волосиками лобок... Ещё ниже: мокрая истекающая соками горячая промежность; высокий клитор пронизанный золотым колечком и окруженный мягким и влажными валиками половых губ; вагина куда погружаются пальцы, окутываясь скользкой горячей влагой...

     Бросаю груди, нагибаюсь, и мой язык начинает вылизывать клитор, теребя, колечко и саму головку. Люба, чуть приседает разводя колени в стороны, и откидываю голову назад а руки прижимают меня к телу.
— Тебе нравится? — отрываюсь я от ошеломившего меня занятия и, облизываясь, смакуя вкус.
— Да! Ещё! Пожалуйста... — частит она.
Второй заход. Пока язык работает в паре с губами стягиваю трусики, а когда выпрямляюсь и лифчик. Встаю прижимаясь, и целую в губы. Руки свободно скользят по телу. Чуть потянувшись, нащупываю краешек чулок. Капрон приятно холодит пальцы а бархатистая резинка ласкает ладонь.
Резко бросаю её на кровать и, присаживаюсь между раздвинутых ног. С удовольствием делаю вздох, опять смакуя запах возбужденной донельзя женщины, и впиваюсь губами в вульву. Мой язык задвигался, слизывая выступающие соки. Его вкус привел меня в неистовство. И я, продвинувшись вперёд, «врубился» членом в лоно. Сразу и до конца.

     ***
— Хочу! — мой взгляд уперся в её глаза.
— Да! — беззвучно ответил её взгляд.
Я двигался быстро, как никогда в жизни. Вперёд — назад, ещё быстрее, глубже...
— Ещё! Ещё! — молил её взгляд.
— Конечно! — я с восторгом продолжаю «нашествие».
Это, было, какое-то безумие, сон наяву. Я брал её, а она отдавалась мне как равному. Самому желанному и... Мы меняли позы. Вот она скачет сверху, чуть пригнувшись, а я ловлю губами её соски. Вот она стоит на карачках, а я неистово беру её... Она ложится грудью на простыню и её руки начинают ласкать себя. Одна играет колечком, а вторая у меня перед глазами — с анусом. Вот пальчик погладив его по окружности, медленно проникает внутрь. Пара движений вглубь... и она, кричит провалившись в безумное неистовство оргазма. Я опять чувствую как ритмично завибрировало тело, как сжимается влагалище, стараясь «остановить» моё движение, и плотно обжимает ствол, ходящий туда — сюда. Потом она, подается вперед ложась на живот. Не успев за ней и «оставшись не у дел», делаю короткий шажок, и...

     — В попку? — спрашиваю я.
И не дождавшись ответа, приставляю головку к темнеющему сфинктеру. Движение вперёд. Чувствую как неохотно раскрывается узкая дырочка. Ещё! Головка исчезает внутри и я, просто валюсь на неё сверху не ожидая такой быстрой капитуляции.
— Мо-ло-дец-ты-быс-тро... у-чишь-ся! — выдавливает она еле слышно сквозь стоны, преодолевая спазмы.
— Вот и ещё одна «терра инкогнито» преодолена... — машинально отмечаю я начиная двигаться. Мне нравится что с ней всё дозволено. Я торчу от этого. Даже когда я начал «драть» её по переменке: то в верхнюю, то в нижнюю дырку, она, только стенала судорожно подмахивая мне.
Вот она опять на спине, а мой разгорячённый член скользит между плотно прижатых между собой грудей... И теперь она ловит ртом выскакивающую между них бордовую головку.

     Опытная. Она доводила меня до грани, но не давала кончать, хотя сама то и дело содрогалась в оргазмах, следующих один за другим... И когда я почти падал от усталости, а мои бедные яйца пульсировали от боли, переполненные спермой, она дала мне кончить. Прямо в себя. Всего две фрикции и я достиг желаемого, судорожно задрожал и задёргался от спазм и опорожняя только что не звенящие тестикулы.
Там внизу зачмокало, когда фаллос стал гонять сперму, вытесняя её наружу. А я заорал в победном рывке, и рухнул, прижавшись к горячему и потному телу партнерши. Сам я был не лучше. С меня текло как после кросса. Прохладная комната казалась отделением сауны или ада. Широко открытый пересохший рот с всхлипами хватал воздух... А сам я был «на вершине Олимпа в окружении развратных богинь», пытающихся соблазнить меня. Но в этом случае интересующая меня «богиня» была одна! И лежала, рядом прижавшись ко мне обнаженным боком, с бессильно раскатившимися в стороны грудями, с такими прелестными проколотые пирсингом, сосками. Тяжело дышащая, но довольная судя по виду как «три удава» или «тридцать восемь попугаев».

     Сейчас...
Вспомнив то состояние, какое было больше двадцати лет назад с моей почти тёщей, я как берсерк провалился в него. Только теперь не опытная женщина, выжимающая из меня все соки, а я сам контролировал ситуацию, заставляя Алину снова и снова испытывать радость оргазма, не дозволяя себе кончить. Смена поз и ритмов не давали ей ни секунды на размышление. Судорожные приступы наслаждения сливались в один непрекращающийся, бесконечный оргазм, пока я не понял, что сейчас умру... Возможно, от разрыва сердца или от лопнувших переполненных спермой тестикул. И я кончил! Излился, заполняя ничего уже не соображающей Алине вагину. Наводнив всё имеющееся внутри пространство сперматозоидами. Извергаясь, продолжая хоть и медленно, но двигаться... Потом замер...
Мы лежали рядом, я обнимал всё ещё подрагивающее тело, крепко прижимая к себе.
— Ты как? — с трудом выговорил я, ощущая почти непереносимую жажду.
— Хорошо... — еле слышно шептала она, — это было так... — не смогла она подобрать слова.
— Довольна?
— Да... — было ответом.
— А почему? — задал я терзающий меня вопрос.

     Она помолчала, а потом просто ответила:
— Это ведь должно было случиться? Рано или поздно?
— ... — кивнул я.
— Это мой выбор и с тем человеком, который... — она вздохнула, будто набираясь сил, — мне нравится... Ты опытный, не будешь меня мучить... А даже наоборот! — улыбнулась она.
— Стало быть, это неслучайно?
— Случайно. — спокойно отвечает Аля, — просто обстоятельства так сложились... И не собираюсь я тебя на себе женить! — уже игриво закончила она, — да и таблетки принимаю...
Она потянулась, встала и на не очень гнувшихся ногах пошла в сторону ванны. В дверях обернулась:
— У Ленки резиновая груша есть?
— Там в шкафчике...
— Всё это было так здорово... — услышал я из коридора.

     * * *
Пока она мылась, я перестелил кровать и лег, ожидая очереди. А потом мы лежали рядом обнажённые и я опять нежно ласкал её тело. Глаза закрывались, тянуло в сон.
— Остаётся одно... — подумал я, незаметно засыпая, — «не спалиться» как тогда...
Что будет если придет дочь и «застукает» меня голым в своей постели с лучшей подругой-ровесницей, я уже не успел додумать. Нас сморил сон, и мы уснули.