— Вы опоздали! — Ее голос звучал сухо и строго. Кокетливый белый халатик подчеркивал красивую попку и стройные ножки моего уролога, Евгении Сергеевны..

      — Но Вы понимаете, пробки..

      — Вы сегодня последний по записи. И чтобы сделать необходимую процедуру, мне придется не пойти на мероприятие, на которое я приглашена! Что ж, придется Вас за это наказать. Раздевайтесь.

     Я снял всю одежду и остался в трусах.

      — В отделении уже никого нет. Можете не стесняться. Снимайте трусы, сядьте на кушетку.

     Она обошла меня сзади, завела руки за спину и щелкнула наручниками.

      — Это чтоб Вам не показалось, что я с Вами играю.

     Она достала из ящика стола цепочку с зажимами на концах. Подошла ко мне, пощекотала соски. Они сразу затвердели. По очереди она оттянула каждый сосок и пристегнула зажимы. Я почувствовал резкую боль — зажимы были туговаты. Она притянула мою голову к своей груди:

      — Ну ничего, ничего... Потерпи, хороший, Сейчас станет полегче.

     И действительно, резкая боль улеглась и осталась медленно нарастающая, тягучая боль, как саднение... Но это уже можно было пережить, правда каждое шевеление цепочки приносило боль. Взяла за цепочку и повела меня к стене, в которую на разных уровнях были вкручены небольшие крючочки. Евгения Сергеевна подняла максимально цепочку, я вскрикнул от боли и встал на цыпочки. Она повесила цепочку на крючок так, что я пятками лишь еле касался пола. Мое тело вытянулось, как струна, член напрягся и торчал, как орудийный ствол. Евгения Сергеевна взяла член в руку и сказала задумчиво:

      — Для большей эффективности хорошо бы добиться полной эрекции..

     Она порылась в ящике стола и достала оттуда что-то похожее на поводок с маленьким ошейничком. Она одела ошейничек на мои яйца и туго застегнула ремешок, а поводок пропустила между ног. Она слегка потянула за поводок, кожица на головке стала отъезжать назад. Тогда она резко дернула за поводок, и мне показалось, что сейчас крайняя плоть порвется... Я застонал.

      — Значит так, дорогой, ни звука. У Вас сегодня массаж простаты. Но если Вы будете тут дергаться и упираться, то для Вас у меня как раз несколько Ваших любимых катетеров, — Она с издевкой улыбалась и говорила нарочито ласковым тоном.

      — Но Евгения Сергеевна!... — воскликнул я..

      — Замолчите, процедуры назначаю я.

     Мне ничего не оставалось, как смириться. Тем временем соски уже болели нешуточно. Евгения Сергеевна как будто почувствовала это.

      — Больно? — участливо спросила она.

     Я кивнул головой.

      — Бедненький, — Она сняла меня «с крючка» и аккуратным быстрым движением сняла одновременно зажимы. Я дернулся всем телом, но удержался, чтоб не вскрикнуть.

      — Устали, маленькие, — с издевкой сказала она, улыбаясь, — Надо их размять чуть-чуть — и стала с легким усилием вкручивать пальцы в соски.

     Я обезумел от боли и корчился всем телом, не смея издать ни звука.

      — Сейчас мы прицепим их поудобнее... — Я весь напрягся и задрожал, приготовившись испытать снова боль, но Евгения Сергеевна вдруг передумала и сказала:

      — А что у нас с членом? И действительно, эрекция сохранялась, но явно не дотягивала до звания «деревянной»..

     Она подошла к письменному столу и взяла линейку. Она присела на корточки и потянула за поводок вниз. Головка обнажилась и она хлестко ударила по уздечке. Член дернулся, как живой. Я закусил губу.

      — Какой терпеливый. Итак, если я услышу хоть звук, — восемь ударов линейкой! Ясно?

     Я молча кивнул.

      — Так, на чем мы остановились? — она взяла цепочку и ловко пристегнула зажимы перпендикулярно предыдущему положению. Я молчал, жалобно поглядывая на свою мучительницу.

      — На кушетку! — скомандовала доктор.

     Я встал на колени на кушетку.

      — Нагнись вперед, коснись щекой кушетки.

     Я, не имея опоры, буквально повалился вперед.

     Евгения Сергеевна прицепила цепочку к передней части кушетки, развела мне колени максимально и закрепила на задней части поводок, растянув меня таким образом за соски и яйца. Член касался простыни кушетки, из канала сочилась смазка.

     Доктор надела перчатку, смазала палец вазелином и сказала:

      — Дышите глубже...