Я давно мечтал побыть Дедом Морозом. Ну что может быть круче, чем в канун праздника, да еще Нового Года, исполнять чужие мечты? Делать это с душой — и практически даром.

     Человеки наивны. Они не потеряли привычку верить, что после череды ударов с высокой башни часов жизнь изменится. Так вот, запросто! Появится откуда-ни-возьмись куча денег, любовь вернется старая, или вспыхнет любовь новая, горящей звездой обжигая уставшее от одиночества сердце. Муж будет лучше трахать, или жена поприятней давать, да еще во всякие такие щели, куда до этого путь милому был под строгим табу. А может, свалится на голову всемирная слава. И человеки всегда готовы встречать того, кто выполняет эти мечты...

     Кафе в огромном зале огромного торгового центра за три дня до Нового года — кафе под вывеской «Фантазия», прикольное название. Столики забиты посетителями, люди пьют, едят, трещат, словно торопятся успеть все, что не успели в уходящем году. И тут появляюсь я.

     Любопытно изучаю гостей кафе. Вот парень что-то усердно, с напуском супермена чешет внимательно хлопающей накладными ресницами девчонке. У нее хорошая фигурка, и она слишком вошла в образ скромницы, а парень косит взглядом на ее выпуклые грудки, ощущая прилив напряжения снизу, но не верит, что ему быстро обломится. Однако собрался за ней упорно ухаживать, терпеть, потому что девочка ему сильно нравится. Не парься, дружище, мысленно усмехаюсь я, тебе терпеть совсем недолго. Эта «скромница» станет твоей сегодня. Будь проще, и не проси меня ни о чем, она уже и так согласна.

     Далее замечаю двух подружек. Они обсуждают последний показ мод от итальянского портняшки. Но я-то читаю их мысли и знаю, чем забиты их смазливые головки. Девчонки мысленно представляют, как скоро окажутся у одной из них дома и смогут вдоволь, нежно, с порывом девичьей страсти поласкать друг другу писечки, а потом обнявшись, утонуть в бездне обоюдного запретного оргазма. У вас все получится, мои хорошие, а я поищу лучше того, кому я по-настоящему нужен. И взгляд цепляется за одиноко сидящую девушку в самом уголке кафе.

     Молоденькая, эффектная блондиночка, в расцвете юных лет, но уже успела понять, что нужно мужчинам. В столицу приехала явно из провинции, сейчас увлеченно смотрит музыкальный клип по кафешному ТV, а я направляюсь прямиком к ней.

     — К вам можно?

     Эта куколка с интересом меня рассматривает. Неужели кажусь ей необычным? Не таким, которые пристают к ее липучей, сексапильной красоте? Но тут она напускает безразличие и позволяет одними зелеными, как у дикой кошки, глазками присесть напротив. Мне приносят кофе, я хвалю попсовую группу, поющую по «ящику» и интересуюсь девчонкиным именем.

     Блондинка одаряет меня едва заметной ироничной улыбкой. Старается мысленно определить мой возраст — на сколько я ее старше. На пятнадцать-двадцать? Но я хорошо сохранился, милая, ох, если бы ты знала...

     — Меня зовут Вера.

     Красивое, как и сама девчонка, имя. Оно помогает верить, что все получится.

     У нее, конечно же!

     — Ты хочешь меня по-быстрому склеить или предложишь отношения на основе материальной поддержки? — вдруг выдает с легкой усмешкой Вера. Пытается стебануться надо мной, а заодно показать, как она в ее юном возрасте разбирается в мужиках.

     — Да нет, — легко отвечаю я, а Вера встречает глазами мой любующийся ею взгляд. — Ни то, ни другое, — И добавляю уже целиком серьезно.

     — Просто хочу выполнить твое самое сокровенное желание.

     Девушку будто обдуло порывом горячего ветра. Она растерялась, но лишь на миг, а затем, включив самообладание, насмешливо хмыкает.

     — Ну, началось... Самое сокровенное? А может, ты еще знаешь, какое? — и она смеясь, дополняет. — Учти, норковая шубка у меня уже есть.

     Э-ка, удивила. Такой милашке шубку обеспеченные ухажеры (женатые, разумеется) подарят в первую очередь.

     — Я сделаю тебя эстрадной звездой, — спокойно объявляю ей в ответ.

     Насмешливое личико Веры обдает удивлением, его выражение меняется, становится серьезным.

     — Откуда ты знаешь? — только и смогла произнести она, тихо, почти обреченно. Зеленые изумруды глаз потускнели, а уголки удивительных по форме губ опустились вниз. Я слышу стук ее сердца, создающий колыхание упругой груди. До чего же классная...

     — Ты представляла себя вместо этой, — и я показываю жестом на поющую в телевизоре блондинку, — А еще ты берешь уроки вокала и танца, но пока не решаешься принять участие в кастингах.

     — Ясненько, — скептически замечает Вера, — Следил за мной. Положил глаз еще один «благодетель». И что с меня взамен?... Переспать с тобой?

     Вместо «переспать» она хотела сказать другое слово, и мне остается лишь улыбнуться. Девушка мыслит своими стереотипами, а впрочем, как и все люди.

     — Верочка... Я увидел тебя сегодня в первый раз. Исполнять желания — моя профессия. А насчет «переспать», заметь — это ты озвучила.

     — Так ты, типа, читаешь мысли? — ухмыляется она, обнажая белые острые зубки. Нифига мне не верит это белокурое чудо, ну и ладно. Мне на это плевать.

     — Типа так, — говорю я. Моя ладонь оказывается на ее пальчиках, и Вера не вырывает их.

     Она смотрит на меня изучающе, будто только встретила. Сверлит глазками, пытается сосканировать мои мозги, считать истинные намерения. А я с наслаждением вдыхаю запах ее духов, смешанного с теплотой юного тела.

     — Хоть сказал бы, как тебя зовут? — наконец, любезно спрашивает Верочка.

     — Зови меня Дед Мороз.

     Она хохочет, откидывая назад свои роскошные золотистые волосы.

     — Почему Дед Мороз?

     — Потому что я намного старше и, пожалуй, гожусь тебе в дедушки, — весело признаюсь я.

     — Да ладно, еще не старый мужик, — спорит Вера, ее взгляд теплеет, а я, наконец, принимаю от нее комплимент. — И ко всему симпатичный... Довольно таки ничего.

     — А Мороз — потому, что могу заморозить, — серьезным тоном завершаю я свое признание.

     — Не верю, — улыбается Вера. Ей идет быть недоверчивой, отмечаю я, в этом ее особая прелесть. Такую нелегко обмануть мужчине.

     И вместе с тем очень просто.

     — Ну, и как ты можешь сделать меня звездой? Ты музыкальный продюсер?

     Далее мы живо общаемся — о музыке, о Вере и ее планах покорить поп-сцену, и о том, как это трудно с ее точки зрения. Я же объясняю ей, как это легко. Стоит лишь захотеть... Она завороженно слушает мои истории об успехах разных исполнителей, выбравшихся из тьмы безвестности на звездную вершину, о том, что каждый человек талантлив, о...

     — С детства бредила о сцене, — задумчиво произнесла Вера. — Я из захолустного промышленного городка, где все живут серой, бесцельной жизнью. Так хотелось со всего этого вырваться...

     Девушка глядит будто сквозь меня, а на ее личике — тень несбыточной мечты.

     — Мне пора, — наконец, объявляю я и беру паузу. Ее зеленые глазки горят, они уже не кажутся мне дикими. Смотрят на меня со вспыхнувшим лучиком веры.

     — Ты со мной? — вполголоса произношу я.

     Встаю из-за столика и приглашающе даю ей руку. Девчонка медлит секунды, будто считает шансы в своей нехитрой женской игре, а затем принимает мою ладонь. Вечер продолжается, и, похоже, я не зря оказался в этом кафе.

     — Куда мы? — любопытно вопрошает Вера, пока мы идем по людному торговому центру к выходу.

     — К вершине, — отвечаю я, и она берет меня под руку. Тут я замечаю еще кое-кого.

     Паренек, совсем молоденький, совсем не похожий на других двигается вдоль края зала. У него грустный взгляд и сильные руки. Эти руки крутят колеса, толкая его тело вперед.

     Паренек в инвалидной коляске. Его ноги бессильно свисают с кресла, отказав ему в счастье с детства ходить. Он работает в торговом центре продавцом мороженного, а сейчас спешит к своему лотку. Мысленно сопоставляю их с Верой. Как они далеки друг от друга — сексапильная красотка и этот паренек. Делаю в голове заметку, а вскоре мы с Верой на такси подъезжаем к высотному зданию моего жительства.

...  

     — Вот наша вершина, — показываю я на вечернее небо, — Последний, 58-й этаж «Гранд-отеля».

     — Ты не из этого города? — уточняет Вера.

     — Я со всего мира, — смеясь, сообщаю ей я, и мы попадаем в роскошный холл.

     — С меня — вино, а с тебя — скрасить мое вечернее одиночество, — объявляю я девушке, когда мы проходим в мой супер-люкс. Вере приходилось бывать в отельных номерах в гостях у парней, но не в номерах такого уровня. Она с любопытством осматривает изысканную обстановку. Ее головка прикидывает стоимость люкса, пока я откупориваю бутылку с вином. «Бургундское» 1815 года. Двести лет ожидания губ и вкуса этой милашки, которую одинокий мужчина зачем-то позвал к себе. Вера проверяет свою неотразимость в зеркале и удовлетворенно поворачивается ко мне. Почему она думает, будто я пригласил ее в номер исключительно с целью оттрахать?

     — За тебя, — поднимаю я бокал.

     — За тебя, — отвечает, как эхо, моя гостья, и мы чокаемся. Терпкий аромат ударяет в голову. Вера совсем рядом, и я наслаждаюсь видом стройного тела, обтянутого тоненьким коротким платьицем. Включаю музыку, и девушка начинает веселиться, легко пританцовывать, делая грациозный жест рукой. Меня жутко заводит ее движение.

     — Вера... — весело произношу я. — Если станешь известной певицей и будешь исполнять хит по ТВ в новогоднюю ночь, сделай для меня в эфире этот жест.

     — Мой хит на ТВ? — хохочет девчонка. — Ты думаешь, это когда-нибудь произойдет?

     — Если произойдет, то просто взмахни рукой перед камерой. Тогда я пойму, что действительно помог тебе, — прошу я. Она кивает, продолжая танцевать, а я чувствую, как влечет Ее тело. Вера оказывается совсем рядом, со мной и с окном, откуда открывается вид ночного неба. Жаль, что наши фигурки не видны снизу.

     Она просит еще вина. Она готова и считает, что ей не нужно ничего объяснять. Она мнит себя опытной. Как мало ты еще видела, девочка...

     — Пей, — и ее ручка, обхватив мою ладонь, направляет бокал к губам, заставляя выпить до дна. Вера подбирается вплотную, и я ощущаю, как ее головка уперлась в мое плечо.

     — Я тебе нравлюсь? — задает она глуповатый вопрос, как девочка на первом свидании. Ну разве ты можешь не нравиться? Я обнимаю ее за плечики, а в ответ ловлю обвитие легких ручек. Губки Веры касаются моих...

     Я подхватываю ее на руки. Не отрывая губ, вбираю их теплый вкус и подношу манящее тельце к огромному дивану. Свет приглушается, и я медленно опускаю девичью фигурку на то, что любят называть «траходром». Вера расслаблено лежит на диване, приподняв длиннющие ножки перед возбужденным джентльменом.

     — Мне самой раздеться? — тихо, но задорно уточняет она. — Я не знаю, как ты любишь.

     Я качаю головой в ответ. Расстегиваю сзади змейку платья и опускаю его вниз, обнажая изящной формы грудь с розовыми сосочками. Их вид и мертвого оживит, и я чувствую, как внизу набирает силу мой член. Грудки Веры колышутся от учащенного женского дыхания, пока мои руки теряются под ее платьем. Девушка замирает, когда я нащупываю нитку трусиков и потягиваю их вниз. Белоснежные, как и ее кожа, трусики отлетают в сторону, а я приподымаю платье, оголяя раковинку влагалища. Поглаживаю его ладонью и ощущаю просочившуюся мокроту. Вера застонала, когда я кончиками пальцев потеребил бутон ее клитора.

     — Ну же... Можешь получить меня, — слышу я сдавленный голосок.

     Всех женщин я имел по-разному. С Верой не хочется быть быстрым и грубым. Ее покорное, податливое тело просит секса, но он будет мягким, ласкающим.

     И запомненным навсегда.

     Я опускаюсь вниз и раздвигаю ее ножки в стороны. Руки резко потягивают Веру за бедра, а моя голова оказывается у нее между ног, упираясь в обнаженное лоно. Любуюсь видом ее нижних губок, впиваюсь в них языком, вырывая из груди Веры сладострастный крик... Ее ладонь поглаживает мне волосы, когда я делаю свое дело.

     — Пожалуйста, не останавливайся... — шепчет она.

     Быстро довожу ее до клиторного оргазма, и девичья попка в порывистых судорогах дергается кверху, удерживаемая моими крепкими ладонями. Бедра Веры сдавливают мне голову, и я констатирую ее первый финиш. Подожди, ласточка, еще не последний. Снимаю с нее платье, с себя рубашку и расстегиваю брюки, доставая уже мощно пульсирующий член. Она слышит клацанье брючного ремня и живо приходит в себя. Обращает внимание на готовый к проникновению конец, и ее глазки вспыхивают.

     — Ого, — получаю я оценку девчонки. Ладно, поверю, что ты мне не льстишь, даже с твоим послужным списком. Налегаю сверху, нащупывая членом кольцо заветной норки, аккуратно щекочу его, готовясь к вторжению в это превосходное тельце. Теперь можно получить желанное...

     Ее влагалище легко впускает в себя, одаряя мою плоть ощущением тесной теплоты. Целую ее грудь, шейку, когда раз за разом провожу толчки членом в ее лоно. Вера вскрикивает при моих глубоких проникновениях и крепко прижимает мой торс. Я трахаю ее то ускоряя, то замедляя темп, потому что понимаю, как она любит. Лицезрю ее закрытые глаза и открытый чувственный ротик, когда она резко выдыхает от моих толчков. Вера делает тазом встречные движения, и мы тремся друг об друга там, снизу, создавая обоюдное наслаждение. Я влетаю языком в ее рот, и мы не отрываемся губами до момента, пока Вера впивается в мою спину ногтями и кончает, утопив в моих устах удовлетворенный крик. Влагалище девушки благодарно сжимает мой конец, а я замираю, поглаживая ее попку. Можно и мне, думаю я, и делаю серию резких длинных толчков, она же расслабленно вбирает их в себя.

     — Кончай же... — просит Вера, — Хочу, что бы тебе было хорошо...

     Вот оно, чувствую я, со стоном выливаясь на Верин лобок. Тело окатывает горячим потоком, и я изнеможённо опускаюсь на женскую фигурку. Лицо утопает между роскошных Вериных грудок...

     ... Мы лежим на диване, два голых переплетенных тела. Она поглаживает пальцами мою грудь, а я просто смотрю на нее, на эту девчонку, которая любит жизнь и себя в этой жизни. И верит в свои шансы. Прошло время, и я готов продолжать. Хотя если бы она сказала, что хочет уйти, я не держал бы ее ни в коем случае. Каждый создает свою судьбу сам.

     Но она не торопится уходить.

     — Классно с тобой, — искренне отмечает Вера, а я знаю, что она не врет. — Мне было очень хорошо. А тебе со мной?

     Делаю ей комплимент как любовнице, поглаживая по выпуклой попке.

     — А я знаю, чего хочешь ты, — вдруг, лукаво блеснув глазенками, объявляет девушка.

     — И... ? — мне остается лишь любопытствовать.

     — Ты хочешь меня в задницу трахнуть, — говорит это чудо, и на вопрос, как же она так догадалась, поясняет. — Глаз с нее не сводишь. Да вообще, у всех вас, мужиков, в голове одно...

     Я смеюсь с ее выводов, но признаю, что ее попочка супер.

     — Не знаю, стану ли я звездной певицей, но ты мне нравишься, Дед Мороз. И твое желание я точно исполню, — обещает Вера.

     Она прижимается ко мне и выгибается, как пантера — гибко и сексуально.

     — Хочу, чтобы ты запомнил меня до самой смерти, — шепчет девушка, а я мысленно хохочу от того, как долго мне придется (по ее пожеланию) помнить эту прелесть, которая закрывает глазки от моего поцелуя в ушко. Цепляю языком локоны золотых волос, поглощая их запах, а рукой притягиваю мягкую теплую попочку. Касаюсь пальцем колечка ее ануса и легко массирую его.

     — Мне щекотно, — с улыбкой протестует она. С готовностью приподнимается и становится передо мной на четвереньки. Открывается заводящая картинка — оттопыренные ягодички Веры, зовущие к соитию. Конечно же, я нахожу для такого мероприятия смазку и трепетно подготавливаю девчонку к анальному траху.

     — Ну вот ты и готова, — говорю я. Член уже стоит колом (еще бы), я направляю его в нужное отверстие, и Верочка выгибает спину, застонав от давления. Тугая норка раздвигается под натиском моего желания, и я по сантиметру вползаю в ее прекрасную ...

 

     тесноту. Ладони плотно прижимают женские бедра и я медленно протискиваюсь в глубину ее плоти. Вера вскрикивает.

     — Дальше нельзя, — просит она, опустив головку на диван. Тогда я начинаю получать обещанное ею удовольствие, заталкивая вперед-назад возбужденный конец. Попка дарит мне пьянящие ощущения. Я слышу, как Вера постанывает, первичная боль уже отпустила ее, и она готова удовлетворить меня по полной. Ее грудь качается в такт моим толчкам, и член входит уже свободно, исчезая в ее глубине ее ануса и появляясь вновь. Мало в этом мире вещей круче.

     Попка издает хлопки от касаний моего лобка, и я понимаю, что Вера уже устала. Но я сделаю так, чтобы эта девчонка кончила — впервые от анального секса. Глажу ее тугие ягодицы, наслаждаясь теплом молодой белоснежной кожицы, аккуратно, трепетно ввожу фаллос, передаю Вере свое возбуждение и близость финала...

     Она вскрикивает, крик перекатывается в громкий, наслажденный стон, и Вера сотрясается в оргастической волне. Удовлетворенная попка сжимает мой конец в момент финального толчка.

     — Можешь в меня, — предлагает сиплым голосом она, и вторая волна подбирается к краю головки. Я выстреливаю потоком спермы Вере вовнутрь, опускаю ее животом на диван и смотрю, как из дырочки вытекает белый ручей...

     — Признаюсь тебе, никогда не кончала от траха в попку, — слышу я тихий, расслабленный голос, когда мы лежим во мраке отельного номера. Отдых от секса, смешанный с откровением ночи.

     — Ты классная любовница, — отвечаю я.

     — А ты самый классный Дед Мороз, — улыбается она и уже с легким укором, — Хотя никакой и не продюсер.

     — Да, — признаюсь ей. — Не продюсер. Просто — исполнитель желаний.

     — Ох, если бы, — мечтательно произносит Вера. А дальше я слушаю уже ее откровение.

     — Не считай, что я пошла с тобой, потому что повелась на эти сказки про сцену и прочее. Я взрослая девочка и знаю, что могут чесать мужики, лишь бы затащить девчонку в постель... Только не думай, будто меня так легко развести. Просто ты такой необычный... Даже странный. Не похож на других. Но так захотелось тебе поверить. Есть в тебе что-то такое...

     Она не нашла слов обо мне. Только прижалась ближе и уснула, утопив свои ощущения в глубине сна. А на утро, когда уже собиралась покинуть мой номер, Вера целует меня в щеку и спрашивает.

     — Мы еще увидимся?

     — Если захочешь, — уверенно отвечаю я. — Но знаю, что в ближайшем времени это не произойдет.

     — И вправду чудной мужик, другой бы уже наврал с три короба, — улыбается она. — А я? Какая я?

     Она хочет услышать мои впечатления. Она не верит, что я так легко ее отпускаю. После того удовольствия, которое Вера подарила.

     — Ты талантливая, — слышит она. — Сейчас ты выйдешь за эту дверь в совсем другую жизнь. Но если для тебя она изменилась, знай, что этого ты достигла сама.

     — Без тебя? — иронично удивляется Вера.

     — Я лишь позволил тебе обо всем этом попросить, — серьезно сообщаю ей и открываю дверь...

     * * * *

     В кафе «Фантазия» сегодня еще более людно, чем в прошлый раз. Торговый центр шумит, как муравейник, запалив фейерверк предпраздничных эмоций и смеха, но мой опытный слух улавливает тоненький писк. Писк грусти.

     Одинокая девушка вытирает слезы за опустевшим столиком. Опустевшим, потому что ее спутник, эмоционального типа парень, минуту назад психанул, сопроводив свой псих высказыванием в адрес девчонки, вскочил из-за стола и свалил в известном лишь ему направлении. Эту картину все видят частенько. Мальчик и девочка когда-то счастливо держались за ручки, а в последние годы громко говорят все, что друг о друге думают. А думают, как правило... В общем, вы поняли. Семейная ссора. Ее замечают многие, но не вмешивается никто.

     Никто, кроме меня.

     — Здравствуй, Алена.

     Я присаживаюсь за столик на место убежавшего мужа. Она словно не удивляется моему визиту, не задает вопросов, откуда мне известно ее имя, а лишь грустно вытирает глазки, размазав дешевую тушь. Смазливое личико и ладное тело, некогда соблазнявшее мужчин, а сейчас тонущее в волнах разочарования. Я, как всегда, вовремя.

     — Как живешь, красавица? — интересуюсь я, одновременно протягивая рюмку заказанного коньяку — ей он явно пригодится. Она, наконец, окидывает меня взглядом и опускает заплаканные глаза, оставаясь безучастной. Затем залпом, не чокнувшись со мной, своим незнакомым гостем, вливает в себя алкоголь. Коньяк приятно обжигает девушке гортань, разбавляет тоску, и в ее глазах появляется огонек жизни.

     — Хреново... — выдает в ответ Алена. Да это я вижу, милая.

     — Жизнь не удалась? — уточняю я. Она по-прежнему не спрашивает, кто я и что мне нужно. С задумчивой тоской смотрит в сторону.

     — Вышла за этого... козла... — слышу я. — Всю молодость мне испортил (вместо «испортил» она употребила иное слово). Васька-сантехник. Ну разве это мужик? — с горечью вопрошает Алена. — Заработать не может, ни ценит меня ни фига — не муж, а черт знает что. А как напьется...

     Всю боль, все разочарования неудачной личной жизни Алена выплескивает мне за одну минуту. Но мне эта минута кажется вечностью. Откровение девчонки, когда-то мнившей себя принцессой, а теперь заскучавшей в статусе жены простого сантехника.

     — А помнишь, как ты любила, когда Вася встречал тебя возле училища и нес домой на руках? А как вы целовались в парке за деревом? А его надпись на асфальте под твоим окном — «Доброе утро, любимая!»... Ты каждое утро спешила к окну и перечитывала эти слова.

     Все это рассказываю ей уже я. Взгляд Алены замирает на мне.

     — Ты все знаешь, — тихо произносит она. — Черт тебя поймет, кто ты и откуда тебе все известно, но мне на это наплевать... Я наш роман помню, а вот Васек точно позабыл. Ни хрена в жизни не получила, о чем мечтала. Блин, как мне плохо.

     Я должен ее перебить сейчас, иначе Алена ничего не поймет. А если не поймет, то и ничего не получит.

     — Да, нет, Аленушка. Тебе еще не плохо, — спокойно, но жестко говорю я. — Знаешь кому плохо?

     — Кому?

     И я показываю ей рукой в сторону. Алена поворачивает головку в направлении моей ладони и видит в торговом зале лоток с мороженным. За лотком сидит продавец.

     Грустный паренек в инвалидном кресле. Он неизменно на своем рабочем месте — ответственный и несчастный.

     — Это потому, что он не может ходить? — она сочувственно хлопает ресницами.

     — Нет. Это потому, что он одинок.

     Алена теряется, не знает, что ответить, но потом снова переключается на себя.

     — А как за мной бегал Марат...

     — Одноклассник?

     Она грустно и утвердительно качает головой.

     — А сейчас — теннисист из рейтинга мировой десятки, — констатирую я. — Победитель турниров, звездный спортсмен, звездный жених и...

     — Настоящий красавец, — дополняет Алена. В голосе девушки звучит печаль по упущенным шансам. — Каким он теперь стал...

     Ее мысли уносятся по линии времени — далеко назад.

     — В любви мне признавался. Блин, был бы он тогда понастойчивей. И я досталась Ваське. Ничего не понимала, идиотка малолетняя.

     — Никогда не поздно все исправить.

     Я доношу эту мысль до Алены, как вечную, непреложную истину.

     — Ой, не верю, — уже живо спорит со мной она. Простая женская душа, заскучавшая по ласке и празднику для сердца и тела. — Если упустила, то все. Ни во что уже не верю.

     Тебе нужен праздник, Алена? Для этого случая есть я.

     — А в Деда Мороза хоть веришь? — весело интересуюсь.

     Алена меняется в лице, и мне показалось, ее грусть утекает, уступая место приливу надежды. Она уже не смотрит на меня отстраненно, а взгляд девушки дарит вспышку доброй иронии.

     — Ты, что ли, Дед Мороз?

     И будто в ответ на ее вопрос у Алены звонит мобильник. Она снова становится недовольной.

     — Это мой, — сообщает мне она, полагая, что звонит муж, и раздраженно подносит к уху включенную трубку. Через секунду бледнеет, затем краснеет, ее дыханье спирает, и Алена застывает, как статуя, на кафешном стуле.

     — Марат?...

     Девушка пораженно дышит, сбивчиво отвечая в телефон.

     — Здравствуй... Не ожидала... Я тут в одном торговом центре... Да, одна... Да, время есть... Увидеться?... Сейчас?... Ты хочешь за мной заехать?... Ну, вообще, свободна...

     Ее собеседник прощается с ней до самой скорой встречи, и Алене остается лишь изумленно заглянуть мне в глаза.

     — Это ты?... Это ты все устроил?

     Зачем объяснять что-то той, кто все понимает. Она старше и опытней Веры, отсюда и такая прозорливость. Алене больше чем Вере приходилось в жизни терять.

     — И что мне делать? — растерянно спрашивает девушка.

     — Идти на свидание с Маратом, кавалером твоей юности. Ты же этого просила, — у меня нет для Алены иного ответа.

     — А тебе зачем исполнять мои мечты? — вдруг задает еще один вопрос она. Как-то по-новому меня рассматривает, проходится взором с ног до головы и выдает. — Ты что, меня того... Хочешь?

     И Аленка об этом. Громко хохочу, но оцениваю ее фигурку. Налитая грудь созревшей, опытной женщины, сочные, округлые бедра, распирающие узкое платье, миловидное личико, еще не принявшее намек старости... И ножки... Довольно таки хороша. А глаза, голубые глазки сейчас смотрятся, как у юной девочки. Горят азартом и огоньком сексуальности. И желанием!

     — Нет, милая, сексом с тобой мы заниматься не будем, — уверяю ее я. — Просто хочу тебе помочь. Так вот, безвозмездно.

     — Ну ты даешь, — с недоверчивостью улыбается она. Затем вдруг что-то вспоминает, вскакивает и выхватывает из сумочки зеркальце.

     — Как я выгляжу? — взволнованно спрашивает Алена.

     — Сногсшибательно, — объявляю я, поднимая большой палец, Алена оперативно подмазывает губки и ресницы, а я любуюсь ее крепкой выпуклой задницей. Кое-кому она тоже понравится.

     Раздается еще один телефонный звонок...

     Окончание следует