***

     В спальне я поставил слуг у подножья кровати (фрейлина без дальнейших напоминаний мокро захлюпала членом водителя) и помог герцогине стянуть платье. Оставшись лишь в колгото-чулках, выставлявших на всеобщее обозрение интимную причёску в виде летучей мышки и непристойно губастую пиздёшку, да в стриптизёрских туфлях, она с блаженным стоном упала в перину гигантской кровати под балдахином. Большие груди её устало развалились по бокам тонкого тела. Пыхтя, я навалился сверху, собрал их в кучу и слюняво зарылся в прохладную нежнейшую мякоть; на удачу подал вперёд бёдра. Герцогиня, повела попой, поймав и приняв меня в своё мокрое естество. Заурчав, я принялся работать бёдрами. Я размашисто трахал юную герцогиню, слегка ревнуя её взгляд, что через моё плечо неотрывно наблюдал минет наших слуг.

     — Госпожа моя, — шепнул я наконец, — может, пришла пора показать вашей соске, как нужно исполнять феллацио? — заметил вспыхнувший взгляд, направленный на елдак шофёра и дополнил. — На моём пенисе, конечно.

     — Вы не сказали волшебного слова, барон, — закрыв глаза, герцогиня качалась в сладких волнах перины и моих фрикций.

     — Пожалуйста? — нахмурился я.

     — «Соси, шалава!» Кроме того, вы забыли выебать меня в сиськи, Артур Николаевич!

     Да какие там у тебя сиськи... Впрочем, трахать их — одно удовольствие: в меру мягкие, в меру большие, железистая ткань вместе с кожей скользит по стволу члена; не то что большегрудые: там вокруг орудующего члена всё смещается вместе с ним, то есть хую практически неподвижно, — движения совершаются где-то вовне, и передаются пенису, словно отголоски и отблески. Тоже своеобразный изыск, конечно.

     — Я не забыл. Я на сладкое берегу.

     — Самое сладкое в вашей жизни, барон, это исполненный мною минет! Титфак — не более чем прелюдия к нему, — герцогиня выскользнула из-под меня и, приподнявшись, позвала. — Анна! Увлажни-ка барону хуй!

     Фрейлина послушно скользнула к нам в постель и, бросив на меня испуганный голубой взгляд, неумело обхватила своими нежненькими губками мой толстый член. Засосала, старательно обрабатывая языком тыльную сторону пениса, зубки её то и дело проходились по шейке и головке. От такого минета впору было улечься. К счастью, герцогиня, ревниво наблюдавшая головку фрейлины в моём паху, быстро приказала:

     — Достаточно, Анна. Теперь займись моими титьками.

     Фрейлина потянулась к своей госпоже, трепетно приняла её груди в руки, сблизила и зарылась в них лицом, шумно целуя, нализывая и хлюпая слюной.

     — Я готова, барон, — чувственно прошептала герцогиня, потупив распутные глаза. Фрейлина, заняв место позади своей госпожи, с возбуждением и интересом глядела на меня через её плечо и своими руками протягивала мне обильно обслюнявленные груди своей хозяйки.

     Я с урчанием пристроился на животе герцогини и уложил пенис в пузырящуюся слюнкой ложбинку наслаждения. Анна обняла его грудями Катерины и принялась надрачивать ими. Герцогиня стала шумно дышать, широко разевая крохотный напомаженный ротик и глядя на меня так, будто я тиранозавр, чей невероятных размеров хер вот-вот проломит ей грудную клетку, словно девственную плеву, обеспечив тем самым феноменальный оргазм.

     — Евгений! — позвал я. — Займись-ка герцогиней!

     Дважды моего водителя просить не приходилось никогда. Он мигом оказался на коленях меж разведёнными ногами юной красавицы и с урчанием вгрызся в мокрую, красную, разъёбаную мною щель.

     Герцогиня издала долгий стон, заставивший меня слегка заревновать, и велела:

     — Анна, отдай-ка мне сиськи и полижи промежность господина барона.

     Фрейлина послушно выскользнула из-за спины герцогини. Та тут же упала навзничь, но мигом поднялась на локтях и сжала свои груди вокруг моего разбухшего от таких рокировок пениса. Водитель страстно лизал её клитор; острый язычок юной фрейлины щекотал мне промежность, яйца и анус; герцогиня томно смотрела мне в глаза своими загадочными зелёными глазами, высокая причёска её колыхалась от моих фрикций, язычок медленно облизывал бордовые губы, намекая на грядущий рай...

     Но рай не состоялся: хлопнула входная дверь.

     — Муж приехал! — герцогиня выскочила из-под нашей кучи-малы с таким рвением, что мы втроём чуть не скатились с кровати.

     — Как он вас нашёл?

     — GPS, наверное.

     Герцогиня, схватив охапку платье, юркнула под кровать, благо, она была огромной, и простыни свешивались до пола.

     — Где эта гулящая особа?! — донёсся из каминной ломкий, высокий голос герцога.

     Я махнул водителю, чтоб отошёл в угол спальни, сам же схватил фрейлину за руку и завалился с ней в постель, укрыв с головой одеялом. В ту же минуту в дверях показалась долговязая, нескладная фигура Казимира. Гневно сверкая круглыми стёклами очков, он ворвался в спальню и уставился на нас:

     — Ага! От этой шалавы я всего мог ожидать, но вы, барон! Как вы могли?!

     — Казимир, — холодно ответил я, — возьмите себя в руки и потрудитесь объяснить, какого дьявола здесь происходит?

     — Это я?! — задохнулся от возмущения герцог. — Это ВЫ мне потрудитесь объяснить! Без моего ведома...

     Шагнув к кровати, он сдёрнул одеяло со вскрикнувшей фрейлины, оторопел и заткнулся.

     — Прошу меня простить великодушно, герцог, — раздражённо сказал я, — но мне казалось, что для передачи в аренду служанки мне достаточно договориться об этом с её прямой владелицей, вашей женой, но никак не с вами. Впредь я буду знать о правилах вашего дома и все до единой мелочи стану согласовывать с вами лично.

     Герцог опустошённо сел на край кровати:

     — Так вы об этом переписывались с Катенькой? — спросил невыразительно. — В смысле, об... этой?

     — Ну разумеется.

     — А я уже чёрте чего надумал, — герцог сокрушённо зарылся лицом в руки. — Простите меня, Артур Николаевич. Вы не представляете, что со мной делает эта женщина. Я сам не свой. Я так устал.

     Присев в постели, я положил ему на плечо руку:

     — Полноте, герцог. Вы ещё так молоды. У вас целая жизнь впереди. И ваша очаровательная супруга со временем образумится.

     Он поднял на меня полные надежды глаза:

     — Вы так думаете?

     — Ну разумеется! Вам нужно развеяться, вы очень плохо выглядите.

     — Ах, ничего не помогает! Я только что из казино. Напился там, как свинья, вы же видите.

     — Вам нужно иное разнообразие, — искушающее прошептал я и бросил многозначительный взгляд притихшей, напуганной Анне. Сейчас мы будем спасать твою хозяйку, милая. Будет немного неприятно, но зато потом ты станешь ей самым близким человеком во дворце.

     — Изменить жене?! — вскричал герцог. — Как можно! Ведь она чиста передо мной! По крайней мере, я ни разу не поймал её. Она лишь флиртует и разжигает во мне ревность, но на самом деле верна мне.

     — Безусловно, Казимир, но она ведь женщина. Моногамность в их крови. Однако все самцы полигамны. Нам это необходимо, как... выпивка. Без женского разнообразия мы хиреем. Герцог, не поверю, что в вас никогда не возгорался огонь желания при виде случайной прохожей. Сознайтесь же!

     — Я моментально тушу в себе эти низменные порывы.

     — Вот по этому вы так херово и выглядите, дружище. А вы поддайтесь порыву! Вам нужны новые впечатления! Нечто за гранью того, что вы делали раньше.

     — Думаете? — герцог в сомнении оглядел моего водителя, замершего в углу спальни с полувствашим хером наперевес.

     Тот послал мне отчаянный взгляд и замотал головой.

     — Нет, Казимир, ничего столь экстремального. Вот, взгляните, — я встал с кровати и показал на обнажённую, изящную, юную Анну, трогательно изогнувшуюся в ворохе простыней. Её растрёпанная высокая причёска с кокетливыми завитыми локонами свидетельствовала о таких непристойностях, что у меня перехватило дыхание.

     Герцог шумно сглотнул.

     — Казимир, — шепнул я, — только познав других, вы убедитесь, что ваша жена реально самая лучшая. Вы лишь укрепите свою любовь.

     — Но вдруг?..

     — Что?! У вас ...

 

     есть сомнения в искусности собственной жены?!!

     — Нет, что вы, барон... Пожалуй, я воспользуюсь вашим предложением.

     И он полез в мою постель, ногами скидывая туфли. Запахнувшись в халат, я устроился в кресле с сигаретой и бокалом вина и с улыбкой наблюдал, как парнишка сношает юную нимфу прямо на кровати, под которой прячется его только что отъёбанная мною жена. Изысканнейшее наслаждение.

     — Вы были правы, Артур Николаевич, — говорил тем временем герцог, пяливший фрейлину в рот, — моя жена исполняет минет значительно лучше.

     — «Сосёт», господин герцог, — поправил я, выпуская дым в потолок. — В среде мужчин принято изъясняться проще.

     — Вы не представляете, как сосёт моя жена! — тут же стал хвастаться герцог. Конечно, где уж мне. — После её ротика любой другой женский рот — просто потеря времени.

     — А вы возьмите Анну за затылок и насадите на хуй как следует, — посоветовал я. — Только постель мне не заблюйте.

     Казимир без лишних слов зарыл фрейлину носом в свои лобковые заросли. Та захрипела и издала серию физиологических звуков. Герцог хмыкнул:

     — Интересное ощущение. Должно быть противно, но нет — тёпленько, мокренько... — и активно задвигал тазом. — С Катенькой так не получится, у неё начисто отсутствует рвотный рефлекс.

     — Год тренировки, — пожал плечами я.

     Герцог завалил Анну на спину и, подняв её гладкие, стройные, неимоверно длинные ноги, задвинул член.

     — Ого! Ух ты... Как узенько! — яростно задвигал бёдрами.

     Анна стала ритмично вскрикивать от удовольствия.

     Я-то рассчитывал на то, что этот лузер мигом кончит и свалит прочь, но он, похоже, мог так долбить часами. Натешившись в миссионерской, он поставил фрейлину в колено-локтевую, а потом заставил скакать на себе, с удовольствием играя её мягкими остренькими грудками. Когда он изогнул гибкую, как ива, девушку в «венскую раковину» и начал поочерёдно входить то в пиздёшку, то в анальчик, я решил стимульнуть процесс:

     — Герцог, даёте ей пощёчину.

     — Что? — удивлённо воззрился на меня парнишка. — Бить женщину?

     — Зачем бить, — поморщился я, — просто пощёчину. Посмотрите на неё... Как она свежа, как она хороша... Как раскраснелась от удовольствия, что вы ей дарите... Посмотрите, она полностью в вашей власти, она отдаётся вам, покорная, беззащитная, трепетная. Жертва. Реализуйте свою власть!

     Казимир шлёпнул Анну по щеке. Та тонко, эротично вскрикнула. Казимир запыхтел и наддал темпа.

     Затянувшись и выпустив дым, я продолжил:

     — На самом деле она шлюха, Казимир. Она отдалась мне по велению своей госпожи, она отдалась вам по мановению моей руки. Никто не принуждал, ей в кайф чувствовать в себе член. Потому что она — не более чем голодная пизда. Как только вы оставите её, она тут же побежит за любым другим поманившим членом. Накажите её заранее, герцог!

     Со стоном Казимир отвесил Анне ещё одну пощёчину, гораздо сильнее.

     — Подчините её себе! — почти кричал я. — Чтоб, сука, не смела ни с кем, кроме вас!

     Он в третий раз ударил стонущую от наслаждения девушку, потом вцепился руками ей в горло и с рычанием кончил.

     — А вот это вы зря, господин герцог, — сказал я, туша сигарету в пепельнице. — Учитесь спускать им в рот или на сиськи. Только не забудте потом как следует размазать сперму или убедиться, что она честно проглотила. Иначе вам раз за разом будут представлять ваших бастардов, и всех их придётся содержать.

     Герцог, насвистывая, слез с кровати:

     — Я — в жопу. К слову, где у вас тут туалет, барон?

     Разумеется, дверь в один из туалетов вела из спальни, но я отправил герцога в дальний. Как только дверь за ним закрылась, из-под кровати выскочила герцогиня, раскрасневшаяся, сверкающая глазищами, полностью одетая, но с вываленными из декольте большими грудями. Отвесив привставшей ей навстречу Анне ещё одну оплеуху (фрейлина, вскрикнув, упала на кровать), она молча кинулась на колени передо мной и, вынув из халата вздыбленный член, с животным стоном очень мокро засосала его. Глядя мне в глаза своим зелёным взглядом, юная герцогиня активно вращала член во рту, временами покусывая, и натирая ту часть ствола, что в рот не влазила, а другой рукой пыталась задрать многочисленные юбки. Анна поспешила ей на помощь. Герцогиня мигом заработала рукой в промежности. Я кивнул водителю. Тот тут же оказался позади и вставил герцогине свой огромный член. Глухо застонав сквозь заполнявший рот член, она начала содрогаться в подступающем оргазме. Я с наслаждением спустил ей в рот... и спускал, и спускал... Классный коктейль приготовили мои Белокурые Стервы.

     И тут у дверей спальни раздались шаги герцога.

     Герцогиня мгновенно оказалась под кроватью, и герцог застал нас троих, друг перед другом, растерянных, одна голая, двое со вздыбленными хуями. Спасая ситуацию, я за волосы надел Анну ртом на свой испачканный спермой и слюной герцогини пенис и со значением посмотрел на Евгения. Тот засадил фрейлине в анал. И мы честно поглядели на герцога, нарисовав ему сцену, что происходила тут секунду назад с участием его жены. Но герцогу было не до метафор: он гневно потрясал красным жакетиком герцогини, что, сняв с неё, я кинул на кресло в каминной.

     — Откуда здесь это, барон?!

     — Это её, — ляпнул я, постучав пальцем по затылку склонившейся к моим чреслам фрейлины.

     — Грязная воровка! — герцог швырнул курточку в лицо вскрикнувшей Анны. — Я тебя в тюрьме сгною!

     — Полноте, господин герцог! — вмешался я. — Пожалейте! Вспомните, какую радость она вам только что доставила. Давайте накажем её прямо здесь и прямо сейчас. И она больше не будет. Ведь не будешь же?

     Анна отчаянно замотала головой. Герцог в сомнении смотрел на нас. Я поднялся на ноги:

     — Идёмте же, Казимир. Право, я вас не разочарую. Евгений!

     Водитель застегнул ширинку, схватил плачущую девушку за руку и поволок за нами в подвал.

     ***

     — Ничего себе так, — с уважением сказал герцог, оглядывая мою тематическую залу, заполненную багровым полумраком: все эти оковы, цепи, косые кресты с кандалами, наборы стеков, кляпов, масок и плёток.

     — Присядем, господин герцог.

     Мы сели в кожаные кресла у небольшого стеклянного столика

     — Приятный столик, — похвалил герцог.

     Толстое стекло было закреплено на спине манекена, изображавшего прекрасную рыжекудрую женщину, замершую в колено-локтевой.

     — Я приглашу вас на одну из моих оргий, — сказал я, разливая коньяк. — Этот манекен будет заменён живой девушкой, и это совсем другие ощущения, уверяю вас. Сигару?

     — Благодарю.

     По подвалу потянулся аромат дорогого табака. Водитель тем временем надел цепи на запястья и голени фрейлины и, поколдовав над пультом лебёдки, поднял девушку в воздух. Она замерла, распятая в цепях, словно хныкающий взлетающий ангел, с широко разведёнными ногами и руками. Её грудки нежно вздрагивали при всхлипах.

     — По двадцать пять ударов сиськам и ягодицам, — распорядился я. — Считать будешь сама. Собьёшься, серия начнётся заново.

     Плотоядно облизнувшись, Евгений взмахнул плёткой и хлестнул по аппетитным круглым полужопицам. Анна вскрикнула. Да ладно, это не так больно, как выглядит, уж я-то знаю.

     — Считай.

     — Один!

     Евгений хлестнул попочку снова.

     — Два!

     — Знаете, барон, — сказал мой гость, — я с детства не раз наблюдал под попкорн, как порют девок на конюшне. Но здесь это всё как-то иначе выглядит... Атмосферно!

     — А то! — я отсалютовал ему бокалом.

     Евгений тем временем шлёпнул плёткой снизу по дрогнувшим сисечкам.

     — Один!

     — Ну, — недовольно протянул я. — Это не считается. Ты сама смотри, если удар слабый, не засчитывай его.

     Евгений послушно, с оттяжечкой, хлестнул свесившиеся титьки.

     — Один!

     — По соскам прицельно пощёлкай!

     — Мальчики! А чем это вы тут занимаетесь?..

...  

     Герцог поперхнулся коньяком и в страхе уставился на стоящую в дверях жену. Та грозно упёрла руки в бока и сказала:

     — Муж мой! Я вас потеряла, а вы вон чем развлекаетесь?!

     — Звезда моя, — промямлил герцог, — а как вы здесь очутились?

     — За служанкой приехала. У этого вот, — кивнула на меня, — время вышло. Но вы, ваше сиятельство, с темы-то не съезжайте. Что здесь происходит?!

     Герцог взял себя в руки:

     — Голубушка, ничего предосудительного не происходит, уверяю вас. Мы поймали воровку, и барон милостиво предложил наказать её прямо здесь и прямо сейчас.

     — Анна — воровка?! Не может быть! Что она украла?

     — Вашу алую курточку!

     — Но позвольте, ведь я сама её Анне подарила!

     Герцог в оторопи поглядел на заплаканную служанку.

     — Ну тогда, это... Придётся наказание отменить.

     — Зачем же? — герцогиня мстительно улыбнулась фрейлине. — Порка очень положительно влияет на женский организм. Приток крови к местам ударов улучшает обмен веществ: грудь становится больше, а ягодицы — более упругими. Прилив крови к малому тазу усиливает либидо, а лёгкие болевые ощущения благотворно влияют на психику, делая женщину покладистой и желанной. Нас в Академии непременно пороли один-два раза в день. Откуда, по-вашему, у меня такой роскошный бюст? — она наклонилась в нашу сторону, выдавив руками сиськи в декольте так, что выглянули краешки сосков. Мы шумно сглотнули унисон. Удовлетворённая реакцией, герцогиня медленно пошла вокруг распятой девушки и остановилась, задумчиво глядя меж её разведённых ног. — Сколько вы ей назначили?

     — По двадцать пять.

     — Добавьте от меня по десяточке.

     Нет, не приблизит эта стерва к себе Анну. Она видит в ней не спасительницу, а сучку, которая сумела возбудить ейного мужика. В дворничихи разжалует. Или вообще отравит.

     Евгений неторопливо продолжил. Зажимая концы ремней, он натягивал плётку и стегал то соски, то алые ягодички, то нежные, вздрагивающие грудочки. Девушка стонала и считала вслух. Раскрасневшаяся герцогиня наблюдала процесс горящими глазами, кусала красивую нижнюю губу и, засунув руку в декольте, теребила сосок.

     Я наклонился к герцогу:

     — Уступите мне девушку, Казимир. Сколько вы за неё хотите?

     — Барон, после всего, что вы для меня сегодня сделали!... Какие деньги?

     — Ну хорошо, — я снял с запястья золотой «роллекс» и протянул ему. — Возьмите в замен. Китай, но фабричный!

     Герцог покрутил в руках часы:

     — Барон, чем же вам так полюбилась Анна, что вы готовы отдать за неё такие часы?!

     — Она очень понравилась моему водителю. У него на днях день ангела. Подарю.

     — По рукам, — герцог напялил часы, сунув свои в карман.

     В этот момент к нам, сияя глазами, подошла герцогиня.

     — Не семнадцать, а всего лишь шестнадцать! — крикнула через плечо. — По сиськам начинайте сначала! — и изящно опустилась на колени у ног мужа. Колокол платья красиво распластался по ковру. Ладошка герцогини легла на вздыбившуюся мужнину ширинку. — Муж мой, а вас, похоже, возбуждает сцена флагелляции юной обнажённой девушки.

     — Что вы, — покраснел герцог, — это я вас увидел!

     — Перестаньте, ваша реакция абсолютно нормальна. Я и сама, честно признаться... несколько завелась. Давайте воспользуемся случаем и выжмем из него всё!

     В какую-то секунду герцогиня расстегнула ширинку, извлекла наружу тонкий длинный член герцога и накрыла его ярко напомаженным ртом.

     — Катерина! — ахнул герцог. — Барон же смотрит!

     Она снялась с члена, крепко сжимая его у основания рукой в белой ажурной перчатке, и лукаво улыбнулась сначала ему, потом мне:

     — Можно подумать, барон минета никогда не видел.

     И начала очень вкусно сосать. Герцог закатил глаза:

     — Ах, Артур Николаевич, если б вы знали, насколько это хорошо! Любой другой минет показался бы вам жалкой поделкой.

     Ладно, не буду его разочаровывать:

     — Могу догадаться по вашему лицу, ваше сиятельство. Так что даже пробовать не хочу, потому что дальше-то мне по-любому придётся довольствоваться другими минетами. Но со стороны глядя, ваша жена исполняет прекрасно, это я вам как ценитель порно говорю.

     Мы пили коньяк и смотрели, как мой водитель хлещет плёткой подвешенную в цепях голую служанку, её стоны и счёт услаждали наш слух, а юная герцогиня с подвывертами сосала мужу член. Я возбудился не на шутку.

     Герцогиня, чтобы отдышаться, снялась с члена, вывалила из декольте сиськи и начала деловито трахать член ими.

     — Катерина, — охнул её муж, — вы обнажили грудь при постороннем мужчине!

     — Но я у вас так прекрасна! У меня потрясающе красивая грудь! Посмотрите на меня! — она отстранилась, расправила плечи, выставляя вперёд сиськи, красиво приподнятые и собранные в кучу декольте платья. Соски с огромными набухшими ореолами от возбуждения стали просто малиновыми. — Неужели вам не хочется мною похвастаться?

     — Хочется, — обречённо согласился герцог.

     — Ну так хвастайтесь! — она повела плечами, заставив груди колыхнуться. — Ну же!

     — Барон, — не глядя на меня сказал герцог, — зацените, какая у моей жены роскошная грудь.

     — Великолепная грудь, — подтвердил я, потягивая коньяк, — выше всяких похвал.

     — Продолжайте хвастаться, Казимир! И больше страсти! Когда вы хвастаетесь автомобилями, у вас глаза горят, между прочим.

     — Да, — сказал герцог, и в его голосе действительно проскользнуло возбуждение, — красивая, стоячая, большая и круглая. Когда она ходит по дворцу в прозрачном белом пеньюаре, её грудь так нежно колышется, что у всех слуг постоянная эрекция. Соски, потёршись о ткань, поднимаются и натягивают её, а вишнёвые ореолы столь темны и изумительно круглы, что их видно сквозь ткань очень издалека.

     — А ещё, барон, мы однажды играли в желание. Расскажите ему, муж!

     — Стоит ли?

     — Иначе я сама расскажу.

     Герцог вздохнул и улыбнулся:

     — Да, прекрасная была игра. Катерина прогневала меня, и я загадал, чтоб она, встречая меня во дворце, опускала глаза, обнажала грудь и присаживалась в глубоком реверансе.

     — А я, — подхватила герцогиня, — специально целый день ему в коридорах попадалась! А за ним ходила толпа слуг и пожирали меня, гологрудую, глазами! — и вновь повернулась к мужу. — А какая она нежная на ощупь! Скажите ему! Какая тяжёлая!

     — Очень нежная, — подтвердил муж. — Прохладная, упругая, налитая.

     — Можно он потрогает? Ну, пожалуйста! Разочек! Я хочу, чтоб он вам ещё больше завидовал!

     — Ну, хорошо, — сдался герцог, но по виду, ему совсем не нравилась эта идея. Однако следил он за нами с неподдельным интересом.

     Получив разрешение, герцогиня бросилась ко мне и сунула свои великолепные титьки под нос. Потешаясь над герцогом, я схватил груди руками и слюняво зарылся в них лицом. Герцогиня счастливо вскрикнула.

     — Барон! — возмутился герцог. — Я не позволял лизаться!

     — Ну пускай, ну он только чуть-чуть, — захныкала герцогиня, с наслаждением разминая сиськи о моё лицо. — Один раз в жизни! Ему больше никогда не почувствовать этой прелести! Ах, как он вам теперь завидует!

     Её рука спустилась мне в пах, нырнула под полу халата и схватила эрегированный член

     — О-го-го! Муж мой, посмотри до чего мы с тобой довели бедняжку! — она продемонстрировала моего монстра герцогу. — Ах, нельзя оставлять его в таком состоянии! Это просто невежливо, он всё-таки хозяин.

     Бросившись передо мной на колени, герцогиня обняла член губами. Очень мокро и очень приятно всосала.

     — Катерина! — взревел герцог. — Это уже слишком!

     — Ну я только разочек сосну, — невнятно из-за заполнившего рот члена заныла красавица.

     — Нельзя, я сказал!

     Вздохнув и чмокнув на прощание головку, герцогиня вернулась к мужу. Извиняясь, заглянула ему в глаза:

     — Я только хотела как лучше.

     Герцог ответил ей гневным взглядом, но член его, кажется, стал ещё больше. Герцогиня вновь обняла его грудями ...

 

     и начала двигать ими в разные стороны. Герцог расслабился. Ласка, которую дарила ему жена, вновь улучшила его настроение. Он даже не задумался, что герцогиня своими сиськами прямо сейчас растирает по его хую мои слюни.

     — Знаете, муж мой, — как ни в чем не бывало, завела герцогиня светскую беседу, — а ведь барон вовсю пользуется правом первой брачной ночи!

     — Барон, — герцог нахмурился и покачал головой, — такое пренебрежение моралью может взбунтовать народ.

     — Бросьте, герцог, — лениво отмахнулся я. — В народе циркулируют слухи, что член благородного мужа, порвав невесте целку, благословляет брак счастьем на долгие годы. Так что это не я, это мне навязываются. И бунт скорее вспыхнет, если я перестану пользоваться своим правом.

     Герцог, прищурившись, глядел на Анну, явно вспоминая произошедшее в спальне.

     — Кроме того, — вкрадчиво добавил я, — это легальный и абсолютно легитимный способ разнообразить свою сексуальную жизнь.

     И подмигнул ему.

     — Что ж, — решительно сказал герцог, — похоже, вы как всегда правы, звезда моя. Я слишком долго пренебрегал своей обязанностью перед моим народом. Проследите, чтоб завтра же мне подали списки брачующихся!

     — Муж мой, — герцогиня капризно надула губки, не переставая в быстром темпе трахать его грудями, — это значит, вы будете молодух пользовать?! А как же я? Требую справедливости! Отдайте мне женихов.

     Герцог удивлённо заморгал:

     — А что, такие слухи тоже ходят?..

     — Конечно, — сказала герцогиня.

     Мне вдруг стало ревниво:

     — Моя госпожа, зачем вам девственники? Фу сплошное.

     Герцогиня бросила на меня уничижительный взгляд и, задрав юбки залезла на герцога сверху.

     — Я имел ввиду, что вам, герцог, совсем не имеет смысла к ним ревновать, — мигом поправился я. — Они вам не конкуренты. Герцогине совсем не понравится. Это станет для неё скушной, неприятной обязанностью.

     Герцогиня послала мне благосклонный взгляд и улыбку. Засунула в себя член и задвигалась под аккомпанемент стонов Анны:

     — Ну давайте хоть невест вместе тестировать.

     — Это можно, — разрешил герцог. — И так и быть, если попадётся жених-девственник, я вам его тоже разрешаю!

     Прекрасная, белая, упругая, круглая попа в обрамлении бело-красной пены кружев выглядела столь божественно, что я не удержался. Пользуясь, что задранный ворох юбок полностью скрывает от герцога происходящее позади жены, я подкрался и погладил герцогине анальчик. Герцогиня выпятила его навстречу моим пальцам.

     Про Академию Светских Лядей ходил еще один слух: ученицы ее весьма искусны в анальном сексе. Ведь попку-то на девственность не проверишь, вот они целый год и сношаются анально с каждым доступным мужиком и просто со всем, что имеет вытянутую продолговатую форму. А чтоб дырочка на медосмотре оставалась узенькой, они держат ягодицы в тонусе — всё остальное время ходят, засунув в кишку тяжёлый мешочек с песком или пару стальных шаров.

     Похоже, мне выдался случай проверить этот слух на истинность.

     — Вам хорошо, муж мой? — прошептала, задыхаясь, герцогиня.

     — Очень, Катерина!

     — Позвольте я ещё немного стимульну вас! Дополнительное воздействие на пенис сквозь тонкую слизистую перегородочку между пиздёшкой и жопкой доставит вам ни с чем несравнимое наслаждение! Доверьтесь мне, нас так учили.

     — Хорошо, — с сомнением сказал герцог, — но как...

     Она зарыла его лицо в груди, заставив замолчать:

     — Доверьтесь мне. И помните, всё это ради вашего удовольствия!

     И призывно оттопырила для меня попку. Плюнув в попкину дырочку, я прижал набухшую толстую головку и вдавил её в исчезающе-узкий анальчик. И вдруг он распахнулся, запуская меня сразу на всю глубину во влажную пустоту, и мгновенно обнял ствол тонким эластичным кольцом. Забросив в рот жвачку с виагрой, я вцепился в ворох шелков и кружев, собравшихся вокруг пояса герцогини, и принялся бешено долбить её в попу, чувствуя сквозь слизистую как там, в глубине, двигается член герцога. Заполненная в обе дырки красавица громко застонала и начала подмахивать задом.

     — Ах, Катерина, что вы со мной делаете, это аморально! — вторил ей муж, не сбавляя, тем не менее, темпа.

     Крики Анны тоже вдруг наполнились наслаждением. Я удивлённо обернулся через плечо. Евгений закончил порку и теперь, пристроившись меж разведённых ног подвешенной служанки, с яростной гримасой быстро втыкал в нее член.

     — Да! Да! — кричала Анна. — Еби меня! Я плохая девочка! Я шлюха! Накажи меня своим огромным толстым членом! О, как он глубоко! О, как я его хочу! Да-а!

     И она вдруг захрипела и забилась в оргазме. Потом громко, с придыханием, зашептала:

     — Кончи мне на лицо. На моё красивое лицо. Я хочу ощутить твою тёплую сперму на своих упругих щёчках. Я хочу вдохнуть её запах. Кончи на мои красивые алые губы. Они такие полные, они так хотят почувствовать вкус твоей спермы. Я слижу её всю, правда. Я проглочу всё, что попадёт мне в ротик, в мой тёплый, мокрый, полногубый ротик. Кончи на мои длинные чёрные ресницы, чтоб капельки твоей спермы повисли на них, как слёзы...

     Я не выдержал и кончил герцогине прямо в кишку, ощущая при этом как, изливаясь в вагину, содрогается член герцога. Анна тоже замолчала и забулькала — Евгений, внемля призыву, оббежал девушку и начал спускать ей прямо в рот.

     Мы отвалились от своих женщин и с блаженными улыбками стали прятать члены в штаны. Только герцогиня обиженно дула губки. Улёгшись на столик, она одной рукой мяла грудь, а другой возила по клитору. Из её покрасневших, разъёбанных пиздёшки и анальчика медленно вытекала густая жемчужного цвета сперма.

     — Похоже, я тут одна осталась неудовлетворённой!

     — Евгений, — велел я, — освободи Анну. Анна, займись госпожой.

     Водитель поколдовал над пультом лебёдки и отпустил девушку. Обессиленная, она поползла на четвереньках к столику, на пару секунд замерла, брезгливо глядя на сперму, обильно замаравшую промежность хозяйки, потом вздохнула и накрыла её ртом. Заурчала, завозилась, заглотала шумно. Герцогиня вцепилась ей в волосы, направляя и прижимая плотнее. Её дыхание участилось, ноги начали подрагивать.

     — Пойду, машину прогрею, — сказал герцог, не знавший, куда прятать глаза.

     Когда за ним закрылась дверь, Катерина подняла ресницы:

     — Артур, почему вы скрывали от меня этот чудесный подвальчик?

     — Я готовил вам сюрприз, госпожа моя.

     — На наше следующее свидание я привезу целую толпу провинившихся девок. Евгений станет их пороть, а мы с вами — трахаться под аккомпанемент их стонов.

     — Вообще-то, я планировал заковать в эти цепи вас...

     Вздрогнув всем телом, она томно закрыла глаза:

     — Ах, барон, я буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи!