Это случилось одним жарким летом, в гостях у моего друга. По какому поводу собирались — не помню, да и не важно это. Поскольку было лето, народу собралось немного — основные кадры были кто в отпуске, кто на даче, кто еще где. Короче говоря, к позднему вечеру в небольшой двухкомнатной квартире на окраине Москвы вечеру нас осталось только четверо — хозяева, я, и Олег, которого я в тот раз увидел впервые. Это был стройный мускулистый парень лет 25-ти.

     Мой друг работает в театре осветителем. Участие моего друга в истории самое минимальное, так что его имя не имеет значения.

     Мы познакомились с Дэном когда работал бассейн (сейчас это частная сауна), я как раз перешел в шестой класс. Мне бабушка подарила на день рождения полугодовой талон на посещение бассейна, я был в восторге. Как раз набирали группу для обучения плаванию и я, не долго думая, записался. Плавать я умел, но очень плохо — по сабачьи, и всегда этого стеснялся, особенно когда мы с мальчишками из нашего двора ходили купаться на речку. Ребята в основном были постарше меня на год — два и умели плавать, а мне приходилось плескаться у берега, так как боялся отплывать от берега далеко, если я не мог достать кончиками пальцев до дна меня брал жуткий испуг. Естественно ребята над этим постоянно прикалывались, а мне было обидно порой до слез.

     Поезд словно огромадный червь скрылся в туннеле, загрохотал колесами по стыкам рельс. Вечер, Луна украдкой всматривалась в движения этого монстра что пронизывал гору, создавая неимоверное количество шума.

     I

     Здравствуйте, Вера Петровна.

     Всей душой я ненавижу этот город. Его серость и сухость убивают меня, и с каждым днём что-то умирает внутри.

     Прекрасно иметь друзей. На друга всегда можно положиться или: почти всегда. Своего друга Сашку я знаю примерно с семи лет. И хотя он младше меня на два года он всегда был мне настоящим другом.

     История эта не чем не обычным не отличается. И речь в ней пойдет об обычном московском пареньке.

     Прошло уже тридцать лет, а я до сих пор вижу его глаза, огромные и ясные голубые глаза Джорджа Доусона, его улыбку, которая всегда казалась мне чересчур смазливой, и слышу его заливистый смех. Я часто вспоминаю, как летом мы наперегонки мчались на стареньких велосипедах к большой про — точной реке, которая оставалась холодной даже в самый жаркий день. Там, побросав велосипеды, мы забирались на наше огромное старое дерево, и устроившись на самом удобном толстом суку, мы часа-ми сидели, рассказывая друг другу удивительные истории и делясь секретами. Сколько нам тогда было-десять, двенадцать? И не вспомнить уже. А наше дерево все стоит на том берегу, я был там недавно-нужно было о многом подумать, многое вспомнить. Я давно женился, уже старею потихоньку; моему старшему сыну столько же, сколько было тогда Джорджу (кстати, его и зовут так же). Я — Марк Олдфилд. Джордж был моим лучшим другом, и в память о нем я пишу эти страницы.