Пионерский лагерь середины июня. Мы жили в одноэтажном здании, именно там размещались старшие отряды. Через все это здание идет длинный коридор. С одной стороны, через окна, открывается панорама на практически девственный лес, с другой располагаются комнаты на три человека, а посередине вход и холл.

     Случилось это со мною не так уж и давно. Впечатление было настолько сильным, что запало глубоко в душу и побудило меня написать этот мемуар...

     В школе я обожал писать изложения и сочинения. Особенно мне нравилась комсомольская тема. Ну и конечно, военная. Поэтому и выпускное сочинение было о подвигах наших солдат во время Великой Отечественной. Мне тогда казалось, что это мое последнее сочинение в жизни. Но, после того, как 30 июля в «Комсомольской правде» появилась статья о том, как солдатики нашей доблестной армии продают свои солдатские тела, у меня появилась уникальная возможность написать изложение и сочинение на обе эти темы.

     Я ждал ее два дня. Наконец она позвонила, и пообещала зайти вечером. В 18 часов я накрыл стол, открыл вино, зажег свечи. Конечно, мой холостяцкий ужин ни шел ни в какое сравнение с рестораном, но я старался. Мясо на гриле с картошкой и два салата, сыр, колбаса, шпроты, свежие овощи и фрукты. В 19 часов я сделал себе очистительную клизму, начисто выбрил лобок, член, яички и помылся. И вот звонок! Под халатом у меня ничего, я открываю дверь, и халат распахивается. Марина улыбается. Я помогаю ей раздеться, вешаю шубу и шляпку на вешалку. Марина одета в белую водолазку и черный джинсовый полукомбинезон. Ее каштановые волосы заколоты на затылке в пучок. Мы целуемся минут пять, и в обнимку идем в комнату. Выпив 2 бутылки вина и закусив мы переглядываемся, на часах уже 9. Она подходит ко мне, снимает мой халат и за руку ведет в спальню. Спальня у меня не такая как у всех, просто там много всяких интересных штучек, которые я собираю уже почти 7 лет.

     Это началось когда мне исполнилось 13 лет и во мне начали играть гармоны. Я вдруг стал замечать, что мне нравится мой двоюродный брат. Когда он приходил ко мне в гости, а это бывало совсем не редко я чувствовал как на меня накатывает волна непонятного волнения. Надо сказать, что он был на 4 года меня младше и так как он мало чего еще соображал на нужные темы я чувствовал полную безнаказанность за все свои дальнейшие поступки. Однажды вечером когда мы ложились с ним спать, а спали мы сним на одной большой кровати я сделал вид, что уснул и дождавшись пока он заснет решил попробывать «это».

     Это был не первый мой поход в горы, но, по какой-то не понятной мне причине, я волновался: у меня было предчувствие, что что-то должно произойти... Так и случилось...

     Возможно ли ощутить, увидеть, понять наши желания? Не знаю, наверное, не всегда, а может быть наше желание это предчувствие — предчувствие того, что должно произойти, того чего безумно хочется, того, чем хочешь жить?

     Я встретил его в одном из гей баров Стокгольма, в знаменитом среди туристов районе «Гамле Стан». Это тихая и уютная часть города с огромным количеством маленьких узких улочек, пробегающих между старыми величиственными домами прошлого века, и сплетающимися в лабиринт. Здесь рассположено бесчисленное множество сувенирных лавок, маленьких ресторанчиков и уютных баров с томной, располагающей к общению атмосферой.

     Однажды, когда я был ребенком, я пошел прогуляться, и вдруг мне почудилось, что я стою на краю утеса и вот-вот упаду. Я был поражен. Мне казалось, это какое-то чудо, потому что я сознавал: «вокруг равнина», но потом пристально смотрел на утес, и он не исчезал.

     Вот уже началось, что-то началось, чего понять не могу, просто невозможно понять и осознать... Пачка сигарет кончается, сменяется другой, часы бегут мигая зелеными палочками цифр. Время идет. Идет время в неумолимом щелканье маятников, тик-так, тик-так...