Звонок;
Утро. 6 утра. Подъем. Пора в офис. Хуй стоит, как всегда. Что делать? Ну не дрочить же. «Нет, не буду», — подумал я, собрался кое-как. Прикрыл член пальто и поехал. Через час я уже на месте. Захожу. Иду через проходную, к своему кабинету. Захожу — опа! И что я вижу? Вместо знакомого до боли лица Гали я вижу незнакомую мне мордашку, довольно симпатичную, сидящую за столом и перебирающую какие-то документы, бумаги... «Ага, подумал я! Новая секретутка... Вот только кто кто ее назначил в мое отсутствие?» Вот это было мне непонятно, но на тот момент меня это заботило не очень, потому что крошка эта явно притягивала к себе внимание, губы ее были вульгарнейшим образом накрашены — ярко-алый цвет, сразу бросившийся мне в глаза. Честно говоря, ощущение было такое, будто сидят одни губы, хлопающие глаза и ноги под столом. Ноги было видно плохо, но сапоги на шпильке я успел разглядеть. Ясно было, что она не в брюках. Терпеть никогда не мог женщин в брюках, штанах и т. д. — для меня это всегда был мужской атрибут, но никак не женский. Наверно, даже ни к чему описывать, что творилось у меня в штанах, где и без того уже как час было очень напряжно... Немного даже засмущавшись, я спросил... «А... вы, девушка, новенькая?» «Ой...», — сказала она, сначала меня не заметив, — «Да, а вы...» Она не успела договорить, я ее перебил. «Да, это мой кабинет, зовут меня Сергей Леонидович. Я так понимаю, мы будем работать с вами вместе?» «Да, Сергей Леонидович, очень приятно, я ваш новый офис-менеджер, а я... я Наталья Максимовна... ой, ну просто Наталья короче». «Очень приятно, Наташа», — сказал я, — «А...» И только я хотел было спросить, кто ее назначил и куда делась Галя — моя прежняя секретарша, как она, сняв одну ногу с другой, привстала, и я увидел такое... «Мама дорогая!, — подумал я про себя, — Вот это цыпа!» Грудь, огромная, для ее сладкой фигурки явно выделялась... Какая-то зеленая кофточка с большим вырезом, черная мини-юбка, авоськи (чулки или колготки в сетку), сапоги, про которые я уже говорил... Член напрягся еще больше, сразу захотелось узнать, колготки у нее это или чулки. Есть учесть, что это был октябрь, где-то 15—18 число, и на улице было не больше 10 градусов тепла, шансов, что у нее чулки, было явно меньше. Я невольно гикнул, будто у меня засаднило в горле. Картина, конечно, была еще та. Она, вся такая расфуфыренная, и я — стоим, как два барана, и оба не знают, что сказать. «Ну ладно, — сказал я, — Наташ, я пока переоденусь, если будет кто звонить или спрашивать меня, обязательно зайди и сообщи». «Да, Сергей Леонидович, хорошо». И я прошел дальше к себе, закрыв за собой дверь.
Англия является страной традиций и обычаев, среди которых весьма пикантные, например, такой. До изобретения способа искусственного оплодотворения любая супружеская пара, прожив четыре года и не имея детей, получала право за определённую плату пригласить «государственного мужа» для оказания практической помощи в этом трудном и одновременно деликатном вопросе. И вот, оказавшись в таком положении, одна супружеская пара решила воспользоваться своим правом. Расстроенный супруг, уходя на работу, напомнил жене, что сегодня должен прийти «государственный муж», и просил её вести себя прилично. По чистой случайности в том же доме счастливый отец многодетного семейства пригласил на дом фотографа-специалиста по съёмке детей. Но фирма перепутала заказы, и вот что из этого вышло.
22.05.2005 г.
10.05.2004 г.
Я учусь в Университете, мне 21. Недавно пошла, работать в одну довольно крупную компанию и начала встречаться с одним из сотрудников, довольно скоро отношения дошли очень далеко. Ему было 30, у него была жена и двое маленьких детей. Шло время, мы встречались редко, так как, по сути, просто было не где! Он вообще был очень спокойный, его трудно было уговорить на что-либо этакое...
Она с восьми лет этого хотела, как ей теперь думалось. Тогда (в восемь) ее папа был порядком пьян, она не поняла, может быть, а было уже утро, утро Нового года и мама Оленькина к родителям смоталась... то, что у мамы было с ее дедом, маминым отцом, Оля поняла позже.
Весна горячила кровь. Вернувшись из училища, Кикин решил совершить то, о чем лишь темными намеками в письмах намекали они с сестрой друг другу. Сад, наполненный утренней свежестью, как бы притих, Аркадий шел к дому, чувствуя, что, не сможет остановиться теперь в своем решении. Это было странно для него, он думал все же, что мысли, охватившие их и сестру заставят его напротив, быть постоянно настороже и в общем, выйдет пшик. Он поделился с другом, рассказал Константину о своей любви к сестре, даже дал ему ее фотокарточки... снятые сестрою в совсем уж неподобающем месте что-то вроде «приюта гимназистки».