Голова моя еще вертолетила, и сознание где то блуждало, но военная подготовка моментально мобилизовала тело. Застал я самого себя уже спускающимся из короны по винтовой лестнице, винтовка висела на моем плече. Ада шла впереди. Не оборачиваясь. Думаю, тоже еще приходя в себя. Весь остальной состав уже собрался перед выходом, ждали только нас. Бойцы стояли по периметру круга диаметров в двенадцать метров, через каждые пять шагов друг от друга, так что пространства в не поля зрения не оставалось. Джил и Элисон стояли в центре круга, молча ожидая завершения маневра. В руках у Элисон был чемоданчик с противоядием. Ада шла с непроницаемым лицом, ее дыхание уже успокоилось, и внешний вид ни чем не выдавал нашу маленькую тайну. Я согласно не писаному правилу шел в двух шагах позади, достигнув круга, мисс Вонг прошла сквозь него приблизилась к боевым подругам и легким кивком дола понять, что можно продвигаться к катеру. Я же остался за пределами круга, острый взгляд командира отряда сопровождения прошел по мне. Злой прищур, лишь на мгновение исказивший обычно беспристрастный взгляд бывалого бойца, не ускользнул от моего внимания. Что ж, это было тем недостающим фактором для его «случайной» смерти.
— И вот этаким манёвром мы прорвались до второй линии окопов — а там как и ожидалось зелёные фуражки...
— Чего? — переспросила Катя.
— Ну, в смысле пограничники.
— Какие пограничники? Это ж 43 год, какая там граница? И ты ещё называешь эту игру «исторически достоверной»?
— Погоди, — сказал я, приподнимаясь на локте и нависая над ней: — Тут ничего странного нет. Пограничные войска не были расформированы. Они так и остались. Ловили шпионов и диверсантов...
— А, ну я поняла, — откровенно зевнула Катя: — Короче мой доблестный эсэсовец расшвырял этих жалких пограничников и наконец-то вы выиграли этот бой.
— Как бы не так, — удручённо вздохнул я: — У них был ещё резерв — синие фуражки.Катя на мгновение замерла в моих объятьях, затем вырвалась и рассмеялась:
— Ой, не могу! Не Красная Армия, а цветные фуражки. И чего там лётчики-то делали?
— Да это не лётчики, а НКВДшники...
— А, — сказала Катя с пониманием: — Заград-отряд с пулемётом.
— Да никакой не заград-отряд! — воскликнул я, уже теряя терпение: — НКВДшники сами дрались, никогда не отступали, стояли насмерть, патроны кончались ходили в штыковую.
Придуманная история!!!
Мой дебют в данной области литературы.
Мы сидели на кухне и что-то отмечали... что, я сейчас и не вспомню. Ты был один, без жены, я наоборот, муж сидел рядом. Нас было много, сесть было некуда. Все смеялись, естественно, пили, было весело, одним словом. Мы с тобой были знакомы много лет, но никогда не обращали друг на друга внимание. Я к тебе долгое время обращалась на «вы», ты же был старше меня, хоть и не намного, но это был детский комплекс. И только в последнее время мы перешли на «ты», спасибо еще одной почти такой же попойке... почти такой. Отличие этой было в том, что вдруг я заметила, что ты наблюдаешь за мной. Не отрывая глаз. Не замечая ничего, смеясь только за компанию. Меня прострелило. Я перестала понимать что-либо, мое сознание осталось за столом, но без меня. Я потерялась. Появилось дикое желание обладать тобой, сейчас, и плевать на остальных. Внизу живота начало тянуть настолько сладко и больно, что я прикусила нижнюю губу, чтобы не простонать. Ты это увидел и прикрыл глаза, дав мне понять, что чувства наши схожи. И меня понесло. За столом в тот вечер я была королевой, хлестко и пошло шутила, громко смеялась... и не сводила с тебя взгляд, хотела видеть, произвожу ли на тебя впечатление. Произвела, я это видела. Ты чуть покраснел, не знаю, от чего, то ли от водки, то ли от грязных фантазий обо мне, которые, как я узнала впоследствии, не раз тебя одолевали при виде меня в короткой юбке... вечер продолжался...
Катя хотела промолчать, но я положил руку ей на влагалище, и согнул средний палец, так что он проскользнул между её половых губ прямо в её щелочку, а большим пальцем я надавил ей на клитор.
Одинокий клиновый лист, исполняя грациозные пируэты в воздухе, приземлился мне точнёхонько на нос. Под хихиканье мамы и Колючки я сбросила зловредного летуна и сложила руки в замок, гордо подняв подбородок. Не показывать же, что меня до дрожи в коленках пробирает жуткая атмосфера этого местечка.
История моей любви!