Утром проснулась раньше Хозяина. И сразу принялась ласкать Его член. Хозяин проснулся, когда дело походило к концу. Он был доволен, но виду не подавал. Я принесла Ему кофе в постель и села читать молитву:

     О, мой Господин! Я хочу приносить Тебе только счастье.

     Я хочу видеть Тебя всегда довольным, счастливым и удовлетворённым.

     Мне стыдно, когда я что-то делаю не так.

     И я готова искупить свою вину за каждое непослушание.

     Я всё могу Тебе отдать, и всё могу для Тебя сделать.

     Мои удовольствия проистекают из Твоего удовольствия.

     Мои желания не противоречат Твоим желаниям.

     Я живу, чтобы служить Тебе.

     Моё тело принадлежит Тебе.

     ... ибо я — твоя раба...

     Хозяин отвёл меня в ванную. Я встала возле раковины, готовясь к новому способу утреннего умывания. Но Хозяин в очередной раз отличился непредсказуемостью. Он поставил меня в ванну, туда же встал следом за мной. Наклонил мою голову к самым ногам, причём ноги не должны были сгибаться. В такой позе я и делала утреннее умывание. По окончании которого собиралась поднять верхнюю часть тела, но Хозяин оставил меня в таком положении. Я ждала, пока Он помоется. Думала, что после этого Он уж точно меня поднимет, но и теперь мои мысли не оправдались. Я продолжала стоять в этой позе, в голове чувствовалось давление. Хозяин возбуждал меня, направляя струю душа на клитор. Потом душ повесил вверху надо мной, и вся вода текла мне на голову. Тем временем влагалище заполнил член. Хозяин отошёл назад. Теперь я могла опереться руками о дно ванны, что я и сделала. По окончании полового акта у меня болела спина. Приняв вертикальное положение тела, я будто парила в воздухе. Хозяин дал возможность помыться и мне, после чего мы ушли завтракать.

     После завтрака Хозяин усадил меня коленками на сухой горох в углу комнаты. Он засунул в мою попу трусики и ушёл на работу. Мои руки и ноги были связаны, во влагалище находились две пары трусиков. На талии была связана тугая грубая верёвка, к которой была привязана ещё одна, точно такая же, но между ног, она сильно сжимала мои губы и клитор.

     Я стояла на коленях. Сколько мне нужно было ждать — я не знала. Я не могла расслабиться и присесть, меня снимала камера, оставленная Хозяином.

     У меня было время поразмышлять. Я размышляла о своей молодости в сравнении с другими молодыми людьми.

     «Сейчас я сижу на сухом горохе и не имею права двинуться. А чем сейчас занимается другая молодёжь? Кто-то спит, кто-то сексом занимается, кто-то учится, работает или пьёт. Могла бы и я заниматься тем же? Даже не размышляя, я сразу ответила себе на вопрос: нет! Мне это не нужно было. Я знала, что мне нужна такая жизнь, которой я живу сейчас. Я чувствовала, что я уже нагулялась, наразвлекалась. Теперь мне хотелось спокойной, более серьёзной жизни. У меня были две обязанности: учиться, что можно было делать всю жизнь, и принадлежать своему Хозяину.

     Помню себя какая была раньше: я ненавидела мужчин. У меня был другой взгляд на жизнь, другие цели, другие желания, другое мышление. Теперь всё изменилось в абсолютно противоположную сторону.

     Я могла спокойно сказать: «Да! Я хочу принадлежать мужчине! Я к этому готова». Таких слов я бы раньше никогда не сказала, да и поверить бы не могла, что когда-нибудь скажу такое. Рабыней можно стать ненадолго, рабыней можно стать навсегда, рабыней можно быть по принуждению и ради выгоды.

     Я же рабыней не становилась. Я к этому шла весь прожитый к этому моменту промежуток жизни!... И лишь проанализировав себя, подумав о прошлом, забыв о нравах общества, я раскрылась, дала волю эмоциям и чувствам. А может даже и душе.

     Мне пришлось оставить свои мечты. Они ещё надолго могут оказаться несбыточными. Хозяин научил меня ценить то, что я имею, и не выпускать даже мелких ценностей из рук. Не растеряла я тех мелких ценностей, какими ранее владела. И я нашла своё счастье. Теперь я точно знаю, зачем на свете любовь. Всё то, в чём люди ищут счастья, оно материально. Давать цену материи — давать цену ничему. Духовное: ему нельзя дать цену. И раз дана любовь, то в ней и счастье».

     Мне мысли помогали удержаться на коленях. И я могла стоять долго. Ведь всё, что делается для Хозяина, не исчисляется временем и количеством. Принадлежность ему есть моя жизнь. А жизни надо радоваться.

     Телефон всё это время находился возле меня. И если что, я всегда могла позвонить Хозяину. И у меня нашёлся повод позвонить Ему. Мне сильно захотелось в туалет по большому. Я позвонила Хозяину и спросила разрешения. Он разрешил. Я вытащила трусики из попы, справила нужду и позвонила Хозяину спросить, если их нужно вставить обратно. Хозяин ничего не ответил, Он только спросил, если они сильны запачканы. Трусики были запачканы сильно, я это и сказала. Но ответа на свой вопрос так и не получила. Я боялась что-либо делать и размышляла: «Если я трусики не вставлю обратно в попу, Хозяин скажет, что Он мне приказывал быть с ними. Если я вставлю их в попу, Хозяин скажет, что Он мне не давал такого распоряжения. Как быть?» И я решила трусики обратно не вставлять.

     Хозяин вернулся спустя четыре часа после ухода. Как только Он сказал, что я отсидела сегодняшнее наказание, я рухнула на пол и громко вздохнула.

      — Тебе не понравилось? — спросил Хозяин.

      — Понравилось.

      — Чего же ты вздыхаешь громко?

      — Расслабиться позволил.

      — М... понятно. Ну, полежи немножко.

     Хозяин убрал камеру.

      — Ты разве не будешь смотреть запись? — спросила я.

      — Какую запись?

      — ???

      — Я не включал камеру. Я уверен в тебе. И знаю, что ты не подведёшь.

      — Спасибо, Хозяин, за доверие.

     Он понёс меня, связанную, в ванну на руках. Я легла, Хозяин встал сверху и стал на меня писать. Обвёл струёй круговыми движениями мою грудь, шею, опустился на живот, в конце струя коснулась и клитора. Я продолжала лежать. Хозяин пустил воду в ванну и закрыл дырку, чтоб она не вытекала.

      — Лежи так, как лежишь. Я наклонюсь, ты поласкаешь меня. Я должен кончить до тех пор, пока вода не окажется у твоего носа.

     Я поняла, что времени не так уж много и нужно успеть.

     Хозяин сел в районе моей шеи, и я приняла член в рот. Я не могла двигать головой, поскольку двигался только Он. А потому работала только языком и губами, даже руками не могла помочь, они до настоящего времени оставались связанными, впрочем, как и ноги. На моё счастье, Хозяин кончил раньше, чем вода успела бы добраться до моего носа.

     Хозяин развязал меня, я вытерлась, и мы пошли в комнату.

     Сегодня мы снова играли в ролевые игры и изнасилование. На этот раз я была медсестрой. Должна была осмотреть состояние члена Хозяина.

     Я надела на руки перчатки для осмотра и принялась изучать фаллос. Хозяин тихонько стал щупать мои пальцы, медленно стянул перчатки и возбуждённым голосом произнёс: — Лучше так.

     Я продолжала изучать фаллос. Хозяин времени не терял. Поскольку я стояла нагнувшись, Он просунул руки в мои трусики и протянул их к попе. Погладил ягодицы и ощупал анальное отверстие.

      — Пациент, Вы мне мешаете работать.

      — А ты мне нравишься.

      — Попридержите эмоции.

     Хозяин резко всунул по одному пальцу обеих рук мне в попу. Я приподнялась.

      — Я пожалуюсь на Вас. Это домогательство на рабочем месте!

     Хозяин прижал меня к себе очень крепко, продолжая массировать попу.

      — А если б это было не рабочее место?

     Я сильно возбудилась и с трудом сдерживала эмоции, выполняя свою роль.

      — А если б это было не рабочее место, то... то... то мы бы не встретились.

      — Ошибаешься. Я хочу тебя прямо здесь и прямо сейчас!

     Хозяин порвал на мне трусики.

      — Вы что!??

     Я стала сопротивляться,...

 

      Он меня бросил на кровать, поднял халат и стал шлёпать мою попку. Я покрикивала от боли, но не позволила себе шевелиться. Хозяин раздвинул широко мои ноги, ввёл пальцы в анальное отверстие, поводил ими внутри круговыми движениями, затем ввёл в меня член.

     Я заныла. Хозяин двигался.

     Я почувствовала, как расширяется влагалище, и протянула руку с целью помассировать клитор. Хозяин шлёпнул меня по руке.

      — Без моего разрешения ничего не делай!

     Я продолжала лежать, теперь уже совершенно не двигаясь. Моё тело находилось полностью в Его власти. Хозяин держал меня крепко руками и резкими толчками вводил в меня член. С каждым толчком я громко вскрикивала. Но вскоре Он заткнул мне рот и продолжил. Теперь я уже стонала сквозь закрывающую рот Его руку. По окончании акта Хозяин заставил меня делать фонтанчик. Вытекавшую из меня сперму Он размазал по попе.

     Оставшийся день я ходила с размазанной на попе спермой. Была абсолютно голой. Хозяин не выпускал из рук цепи к моему ошейнику. Он от меня ничего не требовал, но держал всё время при себе.

     Когда Он ходил в туалет, я была с Ним. И каждый раз садилась в ванну, чтобы Он мочился на меня. Сидела я каждый раз в разной позе.

     Когда Он смотрел телевизор, я незаметно подползла к Нему и, сидя на коленях, делала Ему минет. Я знала, что Хозяин был доволен. Но виду Он никогда не подавал, ибо мне нельзя давать повод расслабиться. Делаю — хорошо, но нет пределов совершенству. И я всегда должна стремиться к лучшему. Хозяин всегда указывал мне на мои ошибки. И я всегда исправлялась. К тому времени Он меня уже наказал абсолютно за все провинности, которые были записаны в тетради. Но я и по сей день должна быть наказана. Даже за мелочи. И даже когда ничего плохого не делаю. Я всегда должна ублажать Хозяина и делать Ему только хорошо.

     Я доказала себе и Ему, что я способна быть покорной рабыней. Я доказала Ему и всем, что есть беспрекословное подчинение, которое принято считать за миф. Оно существует. Вот только найдётся ли раба, которая сможет выдержать всё это? Нашлась. И мы нашли друг друга.

     Многие могут сказать, что подчинение на расстоянии, какое было в начале наших отношений, — легче, чем отношения в реале. И я отвечу — нет. В реале я была с Ним — со своим Хозяином! Он контролировал и видел всё, что я делаю. В первую очередь, Он видел результат. И мне было проще. Общение на расстоянии — это был самый страшный период. О, сколько слёз! А сколько нервов! Хозяин не всегда мог увидеть и оценить мои поступки. Но я Его ни разу не обманула! Мне было страшно тяжело в те дни, когда у Него было плохое настроение, и было тяжело связаться. А я не могла что-либо сделать.

     Ну не могла я не ходить в туалет целые сутки. Это биологически невозможно. Хотя бы раза два. А Он, к сожалению, не всегда это понимал. И я не могла Его обмануть, если сходила в туалет без разрешения. Наверно проще было бы солгать, обрадовав Хозяина, что я терпела. Но смысл? Это уже не подчинение, а издевательство. И если я в чём-то провинилась, то говорила Ему об этом. И это норма — если рабыня повинилась, за этим следует наказание. И не правы те господины, которые лишают общения рабыни с собой на несколько дней. В таком случае, они лишают не только её общения, но и себя. Нельзя забывать, что рабыня существует для удовольствия Хозяина. В таких случаях разумные доминанты, понимая свою неправоту, звонят спустя пару дней, и продолжают общаться, как будто ничего и не было, да ещё и с претензией: чего это рабыня расслабилась.

     Но зачем всё это делать? Ведь можно всё на месте уяснить. Наказание на то и существует, чтобы рабыня была наказана за свои поступки. А смысл такого подчинения, если рабыню ни за что не наказывать? Порвать отношения в одночасье — это способ неуравновешенных, неумных людей. Разумные пары все конфликты решают сразу. Ведь если всё время вас устраивала рабыня, то смысл её терять?

     Мне часто было обидно, когда Хозяин недопонимал меня. Я знала, что Ему завидуют очень многие мужчины. Я знала, что такую верную, каковой являюсь я, тяжело найти. Любая рабыня может изменить, и её Хозяин об этом даже не узнает. Все удивлялись тому, что я, находясь на расстоянии, была абсолютно верна.

     Ведь есть мужчины, которые не то, что отношения, не могут свою жизнь устроить, разочаровавшись в женщинах, и пребывая в постоянном поиске верной.

     И вот она я. И мне приятно, что я именно такая. Но я принадлежу одному мужчине. И я могу простить Его измену, но себе никогда этого не прощу. А потому я поклялась, что буду верной Ему до смерти. Я знала, что в жизни многое бывает, и если что-то вдруг случится, я никогда другому не отдамся. Я не могу любить другого человека. Лишь Он является моим идеалом. Пусть груб и пусть жесток, но Он — мой идеал.

     Он тот, из-за которого я пролила немало слёз.

     Он тот, из-за которого переживала я ни раз.

     Я не отдам Его в обиду. Я помогу Ему во всём.

     Хочу, чтоб был всегда Он счастлив. Только Он!

     Этот вечер закончился тем, что я читала на коленях Хозяину молитву:

     Моё сердце горит.

     Горит от мыслей о Тебе.

     Горит от желания быть Твоей.

     Горит от страсти и влечения.

     Тело пылает.

     И за каждую провинность оно будет наказуемо.

     Ты подарил мне это тело. И я должна довольствоваться тем, что есть.

     Всё что есть — всё Твоё.

     Ты главный, и это не обсуждается.

     Мои удовольствия проистекают из Твоего удовольствия.

     Мои желания не противоречат Твоим желаниям.

     Я живу, чтобы служить Тебе.

     Моё тело принадлежит Тебе.

     ... ибо я — твоя раба...

     Хозяин поцеловал меня в губы и положил на кровать. Я раздвинула ноги, чтобы Он проверил состояние моей промежности.

      — Так! Я не понял! Я говорил тебе только в вагину засунуть трусики?

      — Нет, Хозяин. Ещё и в попу.

      — Где они?

      — Вытащила.

      — А я тебе разрешал их вытаскивать из себя?

      — Но Ты же мне сказал пойти в туалет, значит трусики само собой нужно было вытащить.

      — Это не означает, что ты их можешь вытащить сама!

      — Если Ты хочешь, я могу их в себя обратно вставить.

      — А вытащить я тебе разрешал?

      — Нет, Хозяин.

      — Так как ты можешь спрашивать разрешения их вставить, если я тебе уже давал указание их в себя вставить!??

      — ...

      — Сегодня ты наказана! Писать будешь завтра утром! Терпи!

     Хозяин связал меня верёвками и лёг спать рядом.