Мы встретились первый раз в кафе, для разговора, хотя Господин уже и так знал обо мне все. В переписке он спросил меня о каждой детали и мелочи: сколько мужчин было, сколько Верхних, что люблю, к чему готова, что не может быть ни при каких условиях. Поинтересовался даже, в каком возрасте я начала мастурбировать и когда впервые возникли фантазии о Господине. Я отвечала, и он запоминал каждую мою фразу, такое внимание льстило и возбуждало. О себе он почти не рассказывал, пообещал, что при встрече скажет все, что мне нужно знать, чтобы принять решение.

     В маленьком кафе он сразу меня узнал, проводил за столик, помог снять плащ и сесть.

     — Я заказал для тебя вино и десерт, но если ты голодна, я позову официантку, — сообщил Господин, пока я доставала из сумочки сигареты и зажигалку.

     — Спасибо, десерта вполне достаточно, — я делала вид, что не разглядываю мужчину напротив меня, но соблазн был непреодолимый. Высокий рост я отметила сразу, как только он подошел ко мне, также как и безупречную осанку. Теперь же я старалась не смотреть дольше, чем это позволяют правила приличия, на удивительной мужественности лицо. Черты его не были излишне грубыми или аристократичными — это были черты лица мужчины, привыкшего решать свои проблемы самостоятельно: темно-зеленые глаза смотрят прямо, тонкие губы сжаты, но не напряжены, намечающаяся морщинка на высоком лбу и несколько седых волосков в висках. При этом Господин рассматривал меня без тени смущения, и его взгляд, казалось, рентгеном просвечивал всю меня и все мое прошлое.

     Когда официантка принесла весь заказ, и нас больше никто не должен был побеспокоить, Господин посмотрел на меня в упор и, дождавшись, чтобы я также смотрела прямо ему в глаза, спросил:

     — Ты готова выслушать мои ожидания?

     — Да, — выдохнула я, ощущая, как внизу живота зарождается и течет по всему телу волнение, смешанное с желанием.

     — Ты очень правильно себя описала, и мне это нравится, при знакомстве в интернете такое встречается редко, я оценил твою честность.

     — Спасибо, Господин.

     — Поэтому, я пока могу заключить, что я готов взять тебя в свое распоряжение.

     Господин сделал небольшую паузу, давая мне время воспринять сказанное. Я сидела к нему лицом, но в глаза больше не смотрела: склонив голову вниз, я упиралась глазами в его чашку кофе, обвитую длинными ухоженными пальцами.

     — Я спрашивал тебя, ты рабыня или шлюха. Ты ответила, что ты шлюха для одного мужчины, пояснив, что для своего Господина, ты готова лечь под любого, если он того потребует.

     И снова Господин делает паузу, я киваю, подтверждая свои слова.

     — Я спрашивал потому, что я буду пускать тебя по рукам. — Господин говорил спокойным тихим голосом. — Ты пройдешь через всех моих друзей, и тематиков, и просто любящих секс. Иногда я буду дарить тебя им, и даже не присутствовать на вечеринке, где ты будешь отдаваться всем желающим всеми способами, которые они назовут. Ты согласна на такое?

     — Да, если это то, чего Вы хотите, — отвечаю я, а мое сердце бешено колотится, разгоняя возбуждение по венам.

     — Ты понимаешь, что незнакомые тебе мужчины будут трахать тебя по одному или все вместе во все твои дырки, бить тебя, плевать в рот, заставлять вылизывать их задницы и целовать ноги?

     — Да.

     — И ты хочешь, чтобы с тобой так обращались?

     — Во время секса — да, я хочу быть униженной. Но при обычном общении я не готова к неуважению.

     — У тебя не будет с ними обычного общения, только обслуживание их членов.

     И я снова киваю, подтверждая свое согласие.

     — Хорошо. — после паузы продолжает Господин. — Также ты мне написала, что у тебя не растянут анус, и ты испытываешь боль во время анала.

     — Да, Господин, но я стараюсь терпеть боль.

     — Ты нижняя, ты и должна терпеть боль. Меня интересует другой вопрос: насколько ты готова быть растянута? Мне, конечно, интересно трахнуть тебя в узкую щель, но потом я планирую растянуть тебя под кулак.

     — Мое тело в Вашем распоряжении, Господин.

     — Мужчины, перед которыми ты будешь вставать раком в будущем, будут видеть, что твоя жопа растянута, как не у каждой шлюхи, и ты не сможешь делать вид, что так и было, это ты понимаешь? Если я тебя растяну, это останется с тобой на всю жизнь.

     — Да, Господин, я понимаю это.

     — Помимо этого, я буду часто использовать зажимы и грузики для твоих половых губ, которые судя по фотографиям, у тебя сейчас маленькие и аккуратные. Чуть позже мы обговорим эту тему детальнее, но сейчас я хочу знать, могу ли я их растягивать? Опять же, если ты соглашаешься, то уже через год твой клитор будет вываливаться у тебя из трусиков, когда ты будешь идти по пляжу. На это ты тоже готова?

     — Да, Господин, — волны страха и возбуждения попеременно топят мой мозг, дрожь тела мне уже не скрыть, а голос от волнения срывается, поэтому я просто шепчу свои ответы. И Господин видел это, наслаждался этим видом кролика, загипнотизированного страхом перед удавом настолько, что кролик сам лезет в пасть, желая стать вкусным обедом.

     Некоторое время мы сидели молча. Господин допивал свой кофе и следил за тем, как я пытаюсь справиться со своим состоянием. Наконец, поставив пустую чашку на блюдце, он произнес:

     — Давай еще раз убедимся, что мы правильно понимаем друг друга. — Его глаза впились в мои, будто желали найти там решение всех проблем. — Я буду тебя использовать физически, твое тело будет для меня только средством удовлетворения. Заботиться о твоем физическом комфорте я не стану, будет тебе больно, или невыносимо больно — меня это не интересует. Это понятно?

     — Понятно, Господин.