На одной вечеринке, в честь, кажется дня рожденья моего друга, я познакомился с одной девушкой. С самого начала я не хотел заводить никаких серьёзных отношений. Я думал... отдохну на дискотеке, повеселюсь на какой-нибудь тусовке. Я люблю пускать пыль в глаза, кто этого не любит, тем более девочка оказалась не избалованной, её небогатые родители не могли достойно содержать своего ребенка, может это звучит некрасиво, но других слов я не могу подобрать, да и хорошую работу ей найти не удавалось. Девочка не могла позволить себе крутые тусовки и модные сейшены. Скромный, но всегда опрятный вид, врятли, зацепил кокого-нибудь парня из толпы. У меня же были лишние деньги, хоть и немного, продвинутые друзья, которые были завсегдатыми поситителями дорогих дискотек и клубов, вобщем всё для полного оттяга.

     Я подошел к ней, не зная с чего начать разговор, слегка обняв за талию, я ощутил под легким платьем, её не по возрасту сформировавшееся тело. Не знаю сколько секунд продолжалось моё оцепенение, но, кажется много. Мой неожиданный столбняк прервола она, сказав... <Потанцуем>. И под музыку Тони Брекстона мы слились в страстных объятиях. Почему-то в её интонации я не слышал вопроса, долго думал над этим во время танца. Мне показалась, что она повеливает мной, но, придя в себя, я решил, что стоит возвести стену мужского самолюбия и оградится от подобных вещей... Друзья давно уже танцевали под какой-то хаус, когда мы поняли, что порабы прекратить наше небольшое безумство. В течение вечера мы почти не общались. После всего я предложил проводить её до дома, она согласилась. Мы шли молча... Через несколько дворов мы подошли к её дому. Было уже поздно, и по иронии судьбы во дворе горел единственный фонарь у её подъезда. Меня смущал этот свет, и я решил просто уйти.

     Но она взяла меня за руку и завела в темный подъезд. Здесь очень дурно пахло сыростью и ни чего не было видно, но неожиданно я почувствовал очень приятный и знакомый запах... Я не мог вспомнить, где я его слышал. Я спросил у неё...

      — Можно нескромный вопрос?

      — Да.

      — Чем так вкусно пахнет?

      — Мной... Не задавай больше вопросов.

     Я почувствовал нежное прикосновение к своим губам... Она взяла меня за волосы и начала целовать, её язык проник ко мне в рот, и тут я словно сорвался с цепи. Я со страстью присущей, пожалуй, дикому зверю, а не человеку, начал целовать её маленькие губки, мой язык оказывался в самых немыслемых уголках её рта. Мои руки уже расстёгивали ёе платье, оно плавно скатилось с её плеч, но я поймал его, не дав ему упасть в грязь подъезда. Я аккуратно положил его на подоконник. Предомной в полутьме предстало великолепное тело в шелковом нижнем белье... Я не заметил, как моя рубашка оказалась на перилах, началось настоящие «рукоблудие», неожиданно моя рука почувствовала что-то очень мокрое, я понял где оказалась моя рука, но чтобы было так мокро...

      — Что мы делаем? — спросила она.

     Эти слова были для меня каким-то ударом, я остановился.

      — Действительно, ЧТО я делаю в этом вонючем подъезде?

      — Прости я не хотела тебя задеть.

      — Всё нормально, ведь это безумие.

     Я помог ей одется.

      — Как тебя зовут, спросила она.

      — Макс, почему-то соврал я.

     После прощального поцелуя я, взяв рубашку, быстро вышел из дома.

     Я вызвал такси со своего мобильного, машина приехала через пару минут. Сев на задние сидение, я одел рубашку. Таксист усмехнулся... <Что, бурная ночь?>. Я ничего не стал отвечать.

     Утро...

     Проснулся очень рано, голова не болела, все было отлично, будто вчера, а точнее уже сегодня, ничего не было. Наверно, хорошая спортивная форма помогла мне избежать похмелье, но моя форма изрядно пошатнулась. Я решил позвонить своей новой знакомой, поняв, что я не знаю её имени, не говоря уже о номере телефона — я впал в депрессию. Я стал искать в карманах своих брюк записную книжку, хотел позвонить своему другу, может он знает её телефон. Неожиданно я наткнулся на небольшуя бумажку с именем и телефоном. Оксана, её звали Оксана, но как она положила записку в мои брюки, или я был настолько пьян. Не думаю, что от двух стаканов мартини я мог так опьянеть, может меня пьянило что-то другое.

     Я позвонил...

     К телефону долго никто не подходил, почувствовав себя эгоистом, пожалев несколько раз, что делаю ранний звонок, я наконец услышал приятный мне голос.

      — Прости, я тебя разбудил?

      — Нет, сегодня я не спала.

      — А почему так долго не подходила к телефону? (Глупый вопрос, но надо как-то поддерживать разговор).

      — Я была в душе, услышав звонок, я сразу побежала к телефону, я не успела даже на себя ничего одеть.

     После этих слов, мне сразу захотелось примчаться к ней. Но разум и «закованное» сямолюбие не позволили мне этого.

      — Извини, вчера немного глупо всё вышло.

      — Ничего, у меня всегда всё глупо получается.

      — Нет, нет виновата не ты, а я и только я. Может быть позавтракаем где-нибудь?

      — Конечно.

      — Я за тобой заеду. Пока...

      — До встречи.

     Я заехал за ней через пол часа и мы отправились в уютное кафе.

     Немного поели, говорили неочем, больше молчали, смотря друг на друга.

     Я любовался её глазами, я никогда не видел таких глаз... голубые, словно свежее, утреннее небо, капельки росы казались блистели на девственно чистых лугах. Не омраченные похотью глаза ждали новых красот кристальной, на первый взгляд, взрослой жизни. Сверкающие, золотистые брови были венцом прекрасной картины, глаза должны созерцать нечто необычное, но в эти глазах — наоборот, я видел дивные пейзажи.

     Закончив трапезу, мы поехали ко мне.

     Дома я предложил ей коньяк, но решив, что утром крепкие напитки пьют только алкаши, пить мы не стали. Я поставил новый диск с медленной музыкой, сделал апельсиновый сок, и мы вместе с ней легли на разобранный диван. Долго ничего не происходило, то ли любовались друг другом, предвкушая любовную прилюдию, то ли ждали кто сделает первый шаг.

     Сплетение рук, тел... божественное тепло... непорочность и в тоже время ненасытность желаний... воссоединение похоти с прекрасным... всепоглощающая гармония. Богоугодные ангельские дияния с горящей страстью присущей сатане — все это было между нами. Были потеряны границы добра и зла, неба и земли, преисподни и рая. Белая, незагорелая грудь манила своей непорочностью, её живот трепетал, словно лепесток тюльпана на ветру, при каждом прикосновении моих губ. Абсолютно голыми мы не занимались сексом,... мы любили друг друга, мы действительно любили... , как лучшие представители земной рассы, мы не уподоблялись животным, получая воистину неземное удовольствие. Подобно Адаму и Еве мы любовались первозданной красотой свох, казалось бы безупречных тел, мы не стыдились комплексов, потому что были открыты как два цветка лотоса.

     Оргазм доставил не животное удовольствие, а действительно чисто духовное наслаждение, достойное великих мудрецов тантры и камасутры.

      — А что было бы, если бы ты сегодня не позвонил? — прервола она наше молчание.

      — Я не знаю.

      — А я не знаю, как бы я смогла жить, не познав этого величайшего удовольствия... быть богиней.

      — Я не могу что-то говорить, я пока ещё живу ощущениями случившегося.

      — Я очень боялась, что ты не позвонишь... Ты лежи, а я приму ванну...

      — Там у меня есть соли для ван, очень расслабляют.

      — Спасибо, я сегодня так расслабилась... (усмехнулась она). Я лежал на диване, думая о вечности и о смысле жизни... затем я погрузился в глубокий и обволакивающий сон. Хотелось уснуть и не проснуться, избавиться от мирских забот и сует, просто умереть...

     Когда я проснулся, был уже глубокий вечер, в квартире было пусто.

     Я позвонил своей подруге, никто не брал трубку... Я звонил ей в течение нескольких дней, приезжал, но дверь никто не открывал.

     От своего друга я узнал, что Оксана уехала домой, что квартиру она снимала, а живет где-то на Дальнем Востоке.

     Прошло много лет, а мне всё кажется, что я вот-вот увижу её в толпе улиц холодного без неё города...