Часть 9. Деревня.

     До самого своего отъезда в Москву Катя не выходила из дома, боясь быть увиденной кем-то из знакомых. Ей удавалось отмазаться от расспросов тёти по этому поводу, ссылаясь на плохое самочувствие и хандру. Но за день до отъезда тётя пришла с работы, и зло смотря на племянницу сказала: «Ну что? Понравилось обслуживать мужиков? А я думаю, чего это она тут сидит, как в тюрьме, когда на улице солнце?! А оказывается, давала на выпускном всем кому хочется!» Катя поняла, что сплетни разошлись по городу и объяснять что-то бесполезно. Её радовало только то, что она скоро уедет, навсегда и никогда не вернётся в этот город.

     Но жизнь подкинула девушке ещё одно испытание. Она не поступила. Хотя у неё были хорошие баллы, и она должна была пройти, ей всё же отказали. Видимо кто-то перекупил её место. Заступиться за девушку было не кому, и она была вынуждена вернуться к родителям. О том, что бы вернуться к тёте она даже и не думала. Дома родители встретили её как злейшего врага. Тётя всё в красках рассказала им, и тем стоило больших трудов упросить родственницу больше никому из деревенских эту информацию не передавать. Отношение к ней было ужасным, словно она предала Родину во время войны. Ей поручали самую тяжёлую работу, кормили в последнюю очередь и определили место для сна на лавке в прихожей. Но Катя была благодарна и этому. Она подала документы ещё в несколько учебных заведений, в том числе и ПТУ, и ждала, когда её вызовут на учёбу, и она уедет навсегда.

     Но была ещё одна проблема. Деревенские парни давно уже сходили по ней сума. Они кружили вокруг неё уже лет пять, с того самого момента, как у девушки стала расти грудь. И если раньше эти приставания были в виде шуток, то уже прошлым летом, местные женихи чуть не украли её и не оприходовали в конюшне. Тогда она была трезва, и у неё хватило сил вырваться и убежать. Катя боялась, что в это лето парни снова начнут домогаться до неё и её статус опуститься ещё ниже. Девушка старалась держаться подальше от мест, где собираются местные парни, не шла с ними на контакт и старалась уйти от возможных встреч.

     Именно поэтому она гуляла всегда там, где очень трудно кого-то встретить. Вот и в этот раз она решила искупаться в речке, и пошла на полянку, на которую редко кто ходил, так как там плохое дно у реки. Подходя к полянке она увидела мужчину, лежащего под солнцем, закрывшего своё лицо козырьком кепки, а низ живота газетой. Катя догадалась, что мужчина лежит голый. Она хотела было уйти, но тут её взгляд остановился на животе мужчины. Он был очень красивым. Кубики были не такими рельефными, как у качков, но достаточно выпуклыми, а грудные мышцы и плечи указывали на физическую силу мужчины. Рассматривая тело мужчины, Катя почувствовала очередной приступ возбуждения. Она сама того не желая представила, как эти сильные руки хватают её, сжимают и срывают с неё одежду, как она кричит и пытается вырваться, но клинок мужчины уже входит в её трепещущее тело. Борясь со своим воображением, Катя всё же продолжала рассматривать мужчину и тут увидела, что газета, ближе к животу, сильно приподнята. Желая проверить свою догадку, она присела на корточки и постаралась заглянуть под приподнятый край газеты. Она смогла увидеть лишь что-то светлое. Катя вспомнила свои мысли о том, что, уже имея опыт с мужчинами, она так и не видела ни разу член. Посмотрев ещё раз на лицо лежащего, и увидев что оно красное и незнакомец сильно сопит, и заметив рядом с ним бутылку, она подумала, что тот пьян в стельку и крепко спит.

     Желая проверить это, она бросила на живот мужчины сорванную колючку. Та упала мужчине на грудь и отскочила. Незнакомец не шевелился. Ещё несколько колючек попали в цель с таким же результатом. Катя решила подойти поближе. Возбуждение и любопытство пересилили страх. К тому же Катя была уверена, что она сумеет убежать от пьяного. Она наклонилась над лицом спящего человека и уловила сладкий запах медовухи и услышала, как глубоко и мирно тот дышит. Убедившись в беспамятном состоянии жертвы, Катя подцепила пальчиками край газеты и потянула его вверх, продолжая внимательно смотреть на лицо мужчины. Ответной реакции не последовало. Он спал. Катя уже смелее подняла газету и откинула её в сторону, открывая пах мужчины с очень большим, находящимся в сильно эрегированном состоянии, членом. Она от удивления даже забыла об осторожности, настолько неожиданно большим показался ей орган. «Неужели меня трахали такой же вот палкой?!» — ужаснулась она, и воспоминания нахлынули на неё.

     Ей вспомнился момент, когда её платье было задёрнуто ей на спину, потом как стягивали с неё трусики, как она ждала в страхе, когда в неё вставят член, как тот вонзился в неё и сорвал целку, как она плакала в подъезде. Катя, словно погрузившись в транс, смотрела на лежащий член, который пульсировал и дёргался, и думала о том, что бы она испытала, если бы этот орган вошёл в её щёлку. Её рука, словно сама по себе потянулась к мужскому достоинству и коснулась его. Тот угрожающе дёрнулся, и уже ранее оголённая головка раздулась ещё больше. Катя бросила взгляд на лицо мужчины, но там было всё без изменений. Тогда она снова протянула руку и взяла член в ладошку, приподнимая его вверх. Она почувствовала, какой он горячий, твёрдый и тяжёлый, как он пульсирует и напрягается. Она попыталась обхватить его ладошкой, но не смогла соединить пальцы. Член был очень толстым, с проступающими прожилками вен. Член вибрировал в её руке, и она увидела, как из маленького отверстия в на его острие, вытекла капелька прозрачной жидкости и стекла по головке, делая её блестящей. За ней выступила вторая, а потом и третья. Член выбрасывал наружу небольшие порции похожей на нектар субстанции. Зрелище было восхитительным и волшебным. Катя получала удовольствие от изучения мужского органа. Она так увлеклась этим, что не сразу заметила, что дыхание спящего стало другим, что член напрягается и пульсирует сильнее, что вздулись мышцы на груди, руках и ногах спящего. Она уже опускала член на место, испугавшись наступивших изменений, когда мужчина резко приподнялся и схватил её.

     Катя пискнула от неожиданности, и оказалась подмятой под навалившееся на неё обнажённое тело. Мужчина смотрел ей прямо в глаза жадным, полным обжигающего душу огня, взглядом. Девушка попыталась вырваться и запротестовала, требуя отпустить её, но мужчина что-то резко возразил, и не успела Катя что-то ещё сделать, как её ножки были раздвинуты мужчиной, и она почувствовала, как тот орган, который только что она рассматривала и трогала, вонзается ей в промежность. Он ударил в её щёлочку с такой силой, что Кате показалось, что головка члена порвёт ткань трусиков и вонзится внутрь. Она пытается сжать ноги и не допустить этого, но тут происходит неожиданное, она чувствует, как на её живот льётся что-то тёплое и мужчина сладко стонет и ослабляет хватку. Толкнув его руками, Катя сбрасывает его с себя, вскакивает и бежит прочь.

     Уже дома, она обнаруживает, что её живот, трусики, бёдра покрыты слоем липкой густой слизью, с резким запахом. Догадавшись, что это сперма, девушка яростно смывает её с себя и одежды. При этом она чувствует знакомый жар и жжение внутри свой пещерки, возбуждение, вопреки её желанию, захватывает её тело. Касаясь себя, она замечает, как проскакивают искорки, будоражащие её тело, а коснувшись промежности, она не удерживается и бежит в баню. Там она скидывает с себя всё и, закрывшись в парилке, ещё тёплой после вчерашней топки, заваливается на полок и начинает ласкать себя. Она представляет виденный её только что орган, восхитительного незнакомца и его силу. Она доводит себя ласками до предела, Тело сотрясают конвульсии и Катя кончает. Получив разрядку, девушка всё же чувствует продолжение жжения. Внутри её пещерки продолжает томиться неудовлетворённая честь её тела. Катя понимает, что ей необходим упругий и горячий предмет внутри тела. Это желание не даёт ей покоя весь остаток дня. Она пытается заглушить жжение и похоть работой, но это не получается. Держа ...

 в руках тяпку и обрабатывая поле, она представляет, что держит в ладошке твёрдый член, наливая воду в таз, и склонившись, она видит себя, стоящий раком перед мужчиной. Вожделение становится настолько невыносимым, что Катя, забыв про гордость и принципы, идёт в клуб, в надежде, что кто-нибудь из местных парней соблаговолит оприходовать страдалицу.

     В клубе её встречают презрительные и враждебные взгляды. Тётя всё же не удержалась и растрепала городские слухи среди деревенских. На неё смотрят как на городскую проститутку, которая пришла в клуб с одной целью. И они не далеки от истины. Местные девки сразу же подходят к ней и отводят к стене. «Ты чего припёрлась, бля... на?! наших парней охмурить хочешь?!» — зло шипит на неё одна из местных барышень. Катя напугана. Она напугана на столько, что возбуждение сразу же покидает её тело. Она получает удар по щеке и слёзы градом потекли из глаз. Её толкают и она падает. «А ну! Это что за разборки!?» — кричит участковый и девки вальяжно расходятся, оставляя сидеть на полу свою жертву. Участковый смотрит на Катю: «Шла бы ты отсель, шалава! А то кобели то наши молодые оприходуют тебя сейчас во все дырки, да потом девки, поубивают и их и тебя!», — цедит он сквозь зубы и отворачивается.

     Катя, ошарашенная советом, встаёт и прижимается к стене, стараясь немного прийти в себя. Она ищет взглядом выход и тут видит того самого мужчину, член которого она сегодня трогала. Он смотрит прямо на неё и, улыбнувшись направляется прямо к ней. Катя срывается и бежит прочь. Она выбегает из клуба и мчится в сторону ферм. Позади она слышит чей-то крик: «Куда, бл. ть мы не поеб. сь же ещё!», и хохот нескольких мужских голосов. Это придает сил и скорости, она решает запутать возможных преследователей и сворачивает с дороги. Она прячется на сеновале, желая отлежаться в залежах сена до утра. Она уже успокоилась и начала дремать, когда услышала шум в сарае. Потом кто-то полез наверх и схватил её за ногу. Так и произошло второе знакомство Кати и Максима.

     Часть 10. Договор.

     Всё, что было описано выше с большим трудом и с огромным терпением удалось мне выудить из моей пленницы. Помогли мне в этом и ласки и угрозы и некоторые познания женской психологии. Только гораздо позже мне удалось структурировать события в жизни Кати по её сбивчивому рассказу. Как и все люди, она пыталась скрыть от меня настоящую причину своего поведения, старалась принизить свои недостатки и скрыть за маской лжи, правду. Но медовуха Палны отличное средство для допросов. Я легко нахожу несоответствия в рассказе девушки и вывожу её на чистую воду. Катя краснеет, мне это видно даже в свете включенного экрана мобильника, когда я узнаю о её «небольшой особенности», она стесняется и долго со смехом и шутками пытается увильнуть от рассказа о своём сексуальном опыте, но после разоблачения, уже свободно и даже с энтузиазмом рассказывает о выпускном, о подъезде и о причине приставания ко мне на речке.

     Видимо она уже давно хотела этим с кем-нибудь поделиться и получить хоть какой-то жизненный совет, а я оказался довольно внимательным слушателем. Я не просто слушал, а пытался понять девушку и как мне кажется, мне это удалось в конце её рассказа. «Знаешь, а я не вижу ничего страшного во всём, что с тобой случилось. За исключением поступка твоих родственников. Но видимо они люди старых норм и правил, и им тяжело понять и принять тебя такой, какая ты есть. Лично мне кажется, что у тебя всё будет хорошо! То, что тебя возбуждает насилие по отношению к самой себе, это же просто вопрос предпочтений!» — высказываю я свою точку зрения, но девушка не соглашается со мной. «Нет, я урод! Мне надо какую-нибудь операцию сделать!» — высказывает она, наверно давно придуманное ею решение. Переубедить в чём-то женщину можно только поступком. Объяснять и доказывать словами, это почти безнадёжное дело.

     «Давай так, я тебе за месяц доказываю, что ты нормальная! Если нет, и ты продолжишь считать себя извращенкой, то я оплачу тебе любое лечение!» — предлагаю я, так как в моей голове созрел довольно хороший план. Девушка мне очень нравилась, и я был не прочь пожить с нею немного вместе. Если всё, что мне удалось узнать, правда, то меня ждёт довольно интересные приключения. «А как это ты мне за месяц докажешь? Ты тут будешь жить целый месяц?» — удивлённо спрашивает меня девушка. «Нет. Это ты уедешь завтра утром со мной! Будешь жить у меня в Москве. Ты же хотела туда поступить, вот и поступишь!» — рассказываю я свой план. «Чего?!» — Катя удивлена и ошарашено смотрит на меня. «Я живу один, мне скучно. Ты тут как на зоне. Что ты теряешь?» — спрашиваю я. «Ну я не могу вот так взять и поехать к чужому мужику! Я... « — начинает оправдываться Катя, но я останавливаю её: «Что!? Что ты там такое говоришь, противная девчонка? Тебя вообще выпороть надо за твое сегодняшнее поведение, а не предлагать помощь!!» — как можно страшнее кричу я на девушку. Та со страхом и удивлением смотрит на меня и сжимается. «Что ты такое говоришь?» — заикаясь спрашивает она. «А чего ты тут выкабениваешься? А?! Сучка какая! Приставала сегодня на речке, член мой трогала, да трахаться в клуб пошла, а тут выкабенивается! А ну, поворачивайся ко мне попкой!» — грозно требую я, желая проверить, действительно ли она та, за кого себя выдаёт.

     Волшебное зелье Палны, долгая беседа на эротические и интимные моменты, должны были снять с девушки цепи нравственности и стыда, освободив её истинную сущность. Девушка смотрит на меня раскрыв рот и не двигается. Я привстаю на колени и начинаю вытаскивать из брюк свой ремень: «Давай, поворачивайся маленькая шлюшка! Сейчас дядя тебя накажет за твое сегодняшнее поведение!» Катя не изменившись в лице, медленно, не сводя с меня глаз, словно ожидая увидеть на моём лице улыбку, как сигнал к окончанию шутки, поворачивается. Я громко шлёпаю ремнём себе по ладошке: «Подол задирай!» Девушка, убедившись, что я настроен весьма серьёзно, берёт край своего платья и задирает себе на спину, оголяя облачённую в белые трусики, попку. Девушка продолжает вопросительно смотреть на меня, но я замечаю, что её лицо горит краской стыда, она облизывает свои губы и начинает тяжело дышать. Я с удовольствием рассматриваю подставленную для наказания попку, любуюсь её формой, красотой очертаний и вижу, что полосочка трусиков между ножек, тёмная. «Да я смотрю, ты уже течёшь, сучка! Трахаться хочется?! Ах ты шалава! А ну, спускай трусики, будем сейчас тебя наказывать, за похоть!», — наслаждаюсь я игрой и снова шлёпаю ремнём по ладошке. Девушка цепляет трясущимися руками трусики и стягивает их вниз, обнажая свою попку и киску.

     Сквозь щели в стенах сарая уже проступает свет начинающего утра, и в этом освещении мне хорошо видно, как блестит соками обнажённая щёлка и как набухли её лепестки. Я возбуждён. Мой член разрывает ткань трусов и брюк, рвётся наружу. Я шлёпаю ремнём себе по бедру, пытаясь определить необходимую силу удара, что бы было чувствительно, но не особо больно. «А теперь прогни спинку и попку подставь! Сейчас мы по ней вдарим!» — требую я, и как только девушка выполняет мои команды, шлёпаю её по попке. Катя вскрикивает. На её попке появляется красная полоска. «Вот так тебе, хулиганка! Будешь знать, как члены у незнакомых дядек трогать!» — ругаюсь я и снова шлёпаю девушку по попе. Катя снова вскрикивает, и я слышу в его голосе и радость и возбуждение одновременно. Из её щёлки сочится сок, который блестит в лучах утреннего света, соблазняя и маня. «Потаскушка! Лишь бы потрахаться!» — ругаю я девушку и шлёпаю ещё раз. Катя вскрикивает снова с ещё большим восторгом. Экзекуция продолжается ещё немного. Когда попка девушки становится вся красной и горит огнём, я спрашиваю: «Ну как? Ты согласна, что ты шлюшка?» «Да! Я шлюшка!» — тут же отвечает мне возбуждённый голос. «Ты любишь трахаться?» — продолжаю я допрос и начинаю расстёгивать ширинку. «Да, я люблю трахаться!» — как-то жалобно и просительно отвечает мне Катя. «Ты похотливая извращенка, которой нравятся мужские члены?!» — ... 

     спрашиваю я и вытаскиваю свой орган, который настолько возбуждён от происходящего, что залил смазкой мои трусы и головку. «Да, я люблю мужские члены!» — отвечает мне девушка и, услышав звук расстёгиваемой ширинки и снимаемой одежды, повернула в мою сторону голову и увидела моё грозное оружие. «Тебе нравится мой член, сучка?» — выставив в её строну свою пику, спрашиваю я. «Он очень большой! Мне не будет больно?» — отвечает девушка. «А ты хочешь, что бы я его тебе вставил?» — продолжаю я опрос и, взяв в руку возбуждённый орган, качаю его, что бы Катя оценила его силу.

     «Да! Если он только войдёт в меня!» — соглашается она. «Я не вижу, что ты хочешь этого! Покажи мне, как ты хочешь!» — решил я поиздеваться над возбуждённой девушкой. Катя начинает призывно двигать обнажённой покой, прогибать спинку и раздвигать ножки. «Куда мне его тебе вставить?!» — спрашиваю я, не в силах больше терпеть и сгорая от желания. «В киску! Вставь его мне в киску!» — просит девушка, но я требую: «Покажи мне!» Девушка наклоняется грудью ниже, захватывает ладошками свои ягодицы и разводит их в стороны, зацепив пальчиками набухшие и влажные лепестки щёлочки, открывая мне свою дырочку. Я приставляю головку и вгоняю в её пещерку свой жезл. Он проходит с трудом, с силой раздвигая узкие стенки влагалища. Катя пищит и сильно разводит ягодицы, надеясь на то, что так вторжение будет менее болезненным. Несмотря на обильные выделения и отличное скольжение, я всё же медленно двигаюсь вглубь. Только с четвёртого раза мне удаётся войти в лоно девушки полностью. Я начинаю двигаться, наслаждаясь узким проходом и нежностью стен пещерки. Катя начинает громко стонать и подмахивать навстречу моим движениям. «Вот так тебе, шлюшка, вот так тебе по самые гланды!» — кричу я, и это вызывает у девушки всплеск эмоций. Она кричит, и ощущаю, как мой член начинает обжимать приятный массаж. (Специально для — ) Я продолжаю наяривать тающее в оргазме тело, стремясь вызвать его максимальное извержение. Катя перестаёт кричать и только тяжело дышит, раскрывая широко рот. Её тело безвольно виснет и мне приходится удерживать её попку в нужном для меня положении, что бы продолжать вставлять в обессиленное спазмом лоно свой жезл. «На тебе! Получи! Ещё! На!» — вставляю я ещё несколько раз свой член, и тело девушки снова бьётся в конвульсиях, но в это раз она не кричит, а выражение её лица становится отрешённым и безжизненным, глаза стекленеют, рот открывается и из него течёт струйка слюны.

     Я кончаю, выбрасывая в обмякшее, но пульсирующее тело струю спермы, получая долгожданное наслаждение. Вытащив свой член, я отпускаю тело девушки, и оно падает передо мной бездвижно, как тряпичная кукла. Только по частому дыханию я определяю, что моя партнёрша жива. Я прилёг рядом с ней, и сморю, как в её глаза возвращается жизнь. В её лице появляется осмысленность, она шевелит языком, пытаясь облизать сухие и бесчувственные губы. Но язык словно ватный, не слушается хозяйку. Девушка закрывает глаза и что-то шепчет. Хоть вокруг нас и тишина, но я не могу расслышать ни слов, ни фраз. «Умираю» — наконец разбираю я и улыбаюсь. Потом девушка двигает ножками, наконец, сводя их вместе, закрывая растерзанную мной пещерку. Это даётся ей большим трудом. В её теле не осталось энергии и сил, всё было брошено в топку экстаза. Катя засыпает и я вместе с ней.

     Мы просыпаемся только к обеду от громкого звука ревущего мотора. Где-то за стенками сарая включился трактор. Я поворачиваю голову и вижу улыбающееся лицо Кати. «Привет! Доброе утро!» — улыбаюсь я ей в ответ. «А я уж думала, что проснувшись не увижу тебя, что все твои обещания только возможность переспать», — жалуется мне Катя. «Ну, в принципе, да, но только я планирую переспать с тобой ещё несколько раз, пока ты будешь жить у меня!» — откровенно отвечаю я и замечаю, что мой член снова в боевой готовности. Волшебное зелье Палны творит чудеса. Воспользовавшись тем, что Катя всё ещё без трусиков и лежит раскинув ножки, я переворачиваю её на спинку и наваливаюсь сверху. «Максим! У меня там всё горит и жжётся!» — жалобно запищала Катя, но в её голосе что-то не было той требовательности, которая бы остановила меня. Я быстро нахожу нужное мне местечко и, надавив, вхожу в пещерку Кати. Делаю это уже не резко, а медленно, плавно погружая свою оружие в плоть девушки. Катя закрывает глазки и закидывает мне на спину свои ножки, и я легко вхожу в глубину её тела. Я двигаюсь нежно и осторожно, стараясь не теребить и не обжигать израненную ночью плоть. Там всё мокро и горячо. Мне легко совершать толчки и я получаю наслаждение. Катя, временами сморщиваясь от боли, терпит, стараясь доставить мне удовольствие. Я не мучаю её долго и кончаю быстро, доливая в её переполненное спермой лоно ещё порцию своей живительной влаги.

     Катя обнимает меня, и мы сливаемся в поцелуе. Нам хорошо и мы радуемся моменту единства наших тел и душ. Уже вечером, мы едем на автобусе на вокзал. Катя берёт с собой только небольшую сумку, в которой документы и какой-то мелкий скарб, который есть у каждой девушки. По приезду она расположилась у меня на квартире и в течение месяца была мне почти как жена. Это был прекрасный месяц отличных и незабываемых ролевых игр с элементами садомазо. Зная о её предпочтениях и особенностях, я старался выискать всё новые и новые формы возбуждения. Частенько мне это удавалось, и тогда в благодарность я получал неописуемые выражения оргазма, которые потом, в знак благодарности, воплощались во всякие вкусности и чистую квартиру. А через месяц, благодаря моим связям, она поступила в ВУЗ и по моему же настоянию переехала в общежитие. Мне было очень жаль расставаться со своей любимицей, но я не хотел портить жизнь молодой девушке. Ещё месяц таких игр и я бы выдохся. Всё же садизм не является моим предпочтением в сексе. Но в качестве прощального подарка я познакомил Катю с моим хорошим знакомым, от которого совсем недавно сбежала невеста именно по причине его неуёмного стремления использовать плётку и наручники.