Наш роман протекал очень бурно. Уже на второй день знакомства Мила согласилась остаться у меня на ночь. А через месяц мы с головой погрузились в сексуальные отношения. Спустя два месяца я решил разнообразить наш секс. Да, я получал удовлетворение, но оно становилось с каждым днём каким-то дежурным, что ли. Хотя Мила заводила меня с пол-оборота. В сексуальном нижнем белье обвивалась вокруг, словно удав, заглатывая мой член прелестным ротиком. Доводила минетом до исступления. Потом раздвигала ноги навстречу моим желаниям. Уговорить сделать её минет после того, как член побывал в её киске, было невозможно. Для этого нужно было принять душ и тщательно вымыться. Такая пауза убивала само желание.

     Но Мила была неумолима. Гигиена превыше всего! То, что она не будет заниматься анальным сексом, я был предупреждён в первую же ночь, проведённую в постели. И всё же Мила была моей женщиной. И я жаждал сломать все преграды на пути моих сексуальных фантазий. И вот однажды, когда мой член во второй, а может и в третий раз погрузился в лоно любимой, а то, что в такие моменты я любил Милу, не вызывало сомнений, я просунул руку и пальчиком собрал обильную смазку с раздвинутых половых губ. Затем сильнее прижав девушку, чтобы она не смогла оказать достойного сопротивления, дотронулся мокрым пальцем до ануса Милы. Она вздрогнула, дёрнулась и поняла, что ничего поделать не сможет. Я лежал сверху, задрав и раздвинув её ноги.

      — Мы же договаривались, — пока тихо, с лёгким осуждением проворковала Мила.

      — Я только поласкаю твои эрогенные зоны, — и надавил пальцем, при этом максимально вводя член вглубь горячей пещерки.

     Мила некоторое время сжимала колечко ануса, но это не могло продолжаться вечно. Вот она расслабилась, и палец погрузился на одну фалангу.

      — Прекрати, я прошу тебя! — Мила занервничала.

     Но это только сильнее возбудило меня. Член стал набухать внутри, раздвигая лоно девушки. Она застонала. Я вернулся за новой порцией смазки. Теперь палец проник чуть глубже.

      — Не надо!

     Но я уже не слышал её. И вот мой палец полностью погрузился в попку девушки. И я начал совершать ритмичные движения. Член и палец синхронно погружались в дырки Милы. Она перестала сопротивляться. Оргазм показался мне фееричным.

      — Дай слово, что ты больше никогда не будешь так делать, — потребовала Мила, когда страсти немного улеглись.

     Я пообещал, но в эту же ночь, под утро повторил эксперимент. На этот раз мой палец не только проникал в попку любимой, но и старательно разрабатывал узкий вход. А в конце я засунул два пальца. Мила застонала. Я ликовал. Но решил не торопить события. Начало положено, и миг, когда пальцы заменит мой член, должен был наступить рано или поздно.

     Весь день Мила дула губки и предъявляла мне претензии. Я разыгрывал виноватого.

      — Вот если тебе засунут в попу палец, как ты отреагируешь? — возмущалась Мила, сидя на моих коленях.

      — Положительно, — ответил я, покрывая шею девушки поцелуями.

      — Ты серьёзно? — слегка отстранилась Мила и посмотрела на меня широко открытыми глазами.

      — А в чём трагедия? — легкомысленно продолжал я. — Каждый второй мужчина в мире пробовал анальный секс на себе.

      — Правда?!

     Это не могло быть правдой, но надо же было как-то успокоить девушку.

      — А в Африке, аборигены, во время длительной охоты, постоянно забавляются друг с другом, — я продолжал вдохновенно врать, мысленно прося прощения у аборигенов.

     Мила задумалась и больше не докучала меня упрёками. А вечером она, словно тигрица набросилась на меня, впервые доведя до оргазма одним минетом. А потом была такая страсть с её стороны, что я решил отложить свои изыскания. И без них хватало эмоций. Но вот обессиленный и удовлетворённый я задремал, отвернувшись к стене. И вдруг что-то прохладное коснулось моей промежности. Я ощутил пальчик Милы, настойчиво прокладывающий путь к моему анусу. Причём, судя по холодку, он был смазан мазью! Я замер, не зная, как реагировать на такую наглость. Воспротивиться? Но это бы противоречило моим словам, сказанным накануне! И я решил притвориться, что ничего, из ряда вон выходящего, не происходит, рассудив, что если я позволю Миле похозяйничать у меня в попе, то потом на полных правах смогу овладеть ею сзади!. И даже максимально расслабился, чтобы облегчить Миле задачу. А она, смазав мне дырочку, ввела пальчик внутрь.

      — Ну и как тебе? — прошелестело над ухом.

      — Божественно, — ответил сонным голосом, хотя было не до сна.

     Такой ответ, возмутил Милу и она начала действовать несколько грубо.

      — Великолепно! Рахат-лукум! — подзадоривал я.

     Но когда три пальца раздвинули мою дырочку, почувствовал неприятный дискомфорт. И всё же продолжал лежать. Мила нервно ткнула меня в бок и убежала мыть руки. А мне нестерпимо захотелось на унитаз. Неожиданно началась мощная эрекция. Дождавшись Милы, я обнял девушку и начал предварительные заигрывания. Но девушка обиделась непонятно на что. Дёргала плечиками и отворачивалась, отставляя мне попку. Вдруг моя рука наткнулась на тюбик, завалившийся между подушек. Не трудно было догадаться, что это была смазка, которая хлюпала сейчас у меня между ягодицами. Я, словно получил сигнал свыше. Выдавил мазь на пальцы одной руки. Потом другой рукой крепко обнял Милу, обхватив поджатые к животу коленки, чтобы она не смогла выпрямить ноги. Когда мои пальцы коснулись попки девушки, она встрепенулась.

      — Нет! Не хочу!

      — Но согласись, что сейчас твоя очередь, — я сумел удержать Милу в нужном положении.

     Она тихо завизжала сквозь стиснутые зубы. А я уже направил в попку головку члена. Ягодицы Милы от напряжения окаменели. Но и мой член тоже уподобился скале. Противостояние продолжалось несколько секунд. Стоило Миле немного расслабиться, чтобы перевести дыхание, как член слегка продвинулся внутрь. И снова тиски. Так миллиметр за миллиметром я продвигался в заветную щелочку. И вот настал долгожданный момент: головка протиснулась. Ещё несколько усилий и член почти полностью погрузился в попку. Мила всхлипнула и расслабилась. Дальше был незабываемый секс. Мила порывалась встать, но я не пускал. Тогда она стала умолять, чтобы я не трогал её киску. Я пообещал. На оставшуюся ночь мне хватило попки. Мой член был неутомим в исследованиях. Мила безропотно позволяла менять позы. Утром она молча оделась и ушла. Конечно, я попытался бы удержать её, но обессиленный, спал, как убитый. Два дня Мила не появлялась и не отвечала на мои звонки. Я расстроился. Всё-таки с ней было хорошо. В глубине души даже начал осуждать себя за учинённое насилие. И далась мне её попка!? И киски было предостаточно, чтобы взлетать наверх блаженства!

     На третий день Мила появилась. Я не задавал вопросов, она не вспоминала злополучную ночь.

      — Милый, — обратилась, когда мы в третий раз достигли оргазма традиционным путём. — А как ты смотришь на секс вчетвером?

      — Никак не смотрю. Мне это и в голову не приходило.

      — У меня есть знакомые, молодая парочка, которые не прочь заняться свингом.

     Я загрузился. Естественно, как мужчина, я не раз представлял себя в окружении этакого гарема. Обилие голых тел и доступность каждого из них возбуждала неимоверно. Но я понимал, что это всего лишь фантазии, которым, навряд ли, суждено сбыться. Да к тому же, в моих сладостных видениях никогда не присутствовал другой мужчина. Видимо даже в мыслях я не хотел делиться своими женщинами.

      — Что ты молчишь? — продолжала допытываться Мила.

      — А она симпатичная? — чисто механически спросил я, чтобы оттянуть время.

      — Классическая блондинка с голубыми глазами. Кукла Барби!...

 

     

      — Ну, с куклой Барби чего не попробовать, — дурашливо сказал я. — А он, значит, будет тебя, того?

      — И не только меня! — вдохновенно воскликнула Мила. — Если захочешь, он и тебя того.

      — Тогда я — пас!

      — Но ты же говорил, что это божественно!

      — Ну, говорил, — она загоняла меня в угол. — В конце концов, я стесняюсь!

      — А трахнуть чужую блондинку не постесняешься?

      — Не знаю. Давай отложим эту тему?

      — Нельзя, — со вздохом сожаления поведала Мила. — Я уже договорилась на субботний вечер.

      — О чём договорилась? — изумился я.

      — О свидании. Да ты не беспокойся. Они милые ребята. И квартира у них большая. Если стесняешься чужих глаз, то можно будет уединиться.

     И все мои возражения потонули в пламенной страсти Милы. В общем, к субботе, я сдался. Меня даже начинало лихорадить при одной мысли о групповом сексе. Видимо, ничто кроме секса не связывало меня с Милой, как бы я не убеждал самого себя. Увы, стоило представиться новой возможности, и все мои мысли заняла незнакомая блондинка. К заветному вечеру я уже внутренне горел от нетерпения. Наши новые знакомые жили далековато. На окраине, в частном секторе. Полчаса на такси! Но вот поднялись на крылечко, прошли тёмные сени и оказались в квадратной прихожей, занавешенной красными простынями. Романтично. Немного смутил вид хозяина. Эдакий орангутанг. Хозяйка не вышла навстречу, что ещё больше раззадорило меня.

      — Раздевайся! — проворковала Мила. — Они ждут нас в зале. Снимай всё. Они тоже будут голыми. Лучше сразу вот так, чтобы потом не было дополнительного стеснения.

     Разумно. Но не привычно. Ведь не сразу же в кровать! Или сразу? Прямо, как на нудистком пляже! Мила разделась первой. Её нагота в красно-розовых тонах очаровывала. Может зря я согласился? Червячок ревности зашевелился внутри. Я представил девушку в объятиях орангутанга. И не только в объятиях! Но желание соединиться с Барби пересилило. Я снял последний предмет одежды и, застенчиво прикрывая мужское достоинство, прошёл следом за Милой в зал. Но там меня ждала не Барби!!! Трое «горилл» окружили, почёсывая детородные органы весьма внушительных размеров.

      — Приятного тебе времяпровождения! — ехидно улыбнувшись, промурлыкала Мила и удалилась в соседнюю комнату. Вернее туда её вынес орангутанг.

      — Ну, что парень, сам станешь для нас девкой, или тебе потребуется пластическая операция?

     Бритоголовые, накачанные, в татуировках! Сердце ёкнуло, коленки ослабли. Я попал в капкан! И выхода не было.

      — Сам, — поникшим голосом ответил я, понимая, что меня всё равно опустят, так хоть сохранить здоровье.

     Есть ли смысл описывать дальнейшее? Я отсосал у всех мужиков по очереди, под аккомпанемент охов и ахов, доносящихся из комнаты, в которую удалились Мила с хозяином. Потом меня поставили раком и смазали мою попу. Я горестно гадал, кто из них первым лишит меня девственности. Но мужики позвали Милу. Она и вошла в меня чудовищным страпоном. А потом, глядя на мою искажённую болью и залитую слезами физиономию, насмешливо сказала:

      — Я вижу божественный восторг на твоём лице!

      — За что? — пролепетал я, пытаясь скрыть рыдания. Нет не от боли, а от жалости к самому себе.

      — За то насилие, которое ты совершил надо мной! В тот вечер ты убил мою любовь!

     Потом «гориллы» поимели меня, как хотели в самых немыслимых позах, надолго отбив желание заниматься анальным сексом. Домой я попал далеко за полночь. Меня любезно подвезли на машине. И даже нежно поцеловали на прощание. Все трое. Оставшись один, я мысленно пережил этот вечер ещё раз. И сделал вывод, что «гориллы» обходились со мною намного ласковее, чем Мила. Не поэтому ли с тех пор я стал заглядываться на спортивных мужчин?