Глава 1

      — Как ты мог? Я тебе верила всё это время, а ты... А ты оказался такой мразью! — глаза Греты горели от злости.

      — Повторяю ещё раз: я ни в чём не виноват! — Давид пытался доказать обратное.

      — Я тебе не верю, тебе наплевать на меня, на всё, что было! Жизнь для тебя, как игра на твоей чёртовой гитаре!

      — Почему? Куда делось твоё доверие, и что с тобой вообще происходит?

      — Знаешь, Давид, я конечно могу понять многое — очередное турне, очередные концерты... Но неужели у тебя всё так распланировано, что ты не можешь выбить и минуты, чтобы позвонить? Сообщить, что всё хорошо? — аргументы сыпались на его бедную голову.

      — Но я...

      — Молчи, я не договорила! — обрывае¬т его девушка, — ты даже во время аварии не соизволил сообщить об этом происшествии — я узнала обо всём от подруг. Представляешь, как это, когда ты сидишь в кафе и тут приходит SMS: «Как там Давид после аварии?» Ты знаешь, что меня потом саму откачивали? Нет, блядь, ты у нас занятой!

      — Но как я смог это сделать?

      — Не надо мне тут песен военных! Ты был в норме.

      — Ты-то откуда знаешь?

      — Интернет — великая сила, милый мой. И вот я снова захожу на одно виртуальное сообщество. И что я вижу? Заголовок: «Давид осчастливил одну из фанаток» и твоё, чудо ты моё, интервью, плюс ко всему фото сего «радостного события», — слёзы текли из глаз разъяренной девушки.

      — Я не давал никакого интервью! Я не до такой степени съехал с катушек! — опровергал Давид всё доводы.

      — А фото? На них чётко видно, что это ты!

      — Это монтаж, я этого не делал!

      — Иди сюда и посмотри сам! — она дёргает парня за руку и тянет к компьютеру. — И ты хочешь сказать, что это всемогущий фотошоп?

     Давид внимательно присматривается к картинке. О Боже, как этот парень похож на него! Но Давид-то точно знает, что это был не он.

      — Давид, отвечай, не молчи! — Грета начинает трепать его за плечи. Терпение Давида лопается — рука срывается и бьёт её по лицу, от чего Грета отлетает на диван.

      — Ты думаешь, что я такой?! — ярость начинает заполнять Давида, — это всего лишь качественно подделанная картинка, а ты, как наивная маленькая девочка, всему веришь! Перестань жить в своём мире иллюзий! Сними эти розовые очки! Хватит верить каждой сплетне! А верь только тем людям, которые тебя любят и дорожат тобой, которым ты по-настоящему нужна! — тут его вопль резко оборвался. Её глаза... Это переключило внимание парня. Вот то, что его всегда в ней подкупало, из-за чего он прощал ей многое и многое позволял. Они являлись для Давида магнитом, наркотиком, к которому привыкаешь и в дальнейшем не можешь без него прожить. Давид любил её взгляд в любых его проявлениях — когда она смеётся, когда она с интересом наблюдает за чем-либо... Когда грустит или просто смотрит на него. Её тёплое и нежное выражение глаз всегда придавало ему сил, заставляло не опускать руки и идти дальше по жизни с улыбкой. Но сейчас...

     В глазах Греты выдавалось то самое чувство, которое Давид презирал больше всего — ревность... Он просто её не переносил. Но Грета... Она очень ревнива. Давид ещё как-то пытался с этим мириться... Увы, чаша терпения переполнилась, и эта пощёчина стала той пролитой из неё каплей.

     Давид сел напротив Греты. Она бросила на него свой кроткий взор. В её глазах отчётливо читались досада, унижение, злость и предательство. Она совершенно не доверяла ему.

      — Грета, успокойся, всё будет хорошо, — тихим и мягким голосом говорит Давид, смахивая с её лица прядь волос.

     Она снова смотрит на парня своими заплаканными глазками с потёкшей тушью. Эх, если бы она знала, какая смешная в такие моменты...

      — Ты обещаешь? — еле-еле шепчет Грета.

      — Да, — Давид обрадовался её спокойствию.

     И тут Давид неожиданно получает ответную дозу боли — в отместку Грета прошлась ему по лицу своими острыми коготками.

      — И всё-таки ты меня предал, я больше не поверю тебе никогда, — удивительно спокойно говорит она, словно не замечает следов своих ногтей и сочащейся из них крови на левой щеке Давида.

     Давид без лишних комментариев встает, одевает кеды и куртку, подходит к двери.

      — Давид, ты куда? — кидает она ему вслед.

      — Туда, где мне поверят, — огрызается Давид и захлопывает за собой дверь.

     __________________

     Глазами Давида

     Глава 2

     Я выбежал на улицу, не понимая, где я, зачем всё это, потеряв всякий интерес к жизни. Зачем? Зачем она поступает так? Ведь она прекрасно знает о моих чувствах и о том, как дорога мне, и как я боюсь её потерять. И неужели всё, что было — ничего незначащая пустота? Всё дни, которые мы провели вместе — пустой звук? Нам было хорошо вместе, и порой я даже думал — вот она, настоящая любовь, но увы — всё это разрушила какая-то нелепая сплетня. Это всё неправильно! Так не должно быть!

     Становилось темно, температура резко понизилась, пошел дождь, а я сидел на лавочке в парке, уничтожая уже вторую бутылку какого-то коктейля. Да я даже и не знал, как он называется — главное для меня сейчас было, как говорится, нажраться до потери пульса, чтобы хоть чуточку отвлечься от всего, что происходит со мной. Становилось всё холоднее, и я промок почти до нитки, как тут мне в голову вдарило... Нехотя поднявшись с лавочки, я побрёл куда глаза глядят. Ноги начинали заплетаться и еле-еле поддавались моему контролю. Рассудок помутнел. И я не помню, как оказался перед дверью в квартиру Тимо. Нажимая на звонок, я забыл снять с него руку, чем явно терроризировал жильцов. Спустя пять минут вот такой вот психотерапии мне открывает Тимо. Ну и не хрена себе! Он предстал передо мной во всей своей красе — на нём были только боксёры и кепка.

      — Давид? — изумлённо вытаращил он глаза.

      — Угу, — кивнул я.

      — Эээ... Может, уберёшь руку со звонка?

      — А... Да, точно, — я пошатнулся назад.

      — Друг мой, а вы бухой! — подметил Тимо, — в честь чего праздник?

     Это был первый раз, когда я по-настоящему хотел въехать ему по фейсу.

      — Какой, мать твою, праздник?

      — Да ладно, не горячись ты так.

      — Можно я войду? — напрашиваюсь я.

      — Ну... Я вообще-то с девушкой...

      — По фигу, я войду, — отпихиваю друга и захожу внутрь. Опираясь на стенку, я разулся, и так же по стеночке дополз до дивана.

      — Прости, что так получилось, до завтра, я тебе позвоню, — послышалось из парадной, после чего раздался хлопок двери.

      — Я сейчас оденусь и приду, — крикнул Тимо.

      — Ой, чего я там не видел! Застеснялся он... — заплетающимся языком ответил я.

      — Ну так что у тебя там случилось? Выкладывай! — начал свой допрос Тимо, подтягивая штаны.

      — У тебя есть что выпить?

      — Да, чай, кофе.

      — Я серьёзно.

      — Но ты ведь и так достаточно под градусом!

      — Плевать, тащи бухло.

      — Окей, — и Тимо удаляется на кухню, после чего возвращается с двумя бутылками пива, — ну, давай!

     И я начал свой рассказ с самого начала. Я рассказал ему всё — и про скандал, и про интервью, и про фото, и про то, как я оправдывался, и даже про то, как ударил свою девушку по лицу, про то, как сорвался и наконец, про то, как оказался здесь. Всю мою исповедь Тимо откомментировал так:

      — Я же говорил, что она ...

  тебе ещё покажет. Она стерва — а в таких лучше не влюбляться. И следы у тебя лице — тоже её работа? Или ты по дороге ко мне уже успел в кустах поваляться? — Тимо даже в такие моменты не может без подколов.

     Я молча побрёл к зеркалу. Мда... Память о себе она оставила нехилую — месяца ещё так три я её вспоминать точно буду.

      — Тимо, ты не против, если я приму душ? Это хоть как-то меня успокоит...

      — Ладно, валяй, только не смотри, что там немного не прибрано, — предупредил он меня.

      — Да всё равно, я привык к беспорядку. Грета практически всегда в нём жила, — я снова вспомнил о ней.

     Зайдя в ванную комнату, я первым делом отмыл запёкшуюся кровь с лица. О да, вот так-то лучше. Далее — носки, джинсы, футболка, боксёры — всё полетело в одну кучу. Переступив одной ногой порог ванны, я включил воду. Но, как помнится, я был пьян, из-за чего нога подкосилась и я полетел в ванну. Тут дверь приоткрылась:

      — Давид, с тобой всё в порядке? — Тимо был немного взволнован. Но в ответ он увидел только мои ноги, торчащие из-под занавески. Тимо закрыл дверь. А я тем временем поднялся со дна «судна», и потирая ушибленную голову, встал под струи тёплого душа. Дверь снова отворилась, от чего я с перепугу задёрнул шторку ванной.

      — Давид?

      — Да? — я недоверчиво высунул голову из-за своего укрытия.

      — Ты в норме?

      — Угу, — ответил я.

      — А... Ты там ничего себе не отбил?

      — Ой, какие мы заботливые... Нет, не отбил.

      — Ну ладно, там и отбивать-то нечего, — заржал Тимо.

      — Сударь, а не соблаговолите ли вы удалиться в анус? И дать мне спокойно принять душ, сие — важный процесс для меня, — начал стебаться и я. Тимо ненавидит, когда я так делаю.

      — Чего? Ты хоть говори по-нормальному, — он, как всегда, не въехал.

      — Иди нах, дай помыться нормально! — и я брызгаю в него водой.

      — Ага, только вот над тобой поиздеваюсь для начала.

      — Ну давай, — фыркнул я в его сторону, и задёрнув занавеску, продолжил мыться. Тимо остался подпирать косяк двери, а нежился под струями тёплого душа, напевая Revolution себе под нос.

      — Ах ты так! Значит, игнорировать меня решил?

     Я никак на это не отреагировал.

      — Ну ладно-ладно... Давид, держи гранату!

      — Что? — высунулся я из-за шторки, как тут мне в лоб впечатывается кусок мыла. От неожиданного удара я снова падаю. Только во время своего второго полёта я успел зацепиться за штору, которая в итоге полетела вместе со мной. Тимо заржал. Да блин, ему смешно — ведь это не он второй раз бьётся башкой о кафель. А тем временем смех всё усиливался, становился всё громче и громче. Я поднимаю голову и вижу друга, валяющегося под раковиной и держащегося руками за живот. Он поднимает взгляд. Мы смотрим друг на друга, казалось около минуты. И тут ка-а-а-к заржём оба! Мда... Вот так мы понимаем друг друга. Нам достаточно мимолётного взгляда, чтобы вдоволь посмеяться над собой.

      — Ладно, Тимо, хватит ржать... Лучше принеси мне полотенце.

      — Ага, ща, спешу и падаю, — Тимо начал утихать.

      — Ну, как знаешь... Я встаю, — пригрозил я.

      — Давай, а я поржу ещё чуток.

      — Ладно... — загадочно произнёс я и начал медленно подниматься. И вот я уже стою в полный рост в ванне. Тимо смущённо смотрит на меня.

      — Кхм... Может, шторку мою оставишь в покое?

      — Ну смотри — ты сам напросился, — съехидничал я и резко сдёрнул с себя последний кусок тряпки.

      — А-А-А-А-А!!! — завизжал Тимо, — Мать моя, роди меня обратно! Я ослеп! — и он вылетает из ванной, как пробка из шампанского.

      — Ха, то-то же! И не забудь принести полотенце! — крикнул ему я вслед.

     Спустя 2 минуты в дверях появляется Тимо со стопкой из десяти полотенец в руках и брезгливо отвёрнутой мосей.

      — На, это все, что было в квартире, — кидает он мне стопку, — укутайся нафиг, чтоб я тебя больше не видел! И не потерял зрение!

      — Спасибо, мне хватит и одного.

      — Тогда какого хера я всё это тащил? Бери давай, умотайся с головой! Фу, блин, лучше б я не смотрел! Мне теперь кошмары сниться будут!

      — Ты и так мой самый страшный кошмар! Видишь — мы нашли друг друга! — поддержал я разговор, натягивая трусы, — всё, можешь смотреть.

      — Точно? — недоверчиво спросил Тимо.

      — Да не боись ты...

      — Ладно, я смотрю... А! — снова раздался визг, — ты же в одних труселях!

      — Ну это же всё же лучше, чем без них.

      — Согласен.

     Тимо стал внимательно наблюдать за тем, как я одеваюсь. Он был заворожен этим зрелищем — не отрывал глаз, я наблюдал за ним в зеркало, но когда я обернулся — резко опомнился.

      — Что это ты так смотришь? — спросил я.

      — Да не, ничего... Задумался просто... Чай, кофе, пиво, водка — что выбираешь? — Тимо неожиданно подобрел ко мне.

      — Не, я пожалую чай — и спать.

      — Ты чё, ещё и на ночь у меня остаёшься? — его доброта была ложной.

      — Ну хочешь — я могу уйти.

      — Ладно-ладно, оставайся, — в нём снова проснулись человеческие чувства.

     Выпив чаю, я заполз под тёплое одеяло, которое так щедро предоставил мне друг.

      — Спокойной ночи, Давид, — пожелал мне Тимо, выключая свет в гостиной.

      — Спокойной ночи, — укутался я в одеяло и уткнулся носом в подушку.

     Я ворочался час и не мог уснуть. Мне становилось всё хуже и хуже, в том смысле, что я смешал коктейли с пивом и прочей хернёй. Чтобы хоть как-то отвлечься, я обратился к мобильнику. Но увидев на экране фото своей девушки, я резко швырнул его в сторону. В голове начали всплывать воспоминания, её образ, улыбка... Боже! Я так не могу. И снова беру в руку мобильный и набираю её номер. С дрожью подношу мобильный к уху. Гудок... Ещё гудок... Чёрт, как же это раздражает! Я не могу ждать. Но вот наконец гудки прекратились...

      — Алло?

      — Гре... Грета?

      — Да, Давид, что ты хотел?

      — Я... Я просто хотел узнать — всё ли с тобой хорошо?

      — Да, если не считать синяка на лице.

      — Прости, я вышел из себя.

      — Даже и не знаю, прощать ли тебя за это или нет...

     Тут мы оба замолчали. Я слушал её дыхание и ждал, когда же она заговорит. Спустя пару минут из динамика трубки донеслось:

      — Давид...

      — Да?

      — Мне надо тебе кое-что сказать.

      — Внимательно слушаю.

      — Давид... Я беременна, — словно приговор произнёс её мягкий звонкий голосок.

     Я потерял дар речи... Как? Откуда? Нет, ну откуда берутся дети я, конечно, знаю, но откуда взялся этот ребёнок? Мы же всегда предохраняемся, да и к тому же мне рано становиться отцом!

     Не зная, что ответить, я тупо нажал кнопку отклона вызова. После этого разговора мне и вовсе перехотелось спать. От нечего делать я пошёл к Тимо в спальню.

      — Ты чего это не спишь? — спросил Тимо, сидящий за ноутбуком.

      — Да вот сейчас звонил Грете...

      — Ну и как она там?

      — Эх, — я глубоко вздохнул и сел на кровать рядом с ним, — она беременна...

      — Что? — глаза Тимо округлились.

      — Да я сам не знаю — ...   радоваться мне или плакать...

      — Да уж... Чувак, ты влип...

      — Почему влип?

      — Ну сам посуди — пелёнки, распашонки, ¬ бессонные ночи...

     У меня в голове всплыло всё то, что пророчил Тимо. В мозгу что-то стукнуло...

      — Нет! — заорал я, — я не готов, я не буду!!! — у меня началась реальная истерия, — я не хочу! Я хочу свободы! Я не стану бросать группу!!!

      — Успокойся, тебя никто не заставляет оставлять музыку!

      — Нет! Нет! Нет! — верещал я, в панике бегая по комнате, — Это не со мной происходит, так не должно быть!

     Увидев сие зрелище, Тимо попытался привести меня в чувства, что оказалось совсем не просто. Один, два удара по лицу — это не помогает. Если у меня истерика, а это случается крайне редко, то вывести меня из такого состояния очень трудно. Не зная, что и делать, Тимо решается на отчаянный шаг — он останавливает меня, резко поворачивает моё лицо к своему и впивается в мои губы. Да, Тимо всегда был экстравагантен. Что произошло я понял только тогда, когда он просунул свой язык мне в рот. И позабыв про свою истерику, я ответил ему...

     «О Боже мой, что я делаю? Я целуюсь с лучшим другом, а дома меня ждёт беременная подруга! Какой ужас, до чего я докатился?» — пронеслось в голове.

     Сейчас меня утешало только одно — сладкий и одновременно жёсткий поцелуй Тимо. Но вскоре он неожиданно оборвался — Тимо резко отпихнул меня, отчего я упал на кровать.

      — Успокоился? — отрезал он.

     В ответ я только положительно кивнул головой. Я до сих пор не отошёл от легкого шока.

      — Уже лучше. А теперь марш спать, — словно строгая мамаша, скомандовал Тимо, — и запомни: ничего не было. И я послушно поплёлся спать.

     Глава 3

     Я проснулся с дикой болью в голове. Попытался осознать, где я и кто я. Ну с вопросом «кто я?» я разобрался почти сразу. Но вот где я... И почему так раскалывается голова...

     В дверях появляется Тимо, но почему-то вместо привычного «Доброе утро, как спалось?» я услышал:

      — Вчера. Ничего. Не было. Запомни. — Тимо говорил очень отрывисто.

      — А что вчера было?

      — И не вздумай разболтать парням.

      — Может всё-таки объяснишь, что вчера было?

      — А ты не помнишь?

      — Нет.

      — Ну вот и славненько, — обрадовался Тимо, — теперь иди оденься и умойся.

      — Ладно, уже иду, — я в поднялся с дивана и в полусогнутом положении отправился в ванную. Взглянув в зеркало я ужаснулся — откуда эти царапины на лице? Вот, приехали — весь вчерашний день, как на ладони, всплыл в памяти. Какой ужас! Как я мог ударить свою девушку по лицу? Как я мог, узнав о её беременности, бросить трубку? Какая же я всё-таки скотина! И как я, в конце концов, мог сосаться с Тимо? Это пугало меня больше всего. Ведь он мой лучший друг, как я ему теперь в глаза буду смотреть? В итоге я вышел из ванной комнаты мрачнее чёрной тучи. Да в принципе, я и был на неё похож, но моя кислая мина только дополнила картину.

      — Аспирин дать? — предложил Тимо, усаживаясь за столик напротив меня.

      — Угу, — кивнул я, не поднимая на него глаз. Мне было стыдно, именно поэтому я уткнулся носом в стол.

      — Вот, держи, — он протягивает мне две белые таблеточки.

      — А можно кофе? — я по-прежнему рассматривал столешницу.

     Тимо без лишних вопросов отправился выполнять мою просьбу:

      — Похмелье, милый мой?

      — Ну а ты как думаешь? — ответил я вопросом на вопрос.

      — Я не думаю...

      — Я заметил, — оборвал я его.

      — Не, я вижу.

      — И что же ты видишь?

      — Ну... К примеру то, что тебе хреново, болит башка и стыдно посмотреть мне в глаза.

     «О да, он как всегда прав» — подумал я. Вот так постоянно Тимо фактически угадывает то, о чём я думаю.

      — Не так ли? — снова задал вопрос Тимо.

      — Ага...

      — Вот, то-то же... Видишь, какой я умный?

      — Да уж, скромности тебе не занимать, — подметил я.

      — Ладно тебе, вот твой кофе, — даёт он мне чашку с дымящимся напитком.

      — Спасибо, — поблагодарил я и кинул таблетки в рот.

      — Ты не забыл, нам сегодня ещё в студии пахать? — начинает Тимо новую тему.

      — Вот чёёёёёёрт... — простонал я. Это было место, куда мне хотелось идти меньше всего, — а перенести никак нельзя?

      — Неа, я б и сам был рад...

     Спустя полчаса мы покинули квартиру и направились в студию. У входа в назначенное место нас, как обычно, поджидала небольшая толпа фанаток. Тимо отправился на растерзание девчонкам. Он, как всегда, нахально улыбался и раздавал автографы. Я же стоял в стороне и наблюдал за всем этим. Вдруг во мне появилось непреодолимое желание оттаскать за волосы девчонку, которая сунула Тимо свой номер мобильника. «Ёпт, что со мной? Весь день, начиная с утра, идёт наперекосяк. А сейчас же ещё играть... Боюсь, что у гитары все струны поотдираю, а у синтезатора клавиши выломаю»... Тут я вернулся из своих раздумий — подбежала фанатка и попросила сфоткаться. Эх, хоть и не было настроения, я всё же попытался натянуть маску радости и счастья на лицо и раздал пару автографов.

     Из клетки со львами возвращается Тимо, пряча в карман бумажку с номером.

      — И ты разве ей позвонишь?

      — Ну, пускай девочка порадуется. Смотри, сколько их у меня, — он выворачивает карманы, — и что бы со мной было, если б я с каждой из них мутил?

      — Мда... Казанова ты наш...

      — Какой нафиг Казанова? — Тимо подходит к урне и вытряхивает всю макулатуру из штанов. В моих глазах застыл немой вопрос.

      — Да и не собираюсь я никому свидания назначать, — успокаивает он.

      — Блин, как ты можешь так кидануть наивных девочек?

      — Ещё раз повторяю: всех не перетрахаешь, так что успокойся.

     После таких слов я поник головой — почему он такой грубый?

     Итак, вот мы в студии. Там уже тусуются Линке и Юри.

      — Здарова! А чё так рано? — приветствует Юри.

      — Да, наша парочка сегодня рановато, — подхватывает Линке.

      — Привет, — скромно пробубнил я и сел в самый дальний угол. Это всё, чего мне сейчас хотелось — забиться в угол, как мышка, и чтоб меня никто не видел и не трогал. Но... Работа не позволяет.

     А за нами следом прибыл Фрэнки. Отряхиваясь, он заходит внутрь:

      — Блин, эти фанатки совсем озверели — облапали всего с ног до головы, — он немного отвлекается на то, чтобы поздороваться со всеми, — Привет, ребята.

     Фрэнки начинает пытаться повернуть голову на девяносто градусов:

      — Блядь... Руки, что ль бы помыли для начала... Линке, посмотри — они мне зад не облапали?

      — Да ща! Делать мне больше нечего, как на твою жопу пялиться! Уйди, ты меня не возбуждаешь.

      — Чёрт... Тут зеркало есть?

      — Чё, косметичку забыл? — заржал Юри.

      — Да иди ты со своей косметичкой! Мне нормальное зеркало в полный рост надо.

      — Уйди с глаз моих в туалет! Там должно быть. Нефиг нас тут терроризировать! — взрывается Тимо.

     Фрэнки удаляется в предсказанное ему место, а на замену является Ян. В дверях он столкнулся с уходящим Фрэнки:

      — Куда этот... Ну как его... Короче, куда он?

      — Ну, а чему удивляться? Его опять девчонки облапали, ...   — поясняет Юри.

      — А ему-то чё? Ловил бы себе кайф, да ловил, — не въезжает Ян.

      — Да видимо ему не по кайфу, когда девки лапают, — включился Линке.

      — Ага! Ему парней подавай! — подхватывает Тимо. Дружный ржач.

      — Ребята, я всё слышал, — вернулся Фрэнки.

      — Ну как, навертелся перед зеркалом? — поинтересовался Линке.

      — Ой, а вот тебе бы не мешало — у тебя салат в зубах застрял.

     Линке с визгом убегает в туалет.

     «Странно, что за всё это время обо мне никто так и не вспомнил. Ну оно и хорошо» — думал я, сидя в тёмном углу, обхватив колени руками.

      — Ну что, все в сборе? — торжественно объявляет вернувшийся Линке.

      — Да вроде все, — Фрэнки оглядывает комнату.

      — А Давид? Где он? — вспомнил Ян.

      — Да... Как всегда — дрочит где-нибудь в уголке, — вот так вот Тимо «любит» меня. Вооружившись палкой, он отправляется на поиски. О его приближении я узнавал по мере того, куда тыкало его «оружие».

      — Ай! — взвыл я, — она уткнулась мне в бедро.

      — Нашёл! — радостно заорал Тимо, — я же говорил, что где-нибудь в уголке.

     Что ж, мне пришлось выйти из своего укрытия. Изучая носом пол, я направился к ребятам.

      — Ещё раз здрасьте!

     Тут повисла тишина. Они смотрят на меня, а я смотрю на них...

      — Чего? Да не дрочил я! Это Тимо, падла...

      — Нет... Мы не об этом, — испуганно произнёс Фрэнки.

      — Что у тебя с лицом? — спросил Линке.

     Блин... Я вспомнил про «боевой раскрас» на моей физиономии. Чёрт, в таком виде я появился перед фэнами? Три раза чёрт!

      — А... Да это так... — снова мне пришлось выкручиваться, — а разве сильно заметно?

      — Угу, — кивнул Ян, — ещё как.

      — Блин... Фрэнки, есть тоналка?

      — А чё сразу Фрэнки-то?

      — На, держи, подбитый ты наш, — Линке протягивает мне крем. Все удивлённо обернулись на него.

      — А чё такого? Всякое в жизни бывает. Вот он и пригодился.

      — У тебя для полного комфорта зеркальце там не завалялось?

      — Есть! Держи, Давид.

      — Мда, парни... Вы тут развели, что называется, косметический салон на дому, — умиляется Тимо.

      — Помолчал бы! У самого на носу прыщ вскочил! — вступает Ян.

      — Где??? — Тимо вырывает у меня из рук зеркальце.

      — Эх, Тимо-Тимо... — ржет Фрэнки.

      — Так, короче, мы сюда краситься пришли или работать? — затыкает нас Юри, — уберите все эти бабские принадлежности! Бегом!!!

      — Но я не замазал фейс!

      — Но я не выдавил прыщик! — заныли мы с Тимо в один голос.

      — Давид, к твоему сведению, шрамы украшают мужчину, — успокоил меня Юри, — Тимо, твоего прыщика не видно, Ян тебя наколол.

     Ян же в свою очередь лишь ехидно улыбнулся, а Тимо кинулся его душить. И если б не Юри, то наверное, и придушил бы. Юри всегда был самым самостоятельным и рассудительным из нас. Мы всегда старались к нему прислушиваться. И если он сказал надо работать — значит, надо работать.

     Мы все уселись в круг, я в обнимку с гитарой, Тимо с какими-то листочками, а все остальные просто так.

      — Ну-с... Какие будут новые предложения? — начал Юри.

      — Можно мне? — тянет руку Фрэнки.

      — Ну давай выкладывай, что там у тебя.

     Фрэнки воодушевлённо начал распинаться перед парнями. А я тем временем, не слушая его, наигрывал какую-то мелодию, которая только-только вдарила мне в голову.

     Выслушав Фрэнки все яро стали обсуждать предложенный им креатив.

      — Ну а ты, Давид, что скажешь? — оборвал мою игру Юри.

      — А? Что? Простите, я не слушал.

      — Ну тогда мы послушаем Давида, — фыркнул Линке, — может он чего путного нам расскажет?

     И вот снова повисла тишина. Только слышался плачущий звук гитары. Так продолжалось несколько минут, но потом меня осенило:

      — А может...

      — Нет, Давид, ещё одной песни про суицид нам не надо, — словно прочитав мои мысли обрывает Тимо. Я недовольно надулся.

      — Так, ребятки... Похож¬е сегодня у нас у всех творческий нестояк, так что делать что-либо бесполезно. Может, пойдём куда-нибудь развеемся? — оживился Ян.

      — Ян, нам надо работать, — приглушил его Юри.

      — Ну у нас так ничего не выйдёт! Надо бы отдохнуть... У меня у самого башка не варит.

      — Ладно-ладно... Угово¬рил... Только запомните — завтра надо будет работать за двоих. Но это будет завтра, а сейчас мы все через чёрный ход загружаемся в микроавтобус и едем по ночным клубам Гамбурга.

     Глава 4

      — Налево! Направо! Прямо! — командует Ян водителю, — Снова направо!

      — Мальчик, я уже 40 лет живу в этом городе и вполне хорошо знаю все его дороги, — недовольно объясняет шофёр.

      — Ну ладно... Я всего лишь пытался помочь.

      — Постойте, а куда мы едем? — наш маршрут никак не доходил до меня.

      — В самый дорогой и престижный стрип-клуб города! — с вдохновением и блеском в глазах поясняет Ян.

      — Да, да, «Hot peppers» давно отвоевал звание самого-самого в Гамбурге, — подключается Линке.

      — Ммм... А какие там девочки... — замечтался Тимо.

      — Ага! Особенно та рыженькая! — поддерж¬ивает Линке, — её третий размер сводит меня с катушек.

      — Какой нафиг третий? Блондинка с пятым — вот это сила! — пытается оспорить его Тимо.

      — А по мне чёрненькая лучше... Она на моську посимпатичнее, — перекрывает их Ян.

      — Да какая там моська? Когда она перед тобой бёдрами вертит, ты на лицо смотришь? — удивляется Тимо.

      — Не... Просто у неё лицо такое же, как и жопа, — подкалывает Линке.

     Дружный ржач заполняет авто.

      — А помните ту девицу, ну у который ещё номер с голубями?, — проснулся Фрэнки.

      — У... такую задницу сложно забыть... — откликается Тимо.

      — Вот и я о том же.

     «Какой же нудный у них трёп» — я не хотел это слушать. Пока Тимо, Ян, Линке и Фрэнки делились своими впечатлениями о верхних и нижних 90, а Юри увлечённо читал книгу, я наблюдал, как капли дождя скользят по стеклу и срываясь, падают на землю. Точно так же от меня ускользают воспоминания, мысли и всё остальное... От меня ускользает моя любимая девушка, а вместе с ней и всё то, что для меня важно. Сейчас я хотел раствориться в этом дожде, слиться с ним, и так же беззаботно, как эти капельки, бродить по земле... Но...

      — Вот мы и приехали! — объявляет водитель.

      — Ура! — завопили ребята в один голос и вывалились из автобуса.

      — Давид, а ты чего сидишь? — заметил Юри, выходя последним.

      — Да я... Как-то настроения нет.

      — Пойдём, там тебе его поднимут, — подбадривал Юри.

     Я поднял на него свой грустный взгляд.

      — Ооо... Да у тебя действительно что-то серьёзное случилось...

      — Угу...

      — Ладно тебе, пойдём, развеселишься и всё будет окей! — тянет он меня за руку. Нехотя, но всё же с некой надеждой я побрёл за ним.

     Когда я вошел, моё внимание привлекли не девушки, красиво танцующие за шестами, а папарацци при входе. Страшно даже ...   подумать, что завтра о нас напишет жёлтая пресса. И что меня ждёт дома — очередной скандал?

     Тимо и Линке уже вовсю суют деньги девушкам в стринги, Ян и Фрэнки атаковали барную стойку, а Юри ушёл по нужде. Я остался один. Сел на вполне удобный розовый диван, заказал себе выпивку, моё пьянство продолжается. Прошёл час. Линке отправился в приват-комнату со своей рыженькой, вокруг Тимо крутился его «пятый размер». Фрэнки ошивался у барной стойки. Юри вообще куда-то пропал. Я уже было стал волноваться, как моё внимание переключилось на девушку, подошедшую к Яну. Она была похожа на чёрную кошку, на ней были высокие чёрные лаковые сапоги, перчатки, красиво вышитое бельё, а на лице одета чёрная с золотым карнавальная маска, так, что понять черты лица было сложно. И всю эту завораживающую картину завершали спадающие на плечи чёрные локоны. «Кошка» подошла к Яну и стала гипнотизировать его своими шикарными бёдрами. Я был поражен, не отрывая глаз я наблюдал за ней и завидовал Яну. Её грациозная походка была мне до боли знакома, словно я знаю её уже очень давно. Я точно её где-то видел, но вот только где?

     И ту неожиданно ко мне привалило чудо — вернулся Тимо:

      — А ты чё один сидишь? — он был довольно пьян, в прочем как и я.

      — Да вот ничего что-то не хочется...

     Официант ставит на столик бутылку виски:

      — Это вам от нашего заведения.

      — Спасибо, — отблагодарил Тимо, — вот видишь, как полезно быть популярным?

      — Вижу — вижу, — согласился я, пытаясь отвинтить крышку у бутылки.

     Тут к нам подсаживается пьяный вдупель Фрэнки:

      — Что ж ты, Давид, себе девочку-то не снял?

      — Нет настроения.

      — А может, тебе просто уже и не нужны девушки?

      — Попридержи язык.

      — Ну а чего же? Это же так круто — быть педом! — на его слова донёсся смех Тимо.

      — Гы! А ты уже знаешь, как это? — съехидничал я, уничтожив уже половину виски.

      — Не... Вот пришёл у тебя поинтересоваться, — Фрэнки явно напрашивался на «ласку».

      — Ты сходи в гей-клуб напротив — там тебе всё доходчиво объяснят.

      — Я вижу, ты там уже был, да, Давид? Знакомое ощущение?

      — Какое?

      — А вот такое! — Фрэнки садится сверху на Тимо и целует его в засос... Самое странное в том, что Тимо не стал сопротивляться, а наоборот, стал гладить Фрэнки по спине, по животу и ниже... Такого поворота событий я не ожидал. Мне больно, почему — не знаю... Вытаращив глаза, я смотрел на них и закипал... Вдруг неожиданно, как джин из бутылки, появляется Юри.

      — Ээээ... Ребята, вы чё делаете?! — снимает он Фрэнки с Тимо, — Вы хоть подумали, что тут до фига фотографов и что завтра о нас в газете напишут?

     Фрэнки лишь смущённо посмотрел на него.

      — Юри, позволь я разберусь.

      — Валяй.

      — Фрэнки...

      — Чё?

      — Да ничё! — я размахиваюсь и бью его по морде со всей силы. Фрэнки перелетает через диван и залегает где-то за ним.

      — Давид?! Ты чё творишь?! — испуганно заорали Тимо с Юри в один голос.

      — Это мы только начали... — я хватаю Фрэнки за шиворот и тащу на улицу. Вытащив его из заведения и швырнув на холодную и сырую землю, я принялся на него орать:

      — Ну как, понравилось с Тимо сосаться?!?! А???

      — Да! Да! Да! — он заводил меня ещё больше.

     Злость вступала в свои права. И Фрэнки получил удар в солнечное сплетение, на что в ответ он пнул меня ногой в живот. Я падаю. Он наскакивает на меня сверху и начинает дубасить кулаками мне по лицу. Раз... два... три! Он уже разбил мне бровь, но никак не унимался. Выждав нужный момент, я собрал все свои силы и врезал ему снизу по челюсти. Фрэнки слетел с меня. Теперь пришёл мой черёд. Я бил его до тех пор, пока он совсем не перестал сопротивляться.

      — Давид!!! Давид, успокойся! — орёт Линке, заламывая мне руки за спину.

     Ребята вместе оттаскивают меня от истекающего кровью Фрэнки.

      — Давид, мать твою, что ты наделал? — рычит Тимо.

      — Он меня довёл.

     А тем временем Юри подошёл к еле живому Фрэнки и взял его за руку:

      — Ребята, расслабьтесь, пульс есть, хоть и слабый.

     В этот момент Линке отвлёкся, я вывернулся из его рук и убежал... Побежал куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого ужаса.

      — Давид! Стой! — крикнул мне вслед Линке.

      — Пусть бежит. Ему сейчас важнее побыть одному, — рассудил Юри.

     Я находился в пути уже около часа. Мои блудные ноги привели меня на вокзал. Что я там забыл и как я там оказался? Никак не укладывалось у меня в голове. Хотя голова... Голова была уже под градусом и мало чего соображала. Зайдя в здание вокзала, я первым делом кинулся в туалет. Умыться холодной водой — вот что сейчас было важнее всего. Первая моя мысль при взгляде в зеркало была: «Ооо... А повалялись мы с Фрэнки нехило!» У меня была разбита бровь и верхняя губа, вдобавок из прошлых шрамов снова сочилась кровь. Пол-лица было залито этой красной жидкостью, я был похож на чудовище из фильма ужасов. Но вода сделала своё дело — в целом картина стала лучше. Чувствую, лицо пострадало надолго. После водных процедур я пошёл в зал ожидания. Посторонние люди настороженно косились, как будто я изгой из общества. Сев на жёсткое железное кресло, я тут же отрубился — до того я устал, что мне было уже всё равно.

     Мой сон прервал дворник:

      — Молодой человек!

      — А? Что? — не понял я спросонья.

      — Вы поезда ждёте?

      — Я? какой поезд? Нет...

      — Ну тогда что вы здесь делаете?

      — Сплю.

      — По правилам это не предусмотрено, я спокойно могу позвонить и вас упекут, куда надо.

      — Окей, понял, не дурак, — я нехотя поднимаюсь с кресла и покидаю здание.

     Смотрю на экран мобильника — почти пять утра и куча пропущенных вызовов от Тимо. Перезванивать я не стал, а тупо пошёл домой. В тот дом, где меня не ждут, и не верят — я возвращаюсь к Грете.

     «Она, наверное, сейчас спит, я ей не помешаю», — подумал я. Моя наивность когда-нибудь меня погубит.

     И вот, я стою напротив двери и пытаюсь попасть ключом в замочную скважину. Наконец сделав это, я провернул его пару раз и вошёл. Положив ключи обратно в карман, я закрыл входную дверь и проследовал в спальню.

     Боже, лучше бы я этого не делал... Моим глазам предстала такая картина, в которую я с трудом поверил — я вижу Яна на своей девушке. Для полной гармонии на люстре висели стринги и лифчик, под диваном валялись чёрные сапоги и перчатки, на телевизоре, чудесным¬ образом, оказались штаны Яна. «У меня уже глюки на нервной почве», — снова проявилась моя наивность. Но когда Грета застонала так, как никогда не стонала подо мной — вся иллюзия рухнула, как осколки разбитого стекла. Я лишь глубоко вздохнул и попробовал успокоиться. Стараясь не обращать внимание на всю гамму звуков, доносящихся из спальни, я направился в гостиную. И там я увидел... Чёрную карнавальную маску. Всё, что я видел сегодня в клубе и то, что сейчас творится у меня в спальне, наконец дало мне ясную картину. Кошка... Это была она... Та, которой я доверял, которую любил больше всех. Значит вместо своих девичников она ходила подрабатывать туда... Крутить жопой перед богатыми мужиками...

     Ян... Раз он выделял её среди всех остальных девушек — значит, это у них давно. А я как слепой влюблённый мальчишка верил ей, каждому её слову. И вот наконец я прозрел. Чёрт... Что вообще происходит в моей ...   жизни? Избил Фрэнки до полусмерти, лизался с Тимо, а теперь ещё и Ян поверх моей девушки... Что со мной такое? Может, суицид? Нет... Это не выход...

     Тут стоны прекратились и из спальни выходит довольный Ян. Увидев меня в гостиной, он застыл в ужасе:

      — А... А... Давид? — сквозь испуг выдавил он.

      — Угу, — положительно и спокойно отреагировал я.

      — Что ты тут делаешь?

      — Да вот пришёл Грету повидать, а тут ты — приятная встреча, давно не виделись.

     Из спальни, закутанная в простыню, выскакивает Грета:

      — Ян, ты чего так долго?

      — А вот и она! Привет, любовь моя!

     Грета застыла рядом с Яном.

      — Что ж вы стоите, как не родные-то? Идите, продолжайте, я вам не буду мешать.

      — Дави, я всё объясню, — беспомощно прошептала Грета.

      — Да что уж там, тут и так всё ясно, — и я уже во второй раз разворачиваюсь и захлопываю за собой дверь.

     __________________

     Глава 5

     После того инцидента, у Давида опустились руки и он уже ничего не хотел делать. Ему даже не хотелось жить. Но... У Давида были работа и фэны, которые верят в него и которых он не мог разочаровать. Парень шёл и думал только об этом — о фэнах, о музыке и о... Тимо. Откуда он взялся в его мечтах Давид не знал сам, но всё же размышлял: «А всерьёз ли всё это? Всерьёз ли все его поцелуи? То, что было со мной и то, что было с Фрэнки. Может, они и вправду друг с другом спят?» — ему срочно надо было добыть ответы именно на эти вопросы. Делать нечего — Давид снова шёл к Тимо.

     Прибежав, он не стал стучаться, а сел под дверью, хорошо зная привычку Тимо приводить баб на ночь. Но ждать долго не пришлось — Тимо выпроваживал очередную пассию.

      — Ой, а чё это за чудик под твоей дверью? — испугалась блондинка.

      — А это, да так, бомж пришёл погреться, — успокоил её Тимо, — ну всё, пока, — помахал он ей ручкой и дождавшись когда закроется дверь лифта, кинулся к другу.

      — Блин, Давид, ты чё тут делаешь? — он был уже вторым человеком, кто сегодня его спрашивал об этом.

      — Сижу у тебя под дверью. Дома у меня в постели не оказалось места, думаю — дай-ка навещу своего лучшего друга.

      — Эх, чудо ты моё, — ласково произносит Тимо, — чё у тебя там опять случилось?

      — По-моему, лестничная площадка не место для таких разговоров.

      — Согласен, — Тимо впускает Давида в квартиру.

     Парень вошёл, уселся на знакомый мне диван и начал:

      — Ян...

      — А что Ян?

      — Он... Он... — запинался Давид, — он изменяет мне с Гретой.

      — Чё? Тебе изменяет Ян?

      — Тьфу ты! Я на эмоциях — всё нафиг перепутал. Грета изменяет мне с ним, и по ходу дела, давно уже.

      — Да уж... Чувак, радуйся!

      — Чему тут радоваться-то?

      — Она залетела не от тебя.

      — Ещё круче!

      — Ну а чё? Ты же сам был против этого.

      — Знаю... Но всё равно на душе кошки скребут.

     Повисла тишина.

      — Ну а... А как там Фрэнки? — с некой робостью выдавил Давид.

      — У... лучше не спрашивай.

      — А что с ним вообще?

      — Ну, с ним сейчас куча медсестричек в коротеньких халатиках, — Тимо снова принялся за своё.

      — Тимо, я серьёзно.

      — Ну ладно... Ты прям Майк Тайсон какой-то. Сломал ему нос, разбил в клочья щёку... Хорошо, что уши на месте оставил. Его вчера на скорой увозили.

      — Эх... Какая же я тварь...

      — Да, а я вот что спросить хотел — ты с чего это начал?

      — Я не знаю... Меня просто... Я не знаю, что на меня нашло.

      — Ревность? — он снова читает мысли друга.

      — И это тоже...

      — Блин, ну ты даёшь. Я же не ревную тебя, когда ты отжигаешь с Линке.

      — Но я же с ним не целуюсь!

      — Ты думаешь, мне понравилось с Фрэнки сосаться?

      — Ну а как же?

      — Если б ты не убежал, то видел бы, как меня рвало в туалете!

      — Тебя вывернуло от бухла!

      — Нет, Давид, нет... Пронесло меня не от выпивки, а от Фрэнки.

      — Да конечно!

     Парни ругались, словно молодая парочка. Орали друг на друга и кидались подушками, пультами от телевизора и DVD и всем, что только попадалось под руку. Тимо поутих только тогда, когда попал Давиду по голове чем-то тяжёлым, от чего он повалился на диван. В испуге Тимо подскочил к нему:

      — С тобой всё в порядке?

      — А как ты думаешь?

      — Я думаю, что тебе больно, — говорит Тимо, гладя друга по волосам.

      — Угадал, — рука Тимо сползла Давиду на щеку.

      — Как мне загладить свою вину?

     Давид задумался. «А стоит ли говорить то, чего я сейчас хочу?»

      — Поцелуй меня, — тихо прошептал Давид.

     Секунду Тимо смотрел на своего лучшего друга и, дрожа от какого-то непонятного чувства, прижался к его разбитым губам.

      — Ещё, — произнёс Давид, когда этот поцелуй оборвался.

     Ещё раз, и ещё, и ещё... У Давида закружилась голова, он чувствовал, как язык Тимо ласкает его рот изнутри и как властно руки друга держат его...

      — Да, да, да, — стонал Давид, когда Тимо порвал его футболку и продолжил так страстно целовать его, спускаясь своими горячими губами всё ниже и ниже... Шея, грудь, живот... И вот уже Тимо расстёгивает ремень и стягивает джинсы. Поняв, что он собирается делать, Давид опешил:

      — Тимо... А ты... Действительно этого хочешь?

      — Давид, ты ещё спрашиваешь? — тяжело прошептал Тимо, — я же хотел... тебя... все это время...

     Не желая больше ничего говорить, Тимо взял головку его возбужденного члена в рот. Облизнув её, он, плотно сжав губы начал медленно засасывать его член целиком. Давид протяжно застонал и запрокинул голову.

      — Тимо... что же ты делаешь... со мной...

     А Тимо распалялся всё больше и больше. Он проводил по нему губами, посасывал головку, заглатывал почти целиком, совершая немыслимые движения языком внутри. Давид стонал и извивался, взлохмачивая шевелюру Тимо, он чувствовал, что долго не продержится, сознание покидало его и разум отключался... Издав даже не стон, а крик наслаждения, Давид кончил другу прямо в рот. Тимо сглотнул всё и вновь впился в губы парня. Давиду понравился собственный вкус на губах у Тимо, поэтому целовались они долго. Давид, пытаясь справиться со своими мыслями, думал: «Как же так? Мы с Тимо столько лет были вместе, и я не замечал его! Я же любил Грету! Как я мог? Оказалось, что это была не любовь, а всего лишь иллюзия, мираж! Какой же я был дурак! Только теперь я понял, кто мне нужен больше всего!»

      — Тимо...

     Давид ежесекундно повторял его имя, он сходил с ума... Телом он чувствовал, как плоть Тимо упирается в него, он так хотел, чтобы его друг проник в него... Поэтому чуть не взвыл от радости, когда почувствовал в себе его палец, а затем и другой...

      — Тимо, я хочу тебя...

      — Подожди минуту, — хрипло прошептал Тимо, сам едва сдерживая себя...

     «Ты же знаешь как сильно я тебя люблю?» — подумали одновременно Тимо и Давид.

     Тимо продолжал растягивать своего друга... Давид находился на грани и тихо постанывал...

      — Тимо...

     Тимо уже и сам не мог ждать... Он взял его с размаху, горячо, мощно... И вовремя успел зажать рот Давиду, чтобы приглушить его ...  

     крик. Тимо испуганно замер в нём, опасаясь что причинил ему боль, но потом увидел, что Давид просто неимоверно счастлив. И Тимо продолжил двигаться, уже более нежно и медленно...

     «Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю?»

     «Как я мог каждый вечер спать с новой «одноразовой» фанаткой?» — пронеслось в мыслях Тимо, — «Неужели это был я? Нет, это был не я! Я люблю Давида! И не брошу его никогда!»

     «Как я раньше жил без этого?» — думал Давид, — «Ни с кем и никогда я испытывал такого! Я только сейчас это понял...»

      — Тимо, я люблю тебя! Люблю! Люблю, ты слышишь?! Я не отдам тебя никому! — то ли шептал, то ли кричал Давид.

      — И я... Я... чувствую то же самое... — отозвался Тимо, двигаясь всё быстрее...

     Наслаждение стало нестерпимым... Давид чувствовал Тимо каждой клеточкой своего тела, каждое его продвижение в нем сопровождалось громким стоном наслаждения. Количество эндоморфина зашкаливало за все разумные пределы, парни уже практически ничего не соображали... Скорость движения Тимо всё возрастала, заставляя Давида стонать еще громче...

      — Да! Да! Да!

      — Да! Люблю тебя! Уже... почти... ВСЁ!!!

     Парни кончили одновременно. Тимо обессиленно рухнул на Давида, и когда утихли последние конвульсии оргазма, Тимо перекатился на спину, прижал к себе друга уже через минуту они спали, как убитые...

     __________________

     Глазами Давида

     Глава 6

     Утром я едва разлепил глаза. Всё, больше никогда не буду пить... Что же вчера произошло? Одного только взгляда на голого Тимо, лежащего рядом со мной мне хватило, чтобы вспомнить всё. Я переспал со своим лучшим другом... Случайно пошевелившись, я разбудил его... Я ожидал чего угодно. Я думал, что Тимо, протрезвев, подскочит до потолка и просто убьёт меня, чтобы избежать позора. Но я никак не ожидал, что Тимо положит голову мне на грудь и ласково улыбнётся.

      — Давид...

      — Тимо... Слушай, неужели это произошло? Неужели ты хочешь сказать, что мы вчера... мы вчера...

      — Переспали, — закончил Тимо.

      — Нет, ну это просто жесть! Стало быть, вместо одного психа уже двое...

      — Угу, — ответил Тимо, ласково касаясь губами моей шеи.

      — Я удивляюсь, — всё не успокаивался я, — раньше бухали с тобой, спали вместе, но ничего такого не было...

      — Ты хочешь сказать, что тебе не понравилось? Вспомни, что ты говорил.

      — А что я говорил?

      — Нет, Бонк, тебе точно пора пить бросать! — ржёт Тимо и передразнивает меня, — «Ах, Тимо, да, да, ещё, я люблю тебя, ааа...»

      — Зонненшайн, пошел ты знаешь куда? — огрызаюсь я. — Записывал, что ль, всё за мной...

      — Ладно, Давид, не рычи, я ж знаю, что ты меня любишь!

      — Какая самоуверенность, — фыркаю я.

      — Ты что, спорить со мной собрался? — хмыкает Тимо и накрывает мои губы своими. И я снова схожу с ума, и я снова улетаю... Отрываясь от меня, он пристально смотрит мне в глаза и хрипло шепчет:

      — Ну я же говорил, что я всегда прав...

      — Я люблю тебя...

      — Любит он меня, — притворно ворчит Тимо, и зная, что эта тема больше для меня ничего не значит, выдает, — Уж как Грету ты сильно любил...

      — Я не любил Грету. Я только думал, что любил. Был в зависимости от неё, — совершенно спокойно говорю я, — ты помог мне опомниться...

      — Давид... — внезапно накатывает на Тимо приступ нежности, — я так тебя люблю, если бы ты знал, как сильно... Если бы ты знал... — и он крепко сжимает меня в объятиях.

     Я тоже обнимаю его и мы лежим так, уже ничего не говоря, боясь разрушить очарование момента. На душе у меня теперь легко и свободно, я со смехом вспоминаю тот момент, когда думал о самоубийстве. Ещё я подумал, что бы сказали наши фэны, родители, чтобы сказали Линке, Фрэнки, Юри, Ян, узнав о наших отношениях... Улыбаюсь. Да, честно говоря, мне плевать. Главное, что сейчас и мне, и Тимо очень хорошо. Впервые за эти жуткие дни я по-настоящему счастлив.

     Мой E-mail — [email protected] пишите свои мнения и отзывы, буду ждать, отвечу всем