Я открыл дверь и увидел на пороге своего номера гостиничного портье. Того самого, у которого я спрашивал о хастлере.

     — Уже десять, как мы и оговаривали, сэр, — сказал он.

     Я, смущенный и темой разговора, и неожиданным для меня появлением в такой момент портье, и самим фактом, что я на полном серьезе жду мужчину по вызову, выглянул в коридор, ожидая увидеть какое-нибудь невнятное создание соответствующего пола. Там никого не было.

     — Не получилось? — спросил я.

     — Почему? Я пришел, — ответил портье. — Разрешите войти, сэр?

     Я оторопело глядел на него.

     — Это я сам, сэр, — добавил парень. На груди его висела табличка с именем: «André». — Я ведь полностью подхожу под описание, которое вы дали, не так ли? Если вас все устраивает, буду рад оказать вам эту услугу. Если нет, приношу свои извинения и немедленно займусь поиском замены.

     Вежливый, как все они.

     Я, ошарашенный, не совсем отдающий себе отчет в том, что делаю, посторонился, пропуская парня внутрь.

     На этой планете-океане я был всего один день. Собственно, больше и не нужно. Поставить защиту на местный правительственный сервер, протестировать и улыбнуться местному «министру» — вот и все, что от меня требовалось. Одно из трех селений этой планеты, самое большое и оттого гордо именуемое городом, хотя в нем и проживало аж семь с половиной тысяч человек, было на удивление скучным — стандартные дома, стандартные офисные здания, стандартные магазины, стандартный общественный транспорт, стандартные рестораны, стандартные развлечения. Возведена эта разбухшая деревня была на склоне подводной горы, рядом с кратером потухших вулканов. Энергетическое поле удерживало воду очень близко, не более чем метрах в пятистах-шестистах в высоту, и эта близость океана, всех его десятков километров сверху, давила почти физически.

     Я прилетел утром, и меня сразу утащили на экскурсию. В небольшой субмарине провезли вдоль горы, показали кратер, заставили полюбоваться «планктоном» — гигантским, на пол-океана, скопищем невероятно агрессивной одноклеточной органики, настолько разросшейся, что в экваториальной зоне вода превращалась в однородное желе, к тому же депрессивно люминесцирующее.

     Атмосферы на планете не было в принципе, так, только легкие испарения океана, поэтому особых перспектив для расселения людей не было. Кстати, полезных ископаемых тоже не было. Все, на чем строилась экономика этой одной из самых дальних, бедных, никому не нужных планет — это «планктон», источник протеина и, соответственно, всего остального — от электроэнергии до пластмассы. Торговать с другими планетами было нечем, исследовать нечего, предлагать космодром для пересадки на полеты еще дальше бессмысленно — это была галактическая окраина. Что заставляет людей жить здесь, было совершенно непонятно.

     В командировку сюда могли послать только новичка. Ни один опытный программист на такую поездку не согласился бы в принципе. На другом конце галактики делать работу, которая требует нулевых мыслительных усилий! Потратить две недели на перелет туда и обратно, чтобы просто законнектить два сервера и посидеть часок рядом, пока они между собой переговариваются. Ну уж нет! Вон тот салага только что закончил университет, пусть летит, набирается опыта!

     Вот я и набирался опыта.

     Но этот день уже закончился. Завтра прыгну на орбиту, оттуда на почтово-грузовом до ближайшей планеты-хаба, чтобы несколько дней дожидаться рейсового до Земли. В следующий вторник должен быть дома. Или в следующую пятницу. В зависимости от того, как трактуются сезонные изменения расписания в небольшой частной транспортной компании, обслуживающей планету-хаб, тоже не самую оживленную часть галактики.

     Едва вернувшись вечером в единственную в городке гостиницу, скорее фитнес-центр с несколькими сдаваемыми посуточно номерами, я сразу же стал строить планы на вечер, и вот тут осознал, что я ведь нахожусь на планете, где меня никто не знает, где я никогда снова не появлюсь! Один! Один! Я в этом городке всего на несколько часов! Без единого человека, который бы меня знал или которого я мог бы рассчитывать снова когда-либо в своей жизни встретить!

     Все планы на прогулку по многоуровневым крученным улочкам городка и ужин были немедленно отметены, и я стал думать, как снять проститутку. Или две. Две девушки в моей постели! Ух, это должно быть что-то!

     Пусть здесь лишь семь с половиной тысяч человек населения, но две-то проститутки у них наскребется? На планете, где три четверти всех жителей — суровые мужики-охотники за «планктоном», и где, несомненно, женская ласка должна быть в большом спросе!

     И тут я неожиданно для себя понял, что это слишком мелко. Ну что я, на Земле не пересплю с двумя девушками, если на самом деле этого захочу? Вполне выполнимо, если не жалеть времени и сил. Если уж отрываться, то нужно делать что-нибудь, на что никогда у нас не решишься.

     Вот тогда-то у меня в голове и мелькнула мысль о сексе с мужчиной.

     А где ещё, как не здесь? Нулевой риск, что на Земле кто-нибудь когда-либо об этом моем эксперименте узнает!

     Как я нашел в себе силы заговорить об этом с администратором фитнес-центра, по совместительству также выполнявшим функции портье в гостинице, до сих пор не понимаю. Но все же сумел выговорить и слово «хастлер», и пояснить, что я действительно имею в виду мужчину по вызову, и даже описать, какого именно парня мне бы хотелось. Этот самый Андре, с которым я, перегнувшись через стойку в лобби, шептался, воспринял мою просьбу совершенно спокойно.

     — Будет ли вам удобно в десять, сэр? — спросил он.

     И он, и я знали с полдесятка языков, но единственным общим был английский. Который, в тому же, как гласила табличка на стойке на регистрации, был рекомендованным способом общения.

     Я кивнул.

     И вот этот Андре стоит посреди моего номера и предлагает себя в качестве проститута. Это здесь что, в норме вещей?

     Я посмотрел на мужчину, и неожиданно для себя увидел его другими глазами — не услужливого сотрудника гостиницы, а молодого парня, у которого есть губы, торс, живот, бедра, задница, член, в конце концов. В общем, есть все, что нужно для секса. Это было довольно странное ощущение — заметить, что перед тобой стоит не столько человек, с которым ты несколько раз разговаривал, сколько тело, с которым можно трахаться.

     Андре, как и все местные, был похож на истощенного подростка с лицом вампира. С лицами у них, как ни крути, проблемы — кожа землистая, с оттенком зелени, темные круги вокруг глаз. Все то же самое, но чуть-чуть менее выраженное (буквально чуть-чуть!), и был бы красавец-красавцем, а так... Пища, полностью построенная на «планктоне», освещение, обеспечиваемое допотопными энергоузлами, рециркулируемый воздух, дистиллированная вода...

     Я бросил взгляд на то место, где у Андре сходились ноги, смущенно отвел глаза и только тут, наконец, осознал, что все это происходит на самом деле. Это не фантазии и не разговоры. Я на самом деле собираюсь трахнуться с мужчиной. Вот с этим. Прямо сейчас!

     Я пришел в полный ужас. То, что казалось просто фантазией, игрой слов, умственным экспериментом, превратилось во вполне реального мужчину, который готов прямо сейчас заняться со мной сексом.

     Мужчина! Сейчас! Прямо сейчас!

     — Знаешь, — начал я говорить, — наверное, нам стоит отменить...

     — Не смущайтесь, сэр, — проговорил Андре. — Я вижу, что вы не гей, что для вас это впервые. Вы просто решили попробовать? Вы абсолютно правы — в жизни нужно попробовать все! Вы как хотели бы со мной трахнуться?

     По-английски эта фраза звучала гораздо менее стремно, даже, скорее, как-то обыденно, но при слове «fuck» я вздрогнул. Быстро посмотрел на Андре. Он ни на йоту не был смущен. С таким же выражением лица он мне рассказывал, как добраться до какого-нибудь ресторана.

     — Обычно мужчины занимаются анальным сексом. Вы бы хотели трахнуть меня в зад, сэр?

     Я молчал, не в силах справиться со своими ...

  растерянностью и страхом. Я даже не сразу понял слово «arse». Британский английский, блин! Кто ж его у нас знает! А у них, похоже, только по правильным учебникам и учат.

     Все казалось каким-то сюрром.

     — Или чтобы я трахнул вас?

     — Я хочу сделать тебе минет, — неожиданно проговорил я.

     Еще только планируя, я прикинул, что наиболее экзотическим для меня будет именно это. Ленку я в зад несколько раз трахал, это не ново. Да и минет она мне делала. Позволить другому мужику сунуть член мне в задницу я, конечно, не мог. Оставалась единственная вещь, которую ни с кем, кроме как с проститутом, я сделать не могу — отсосать.

     Эти мысли, которые крутились у меня в голове тогда, сейчас разом выскочили наружу.

     — Я хотел бы сделать минет. Научи меня.

     Андре кивнул.

     — Еще что-то?

     Я покачал головой.

     — Сто кредитов, сэр. Мы не могли бы рассчитаться сразу?

     Сколько?! Сто кредитов за отсос?! Сто?! Что это за цены такие!

     Я ошарашенно смотрел на Андре. Такого я никак не ожидал.

     К тому же, это ведь не он мне будет сосать, это я буду ему сосать! Я ему удовольствие доставлю, а он сто кредитов хочет!

     Мое невольное, инстинктивное возмущение ценой и решило все. Я перестал нервно дрожать.

     — Двадцать, — сказал я.

     — Это секс с мужчиной, сэр, — покачал головой Андре. — Я понимаю ваше желание поторговаться, но, боюсь, я, если и смогу сделать скидку, то лишь кредитов пять-десять. Вы, конечно, можете попробовать поискать цены пониже, я с удовольствием вызову вам нескольких мальчиков...

     «Мальчиков»! Слово резануло, будто нож. А ведь этот Андре действительно проститутка!

     Я хищно улыбнулся и предложил сорок. Спустя еще минуту мы ударили по рукам. Семьдесят. Явно слишком дорого, но дальше спускать цену парень никак не хотел.

     Деньги-трансфер бипнул, и я остановился, не зная, что теперь делать. Андре спокойно положил свою кредитку в карман пиджака и спросил:

     — Вы позволите мне воспользоваться вашим душем?

     Я кивнул. Андре пошел к двери ванной. На мгновение оглянулся, перед тем, как войти, весь такой вампиристый, тонкий, юный...

     Тут меня прострелило — юный! Он, конечно, работает в гостинице, но черт его знает, с какого возраста на этой планете берут на работу! А если он здесь пашет не совсем легально, так сказать «помогает» старшим, то вообще может оказаться...

     — А сколько тебе лет?

     — Не беспокойтесь, сэр, — вежливо ответил Андре. Он оставался спокойным. — Не хотите ли, пока я принимаю душ, взглянуть на документы?

     Он открыл в воздухе окно коннекта, бросил на него несколько файлов и отступил. Я автоматически подошел ближе.

     Парень оглянулся на пороге ванной:

     — Как вы хотите, чтобы я вышел? Голым?

     Каждый его вопрос, каждая реплика, спокойствие, открытость высказываний — все смущало меня. Я не знал, что ответить. Он уже закрывал дверь, когда я поспешно произнес:

     — Как в обычной жизни...

     И вновь Андре не удивился. Кивнул и исчез в ванной. Изнутри донеслось какое-то копошение, а потом звуки льющейся воды.

     Я, пытаясь стряхнуть с себя смущение, сделал несколько шагов по номеру. В голове билась постыдная мысль сбежать. Или прямо сейчас постучать к Андре и все отменить...

     А вдруг это подстава?

     Ну конечно, подстава! Снаружи кто-то ворвется, обязательно с трансляцией! А еще хуже — какой-нибудь местный полицейский, обязательно с игловым фиксатором и фальшивыми свидетелями!

     Я бросился к входной двери. Выглянул в дверной глазок. В коридоре никого не было.

     Отошел от двери на несколько шагов, но тут же ринулся обратно. Пусть уж лучше сейчас, пока Андре всего лишь в ванной! Рывком открыл дверь. Замер, совершенно уверенный, что меня собьют с ног...

     Никто не появился. Коридор был совершенно пуст.

     Я прошелся до лестницы. Там тоже ни души. И у лифта с другой стороны...

     Я приложил палец к замку и вернулся в номер. Накинул цепочку на дверь. Хотел было подпереть ручку стулом, но понял, что Андре это увидит, и это меня остановило. Показаться идиотом почему-то казалось страшнее, чем быть застигнутым за сексом с мужчиной...

     Тут я, наконец, вспомнил о коннекте.

     Паспорт и медицинские справки.

     Черт, медицинские справки! А об этом у меня совсем из головы вылетело! Я ведь собирался устроить допрос с пристрастием и, конечно, проверку медсправок, но стоило Андре появиться у меня в номере, и я совершенно об этом позабыл!

     Туман застилал глаза, и разглядеть удалось только написанное очень крупным шрифтом: «Лихорадка Острамуса (-) негативно» и «Киатис (-) негативно». Там еще стояли даты этих анализов, но я не прочел их сразу, а заглядывать в это окно снова почему-то не стал. На паспорте бросалась в глаза крупная фотография. Андре, оказывается, на самом деле звали Андреј Митровић. Сербские корни, что ли?

     Тут я все-таки заставил себя приглядеться и, кое-как согнав нервную пелену с глаз, нашел дату рождения. Ему двадцать один. Почти с половиной.

     Я опять подошел к двери и выглянул в глазок. Все тот же пустой коридор.

     Ну, и что делать? Плюнуть? Считать, что это не подстава?

     В ванной затих звук льющейся воды, и я в испуге отлетел от входной двери. Не хватало, чтобы парень увидел, как я мечусь в панике!

     Через мгновение Андре вышел. Он, как я и просил, был в своих форменных черных брюках и белой рубашке. Аккуратный, подтянутый. Образцовый портье не слишком дорогого, но вполне солидного отеля.

     В нескольких местах, где Андре плохо вытер капли воды, рубашка прилипла к коже.

     — Не желаете ли начать, сэр? — спросил он. Посмотрел на меня внимательнее и добавил: — Мои правила просты: никакой боли, никакой грязи, руками можете касаться всего, чего хотите, губами — только презерватива. Это вам подойдет, сэр?

     Я дернул головой, что должно было означать кивок. Я трусился от страха и смущения. Прям как девственник, которого соблазняет одноклассница...

     Мы замерли. Он — ожидая, я — не зная, что делать.

     Наконец, парень понял, что я вряд ли проявлю инициативу, и сказал:

     — Мы играем в совращение гостиничного портье?

     Подождал мгновение, но я молчал.

     — Подойдите ко мне, сэр. В нашей игре вы не произносите ни слова. Просто хватаете наивного мужчину за член и, пока он приходит в себя от шока, делаете ему минет. Вам это будет интересно?

     Я сглотнул. Потом сделал шаг вперед. И еще один. Остановился прямо перед парнем. Слишком близко, даже появилось желание слегка отодвинуться.

     — Теперь положите мне ладонь на член.

     Уже!

     Я был совершенно не готов.

     Протянул руку и коснулся его ширинки. На мгновение почувствовал через тонкую ткань брюк что-то мягкое и теплое, и едва не задохнулся от понимания, что это и есть пенис, настоящий мужской пенис, пенис другого мужчины!

     — Смелее! Вам ведь его сосать, сэр! Вам стоит его ощупать! Это приятно, поверьте!

     Вежливость Андре доставала.

     Я прижал ладонь к ширинке. Вполне четко различил мягкую припухлость мошонки и неэрегированный отросток члена...

     — Ну же, не стесняйтесь! Щупайте, мните, сжимайте! Почувствуйте все! Это доставит вам удовольствие, сэр!

     Ну да... Но как заставить себя щупать член другого мужчины!

     Андре положил свою ладонь поверх моей и стал водить вверх-вниз, одновременно слегка сжимая. Сначала я лишь осознал, что кожа у него на ладони сухая и горячая, и только через несколько секунд почувствовал мягкий пенис, захваченный в плен трусов, яички...

     Уже через мгновение портье убрал руку, и я, менее уверенно, продолжил ласкать его член. Тот прямо под моей ладонью стал набухать, становясь больше, еще больше, еще, вытягиваясь, твердея. Это было невероятное ощущение. Никогда бы не подумал, что это можно почувствовать так ясно.

     Пенис в моих шортах зашевелился, тоже поднимаясь. Меня, вроде, вставляет...

     — Продолжайте, сэр, — голос Андре стал тише. Он говорил ...   теперь как-то мягче, слегка заикаясь. — Не прекращайте. А второй рукой ощупывайте тело. Почувствуйте его.

     Я с приливом легкой паники взглянул на портье. Оказалось, что он стоит, закрыв глаза.

     — Ну же! Смелее! Не стесняйтесь!

     Почувствовав, что я на него смотрю, Андре открыл глаза. Слегка улыбнулся, взял мою вторую руку и положил себе на задницу. Под пальцами оказалось полушарие ягодицы, неожиданно выпуклое, полностью помещающееся в ладони. Выраженно, невероятно упругое.

     Что-то я не помню таких упругих попочек у девушек. Это у всех мужчин задницы такие или только у Андре?

     У меня изо рта вырвался нервный смешок, и портье бросил на меня непонимающий взгляд.

     Свой-то зад я знаю. Обычный зад. Он далеко не такой мускулистый, тугой и упругий. Странным образом мысли свернули на то, что нужно будет потом у Андре спросить, как он тренируется, чтобы у него была такая задница...

     И только сейчас до меня дошло, что я щупаю попу мужчины! Реально стою и добровольно ее щупаю!

     И еще хуже — мне, типа, нравится! Страшновато, но, гм, нравится...

     Приехали... Доэкспериментировался... Мужика ему щупать нравится! Вот блин! Ты ж, вроде, хотел через силу, заставляя себя, преодолевая отвращение, разок попробовать секс с парнем. Для полноты жизненного опыта. На то, что мне будет нравиться, я совсем не рассчитывал. Такое в мои планы не входило. Такое, собственно, в моей голове даже не укладывалось. И не могло укладываться!

     Андре слегка переступил с ноги на ногу. Его тело пошатывалось от моих неумелых движений, но он сносил их вполне терпеливо. По-моему, ему тоже нравилось. Или это профессиональная игра? Должен же проститут как-то подстегивать клиента...

     — Чтобы разнообразить ощущения, вы могли бы касаться не только зада, но и остального тела...

     Я послушно повел ладонью вверх. Почувствовал тонкую спину и острые лопатки. Вторая рука касалась, легонько, пугливо, ребер, плиточек мышц на груди, плоского живота с тяжами мускулов. И уж обе вместе отправились ощупывать тонкие бедра...

     Это действительно заводило. Я вернулся к заднице, мягко сжал одну из ее половинок. Вторая рука бродила по животу, приводя белую рубашку в полный беспорядок. И немедленно перескочила на ноги, лаская их внутреннюю поверхность, неожиданно твердую, от колен до самого верха, до места, где тыльной стороной кисти я чувствовал мягкость и тепло и куда почему-то стеснялся забраться...

     Я бы смутился совершенно, до потери пульса, если бы мог осознать, что мне нравится тело Андре, тело другого парня, но в тот момент я ни о чем таком не думал. Вообще ни о чем не думал.

     Мой собственный член дергался, по нему пробегали волны сокращений, он рвался в бой. Я же водил ладонями по телу портье, ощупывая снова и снова член, ягодицы, живот, бедра... Я почти задыхался от возбуждения.

     — Некоторые расстегивают брюки, но гораздо приятнее залезть ладонью в нерасстегнутые. Попробуйте, сэр!

     Я попытался сунуть руку под ремень, но Андре от моего напора качнулся, едва не завалившись назад. Я оторвался от ласк его спины, сжал умопомрачительный зад и с такой поддержкой попытался проникнуть в брюки парня. Это оказалось не так-то просто — ремень был застегнут плотно. Моя ладонь прижалась к твердому животу, я почувствовал, как парень тут же втянул его в себя, чтобы освободить немного места, и я с трудом протиснул по ткани рубашки пальцы вниз. Подушечки наткнулись на твердое и горячее, и я тут же выдернул руку, не успев даже осознать, что это.

     Портье явственно вздохнул. Я удивленно на него посмотрел. Глаза Андре были закрыты, а вот рот приоткрыт. За коричневатыми губами виднелся ровный ряд белоснежных зубов. Клыки особенно не выделялись, были, как у всех людей, и я снова издал нервный смешок, вдруг осознав, что подспудно ожидал увидеть что-то, напоминающее фантазии из фильмов о вампирах.

     Андре открыл глаза, посмотрел мне в лицо, пробормотал:

     — Не стесняйтесь. Давайте еще раз, на всю глубину. Смелее!

     Вот тут только до меня дошло, что про зубы я подумал, а вот про то, что залез другому парню в штаны, нет. Как-то прошло это мимо моего сознания. Теперь же, уже понимая, что я делаю, я не мог заставить себя повторить движение. Все-таки рукой в штаны...

     Андре прижал мою ладонь к своему животу, и решительно всунул ее под брючный ремень...

     Пальцы наткнулись на то же твердое и горячее, портье снова вздохнул, это твердое поддалось напору, сдвинулось кзади, к животу парня, и пропустило руку дальше. Моя ладонь заскользила по ткани трусов, поверх члена, вниз, все ниже, пока подушечки не ощутили мягкую податливость мошонки. Ткань была горячей и слегка влажной. Этот тоненький барьер никак не мешал ощущениям, у меня было впечатление, что я прижимаю пальцы прямо к члену. А в тесноте брюк это получалось очень плотно, но Андре этого было мало. Он положил свою ладонь на мою сверху, через брюки, и сжал ею свой пенис. Снова застонал, но тут уже было впору стонать и мне — ощущение было таким сильным и таким возбуждающим, что я едва не задохнулся от переполнявших меня чувств.

     — А второй рукой сзади, — пробормотал Андре.

     И замер, ожидая.

     Я попытался скользнуть по спине под брючный ремень, но было слишком тесно. Я начал было вытаскивать ладонь, которая лежала на члене, но парень задержал ее, снова сжав.

     — Нет, нет, одновременно. Нужно сильно нажать с обеих сторон.

     Я вжал руку в его член, с силой прижал вторую к пояснице и с трудом просунул вниз, в штаны. Ощутил, как поддается упругая плоть, такая тугая, упругая, сжатая до невозможности. Чувствуя, как царапает пояс кожу на кисти, я сдвигал руку вниз опять и опять, толчками, пока вдруг не понял, что вся ягодица уже находится в моей ладони. Кончики пальцев даже почувствовали в самом низу нечто другое, мягкое, заметно более теплое.

     Как только Андре умудряется дышать при таком давлении!

     — Тебе... — вздохнул я. — Тебе так не больно?

     — Нет, сэр, — портье попытался посмотреть на меня, но глаза его были подернуты пеленой возбуждения. — Это приятно. Спасибо, что спросили.

     Я стоял, ожидая новых указаний, и вдруг понял, что теперь член парня ощущается совсем по-другому, очень рельефно, ярко, объемно, будто из 2D превратился в 3D. Мне казалось, что я всей своей кожей чувствую и непреклонную твердость стержня, и мягкий канатик посередине, и канавку под головкой, и утолщение самой головки, и вены. Будто плохой снимок в одно мгновение подменили на профессиональную фотографию в высоком разрешении.

     Ощущение было столь острым, что мои бедра шевельнулись, будто хотели прижаться к Андре. Портье это заметил и снова взглянул на меня.

     — У тебя красивое тело... — буркнул я, чувствуя, что, как в детстве, краснею.

     — Благодарю, — хрипло ответил портье. — Вы очень добры ко мне, сэр.

     — Я не пытаюсь делать тебе комплиментов, — выдохнул я. Мене переполняло такое возбуждение, что я даже посчитал нужным добавить: — Я не вру.

     Андре кивнул. То ли соглашаясь, то ли вновь благодаря. Было видно, что он о чем-то думает, колеблется.

     — Вам может быть приятно, если я поласкаю вас, сэр, — сказал он спустя несколько секунд. — Разрешите?

     Я представил себе, как он лезет руками в мои штаны, и отшатнулся, но он успел сказать:

     — Поверх одежды, конечно.

     Я замер, не в силах решиться. Мужские руки на мне? И это должно быть мне приятно? Скорее уж противно! Что делать? Я почувствовал, что начинаю паниковать, и неожиданно для себя решился. Раз уж я ведь все это затеял, нужно попробовать. Все, что я хочу от этого вечера — попробовать!

     Еле заметно кивнул.

     Я думал, парень тут же схватит меня за член или задницу, но он лишь положил руку на плечо. Так и стоял, будто хотел лишь ощутить тепло моего тела. Потом положил на плечо и другую ладонь. Постоял так секунду или две. Потом взял мою шею в кольцо рук. Прижался. Чуть боком, но плотно, по-настоящему. Я ощутил все его тело — ребра, живот, ...   косточку таза, бедро. Положил голову мне на плечо, потерся щекой о ключицу.

     Я оторопел. Совершенно не знал, что делать. Это уж совсем не было похоже на секс с проституткой. Или с проститутом. Неважно. Я, конечно, впервые имел дело с профессиональными торговцами любовью, может, так и полагалось, но что-то мне подсказывало, что так быть не должно. Что-то пошло не так. Я чувствовал такое тепло, нежность, искренность, струившиеся от Андре, что совсем растерялся.

     Я позабыл о том, что мои руки зажаты в брюках портье, что они лежат на его ягодице и члене, что сам он прижимается ко мне. Ощущение сумасшедшей сексуальности, охватывавшее меня еще минуту назад, стало отступать. Я чувствовал лишь неудомение и растерянность.

     Это длилось только несколько секунд. Потом Андре оторвался от меня, и я ясно увидел на его лице новый приступ колебаний и нерешительности.

     Потом его рука вполне предсказуемым движением заскользила вниз, по моей спине, по позвонкам. Она спускалась все ниже, а я, предчувствуя, где она остановится, все больше напрягался. Если бы парень просто схватил меня за задницу, я бы не воспринял это с таким напряжением, как сейчас, когда его пальцы дошли до поясницы, остановились на мгновение, а потом плавно спустились еще немного и замерли, легко, без сильного давления, на половинке попы.

     Я стоял, дрожа от возбуждения и одновременно не в силах отогнать от себя то, что ощутил всего полминуты назад. Что такое между нами произошло? Что это было?

     Вторая рука спустилась по моей груди, прошлась туда-сюда по животу и соскользнула между ног. Ладонь сжала мошонку и член снизу. Несильно, я бы даже сказал, ласково. Потом потерла через ширинку член.

     Новая волна удовольствия разлилась по моему телу. Я позабыл о своем недоумении. Не потому, что хотел забыть о нем, просто все мысли вытеснило удовольствие. Мы стояли, соприкасаясь телами. Мои руки были стиснуты брюками Андре, плотно прижаты к его ягодице и члену. А его мягко ласкали мои зад и пенис. Ощущение было безумно возбуждающим.

     А вот портье о чем-то размышлял. Во всяком случае былой пелены возбуждения в глазах я больше не видел. Взгляд был задумчивым, сфокусированным.

     — Теперь присядьте передо мной на корточки, — сказал Андре.

     Я вытащил руки из его брюк и с готовностью встал перед портье на колени. Мою лицо оказалось у его живота.

     — Продолжайте трогать мой член и зад, сэр.

     Я наклонился, готовый вернуть ладони на столь возбуждающее тело, но тут вдруг Андре прижал к ширинке на своих штанах кулак. Указательный палец резко вытянулся и покачался из стороны в сторону, будто маятник.

     Я поднял удивленный взгляд на парня. Он смотрел на меня сверху вниз. Его вторая рука разглаживала волосы на голове, но вдруг неуловимым движением оказалась у губ, и указательный палец прижался к ним поперек.

     Молчать? Почему? О чем?

     — Давайте же, сэр! Вам будет приятно вновь ощутить мой член под руками до того, как расстегнуть брюки!

     Из кулака, прижатого к ширинке, вновь выскочил указательный палец и повторил движение из стороны в сторону. Не делай этого! Не лезь к моим штанам!

     И как все это понять? Что все это значит?

     Я оторопело откинулся назад, сел на пятки, посмотрел с недоумением в глаза Андре.

     — Я понимаю, сейчас нужно будет вытащить из трусов член, и вы засомневались, — говорил он тем же словом. — Через это действительно трудно перешагнуть, но, поверьте, вам понравиться. Попробуйте! Одно движение, и вы сами поймете, как это приятно!

     И вновь палец маятником покачался перед ширинкой.

     — Нет, Андре, — пробормотал я, поднимаясь на ноги. — Извини. Я не могу.

     Меня трясло от возбуждения. Я не понимал, что происходит. Если бы портье в этот момент перестал делать эти странные движения, я немедленно набросился бы на его член. Но Андре продолжал смотреть на меня ровным взглядом.

     — Вы ведь понимаете, что я не верну вам деньги? Лучше уж давайте оба получим удовольствие!

     Я был ошеломлен и совершенно растерян. Я ничего не понимал.

     — Все в порядке, — буркнул я. — Давай на этом закончим. Может быть, как-нибудь в другой раз.

     Андре взглянул вниз, и я невольно тоже посмотрел туда же. Его кулак теперь делал совсем непонятные движения. Три резких движения. Вся пятерня растопырена. Три пальца вытянуты — большой, указательный и средний. Один палец вытянут — указательный. Потом пауза, просто сжатый кулак. И снова — пять, три, один.

     — Я могу сам расстегнуть брюки, — сказал Андре. — Не отказывайтесь от такой возможности. Вот, смотрите!

     Молния вжикнула вниз, ширинка разошлась латинской буквой «V», и наружу вывалился бугор обтянутого белой тканью трусов эрегированного члена.

     Я сглотнул. Возбуждение постепенно проходило, но вид этого члена, столь доступного, меня снова подстегнуло.

     — Что ж, — опережая мое возможное движение, Андре повернулся и застегнул ширинку. — Очень жаль.

     Он поправил рубашку и пиджак, кивнул мне и направился к выходу.

     — Если передумаете, то в течение этой ночи мы сможем попробовать снова. Бесплатно.

     Я тоже кивнул.

     Андре открыл дверь, оглянулся на меня и ушел.

     ***

     Я не знал, что и подумать. Как? Что случилось? Все ведь так замечательно шло! Почему он это сделал?

     Я на дрожащих ногах дошел до кровати и сел прямо на покрывало. Потом бездумно включил коннект. По местному каналу показывали древний сериал, снятый на одной из центральных планет еще во времена моего детства.

     Невидящими глазами я смотрел на мельтешение лиц, слушал, не слыша, их разговоры и никак не мог прийти в себя.

     Потом, подчиняясь порыву, вызвал окно поиска, хотел набрать «531», но остановился. Андре ведь почему-то не стал говорить об этом загадочном числе вслух. И показал его так, чтобы увидеть мог только я. И что бы это значил.

     Я вскочил, быстро вдел ноги в кроссовки и выбежал из номера.

     Внизу за стойкой дежурил Андре. Он настороженно посмотрел на меня, но я выпалил свой вопрос до того, как он успел что-либо сказать:

     — У вас есть гостиничный коннект, мой что-то барахлит.

     — Есть, сэр, — без тени удивления ответил портье. — Там, в углу.

     Я обернулся и действительно увидел в углу лобби несколько кабинок.

     — Но если вам нужно по-настоящему хорошее соединение, я бы посоветовал городскую библиотеку. Это в соседнем здании, сразу направо, вход с этой же улицы.

     Понял.

     Я выбежал из гостиницы.

     В библиотеке, конечно, никого не было. Сомневаюсь, что здесь и днем бывало много людей, но в одиннадцать вечера посетителей не наблюдалось ваще.

     Роботы не умеют удивляться, поэтому библиотекарь воспринял мое появление совершенно спокойно. Отвел в читальный зал, спросил, не хочу ли я кофе или чай, и удалился, получив отрицательный ответ.

     Я набрал в коннекте «531». Миллиарды ссылок на все, что угодно.

     Я ограничил коннект только местными сайтами.

     Первые несколько ссылок были на некий закон «О гражданстве». У них в законе о планетарном гражданстве более 500 статей? Ничего себе! А я-то думал, что здесь целуют ноги любому, кто согласиться пожить в этом городке хотя бы годик!

     Я попытался прочитать эту пресловутую статью под номером 531, но неожиданно появилось требование идентифицировать себя.

     Гм, это вряд ли. Не стоило мне добираться до этой статьи через столько предосторожностей, чтобы сходу предъявлять свою личность.

     Я включил свой коннект. Защитную программу на правительственный сервер ставил я сам, так что требование идентификации на библиотечном сайте исчезло довольно легко. Ровно на ближайшие пять минут.

     Итак, 531-я статья местного закона о гражданстве гласила, что любой вступивший в сексуальные отношения с гражданином планеты, даже однократные, даже без полного проникновения, даже с человеком своего пола, автоматически приобретает ...   местное гражданство.

     Я чуть не рассмеялся. Андре меня что же, уберег от получения паспорта этой планеты? Очень мило с его стороны, но зачем такие предосторожности? Да и не стоил еще один паспорт в моей коллекции того, чтобы отказаться от секса с этим парнем!

     А как бы «они» узнали, что я ему отсосал?

     Я откинулся в кресле. В голове бегало множество мыслей.

     Наверное, узнали бы, раз Андре предпринял столько предосторожностей, чтобы меня предупредить.

     И что?

     Я сидел, недоумевая и ничего не понимая. Все в поведении парня указывало на то, что дело серьезное, но я никак не мог понять, почему.

     Потом страшная догадка прострелила меня. Я быстро набрал в библиотечном коннекте запрос на правила путешествия граждан планеты. Тут же выскочил закон об этом. У них на эту тему есть отдельный закон! Этот закон гласил, что покинуть планету ее гражданин может только по разрешению планетарного совета.

     Ах, вот как?

     Я запросил, сколько граждан покидали, пусть даже на один день, планету в течение, скажем, последнего года. Замер, увидев ответ. Потом сидел, бессмысленно пялясь на число «0».

     Андре спас меня! Если бы я у него отсосал, то не смог бы улететь завтра. Собственное, я бы никогда не смог улететь!

     Ошеломленный, напуганный до смерти, я поднялся со своего места. Сколько раз говорили, что нужно почитать местные законы до того, как спустишься на любую планету! Или, хотя бы, проконсультироваться у юриста, специализирующегося на данном секторе галактики.

     А разве можно держать людей на планете, не позволяя им улететь? Ни в отпуск? Ни на выходные? Даже просто на экскурсию в космос? Это же рабство! В современном-то мире! Куда Земля смотрит! Куда Галактический Совет смотрит!

     Тут в голове возникла еще одна мысль, и я снова бухнулся на место перед коннектом. Отослал запрос на имя «Андреј Митровић». Легким обходным маневром открыл его правительственный регистрационный файл.

     Мой Андре не был жителем этой планеты еще два месяца назад. Он прилетел сюда в однодневную командировку по каким-то санитарным вопросам и то же ночью, в два часа, получил планетарное гражданство. С тех пор работает в городском фитнес-центре администратором.

     ***

     В 8:03 утра я с чемоданом остановился у стойки регистрации и потребовал «вчерашнего портье».

     — Он только что сменился, сэр, — вежливо улыбнулся мне еще один худощавый похожий на подростка вампир. — Могу ли я вам помочь.

     — Да при чем здесь ты! — своим «скандальным» голосом прорычал я. — Где он?

     Здесь главное было не переборщить. Если я устрою слишком громкую сцену, разбираться выйдет управляющий.

     Из чуланчика позади стойки выглянул Андре. Он уже был в джинсах и футболке.

     — А, вот он ты! — взвизгнул я. — Подойди сюда, посмотри, что ты сделал с моим чемоданом!

     Андре, настороженно на меня глядя, обошел стойку. Его коллега вытянул шею, тоже пытаясь понять, что произошло.

     Я раздраженно хлопнул по ручке. Полночи я ее ломал в шкафу собственного номера. Уверенности, что в шкафу нет камер слежения, не было, но ничего другого я придумать не мог.

     — Я же просил обращаться с моим багажом осторожно! — шипел я прямо в лицо Андре. — А ты? Сломал! А новый я смогу купить только на Земле!

     — У нас есть отличный магазин чемоданов буквально на соседней улице! — снова непрошенно встрял дежурный портье.

     — Ну да! — буркнул я. — Чемоданы из «планктона»! Премного благодарен!

     Я повернулся к Андре.

     — Тащи теперь этот чемодан в такси, как хочешь тащи! — буркнул я, старательно играя сдерживаемый гнев.

     Парень послушно обхватил чемодан руками, поднял, прижимая к груди, и направился к выходу из гостиницы. Я с победным видом шел следом.

     В двери Андре обернулся и кивнул своему коллеге:

     — До завтра!

     Тот кивнул в ответ.

     Пока Андре заталкивал чемодан в багажник, я сумел ему сунуть, незаметно, надеюсь, записку. «Не заходя домой, без багажа, на проверке безопасности космопорта в 8: 42». Эту записку я царапал в том же шкафу. Если там есть камеры, то все равно ничего не получится. Если нет, то идеальное место!

     ***

     В 8: 42 я медленно приблизился к стойке №2 проверки безопасности. Их собственно к орбитальной капсуле всего две и было, так что не ошибешься. Остальные стойки вне огороженной зоны вели к транспорту между селениями планеты.

     С другой стороны к стойке №1 подошел Андре. Поставленный мною баг будет работать лишь 120 секунд, так что все теперь зависело от сообразительности этого санитарного доктора.

     Я вытянул указательный палец, поднес его к считывающему устройству и замер, избегая даже случайного взгляда на Андре.

     Секунды шли, сердце стучало, ничего не происходило.

     Ну же, тупое животное! Догадывайся! Давай же!

     Рядом что-то бипнуло, я, едва не подскочив от нервного напряжения, стремительно приложил свой палец к считывающему устройству. Бипнули теперь уже и мои ворота, и я вышел из государственного пространства данной планеты в трансферную зону. Одновременно со мной прошел через свои ворота Андре.

     Всего две минуты, сто двадцать секунд, запросы от считывающих устройств космопорта на идентификацию ДНК, пришедшие с интервалом не более 1 секунды друг от друга, направлялись в один и тот же информационный канал с преференцией на мой личный файл. Так что система зарегистрировала и меня, и Андре на одно и то же имя. Мое.

     Боюсь, правда, я в одной-двух копиях также отправился и в одно из соседних селений — в этот момент на других воротах стояла целая очередь.

     Андре, неуверенно оглядываясь, с испуганными глазами, прошел в капсулу и сел на свободное место. Я бухнулся в кресло сразу около входа. Пусть меня видят. Кроме нас, внутри больше никого не было. Рейс ведь был чартерный, только для меня. Следующий будет неизвестно когда. Наверное, когда на эту планету припрется следующий командировочный. Если только он умудрится ни с кем не переспать.

     Робот закрыл ворота и дал старт. Капсулу качнуло, и она стала медленно подниматься через толщу океана на поверхность.

     Как быстро они поймут, что через ворота прошло два человека, а не один? Как быстро они хватятся Андре? Как быстро обнаружат баг в системе? Я не был слишком высокого мнения об их системах, но больше, чем на двадцать минут, не рассчитывал. Впрочем, баг они не обнаружат никогда, он уже самоуничтожился. Хоть какая-то польза от пяти лет протирания штанов в университете!

     Было страшно. По-настоящему страшно. Такого страха я никогда в жизни не ощущал и даже не подозревал, что он такой существует. Хорошо бояться, когда прыгаешь с горы на крыльях — ведь в случае чего тебя все равно найдут, соберут по кусочкам, и будешь как новенький. Хорошо бояться, когда не может хорошо выполнить задание босса — в самом крайнем случае тебя просто уволят. Хорошо бояться, когда идешь на ограбление банка — ведь, если все пойдет не так, тебя лишь упекут на перевоспитание года на три. А что меня ждет здесь, если нас поймают? Рабство? Пожизненное рабство? А Андре что ждет?

     Пока капсула скользила через толщу светящейся одноклеточной органикой воды, мы не сказали друг другу ни слова. Смотреть на красоты флюоресцирующего океана, в котором, впрочем не было ни одного многоклеточного существа, мы тоже не могли — было не до того. Так и сидели пялясь невидящим взглядом перед собой.

     Наконец, точно по расписанию, через восемь минут, капсула вынырнула на поверхность океана. В ней что-то застучало, зажужжало, загудело, и через десять секунд она стартанула в космическое пространство.

     Теперь они не смогут нас сразу вернуть в порт отправки. Если нас они обнаружили, то выключат двигатели, и мы проболтаемся несколько суток в космосе, без еды, без воды, без всякой надежды. А потом либо нас найдут и вернут на дно океана, либо не найдут, и у нас закончится воздух.

     Двигатели продолжали включаться и отключаться, корректируя курс. Каждый раз, когда они включались, ...  

     я вздыхал с облегчением. Всякий раз, когда выключались — едва не падал в обморок.

     Через четыре минуты в иллюминаторах появился почтово-грузовой. Он, конечно, не стал бы тормозить ради нас, но открыть один из шлюзов соглашался. Если бы он и на это не соглашался, всякая связь с планетой WZ8KJ прекратилась бы навсегда.

     Я, наконец, сподобился посмотреть наружу. Конечно, никакой планеты-океан давно уже видно не было. Собственно, и их солнечную систему уже было не разглядеть. Но они все еще могли отключить двигатели...

     Еще через полторы минуты капсула легла на параллельный курс, сблизилась со шлюзом, и мы, наконец, почувствовали легкий толчок от соприкосновения с кораблем.

     Что-то загремело по обшивке, запикали какие-то устройства, и дверь открылась. Я переступил через порог. Андре остановился рядом.

     — Мы где? — спросил он напряженно.

     — Это автоматический аппарат, — ответил я, облегченно выпуская из груди воздух, который, как оказалось, я все это время сдерживал. — На следующие девятнадцать часов мы единственные здесь живые существа. Потом будет планета-хаб для данного сектора галактики.

     Андре тяжело осел прямо на пол.

     — Спасибо, — пробормотал он.

     Позади закрылась дверь капсулы. Мы, конечно, этого не видели, но она уже через секунду после этого отправилась в обратный путь.

     ***

     — А на что мне было надеяться? — говорил Андре, стоя ко мне спиной у огромного, во всю стену иллюминатора. Наверное, он смотрел на звезды, хотя сомневаюсь, что он их видел. — Апеллировать нельзя, законом обратного пути не предусмотрено. Давить на жалость просто некого — управление планетой почти полностью автоматизировано. Прорваться на орбитальную капсулу, когда они ее в кои-то веки запускают, невозможно.

     — Ты с кем-то переспал? — спросил я.

     Я стоял позади Андре, совсем рядом. Наклонись я вперед всего на один сантиметр, и наши тела соприкоснулись бы. Я сам не знаю, почему я подошел так близко. Наверное, мне нравилось ощущать его тепло.

     — Да, — кивнул парень. — С коллегой. Я привез ей образцы-эталоны, чтобы у них заработали тест-системы. Она их у меня принимала. А потом... Слово за слово... В общем, да, я с ней переспал.

     — «Ей»? — удивленно спросил я. — «Она»? «С ней»? Ты с девушкой переспал? Ты что, бисексуал?

     — Какой еще бисексуал? — от удивления Андре даже на мгновение повернул голову ко мне. — Нет, обычный парень.

     — Ты же гомосексуалист!

     — На Земле за такие слова и в морду можно схлопотать, — хмыкнул Андре. — Нет, я не гомосексуалист. И не бисексуал. И вообще я мужик без всяких сексуальных отклонений и особенностей.

     — Зачем же ты... — я не находил слов от изумления. — Зачем же ты назвался хастлером? Пришел ко мне в номер, чтобы... Ну... Заняться со мной сексом... Да еще и так уверенно руководил процессом!

     — А как мне было тебя по-другому остановить? — вздохнул Андре. — Я всех их законов не знаю, но думаю, если бы я тебе открыто все рассказал, упекли бы меня на сбор планктона. Лет так на десять. Написать тебе записку? Так если ты не понимаешь всю серьезность ситуации, ты ее кому-нибудь, пусть случайно, но покажешь. Или они через камеры ее заметят.

     — Да, — хмыкнул я. Почему-то я почувствовал при этих словах неуместную, необъяснимую горечь. — Так, как ты мне послал сообщение, действительно... И вся серьезность... И секретность... В общем, я таки понял... Ты молодец!

     — Я знал, что ты поймешь, — ответил Андре. — Я сразу понял, что ты умный мужик. Я только не ожидал, что ты и меня... Спасешь...

     Он снова повернул ко мне голову. Посмотрел в глаза.

     — Спасибо!

     Я дружески хлопнул его по плечу.

     — В следующий раз ты меня вытащишь откуда-нибудь.

     Я помолчал немного, глядя на те же звезды, что и Андре.

     — Слушай, там, в комнате... Был момент... В общем, мне показалось, что что-то случилось... Ну... — я замялся, не зная, как сказать. — Ты вдруг меня... ну... типа обнял... и...

     Парень медленно повернулся ко мне всем телом. Мы были слишком близко друг к другу, но он отступить не мог, потому что и так упирался спиной в прозрачную стену, а я... Не знаю... Мне и в голову не пришло сделать шаг назад. Я чувствовал тепло Андре, моего лица касалось его дыхание, его глаза были в каких-то сантиметрах от моих, и это все смешивало все мысли в моей голове, и я... В общем, я не отступил.

     — Ну... — Андре опустил взгляд. — Я же хастлера изображал...

     — Нет, — пробормотал я. Мы были слишком близко друг к другу, чтобы говорить в полный голос. — Когда ты хастлера изображал, ты мной командовал... А тут ты... вдруг... Ну... Ты меня обнял... По-настоящему...

     Андре посмотрел мне в глаза. Вновь отвел взгляд. А потом вдруг наклонился чуть вперед, а между нами и так никакого расстояния не было, так что наклонился он чуть-чуть, на несколько миллиметров, и его губы прикоснулись к моим. Всего на одно мгновение.

     Андре решительно выбрался из щели между мной и стенкой корабля и выскочил в коридорчик. Убежал. Бегом.

     Я оторопело глядел ему вслед.

     А потом почувствовал, как мой рот растягивает широкая, бессмысленная улыбка.