Тёплый душ расслабил нас обоих ещё больше, сблизил, сроднил, убрал время долголетней разлуки.

      — Тебя наверное моя мама попросила приехать сюда, помочь мне? — спросила Елена, вытирая мою голову полотенцем...

      — Нет, Анжелка позвонила моей маме, и она передала мне, что ты привезла кухонные гарнитур.

      — Да, Анжелка давно у меня просила этот гарнитур. Так я значит тебя от каких-нибудь дел отрываю?..

      — Не беспокойся, Лена, всё в порядке, — погладил я её по длинным волосам, — Нет у меня пока ничего важней, чем быть с тобой. Я так рад, что снова встретил тебя...

      — Я тоже рада тебе... — кротко улыбнулась моя сестра, — Ладно, давай одевайся, я пойду поставлю чайник.

     Елена надела халат и запоясалась кушаком.

      — А чего мне одеваться? Только трусы надену, да и то вроде неохота, ты сама сейчас без них...

      — Иногда после душа я люблю походить без белья, хорошо, ничего не стягивает, ни жмёт, тело дышит, но это когда я одна.

      — Ага, а сейчас ты меня стесняться стала? — улыбнулся я, и тихонько ущипнул Елену за попу.

      — Чуть-чуть, как-то непривычно.

     Мы попили чаю и легли на разложенный диван, он не заправлен был с ночи. Сейчас мне не хотелось близости с Еленой, рвачной животной страсти, я хотел просто быть с ней, лежать рядом, держать её за руки и слышать её тонкий тихий голос. Я глядел на её прекрасное лицо и вспоминал, какая она была почти двадцать лет назад, в том, моём счастливом детстве... Ведь её лицо жило в моём сознании всеми праздничными вечерами, особенно в новый год... При виде ёлки с зажжёнными разноцветными гирляндами, я думал о ней, был с ней, ждал, когда она войдёт в комнату и улыбнётся, начнёт весело со мной говорить... Она была рядом со мной, в моей душе, когда я смотрел на длинную дорогу уходящую в романтическую даль... (Специально для — ) По ней ездили автобусы, они ехали, ехали, и я хотел, чтобы какой-нибудь из них остановился, и из него вышла Елена, и пришла к нам.

     И глядя в вечернее небо усеянное далёкими яркими звёздочками, я мечтал, я ждал, когда моя сестра, моя фея спуститься ко не, улыбнётся и дотронется своими нежными необыкновенными руками к моему лицу. Елена не сильно изменилась и сейчас, немного пополнела, посерьёзнела, но её голос и прикосновения остались прежними, я их чувствовал, и как будто возвращался в своё детство, к своей фее, к своей сестре.

      — Хорошо бы этот потолок был зеркальным, — мечтательно смотрел я вверх и разглядывал декоративную плитку.

      — И чтобы было? — не понимала сестра.

      — Мы бы видели себя, смотрелись, удивлялись, радовались, знали бы, что мы вместе и разлука нас не достанет...

      — Да ты романтик, братик!... — воскликнула Елена с радостью и недоумением.

      — Это плохо?

      — Да не очень, но странно для мужчины, — посмотрела она на меня своими голубыми глазёнками более внимательней, — Я вижу давно ушедший исторический экземпляр, сейчас мужчины совсем другие, они не верят в любовь и романтизм. Ты сентиментальный.

      — А что тут нехорошего?

      — Романтики плохо борются с неприятностями, они добрые и слабые. Вот ты, умеешь побеждать, не отступать от цели?

      — Да, но я не всегда умею видеть нужную цель. Порой всем назло чего-то вытворяю.

      — Это плохо, мой Алёшка такой же, часто берёт то, что ему не осилить, но упрямый до ужаса, поэтому мы с ним и расстались. Я вот всегда точно знаю, что мне нужно, и иду как на таран, пробиваю всё в своей жизни.

      — Лена, эти качества совсем не женские, и никак не сочетаются с твоим нежным видом.

      — А какие качества со мной сочетаются? — подняла она брови в интересном азарте.

      — Очарование, заботливость, умилённость, надёжность... А твоя пробивная натура тебя сильно выматывает наверное...

      — Да, это точно, выматывает.

      — Ты лидер наверное, Лена?

      — Да, я люблю быть первой, побеждать! — оживлённо согласилась сестра.

      — Может и хорошо, но женщинам лидерам тяжело.

      — А тебе какие нравятся женщины, братик мой?

      — Красивые! — засмеялся я, целуя Елену в шею, и кусая шуткой за ухо.

      — Ну правда, ну скажи?

      — Дипломатичные, спокойные, хозяйственные.

      — Так чего ж я тебе понравилась? Я не спокойная! Я дым коромыслом! — засмеялась Елена и тоже укусила меня за ухо.

      — А вот и представь, насколько можно сильно полюбить человека, не зная его натуры, а только по его виду. Но даже сейчас, когда я тебя ближе узнал, я принимаю все твои минусы, потому что сильно тебя люблю.

      — Спасибо, братик. Ты такой нежный...

      — Потому что с тобой.

     Мы повернулись лицом к лицу и посмотрелись в глаза, не знаю, что она увидела в моих чёрных, а я в её небесных заметил признание в симпатии. Сию же секунду моя память потеряла всех моих самых привлекательных женщин, хоть их было не так много, но все они стали какими-то обычными. А Елена, её глаза, её губы... О, да, вот это была женщина.

      — Лена, почему в этой непутёвой жизни так бывает неправильно: тот, кто любит душой и сердцем, тот страдает, а кто использует людей, тот в масле как сыр купается? — смотрел я на свою сестру как бы со стороны, как бы на нас обоих, сквозь время.

      — Ты о чём?

      — Я тебя полюбил с самого детства, не мог тогда выразить тебе своё чувство, не мог получить взаимность. Сколько лет прошло впустую, всё бесполезно...

      — Братик, почему впустую? Маленькие дети многое не могут объяснить, но зато потом они становятся опытными. Ты узнал женщин, начал понимать их, познал страсть, разочарование. Ты наверное уже узнал подлость. Ты будешь ценить жизнь по-другому.

      — Сегодня я живу не этой жизнью.

      — А какой? — приподняла сестра голову, и прижалась к моей колючей щеке своей гладенькой.

      — В высшей какой-то... В ней нет отсчёта времени и негативных переживаний. В ней нет старости и болезни. В ней только удовольствие и покой.

      — И кто же тебе её дал?

      — Ты. Ты мне её дала.

     Елена некоторое время о чём-то думала, её лицо потеряло улыбку, стало серьёзным.

      — Саша, давай забудем об этом, просто забудем, как будто ничего у нас не было? — сказала она тихо, но страшно.

      — Лена, ты меня совсем не любишь?

      — Я тебя люблю как своего брата, но я не хочу того, что случилось по глупости.

      — А я тебя люблю и как сестру, и как женщину. Понимаешь? — дотронулся я рукой до её подбородка, и серьёзно взглянул в глаза.

      — И что ты предлагаешь?

      — Если ты меня любишь, я предлагаю встречаться, а ещё лучше жить вместе.

      — Саш, может быть я не так тебя понимаю, скажи мне, ты это серьёзно сейчас?? — нахмурилась Елена и убрала мою руку со своего подбородка.

      — Серьёзней уже некуда! — сказал я громче и уверенней.

      — Ну ты даёшь. У меня в голове ничего не укладывается. Мне понравилось то, что у нас случилось, но ведь это неправильно, Саша, это противоестественно!

      — Я так и знал, что ты будешь кричать, странно, что ты меня не посылаешь куда-нибудь подальше и не называешь больным.

      — Саша! Послушай меня! Ты в меня влюбился в том золотом своём детстве, это бывает, но это неправильно, мы не должны больше
повторять ту ошибку, которую допустили.

      — А почему, ты, допустила эту ошибку?

      — Не знаю, ты мне понравился, я что-то почувствовала странное.

      — Ты почувствовала любовь, — сказал я и обрадовался признанию Елены, — Ты почувствовала любовь ко мне! — вскрикнул я ещё радостней, — А в любви не бывает правильно, она аллогична, она не выбирает, что так а что не так. Нам хорошо, и это самое главное!

      — Красиво ...

 

     говоришь, только сам не понимаешь, что ты говоришь, — поджала Елена губы и покачала головой, — Я не представляю, что скажут наши родственники, когда узнают о нас...

      — А что мы такого сотворили?

      — Ну если ты ещё не понял, то мы кровь свою испортили, — выговорила Елена так жёстко и печально, как будто диагностировала жуткую болезнь.

      — Значит, так должно быть, — стоял я на своём, — Мной управляла любовь к тебе, желание и страсть, я любил и хотел.

      — Ладно, давай не будем пока на этом заморачиваться, пошли, погуляем, проветримся. Сейчас я оденусь.

      — С удовольствием! Только разреши мне смотреть, как ты будешь снимать халат и одеваться?

     Елена при мне спустила с плеч свой халат, я чуть не подпрыгнул от наслаждения, видя её ослепительное шикарное тело! От её ровных не сутулых плеч, средней не отвислой груди, идущей из неё чуть узкой дорожкой талии, почти ровным животом, выплывающими бурной волной бёдрами... Елена повернулась к шкафу с одеждой, нагнулась к нижней полки за бельём, я с жадным вниманием хватал глазами её белые ягодицы, выгнувшиеся как большие блестящие пиалы. Сфотографировать бы этот момент и поместить в рамку у икон. Елена нагнулась ниже, пропуская через ноги трусики, она впрыснула в моё сердце зарево энергии для жизни на многие лета.

      — Саш, у тебя были нормальные девушки? — спросила она как-то с жалостью.

      — В сопоставлении с тобой, нет. Я не хочу сейчас о них даже вспоминать.

      — Милый ты мой, братик, ты так смотришь на меня, как будто ни разу женщины голой не видел.

     Она надела лифчик и попросила помочь его застегнуть.

      — Лена, по сравнению с тобой, с твоей красотой, у меня не было никого вообще.

     Мои руки вновь окружили любимую женщину объятиями, губы закрыли её рот, разум стал отключатся от реальности...

      — Ох, братик, какой же ты страстный... Целуешься как бог, я сама себя забываю.

      — Забывай, это очень хорошо, я хочу чтобы ты обо всём плохом забыла, и думала только о нас... — говорил я задыхаясь в страстном порыве поцелуя в засос.

      — Я боюсь этого... — отрывала она от меня губы, — Я боюсь, что мы оба сходим с ума, неужели ты на самом деле любишь меня как женщину... Ох!... — сжала сестра свои ляжки, когда моя рука прошла под лобок и пальцы проникли в мягкие складки раковины.

      — Леночка, я люблю тебя! — проговорил я громко, на всю квартиру, отрываясь от губ рта, вращая тремя пальцами в ещё суховатой промежности, — Леночка, нам обязательно будет хорошо вместе, я всегда буду любить тебя, ты всегда будешь для меня самым дорогим человеком... — продолжал я уже шептать, и чувствовал как её раковина влажнеет и от этого встаёт мой ствол, — Я буду беречь тебя как зеницу око, заботиться о тебе, укрывать тебя даже от холодного ветра. А остальное ерунда, и родственники, и все остальные, главное наша любовь! — убеждал я свою любимую сестру, запуская волей своего темперамента в её булькающее влагалище четвёртый палец.

      — Ой, ой, ооой... — охала Елена, теряя над своим телом контроль, и её колени подгибались.

      — Я держал свою любовь к тебе многие годы. Я хочу быть с тобой всегда и везде... — шептал я сестре, придерживая её за талию, и вводил свои пальцы глубже, встречаясь с увеличивающейся маткой... — Леночка, я хочу быть с тобой, ты ведь чувствуешь это?..

      — Оооой! Аааах, ооо... — открывала она рот и выкрикивала, сжимая свои толстенькие ляжки, чуть приседая...

     Она крепко обняла меня и поцеловала в шею, сестра заговорила со мной телом, руки её прижали меня к её груди и доказали, что я ей нужен, дорог и любим.

      — Саша, вынь руку, я кончила, мне немного больно.

     В глазах её появилась радость, беспокойство ушло.

      — Братик, а если то, что у нас произошло, это просто временная страсть? Это бывает у родственников, это быстро уходит, это ненадолго... Я не хочу просто встреч, я уже устала от них, я хочу любви, настоящей, преданной.

      — Любимая моя сестрёночка! — высказал я с огромным радостным комом в горле,

      — Я клянусь тебе, дорогая моя, я люблю тебя! — выдал я сестре все свои пламенные чувства которые хранились в моей душе все эти годы,

      — И хочу не просто встреч а жить с тобой! — произнёс я тихо и молитвенно, — Я хочу быть преданным тебе, тебе одной... Мне мало тебя сегодня, завтра, я хочу тебя видеть с собой каждый день! Каждую минуту, каждый радостный и печальный момент нашей с тобой жизни.

     Мне нужно, чтобы ты была со мной через неделю, утром, днём, вечером и ночью. Держать руки твои в своих руках. Мне страшно думать о том, что ты исчезнешь, уйдёшь и больше не придёшь.

      — Странно... — посмотрела сестра на меня, как ангел...

      — Что странно, дорогая моя?

      — Когда ты меня обнимаешь, я чувствую тоже самое, что и ты, мне кажется я люблю тебя, и люблю уже больше чем любила своего мужа... Я хочу с тобой жить, Саша... — сказала Елена серьёзно, — Но если тебе потом понравится молодая девушка, и ты уйдёшь от меня к ней, мне станет очень больно. Подумай, ты точно готов жить со мной? Со своей сестрой? — поставила она жёсткое ударение на последней фразе.

      — Да, — без промедления подтвердил я.

     Елена одобрительно качнула головой и обняла меня за плечи, нежно и крепко, как мужчину, а не как брата.

      — Мне не дают покоя наши родственники, — посмотрела Елена в сторону, — что и как мы им скажем...

      — Ну мы же не будем им объявлять о наших отношения прямо сейчас? Придумаем.

      — Саш, подумай, как мы будем сохранять наши отношения в тайне? Даже если никому не говорить, всё равно все мои узнают, или твои быстрей, — повела Елена плечами в печали, — Надо что-то говорить детям, маме моей, твоей. Всю жизнь перекраивать заново. Ох, братик, братик, и терять тебя уже не хочу, и не знаю, что с ситуацией делать, как всё уложить.

      — Леночка, любимая моя, я всё понимаю, у тебя развод, взрослые дети, понимаю, что у нас с тобой индивидуум. Клянусь тебе, я люблю тебя, и постараюсь сделать необходимое, чтобы у нас не было трудностей, вытерплю всё, теперь у меня есть сильный стимул — ты со мной. Это не только страсть, это высшее чувство. Соединение получилось потому, что должно было получится.

     Мы гуляли, шли вдоль улицы ведущей к большому мосту соединяющему две части города. Под этим мостом пролегали железнодорожные пути, к этому мосту приходили многие влюблённые пары, здесь витал дух романтики, особенно по вечерам. Я шёл обнимая Елену за талию и продолжал тихо успокаивать сестру моралистку. А она спрашивала меня, от чего я набросился на неё...

      — Лена, я не мог больше терпеть, не мог удержаться от твоей красоты. Мной движило чувство теплоты к тебе, а твоё тело подогрело меня. И мне плевать, что ты моя сестра а я твой брат, ты мне дорога как женщина. А то что про нас скажут родственники, не должно нас волновать, это их головная боль.

     Мы встали у высокого металлического ограждения моста, я прижал Елену к своей груди.

      — Я нравлюсь тебе, как мужчина? Или только как брат?

      — Да, ты очень приятный, братик, — пошутила сестра, и укусила меня за нос.

      — Братик? Опять братик? — прихмурился я шутливо.

      — Ты классный, но всё так быстро произошло, так неожиданно, такие чувства...

      — Дорогая моя, сколько ты здесь пробудешь?

      — Завтра вечером должна уезжать обратно.

     О... Настроение моё сразу съехало на нет, у любви всегда так мало времени... Время, оно всегда беспощадно, безостановочно, не во власти влюблённых.

      — Как мы будем встречаться?

      — Придумаем что-нибудь.

      — Разреши мне сегодня остаться с тобой?

      — Оставайся. А может поедешь со мной? — думала Елена, что можно предпринять, — Или дождёшься, когда я в следующий раз приеду?

      — Я бы с удовольствием поехал, но у меня работа, а может и поеду, — подумал я, что ради мечты своего детства можно бросить всё и уехать с ней, — Давай решим сегодняшней ночью?

      — Давай.

     Я подхватил Елену на руки и закружил как невесту! Как прекрасен для меня стал этот мир!

      — Любовь моя... — разнёс я самое целебное слово на всю планету не сводя глаз с сестры, — Расскажи что нибудь о себе, у тебя такой красивый акцент, чуть-чуть похож на украинский, но другой.

      — Так говорят у нас в Димитровграде. У меня высшее экономическое, я директор агентства недвижимости. Саш, дай я сама пойду, спусти меня с рук.

      — Ты значит у меня тоже грамотная, сестричка, а по виду не скажешь.

      — Я не выпендриваюсь. А ты у меня кто? — посмотрела она на меня, и обняла за талию.

      — Когда мне исполнилось пятнадцать, меня потянуло к клубной жизни, я хотел организовывать как сейчас модно говорить тусовки.

     Пошёл учиться в культпросвет училище на методиста, работал диск-жокеем, писал сценарии к праздникам, и однажды встретил человека, который увидел во мне массовика затейника, он устроил меня в театр администратором. Понравилось, работаю с артистами, с людьми. Люблю покорять людей и «звездей».

      — Я почувствовала...

      — Что?

      — Твою любовь. Как ты меня покорил. Никогда не думала, что полюблю брата, прекрасно знаю, что это нехорошо, но полюбила.

      — Тебе хорошо, или плохо? — нахмурился я.

      — Хорошо...

      — Я рад.

     Мы пошагали домой, по закату солнца, отмахиваясь от жужжащих комаров...

     продолжение следует...