— — — — -----------------------------------------------------------------------------------
Дейструющие лица:
Алиса — эффектная блондинка тридцати лет, разведена, имеет дочь, живёт на съёмной квартире.
Герман — молодой человек, альфонс, существует за счёт женщин, разводя их на ловэ, не гнушается выполнять небольшие заказы.
Москва, наше время.
— — — ------------------------------------------------------------------------------------

Алиса больше двух лет работала мастером в салоне красоты при Доме Правительства. Это была её первая настоящая работа, с хорошей зарплатой, своим рабочим местом, полным пакетом социальных гарантий, и хорошим коллективом, правда, состоящим из женщин. Но это её не напрягало, недостатка в поклонниках она не испытывала: ей гораздо чаще других приносили то коробку конфет, то цветы, то шоколад.

     За этот период она освоилась в коллективе, наработала клиентуру, которая ей была предана. Но не только харизмой, весёлым нравом и трудолюбием притягивала она к себе людей. У неё была своя изюминка.

     За это время среди её клиентов, наверное, не осталось ни одного мужчины, который не видел её голых си́сек. Некоторым удалось лицезреть и нечто большее, заглядывая ненароком в вырез белого халатика — её повседневной униформы.

     Летом, она вообще, не надевала под халат ничего, да и зачем? Ведь это во многом оправдывало себя. В такой жаре и духоте, когда солнце беспощадно нагревает, и без того горячие, пол и стены, каждый лишний лоскуток ткани приносил только дополнительные неудобства. Зимой, иное... , но личная гигиена и чувство комфорта, создавали ситуацию, при которой она стремилась как можно больше разоблачиться. Эти вездесущие волосы так раздражали, они оседали на одежде, впивались в тело... И если в помещении было не холодно, Алиса старалась не носить под халатом ничего, кроме трусиков или небольшой мягкой юбки с чулками. Зимой без чулок на работе — это нонсенс, хотя нонсенс поправимый. Зачем нарушать dress code, когда можно обойтись и другими способами.

     

     Поэтому у неё и не было отбоя от клиентов, и завидовали ей подруги черной завистью, за глаза называя проституткой.

     Как же приятно сесть в кресло, расслабится, и исподтишка наблюдать, как мелькают в вырезе халатика голые груди с небольшими кнопками коричневых соско́в. Как они раскачиваются в такт движению рук симпатичного мастера, когда она стрижёт, расчесывает, или укладывает волосы. Для некоторых такой поход постричься превратился в настоящий ритуал. «Хочешь снять стресс — иди к Алисе» — такая крылатая поговорка витала в мужской курилке. И мужчины шли... Женщины, кстати тоже с охотой стриглись у Алисы. Она это дело любила и выполняла профессионально. Недаром, из двенадцати министров Дома Правительства пятеро стриглись только у неё. Девушка прекрасно знала, что не только мастерством стрижки привлекает клиентов, и это ей импонировало. Она следила за собой, следила, чтобы тело было в идеальной форме, физические упражнения, салон красоты, солярий, эпиляция — обязательные атрибуты успешной красивой женщины, сводящей с ума половину населения.

     Если бы была возможность, и это разрешалось, то, наверное, особенно в жаркие летние дни, она, с удовольствием, стригла клиентов обнажённой. Прирождённая нудистка, или эксбиционистка, это с какой стороны посмотреть, всю жизнь она стремилась проводить с минимумом одежды. Но единственным местом, где она могла, всегда полностью находится без неё, был только дом. Даже на пляже не всегда, удавалось полностью раздеться, из-за определённых обстоятельств. Было ещё несколько мест, где это было возможно, например, в массажном салоне, кабинете у врача или в солярии, но это было так редко... Можно бесконечно приклеивать ярлыки человеку, считать его проституткой или шлюхой, что, на самом деле, далеко от истинны, и разве это может служить оправданием подобных выводов? Девушке просто нравилось ходить голой, хотя она старалась не афишировать этого. И до сих пор ей это удавалось. Несмотря на то что эта фобия доставляла мелкие неприятности её владелице, она не приводила к каким-либо серьёзным последствиям. Хотя, иногда, эта страсть проявляла себя в короткой, до неприличная, юбке, или, полупрозрачной блузке на голое тело, но это в ней бурлила молодая кровь и стремление удивлять, что не выделяло её на фоне других дам, поступающих подобным образом совершенно с другими целями.

     

     В женском коллективе её недолюбливали, причём недолюбливали несправедливо. Просто не любили за то, что ее любили мужчины, как это не банально... Но наивная девушка не замечала этого негатива, продолжая радоваться жизни и людям.

     В то время она была открытым, непосредственным человеком, и не считала нужным замалчивать информацию о себе. Её коллеги знали, буквально, всю подноготную жизни Алисы вне стен этого государственного учреждения. Знали и завидовали...

Гали́ну, её лучшую подругу, это нехорошее чувство тоже не обошло стороной.
«Как же повезло этой выскочке, этой «понаехавшей сибирской лимите». И муж, и квартира, и ребёнок, и тёплое местечко». — сетовала она. Но особенно её раздражало внимание мужского пола к Алисе, которого сама Гали́на была лишена. «Стройненькая, ладненькая, с милой мордашкой — вот и все её достоинства. А я ведь тоже ничего, и груди у меня больше, и жопа круче... Куда же эти кабели смотрят?» — жаловалась она на свою серую жизнь, не забывая перемывать косточки своей подопечной, сплетничая и судача с подружками в курилке. Личность и обрах жизни Алисы, этой выскочки, этой «начинающей» проститутки, была самой горячей.

     Если бы они знали, что пришлось пережить этой девушке за свою недолгую жизнь, они заткнули бы свои поганые языки за пояс.
Галина была в курсе всех Алисиных семейных проблем, финансовых трудностей, и даже принимала участие в обсуждении с ней личных вопросов интимного характера, давая советы во всех сферах жизни, молодой подруге, как более опытный, повидавший многое, специалист.

     Как-то раз, женский коллектив собрался в пятницу, после работы, отметить важное событие: двадцать пятую годовщину со дня рождения Ли́ски, как они её прозвали. Добрая девушка, как всегда, постаралась устроить этот праздник на самом высоком уровне. Она выставила на стол две бутылки шампанского — Asti Martini, сыр «рокфор», несколько видов салатиков, свежие французские булочки, банку красной икры и большой круглый торт Napoleon, на десерт.

     Праздник удался, Алиса была довольна собой, её все хвалили, поздравляли, желали счастья и здоровья, как это обычно делают на именинах у каждого русского человека. Дамы пили шампанское, закусывали салатиками, бутерброды с икрой с поразительной скоростью исчезали в их ненасытных желудках. Они весело трещали обо всём. После официальной части, когда шампанское было на исходе, и винные пары у женщин в голове возымели свой расслабляющий эффект, разговор, как обычно, зашёл о мужиках, а потом плавно перетёк на смежную с ней тему — о сексе.

      — Я считаю, что женщина всегда должна тщательно следить за собой, и даже в мелочах, — спорила слегка пьяная Алиса с Гали́ной, — вот, например, дома я всегда, даже когда мне лень, пытаюсь выглядеть на все сто процентов. И маникюр с педикюром я делаю не только для работы, но и для мужа, а может быть, именно для него.

      — А не жирно ли им (мужикам) будет: и готовишь, и стираешь, и даёшь им, когда они требуют, да ещё держи себя в форме... траться, фантазируй,...

  ходи перед ними на цыпочках, да ещё «на все сто процентов». Не жизнь, а каторга получается. — Галина оппонировала сразу всем, а не только Алисе, надеясь, что найдёт поддержку у подруг.

      — Ну не знаю, не знаю... , — Алиска завелась, это был её любимый конёк, — Я уверенна, что женщина должна, даже дома, выглядеть желанной, как одетая, так и раздетая. Вот, например, я считаю недопустимым, если она перестаёт ухаживать за своими интимными местами. Мужчина должен восхищаться нами всегда и везде...
Кто из вас, например, делает себе интимную стрижку на лобке? — выпалила Алиса, победоносно оглядывая притихшую компанию.

     

     Этот вопрос застал всех врасплох. Такого резкого перехода от мужиков к детородным органам никто не ожидал. Женщины сидели, и не знали, что ответить молодому мастеру расчёски и ножниц. Многие были с ней категорически несогласны: в своих квартирах они совершенно не следили за собой, ходили как привидения, с растрёпанными волосами, в грязных застиранных халатиках и стоптанных тапочках. Эти женщины не представляли себе, как можно и дома, и на работе, всегда и везде «быть в форме». От этого секс бывал у них не часто, они постоянно были неудовлетворены и раздражительны, их мужья просто переставали реагировать на них как на самочек.
— Ну насчёт целесообразности стричь волосы на лобке можно с тобой поспорить. — вступила в полемику «учёная» Гали́на. — Я считаю, что это вредно для организма; ведь не зря же природа дала нам эту защиту. Ещё неизвестно, как тебе это аукнется.
— Уже аукнулось... Я занимаюсь сексом когда хочу, стоит мне только щёлкнуть пальцем. — Разгорячённая Алиса чуть не перешла на личности, водружая себя на пьедестал Клеопатры.
Любые, пусть и нечаянные, намёки на несостоятельность женщины не прощают никому, даже молодым наивным девочкам.
— И насчёт эстетики я с тобой несогласна, — продолжала Галя, невозмутимо сидя в кресле, дожёвывая бутерброд с красной икрой, — не всем мужчинам нравится бритая пиз@а, мой муж, например, вообще не понимает, зачем это сейчас делают, почему это сейчас стало таким модным.
— А ты ему хоть раз демонстрировала свою, аккуратно постриженную, киску, прежде чем говорить такое. Сама попробовала бы. — Алису понесло, по молодости она не понимала, что перегибает палку, что ей это ещё аукнется, — Вот я, например, раз в несколько месяцев меняю интимную причёску, не говоря уже о том, что почти каждый день подравниваю и подправляю её себе бритвой. Сейчас у меня, вообще, идеально гладкий лобок. У меня даже коллекция моих стрижек имеется.
— Ты что, свою письку фотографируешь? — Гали́не захотелось осадить зарвавшегося стилиста.
— Да, а что такого, не люблю повторяться, и для мужа хочу всегда преподнести что-то новенькое.
— Ну, куда нам за молодыми угнаться... Молодыми и такими деловыми. — Гали́на с сарказмом посмотрела Ли́ске прямо в глаза, — Интересно посмотреть на это самое чудо, которое трахают по щелчку пальца. Покажешь, или ты только на словах такая смелая?
— Хорошо, покажу, фотки у меня в компьютере, сегодня же скину тебе на E-MAIL, как только приду домой. — Пьяная девушка заглотила наживку, ещё не осознавая всего коварства своей лучшей подруги.
— Поживём, увидим!

     Конец праздника был скомкан, первые ростки противостояния между ней и коллективом начинали давать всходы.

     

      — Галя, зачем ты это сделала? — Заплаканная Аля подбежала к коварной женщине, собирающейся идти обедать.

      — А что такое, Ли́ска, не понимаю тебя?

      — Как что?... Откуда мои фотографии появились в телефонах почти у всех моих клиентов... То есть не мои фото, а фотографии моей писи, которые я тебе переслала позавчера на почту. Теперь «В КОНТАКТЕ» у всех есть этот набор; мало того, кто-то создал группу по этой теме, и всё активно обсуждают, какая интимная причёска лучше, обмениваются мнениями. Проводится даже голосование. — Алиса заламывала себе руки, не зная куда их деть. — Ко мне клиенты подходят с комплиментами, и сальными шуточками на счёт моей «сладкой дырочки», как только что выразился Сергей Иванович, который сейчас у меня стригся. Я чуть не воткнула ножницы ему в горло.

      — Вот это новость! — Гали́на сделала вид, что это известие для неё полная неожиданность. — Я не думала, что так получится, извини, пожалуйста. Просто девушки из нашего отдела достали меня: покажи... да покажи, что там у Ли́ски... Ну вот, я и создала группу с этими фотками, только для них... — Она пыталась изобразить мимикой виноватое выражение. — Наверное, кто-то из наших открыли доступ для всех, и пригласил и твоих, и моих, и... их... друзей. Ну и люди, просто мерзавки... Кто же это мог сделать, ведь не сознается? — Гали́на прекрасно знала, чьих рук это дело, в душе́ она ликовала. «Это я отомстила тебе, миленькая зарвавшаяся выскочка, да ещё как отомстила».

      — Я уверена, всё можно исправить. Мы удалим эту группу, а фотографии, даже если кто их успел уже скопировать, ничего не доказывают. Там же только-только твои голые ноги, пися и живот. Никаких доказательств, что там ты, нет. Не волнуйся, и всё отрицай. — Гали́на, по-матерински, прижала плачущую девушку к себе, и погладила по волосам.

      — Как это нет, а та фотография в полный рост, где я стою у зеркала, разве это не доказательство?

      — Там тебя трудно узнать, вспышка перекрывает лицо, я думаю, ты зря так разволновалась. Сейчас всё удалим, не переживай так.

      — Спасибо тебе. Но ведь ещё моя родинка на попе... По ней же можно определить, чьи это фотографии.

     — А кто, кроме твоего мужа и гинеколога, знает об этом? Ведь никто? Так что не бойся, сегодня же мы всё исправим.

     

     Алиса не зря волновалась по поводу родинки, кое-кто хорошо знал и эту родинку и эту попу и эти гениталии.
Начальник отдела внимательно рассматривал набор интимных стрижек незадачливой сотрудницы, вспоминая, как трахал её прямо у себя в кабинете в день приёма на работу. Вспоминал ещё про три — четыре раза быстрого секса с этой необычной девушкой.
«Эх, было времечко... Жаль, что так быстро всё закончилось. Но ведь как вывернулась, как нагло заявила, что больше не намерена «заниматься этими мерзостями». Прикрывалась ребёнком, мужем, коллегами... Зря я отказался от неё. Но что сделано, то сделано...»

     Наверное, не только он вспоминал о ней. Алиса легко вступала в интимные связи с клиентами, причём делала это так хитро и осторожно, что об этом не догадывался не только муж, но и подруги. Зачем она так поступала, она не могла объяснить, наверное, из мести, а может быть, не привыкла отказывать... Семейные отношения с мужем стремительно ухудшались, он первый изменил ей, и не скрывал этого. Иногда он приводил домой любовницу и оставлял ночевать. Аля его любила, и терпела. Поначалу она сильно переживала, у неё даже началась затяжная депрессия, из которой она нашла вот такой выход. Алиса, в отместку, стала изменять ему, это хоть как-то восстанавливало моральное равновесие, и отстрачивало окончательный распад семьи. Свой первый раз — спонтанную половую связь с простым охранником, молодым парнем, она даже не рассматривала как измену. Месть — плохое чувство, но так вышло.

     Следующим был заместитель министра труда. Удивительно, насколько богаты, бывают люди, что для них подарить новенький iPhone не представляет никаких проблем....   Необременительный минет и быстрый секс в машине, вот и всё, что нужно было сделать. Потом пошло-поехало...

     Но эти измены не были чем-то серьёзным, она относилась к ним как к маленьким приключениям, и заканчивались они, чаще всего, единственной встречей: или в авто, после работы, или в гостинице: где за пару часов «любовники» успевали один-два раза испытать оргазм и разбежаться.

     Проходила неделя, вторая, и ей опять требовалась встряска, и она искала очередную жертву, готовую отдать себя в её нежные руки.

     Гали́на выполнила обещание; но ждала до последнего, и только к полуночи удалила эту группу. Алиса весь день и весь вечер провела как на иголках. Она нервничала, постоянно заходя на страничку группы, не понимая, почему она всё ещё функционирует. Но она с интересом читала комментарии и восхищённые отзывы о своих интимных стрижках, ей было жутко неудобно, но и интриговало.

     Такая раскрытость в прямом и переносном смысле, и перед коллегами, и перед друзьями ничуть не навредила её карьере, инцидент замяли, будто его и не было. Алиса выкинула некоторые вещи, засвеченные на этих фотографиях; замкнулась в себе, стала скрытной и подозрительной. Отдалившись от коллектива, теперь она реже общалась и со своей «лучшей» подругой.

     

Герман позвонил как бы невзначай, стараясь придать своему голосу скучающие нотки, он продолжил разговор:

      — Ну хорошо, хорошо... , ты не развратная, полностью с тобой согласен. Это же просто шутка. — Он небрежно говорил в трубку, зная, что в любом разговоре с женщинами надо сразу поставить себя, не дать им опомнится, встать в оппозицию, чтобы потом без труда добиться своего. — Просто я так был восхищён твоими «трюками» в ту ночь, что даже не нахожу слов. Ты великолепна, ты та девушка, которую я так давно искал. — Он знал, что лесть и похвала — это самые лучшие друзья в борьбе с прекрасным полом.

      — Спасибо, я учту. — Сердце бешено колотилось. Алиса трепетала. В душе она была на седьмом небе от охватившего её счастья.

      — Ты извини, что я тебе не звонил в weekend, у меня была срочная деловая поездка в Ниццу.
Эта наглая ложь безоговорочно была защитана за правду, и он моментально был прощён за все те тяжёлые часы ожидания, что она пережила за прошедшие выходные. — Я хочу исправиться, и умоляю тебя провести следующие выходные со мной, на вилле отеля Redison в Серебряном Бору. Кстати, номер я уже заказал.

     От такого неожиданного перехода между грустью и радостью у Алиски снесло крышу. Она, не задумываясь, приняла его предложение, ещё не зная, куда отправить свою дочь, на то время, пока она будет заниматься сексом с любимым: а что секс будет, она не сомневалась: у неё даже сейчас, только от мысли о нём, в области промежности разливалась приятная истома.

     Получив согласие, он быстро закончил разговор, оставив Алису с телефонной трубкой в руках. Это был его любимый трюк: создавать дефицит внимания к женщине, провоцируя её на обратное: стремление всеми силами восполнить недополученное.

     Жизнь для молодой женщины заиграла новыми красками. Она повеселела, и с удвоенной энергией принялась за работу.

     

      — Ты не возражаешь, если мы будем с тобой общаться через социальную сеть: «В КОНТАКТЕ», например? Я так не хочу терять тебя из виду, всё время быть с тобой на связи; но по работе не всегда получается позвонить. — Такую sms-ку получила она через два часа.

      — Не возражаю, ничуть. Сейчас скину тебе свои координаты. — Ли́ска, тут же, начала лихорадочно искать «следы"своего заброшенного АККАУНТА, который заморозила с поры случая, описанного выше. Ей были неприятны воспоминания об инциденте с фотографиями.

     Но эта была не единственная причина, по которой Ли́са отказалась от общения в социальных сетях. Она, опасаясь, что, когда-нибудь, кто-нибудь, как-нибудь сумеет взломать и использовать в каких-то своих корыстных целях её страничку, и это было не умопомешательство, она боялась не гипотетических злоумышленников, хакеров, которые вечно сидят в сети и всем пакостят, она опасалась конкретных людей, с которыми она раньше пересекалась, у которых могли оказаться фото и видеоматериалы, компрометирующие её. А может быть, это была просто её паранойя, ведь она же познала на своей шкуре злую силу интернета.

      «Не хочу вечно быть «под колпаком у Мюллера»: как-то раз, сказав себе это, она разом прекратила общение во всех социальных сетях, чем очень расстроила свою мать, живущую на другом конце страны, у которой пропала возможность общаться с дочерью «В ОДНОКЛАССНИКАХ». Оставался, правда, телефон, он отчасти и заменил общение в сети. Их «сообщество», где мама всегда имела возможность показать свежие фотографии дочери и внучки друзьям и родственникам, распалось.

      «Ну вот, наконец, нашла!» — С её странички, с единственной фотографии, на неё смотрела молодая женщина лет двадцати пяти. Вся остальная информация и фотографии были удалены, лишь довольно внушительный список друзей, и нескольких заявок с предложением дружбы, указывали на то, что когда-то это была активная, полноценная страничка, созданная для общения с людьми.

     «Наверное, придётся обновить профиль»: Решив это, она полезла рыться в фотках, доступных с iPhona, выбирая наиболее удачные.

     Весь остаток дня они переписывались. Это были ничего незначащие вопросы или комплименты, но этот виртуальный диалог так захватил её сознание, что, ни о чём другом, как о предыдущей или следующей фразе из переписки она не думала. Решив, что дома дополнит свой полупустой АККАУНТ самыми лучшими фотографиями, она успокоилась.

     Также нужно было вспомнить правила сетевого общения, настройки доступа и безопасности, которые были давно позабыты. Ей так не терпелось показать ему свои лучшие, фотографии, что она совсем потеряла голову.

     

     После обеда, она не выдержала, и сама подняла новую тему, зная, что она, всегда беспроигрышная для неё, со стопроцентной вероятностью действует на мужиков, в чём она не раз убеждалась на собственном опыте:

      — Ты знаешь, я сейчас сижу в короткой юбке, и совсем без трусиков.

      — А что на тебе ещё сейчас надето? Ты в чулках, в колготках, или с голыми ногами? — Сразу включился в её игру Герман.

      — На мне чёрные чулочки с чёрными подвязками. — Алиса писа́ла неправду, она сидела действительно без трусиков в юбке средней длины, и абсолютно без всяких чулок: « Вот ещё, носить чулки или колготки, когда на улице такая теплынь. Тело должно дышать, его ничего не должно сковывать. Бюстгальтер тоже из очередных ханжеских запретов, придуманных мужчинами для женщин, якобы для формы и эстетики; жаль, иногда, всё же приходится его надевать».

      — Но я без лифчика: — Опять неправда, но она знала, что эту неправду он как раз хочет услышать больше всего.

      — О, как интересно. Я не смогу теперь спокойно работать. Все мои мысли только о тебе.
До вечера общение продолжалось в том же ключе.

     Возвращаясь, домой, она чуть не поехала на красный свет, так сильно девушка была погружена в свои мысли. Только хорошие тормоза, и реакция других водителей помогли чудом избежать аварии; Алиса буквально влетела в поток автомобилей, пересекающих траекторию её движения. Образовалась, даже, небольшая пробка; а сколько матерных фраз было сказано в адрес «тупой блондинки», «рулящей пи@де», «прокладке между сидением и рулём...», и всё в этом роде... Но это происшествие ничуть не испортило ей настроения. Даже в этой напряжённой ситуации ...   глупая улыбка счастья не покидала её лица.

     Дома, когда все дела были сделаны, а дочь заснула, она сделала, что хотела.

     Теперь её профиль украшала эффектная блондинка, с очаровательной голливудской улыбкой с белоснежными зубами. Это была её лучшая фотография, и не только ей она нравилась. Фото висело у неё над кроватью, радуя глаз и поднимая настроение.

     

     Всю ночь, она копалась в своих фотоархивах, и к утру её страничка изменилась до неузнаваемости: она всё-таки решила выложить несколько своих эротических снимков в открытый альбом; правда, на них было видно только то, что она обнажена, интимные части тела были скрыты либо посторонними предметами, либо соответствующей позой. Но, в любом случае, это было настоящее Ню, и А́ля даже сама возбудилась от своей смелости.

     Конечно, туда попали не только эти фотки, было много других, «приличных», но они выступали в роли буфера, в роли массовки, выполняя отвлекающую роль, чтобы, не дай бог, никто не мог уличить их хозяйку в эксгибиционизме. Также она создала несколько тематических альбомов, и в некоторые из них были, осознано, помещены жизненные фотографии, из категории лёгкой эротики, достаточно безобидные, чтобы вызвать неодобрение или порицание случайно забредшего на её страницу посетителя, но в то же время красивые и эротичные.

     «Ну теперь всё, как у людей...» — удовлетворённая проделанной работой, она перевела дух.

     Фотки подбирались по простому принципу: нравится не нравится, и были свалены в одну кучу. Особую гордость её коллекции составлял альбом «Серебряный Бор», там уже, не стесняясь, Алиса разместила красивую и качественную обнажёнку из своих фото, сделанных на нудистком пляже. Серебряный Бор ассоциировался у неё только с ним, а так как на нём она никогда не загорала в купальнике, то и фотографии были соответствующие. Она ограничила доступ к этому альбому всем, кроме одного человека, несложно догадаться какому, решив не открывать его больше никому.

     Сама не зная зачем, Алиса создала, только для себя, совсем секретный альбом с литерами «XXX», правда, не разместив в нём ни одной фотографии.

     Ещё было добавлено несколько фотографий в купальниках, выгодно подчеркивающих стройность её фигуры, в платье, где она смотрелась очень SEXY, и в деловом костюме — успешная женщина, знающая себе цену. Какое-то время она хотела выложить на свою страницу парочку своих фотографий с нудисткого пляжа, где она была частично обнажена, чтобы подразнить своего нового любовника, но решила, что это будет слишком опасно: мало ли, кто мог забрести туда. Алиса на всякий случай выложила их в закрытый альбом, продублировав в личной переписке. Это занятие её так завело, что, как только легла, она, не откладывая, стала ласкать свою «девочку», представляя, как он рассматривает её обнажённые фотографии. Кончив, она уснула сладким сном.

     

      — Я смотрю, ты обновила свою страничку. Мне нравятся эти фотографии. Я в восторге от них. А снимки, которые ты мне выслала в личку, ещё полчаса не давали мне спокойно уснуть. Они меня так завели, жаль, что их нет у тебя на странице. — Такое сообщение ждало её в телефоне, когда утром она заваривала себе чай.

      — Они там есть. Сейчас открою доступ. — Она удовлетворённо улыбнулась про себя, её старания, как она и думала, не пропали зря. Ей захотелось ещё больше отличиться, чтобы ещё больше заслужить похвалы нового хозяина своего сердца.

      — А я не знал, что ты загораешь голышом. Приятно удивлён. Ты умница. — Получила она следующее послание.

      — Спасибо за комплименты. Я очень рада, что тебе понравилось. — Это сообщение было незамедлительно послано ему в ответ, вместе со ссылкой на секретный альбом. В этот же альбом были добавлены ещё несколько фотографий из той же серии.

     Только в обед к ней пришёл долгожданный ответ:

      — Твои фотографии изумительны, скольких мужчин ты свела с ума своей красотой и очарованием?
Интересно, как отреагировали на них твои многочисленные подписчики и друзья? Что они тебе пишут?
Я восхищён твоей смелостью и прямотой. Очень жаль, что у других девушек, не всегда хватает духа показать себя. Не понимаю, чего они стесняются, почему боятся, зачем прячут своё красивое тело под одеждой. Я всю жизнь искал такую как ты, смелую, не закомплексованную. Ты молодец. Я благодарен судьбе, за то, что мы встретились. — Это была хорошо скрытая манипуляция, призванная убедить девушку в правильности избранного пути, и побуждающая к дальнейшим действиям.

     Прочтя последние строки, Алиса и обрадовалась и испугалась...

      «Он же думает, что эти фотографии доступны всем. Он восхищён моей смелостью, но это же не так...
Что же ему ответить? Как объяснить ситуацию? Что придумать?» — девушка была в панике, она боялась, что не сможет оправдать ожидания любимого.

     «Он всю жизнь искал такую... А я не такая. Что же делать?» — Алиса лихорадочно думала, взвешивая все за и против. Подсознание давно подсказало ей, что предпринять, но разум ещё сопротивлялся этому давлению.

      «Нужно открыть общий доступ к секретному альбому, пока он не разобрался что к чему. Но что будет со мной?» — потной дрожащей рукой она нажала кнопку.

     «Отлично! Всё идет по плану». — Герман увидел обнажённые пляжные фотографии Алисы с параллельного АККАУНТА. Он потирал руки. «Молодец девочка, давай, губи, закапывай себя!»

     Маховик самоуничтожения был запущен, но Алиса ещё не осознавала этого.

     

     Дома её ждало сообщение:

      — Добрый вечер, кошечка. Как оценили фотографии твои поклонники?

      — Никак. Ни одного лайка, ни одного комментария. — Алисе самой было обидно, почему её фотографиями никто не восхищается, кроме Германа. Ей было любопытно, как воспримет интернет-публика такой смелый поступок, просто распирало от нетерпения. Первоначальный страх и смущение уступили место ожиданию и томлению. Ведь всё сотворено, а где же результат?

      — Странно. А ты выложи ещё что-нибудь пикантное, что-то особенное. — Герман был осведомлён об огромной коллекции интимных фотографий, хранящихся в компьютере Алисы. Он играл с ней как кот с мышонком, предугадывая все её действия.

      — Конечно, есть. Я скоро выложу. Буду рада твоим комментариям? — Ей так сильно захотелось угодить ему, что она готова была вывалить в интернет большую часть своей коллекции, оставив, разве что, совсем развратные и порнографические фотки в неприкосновенности.

     Весь вечер она отбирала более-менее приличные фотографии для альбома. Набралось около сотни.

     «Маловато», — подумала она, — А что, если объединить все альбомы в один: и фотографий будет больше, и не так будет бросаться в глаза обнажёнка...

     Сказано — сделано. Теперь единственный альбом в открытом доступе, включающий в себя более трех сотен фотографий, красовался на просторах сети.

     До ночи она с нетерпением ждала хоть одного лайка.

      «Как же мне хотелось... Всю жизнь я искал такую... Почему они стесняются...» — эти обрывки его слов бередили душу. И решив однажды, она уже не могла остановиться... Ей до смерти захотелось, чтобы её увидели, оценили, наперекор здравому смыслу: «Пусть все узнают, какая я смелая. Он так хочет, он так решил, я готова сделать это для него».

     А ответ тишина: Никто не посещал её «неприличный» альбом

      «Наверное, все забыли про меня, ведь столько лет меня здесь не было.
А если что-нибудь выложить на страницу?...  

     » — после бесплодного часа ожиданий она решила действовать.

     План в её голове созрел быстро, и она забарабанила по черным клавишам:

      — Как ты думаешь, может мне стоит выложить несколько безобидных эротических фотографий на страницу, мне кажется, это может быть забавно. — Алиса была уверена, что он одобрит её инициативу, она хотела соответствовать всем «высоким стандартам» такого загадочного кавалера.

      — Думаю, стоит... С такой фигурой тебе нечего стеснятся. Можешь даже АВАТАР поменять, я, с удовольствием, буду любоваться на обнажённую Алису всегда: и день и ночь.

     Он удовлетворённо нажал Enter; его тактика давала плоды, события развивались по плану. «всё было исполнено как записано в контракте: /она сама должна выложить свои фотографии для общего доступа/«
Сомнения, всё ещё, одолевали её душу: «А стоит ли так рисковать, стоит ли размещать такие фотки на странице, не сделаю ли я большую глупость, как отреагируют на работе, что скажут родственники, мама, ведь доступ к страничке открыт?» — Алиса сидела дома у компьютера и размышляла, параллельно просматривая многочисленные папки со своими фотографиями. «Но я же пообещала, назад дороги нет; не я первая, не я последняя...»

     Сколько она видела персональных страничек девушек, которые, не стесняясь, выкладывают фотографии в стиле НЮ на всеобщее обозрение. Сколько лайков и восторженных отзывов они получали. Это было так красиво и естественно, раньше она молча завидовала им, но не теперь...

     «И мне нужно меняться. Я что хуже их что ли?»

     Но голос разума, пытающийся предостеречь её от этой опасной затеи, твердил: «Но ведь они, или фотомодели, или работают в смежном бизнесе. Эти фото — это их работа, их хлеб. А у тебя? Зачем тебе лишние проблемы? Тщеславие, стремление восхищать?» — но он её не убедил.

     «Прежде всего, так хочет мой любимый. Я пообещала ему и сделаю это...
Ладно, пока подберу самые безобидные фотки, а там посмотрим».

     

     И опять она не спала почти всю ночь.

      «Ох, как давно и недавно это было». — До рассвета Алиса просматривала фотографии, и воспоминания, приятные и не очень нахлынули на неё. «Сколько же у меня их накопилось? Наверное, несколько тысяч. А сколько утеряно, пропало, или осталось у других людей. Эх, собрать бы их все... Ведь это вся моя жизнь...
Как же много обнажёнки, наверное, больше половины, да куда уж там, наверное, две трети, никак не меньше».

     Алиса трепетно всматривалась в свои округлые формы, и возбуждение постепенно охватывало её: «А я ничего, даже очень ничего. Красотка!»
Она гордилась своей фигурой, своей красотой, идеальными пропорциями, воспринимая дар божий, как своё личное достижение, палец о палец не ударив, чтобы быть такой. Всё это она получила от природы, досталось ей просто так, бесплатно.
Правда, только к восемнадцати годам, гадкий утёнок превратился в белого лебедя, а до этого это была простая, невзрачная, замухрышка, на которую и в школе, и во дворе не обращал внимания ни один парень. Даже после первого секса она ещё не ощущала себя настоящей женщиной, «Да и секс ли это был?»

     Она быстро прогнала неприятные воспоминания. Столько воды утекло, столько соли съедено с тех далеких времен. С тех пор уже прожита целая жизнь, а сердце обжигает воспоминаниями, будто они произошли год назад. Да, именно 15 лет назад её, пятнадцатилетнюю девочку подло и безжалостно лишили девственности. Но она сейчас не настроена была вспоминать весь этот ужас. Она прокрутила события того года как магнитную ленту видеомагнитофона на ускоренной перемотке...

      «А мои первые эротические снимки... , да какие эротические, голимая порнуха; где они сейчас? Слава богу, они канули в Лету, вместе с их создателем, хорошо, что они не вспыли до сих пор: вот позору-то было!»

     В те далёкие времена, она предавалась шалостям, свойственным беспечной молодости, о которых мало кто сейчас уже помнит. Но она помнила почти всё, хотя и очень старалась забыть, и никогда не вспоминать некоторые эпизоды.
Секс в тот период был основным источником её существования. Как может прожить молодая неопытная провинциалка, только появившаяся в столице, ничего не зная, ничего не имея — ни профессии, ни друзей, ни покровителей?
«Гол как сокол» — народная присказка буквально относилась и к ней. Единственное, что она умела — это трахаться, этого у неё было не отнять. Секс она тогда очень любила, не то что сейчас; да она была просто без ума от секса. Готовая заниматься любовью с кем угодно, столько угодно, она чувствовала свою востребованность этим городом грехов, и сама требовала того же.
Превращение Алисы из гадкого утёнка в белого лебедя случилось так же внезапно, как в сказке. До восемнадцати лет, никому не нужная, и лишь изредка получающая скупое мужское внимания, спровоцированное, обычно, своим неблаговидными поступками, в Столице она расцвела, преобразилась, перешла на новый уровень. Сексуальность, доводящая её до сумасшествия, заставляющая мучится и страдать, мастурбировать по ночам, здесь была оценена по достоинству, и служила на благо своей хозяйки.

     И ужасный детский сон, постоянно преследующий её ночным кошмаром, не дающий покоя, здесь, в этом городе, наконец, отпустил её.
Сколько раз, вся в поту, в слезах и истерике она просыпалась по ночам. Этот сон, где её в качестве наказания, раздевают догола на уроке, а она стоит, не в силах пошевелиться, и весь их класс показывает на неё пальцами и смеется. Это смешанное чувство непомерного ужаса и возбуждения, она запомнила на всю жизнь.

     (продолжение следует)