— — — --------------------------------------------------------------------
Светлана — эффектная блондинка тридцати лет.
Демьён — молодой человек, с которым живёт Светлана.
Василь и Серж — приятели Демъена и хорошие знакомые Светланы.
Москва, нудисткий пляж, за два года до ранее описанных событий (отрывок)
— — ---------------------------------------------------------------------

     

Она вышла на берег. Её бархатистая кожа искрилась на солнце тысячами маленьких капелек-бриллиантов. Надувной матрас, на котором она одна лежала всего пять минут назад, был занят. Нагая купальщица, хохоча, с разбегу вклинилась между двух мужчин на нём. Мокрое тело ощутило приятную теплоту нагретой на солнце резины, волосы, словно ореол звезды, разметались по ней, и она замерла... Замерла, подставив под палящие лучи обнажённое тело. Она лежала в самом центре, слева и справа от неё удобно устроились Василь и Демъен. Девушка запрокинула голову, закрыла глаза и расслабилась.

     Демъену было приятно ощущать прикосновение её плеча своей кожей. Немного волнуясь, он, поёрзав для вида, немного сместил своё тело так, чтобы его пенис слегка касался её бедра. Ногой, оказавшейся сверху, он накрыл гладкий лобок купальщицы. Спрятав, таким образом, свой фаллос он расслабился и тоже закрыл глаза. Его организм не дремал, природный инстинкт вкупе с лёгким опьянением запустили процесс возбуждения, и его сморщенный маленький отросток, только что выражающий полное безразличие к голой красавице, стал набухать. Он откинул голову и силой мысли попытался остановить начинающуюся эрекцию, предугадывая, заранее негативную реакцию девушки на его несдержанность.

     Но время шло, и ничего не происходило. Его член, расплюснутый о бедро девушки, пребывал в «приподнятом настроении», яйца втянулись в мошонку, красная головка вылезла, натягивая уздечку до предела. Ему было хорошо, смакуя свои ощущения, наслаждаясь близостью с этой взбалмошной девчонкой, он кайфовал. Только здесь она позволяла ему эти невинные прикосновения, невозможные ни дома, ни в других местах. Правда, бывало... , редко, но, бывало, у них случался какой-нибудь сексуальный междусобойчик, но нечасто; по каким-нибудь важным событиям или под воздействием алкоголя, который Светлана почти не употребляла.

     Вдруг он почувствовал какие-то, еле ощутимые, равномерно повторяющиеся движения её тела. Наверное, ему это только показалось, он замер, и весь превратился в локатор, улавливающий малейшие колебания. Но нет, не показалось, было совершенно чётко понятно, что молодая женщина что-то делает, или что-то делают с ней. Он открыл один глаз и поднял голову. То, что он увидел, заставило его ещё теснее прижаться к объекту своего вожделения. Совсем рядом, через обнажённую женскую фигуру от него, полулежал Василь, и осторожно облизывал женский сосок, а его ненаглядная лежала на спине не открывая глаз, и правой рукой медленно дрочила его член, стоящий огромным, малиновым стержнем.

     «Вот это номер! Не ожидал от Светика подобного бесстыдства», — он чуть не поперхнулся слюной от увиденного. И действительно, эта парочка ласкала друг друга прямо у него под боком, на виду у отдыхающих, расположившихся совсем рядом с матрасом. Многие с интересом наблюдали за их действиями, некоторые демонстративно отвернули головы, тем самым выражая своё неодобрение подобным вольностям. Одна молодая мамаша с ребёнком, так и не рискнувшая снять трусики, демонстративно переносила свои пляжные пожитки подальше от этих развратников.

     Василь орудовал языком умело, круговыми движениями от периферии к центру ласкал сосок, иногда, помогая себе пальцами, теребил его. Когда он нежно прикусывал эту пипку, Демъен видел, как напрягаются мышцы её живота, как она зажимается и задерживает дыхание. Его член, напрягся, он ещё теснее прижался к бедру подруги. Сдерживаться было всё труднее, вся кровь, всё желание устремились к пульсирующему и ставшему непропорционально большим, писюну.

     «А что, если и мне присоединится к процессу. Попытка не пытка», — и он, слегка приподнявшись, потянулся губами к её левой груди.
Светка вздрогнула и замерла, когда его язык прикоснулся к кончику её соска. Это продолжалось какое-то мгновение. Девушка снова расслабилась, так и не открыв глаз, продолжила дрочить член его приятеля, своим бездействием выражая согласие. Это был первый маленький успех за этот день начавшийся с небольшой размолвки утром по поводу костюма, к котором ей предстояло отправиться на пляж. Он настаивал на короткой юбке, едва прикрывающей гениталии, Светлана же хотела надеть новые лосины, выгодно подчёркивающие её красивую попу. Она дала себя уговорить, но всё равно дулась на него, даже не смотря на подаренную бутылку шампанского и цветы. Демъен не предполагал, что холодное игристое вино, на жаре, может творить такие чудеса. Светка была немного пьяна, и, комплексы, ранее держащие её в рамках приличия, исчезли. Как же сладок и нежен был сосок, на который он с жадностью набросился.

     С каждой минутой девушка возбуждалась всё больше и больше, она очень любила свои груди, не позволяя называть их сиськами никому, и часто сама ласкала их утром, или вечером перед сном. Но губы, в отличие от пальцев были нежнее, а ощущения от таких ласк более яркими и возбуждающими. Второй сосок моментально возбудился и набух. Она запрокинула голову, губы её приоткрылись, движения её руки участились, она глубоко дышала.
Ей нравилось это состояние доступной беззащитности, от которого мурашки пробегали по телу, и охватывало волнение. Она догадывалась, что окружающие наблюдают за ними, но открывать глаза, чтобы убедиться в этом, не хотелось, не хотелось нарушать интимность момента.

     Наигравшись языком с её соском, Василь приступил ко второй фазе совращения. Его план по соблазнению девушек не отличался оригинальностью, но давал превосходные результаты. Он прижался губами к губам Светланы, и она, как ни странно, не сопротивляясь, впустила его язык в себя. Парочка зависла в долгом, жадном поцелуе, в котором смешались эмоции, слюни, языки... Это было похоже на вспышку света в темноте, как приятно чувствовать своими губами чужие, ощущать влажный, немного шершавый язык, жадно исследующий доступные закоулки, смаковать вкус и теплоту слюны. Язык девушки устремился на встречу не прошенному, но желанному гостю.

     Её целовали взасос и лапали, лапали и целовали. А она продолжала лежать на спине, не открывая глаз, и не выпуская из руки горячий ствол. Девушка парила в океане наслаждений, в море чувственности, в потоке приятных ощущений. Ей было всё равно, как это выглядит со стороны: «Пусть думают всё что угодно, мне плевать. Главное мне хорошо и приятно. Пусть меня трогают, пусть меня целуют... « Она передвинула ногу Демъену ниже, и, бесцеремонно взяв руку Василя, положила её себе на лобок. Поняв, что ему дан зелёный свет, он пальчиками осторожно и неторопливо стал пробираться в центр разгорячённого лона, туда, где разгорался пожар страсти, где было мокро и горячо. Светлана выдохнула, подавляя стон, её ладонь сильнее сжала возбужденный член мужчины, она участила фрикции, чувствуя, как пульсирует кровь, проходящая по его венам, как он подрагивает и напрягается.

     Всё это Демъен видел, а что не видел, то ощущал. Он хорошо знал Светку, и ждал, когда неприступная крепость её целомудрия окончательно падёт.
«А что если... ?» — Демъен осторожно убрал ногу с её бедра, переместил тело немного вниз и, нежно взяв её руку, положил её сверху на возбужденный член. Девушка рефлекторно ухватилась и за него, сильно сжав, как младенец, которому дают резиновую игрушку.
Парень чуть не задохнулся от боли, когда она вцепилась в него, раздирая своими ядовито-бордовыми ноготками в его нежную кожу. Но эта боль была приятна, и он, стиснув зубы, застыл, боясь пошевелиться. Он лежал и ...

  смотрел на эти прекрасные женские пальчики, на эти ровные острые ноготки, впившиеся в ствол его пульсирующего фаллоса, готового разрядиться в любую секунду, и раздирающие его до крови. Через мгновение Светка ослабила хватку, и две её руки задвигались в синхронных, размеренных фрикциях. Она дрочила одновременно двоим, открыто и со знанием дела, словно в эпизоде дешёвого порнофильма.

     Демъену было немного не по себе; ещё никогда в жизни ему не мастурбировали на виду у посторонних, от этого он испытывал неловкость и старался не смотреть по сторонам, пряча своё лицо на груди девушки. Эмоции зашкаливали: драйв от занятия чем-то запретным, смущение, ощущение опасности, а от этого — ещё большее возбуждение — с одной стороны; и абсолютная открытость, незащищенность, доступность, а с ним и волнение — с другой, захватили его. Похожие чувства испытывал и Василь, который заварил всю эту кашу, первым возбудив и соблазнив молодую женщину. Краем глаза Демъен заметил, как пятерня приятеля исчезла в промежности его девушки, и тут же, в ответ на его движение, девушка согнула ноги в коленях и развела бёдра. От подсмотренного его сердце застучало как крупнокалиберный пулемёт, он даже прекратил ласкать Светкину грудь и стал наблюдать как пальцы Василя, почти полностью скрывшиеся в её промежности, орудуют там. Девушка трепетала под их ласками, она глубоко дышала, бёдра её подрагивали, ягодицы сжимались и разжимались, вторя движениям ладони парня, обосновавшейся в заветной дырочке, доступ в которую нечасто открывался даже для Демъена. А здесь, на пляже, да ещё при людях...

     Это было совершенно на неё не похоже. Так просто и естественно, взять и позволить себя лапать почти незнакомому человеку, на виду у десятков людей. Поистине женщина — большая загадка для мужчины, и кто сумеет подобрать к ней ключик, тот её и «откроет». А Василь, сам не понимая как, случайно его подобрал, и теперь пользовался плодами своего везения, так же как и Демъен...

     Нет-нет, а на нудистком пляже случаются подобные ситуации, когда насмотревшись на голые тела, парочки не выдерживают сексуального напряжения и идут предаваться плотским утехам куда-нибудь в кустики или в реку. Но сейчас творилось что-то особенное, а потому, крайне интригующее и захватывающее. Любовники даже не посчитали нужным уединиться, и прямо тут, на месте, реализовывали свои желания.
В народе говорят «сука не захочет, кобель не вскочит», с этим не поспоришь. Что нашло на эту развратную сучку, что так накрыло, почему ей захотелось публичного секса, в этом может разобраться только хороший психиатр. Парни, выполняющие роль кабелей, были только ведомыми, послушными исполнителями того, что им было дозволено. Балом правила королева, хитрая, коварная, развратная королева Тудо (***), которая сидела у Светланы Николаевой в генах.
Но это были только цветочки. Не отрываясь от губ девицы, Василь махнул рукой парню, сидящему по соседству и с самого начала шоу наблюдающего за ними, как бы приглашая его присоединиться.

     Серж был наготове, он и сам хотел подойти, перебраться на матрас к этой троице, и ждал только подходящего сигнала или повода. Он знал всех троих, очень хорошо знал. Сегодня он был один, оставив свою подругу дома с ПМС (***), рассчитывал найти какую-нибудь новую женщину для себя. Светка была просто идеальным вариантом: стройная, загорелая, с ладной фигурой, красивая, жизнерадостная. Эта девушка давно вызывала у него желание, но никогда, сколько лет он не пытался с ней сблизиться, не шла на контакт. К связям с замужними женщинами или подругами своих друзей он относился философски, как это обычно бывает в свингерской среде, где часто практикуется обмен жёнами: « От них не убудет», и «Бог велел делиться» — любимые его высказывания отражали суть его отношений к женщинам.

     Уловив жест Василя, он поднялся, его фаллос, напоминающий нос американского бомбардировщика «B-52», поднялся вместе с ним. Сделав несколько шагов, он прилёг у ног девушки, и, как говорится, «схватив быка за рога», ещё больше развёл руками её бёдра, погрузив язык в её распаленное лоно. На окружающих он не обращал никакого внимания, для него они просто не существовали, центром вселенной у него был он сам, а значит, другие были просто другие.
Серж обожал делать куни, его язык жадно припал к сладким, чуть припухшим половым губам. Невольный тихий стон вырвался из уст сладострастницы, она выгнула спину в наслаждении и вся подалась вниз, пытаясь как бы обхватить, съесть своим ненасытным органом этот новый источник удовольствия. Так, полулежа в ногах у Светланы, вылизывая её, помогая себе пальцами, он вскоре довёл молодую женщину до черты, из-за которой нет возврата. Его массивная дубина, вся облепленная пляжным песком, и пока не занятая делом, торчала между ног, притягивая взоры женщин и парочки влюбленных геев, держащих друг друга за руки.

     Светке, также было всё равно, своим бесстыдством она всех перещеголяла, всех «заткнула за пояс». Ещё один, более громкий стон, огласивший окрестности, вырвался из груди развратной красотки.
Последняя преграда рухнула, и теперь никто никого не смущался. Язык Сержа вовсю хозяйничал в вагине девушки, как будто он здесь не случайный гость, а законный владелец этой «целомудренной» собственности. Светлана таяла, как снегурочка в пустыне; её клитор подрагивал под его умелыми ласками.

     Василь, как раз ждал момента, когда девушка потеряет контроль, и можно будет продолжать использовать и дальше сценарий, почти всегда приводивший к каким-либо результатам.

     Он оторвался от её груди и осторожно переместил своё тело к её лицу. Его фаллос ощутил горячее дыхание, вырывающееся из полуоткрытого рта блондинки, губ которого он почти касался. Светлана ощущала его член, зависший над ней в нескольких миллиметрах, понимая, куда он устремлён. Она и сама, не менее, к этому стремилась, ей так и хотелось попробовать его на вкус, ощутить его в себе. Но она не разлепила век. Так продолжалось секунду. Больше лежать с закрытыми глазами не хотелось, ей непременно нужно было посмотреть на этот член, посмотреть и ощутить. Света открыла глаза, первое, что она увидела, было голубое небо, с высокими, изумительно белыми барашками облаков. Эту идеальную картинку дополняла одна пикантная деталь: огромный толстый мужской фаллос, с волосатой мошонкой, разрывающий это небо надвое. Разгорячённая женщина потянула за ствол пениса вниз, обнажая его головку. Она была бордового цвета, гладкая и блестящая, Света замерла, любуясь ею, упиваясь её размерами и формой. Развратное совершенство, сочетание красоты природы с мощью необузданной страсти завораживало. Больше она не сдерживала себя: она оперлась на локти, приподнялась, и погрузила это чудо природы в себя, наслаждаясь её вкусом и своими ощущениями. Она сосала и облизывала этот член, испытывая и доставляя огромное удовольствие им обоим.

     А этот стон всё-таки привлёк внимание посторонних, послужил триггером начавшегося движения, массового движения к его источнику.
И испытывая боль, и наслаждаясь, люди издают звуки: охи и ахи, вздохи и крики порой трудно идентифицировать, но по-любому: смерть, боль, человеческая трагедия ли, или высшая форма наслаждения от экстаза — оргазм, вызывают интерес у людей. Природное любопытство и стремление во всё «засунуть свой нос» двигают нами.
Как же люди любят подсматривать за другими, особенно если ЭТИ другие ведут себя аморально... В этом есть что-то запретное, возбуждающее, вызывающее довольно сильные эмоции. Все эти драки, секс, убийства притягивают человека как магнитом, давая пищу его низменным инстинктам, позволяя, хоть как-то, реализоваться, как-то выплеснуть их на поверхность. Где встал один, там встает второй, а где второй — там третий, и так далее... Простой человек, видя, что он не одинок, смелеет на глазах, порой становясь наглым и опасным. Все мы знаем, как, иногда, агрессивна и безжалостна бывает толпа.

     Именно это и произошло; стоило подняться и подойти одному, как за его спиной выросла пляжная ...   массовка. Люди, привлечённые эротическим шоу, слетались к бесшабашному квартету, как пчёлы на мёд. Теперь из-за спин и ног стоящих, зрителям, расположившимся «в партере», было не видно, что творится за скоплением голых ног и поп, это вынуждало их подниматься, протискиваться вперёд, создавая дополнительное столпотворение. Толпа создала сама себя, и вскоре, над копошащимися, на матрасе, собралась внушительная, массовка человек в пятьдесят. Причём уже из задних рядов зрителям было не видно вообще ничего, даже сам повод этого сборища для многих, какое-то время, оставался неизвестен.

     Представьте себе приличного семьянина или пожилую даму, давно имеющую внуков, видящих на пляже непривычное скопление людей, устремляющихся в самую гущу событий, для удовлетворения своего любопытства, и их искреннее удивление и омерзение от увиденного.
Но таких было мало, в основном люди, или знали, или догадывались, что происходит. Всем всегда интересно, как так у других получается, как они дошли до такого бесстыдства, как они унизились перед ними, такими правильными и законопослушными. Тем самым теша своё тщеславие, смакуя увиденное, втайне считая себя ангелами, в отличие от этих развратников и бляди, а на самом деле, даже не смея признаться себе в истинных желаниях подсмотреть, подписаться чужими эмоциями и флюидами, восполнить пустоту, не хватающей каждому, простой человеческой близости, пусть даже и такой отвратительной, но искренней близости.

     А эта четвёрка только входила в раж: аура разврата и похоти поднималась над ними, окутывая своими флюидами стопившихся людей.
Светлана, «позабыв» про член Демъена, теперь ласкала свой клитор. И как раз вовремя, ещё немного и его бы фаллос разрядился плевками переполнявшей его семенной жидкости.
— А-а-а-ххх! — девушка издавала звуки, похожие на всхлипывания плачущего ребёнка, её вагина трепетала под ласками языка, виртуозного лизуна. На секунду она отстранилась от члена, чтобы посмотреть, кто пристроился у неё внизу. Увиденное её удовлетворило, также удовлетворило любопытство и многочисленность толпы, собравшейся вокруг. Показать себя всем в самом неприглядном виде, наперекор своему внутреннему сторожу, пытающемуся удержать тебя твоими же комплексами, было здорово. Это иногда случается у скромных людей, когда у них отказывают тормоза. А тема эксгибиционизма, ещё с детства, была для Светланы, как красная тряпка для быка, всегда интересовала и манила.

     Молодая женщина возбудилась настолько, что почти не контролировала себя. Сейчас бы она, наверное, позволила проделывать с собой всё что угодно. Личности и образы людей исчезли, она воспринимала мужчин, как самка самцов, как потенциальных партнёров, всех, всех, всех, собравшихся вокруг. Логика уступила место животному инстинкту.
Если бы эту композицию увидели её родители или коллеги по работе, она бы сгорела потом со стыда, уволилась, покончила с жизнью. Но сейчас... Сейчас ей было не до морали.

     Летний день был в самом разгаре, спектакль продолжался...
Демъен оторвался от соска девушки, и привстал. Какая-то неведомая сила потянула его к её дырочке. Видя, что Светику недалеко до первого оргазма он решился, решился на свой первый в жизни секс на публике. Отпихнув Сержа, он, раздвинув её коленки шире, с намерением войти в неё.
— Нет, не ты... Он! — услышал он едва различимый шепот, похожий на стон. Света протянула руку, показывая на Василя, давая понять ему, кого она хочет. Но было поздно, с силой всадив свой член ей в промежность, он с упоением принялся долбить её.
Но был перевозбуждён настолько, что не капли стыда за свои действия не испытывал, ни малейшей...

     Толпа напирала, и теперь люди располагались настолько близко, что Демъену казалось, что торчащие члены затмевают небо. Он знал, чего хотят эти фаллосы, его распирала гордость, как обладателя предмета их вожделения. В нём боролось два противоположных желания: вырвать из рук, утащить куда-нибудь свою любимую, и в одиночестве наслаждаться её телом, или оставить, отдать всем, отдать это трепещущее тело безвозмездно, как древний Прометей, поделится её молодостью, красотой, невинностью...
Кончил он бурно и быстро, забрызгав своим обильным семенем грудь и живот своей подруги. Теперь, когда «бутылка была раскупорена», ящик Пандоры открыт, окружающие окончательно плюнули на приличия: бесстыдную самку отимели, отимели на виду у всех, и каждый из самцов, в мыслях также поимел её.

     Член Демъена моментально был заменён фаллосом Сержа, который быстро задвигался в бесстыдном лоне девицы, хлопая мошонкой ей по промежности, перемешивая внутри крупнозернистый пляжный песок с её выделениями и спермой. Светка стиснула зубами пенис Василя. До оргазма было ещё далеко, но удовольствие, которое она получала, зашкалило за десятку. Еле сдержавшись, чтобы не ударить девушку, Василь пальцами надавил на её скулы и она, опомнившись, разжала зубы. Ему было больно, она чуть не откусила его любимца. Он усилил напор, теперь совершенно не жалея её. Василь трахал её в горло, с упоением наблюдая, как напрягается, пытаясь подавить горловые спазмы, девушка.

     Света лежала, не открывая глаз, раздирая ногтями в его мускулистую спину, её тело сотрясалась под ударами, не попадающих в резонанс, фаллосов. Её стоны, из «закупоренного» рта были едва слышны, но это были стоны неподдельного наслаждения, это было понятно всем. Над лужайкой витал дух разврата.

     

     Демъен огляделся. В толпе равнодушных не было. Почти у всех стояли члены, некоторые даже дрочили не стесняясь. Женщины были возбуждены не меньше, какая-то незнакомая миловидная девушка, лет двадцати, опустилась на колени и отсасывала у юноши, вероятно, с которым пришла на этот пляж, который смотрел совсем не на свою любимую, в туда, где давно угасли последние искры стыда и царствовала похоть. Справа, голая толстуха, сорока лет, ласкала руками члены двух пузатых мужиков, таких же, как она не молодых и немного обрюзгших. Все смотрели, упорно смотрели не отводя взглядов, не в силах оторваться от весёлого квартета. Всех заводило это представление, все жаждали развязки.

     Он отполз на полметра и сел на корточки, больше он не принимал участия в разгорающейся оргии. Он весь превратился вслух и зрение. Парень внимательно наблюдал, как Серж трахает его подругу.

     Какое же, ни с чем не сравнимое, наслаждение видеть как твою женщину трахает, кто-то другой. А если он не один, то удовольствие только возрастает. Смотреть, как она получает наслаждение от чужого члена, словно простая дворовая шалава, в этом есть что-то от древнего инстинкта, который в той или иной мере сохранился в каждом, инстинкта, выработанного сотню тысяч лет назад, на заре возникновения человечества, когда этот вид был ещё настолько слаб и беззащитен перед дикой природой, населённой его смертельными врагами, когда особи мужского пола гибли в бесчисленных количествах в борьбе с ней, когда выживание рода зависело от согласованных действий всех его членов. Вот тогда, скорее всего вынужденно, и сформировались эти отношения — сексуальные отношения промискуитета (***), беспорядочных половых контактов всех мужчин со всеми женщинами племени. Это резко повысило шансы выживания вида, ведь для того, чтобы род или племя не погибло, было достаточно всего одного мужчины, способного оплодотворить всех детородных племенных самок. И эти особи трахались без разбора, ради выживания вида и своего удовольствия, правда, отдавая приоритет вожаку, которому всегда доставались самые сильные и красивые женщины.

     Но не только это волновало его. Он всегда любил смотреть на Светку, особенно ему нравилось любоваться ей, когда она была абсолютно голой, например, как сейчас. В ней ему нравилось абсолютно всё: начиная от пальчиков на ногах, кончая глазами. Парень млел от одного ...   вида её упругих ягодиц, стройных бёдер или голых коленок. Несмотря на то, что он видел её голой каждый день, они всё равно не мог оторвать взгляда от этого тела. Ещё он тащился, когда на его голую девушку таращатся другие, поэтому он всегда с радостью брал её на нудисткий пляж, где, как обычно, от зрителей не было отбоя. У него была заветная мечта: уже много лет он жаждал увидеть как Светлана трахается, трахается не с ним, а с другим. И вот эта мечта сбывается на глазах.

     Он видел, как Светке хорошо, очень хорошо, как она трепещет в экстазе от массивного члена, вся превратившись в чувственность. Такой толстый, он плотно входили неё, создавая приятное давление на стенки влагалища, и дополнительно возбуждал её шлепками мошонки по сфинктеру.
В то же время во рту блондинки трудился могучий фаллос Василя, уже оправившийся от укуса и почти готовый извергнуться. Она смогла подстроиться под манеру этого мужлана засаживать свой орган чуть ли не до желудка, ей нравилась такая грубость, нравилось, как он бесцеремонно сношает её в рот, словно шлюху, без жалости и снисхождения. Эти, немного болезненные, проникновения были ерундой в предвкушении удовольствия, которое она получит, когда мужчина кончит в неё.
И она дождалась. По учащенному ритму и пыхтению парня она безошибочно определила время эякуляции, и когда Василь вытащил член из её глотки, она уже знала, что сейчас он накормит её своей сладкой спермой, своей плотью, своим желанием.

     Светка открыла рот, предвкушая момент, когда тягучая тёплая жидкость устремится в неё, чтобы напоить, удовлетворить, насытить. Но у него были иные планы...
О, как он любил момент, когда белая густая сперма заливает глаза, попадает на лоб, нос, губы, подбородок. «Фу, какая гадость! А так ведь приятно на это смотреть...»
Так и произошло, он разрядил накопившееся прямо ей на лицо, окатив его горячим потоком. Почти одновременно с ним кончил и Серж, так же обильно полив спермой бёдра, живот и груди девушки.
Обнажённая блондинка лежала, обмазанная спермой, как забальзамированная мумия, не смея открыть, залитые едкой жидкостью глазницы, и жадно хватала воздух ртом. Её судороги постепенно затихли, тело застыло.

     «Красиво, ничего не скажешь, очень красиво. Красиво и сексуально», — Демъен оценивающе осмотрел оттраханое тело. Светлана, как мёртвая, лежала, распластавшись на матрасе, и от этого её хотелось ещё сильнее.
— Ну, кто хочет выеб@ть эту сучку? — вдруг выпалил он, сам удивляясь своей смелости. Он был всё ещё пьян и возбуждён, и поэтому совершенно непредсказуем, даже для себя.

     «Сучку... Какую сучку?» — всё-таки Света способна была ещё соображать, «Неужели сучка это я? Меня выеб@ть? Он что, охренел... « Девушка попыталась открыть глаза, едкая жидкость, моментально вызвала жгучую боль.
— Нет! — попыталась крикнуть она, приподнимаясь, но сперма, попавшая в этот момент в дыхательное горло, вызвала кашель.
Демъен, как сумасшедший, подскочил к ней, удерживая за руки, не давал ей подняться.
— Нет! — снова крикнула она, пытаясь высвободится.
Не отпуская её, он стал что-то нашёптывать ей на ухо.
— Нет, — уже более тихо выдавила Светлана и замотала головой. Демъен опять что-то зашептал, причём шептал он долго, и чем дольше длился его монолог, тем слабее становилось сопротивление девушки. Видимо он знал про Светку такое, что позволило ему манипулировать её поведением. Наконец, она безвольно опустила руки, тело её расслабилось, она откинулась на спину и развела ноги.

     Толпа безмолвствовала, поражённая такому чудодейственному преображению. Словно укротитель змей, вызывающий кобру из кувшина, и вновь заточающий её туда, он укротил своенравную девицу, подчинив своей воле. В этом действе было что-то мистическое, божественное, или скорее дьявольское.
Сопротивление девушки было сломлено, она закрыла глаза и ждала. Демъен встал и победно окинул взором толпу.

     — Что ты ей сказал? — негромко, наклонившись к уху приятеля, спросил стоявший рядом Серж, пораженный, как и все, этим превращением.
— Это секрет, — также, негромко, ответил тот.
«Ну ничего, ты не говоришь, у Светки всё выпытаю», — подумал Серж, не зная, что этого секрет останется для него тайной навсегда.

     — Кто хочет выеб@ть эту сучку? — повторил вопрос Демъен, как сутенер предлагая свою девушку Он опять начал возбуждаться, возбуждаться от упоения властью над беззащитным голым телом, распластавшимся под ногами и покорившимся его желанию. Толпа безмолвствовала.
— Неужели и правда никто не хочет? Неужели нет настоящих мужиков среди вас? Смотрите, какая красивая девочка лежит и хочет трахаться. Неужели вы оставите её без сладкого, неужели никто из вас не может удовлетворить её? Ну...

     Достаточно было только одного из толпы, и она вся бы бросилась на распростёртую красотку.
Но так не бывает, чтобы плохое, если ему предназначено случиться, не произошло. Из толпы, к матрасу, протиснулся толстый дядька с огромной золотой цепью на шее. Это был завсегдатай пляжа, давно прославившийся своими сексуальными похождениями. Он мог трахать всё, что шевелится, любого возраста и фигуры: и старых опустившихся тёток и молоденьких, едва сформировавшихся, нимфеток. Ему все особи женского пола были в радость, звали его Алексеем.
Подойдя, он, молча, опустился перед распростёртой дамой, и неторопливо вошёл в неё, как будто делал это много раз.

     Он сношал её долго, очень долго, все устали ждать, когда же он кончит. Светка лежала, содрогаясь под ударами этого толстого борова, так и не открыв глаз.
Вначале, равнодушная к его потугам, девушка лежала бревном. Её съедал стыд оттого, что она позволяет пользовать себя первому встречному, которого она и видеть не хотела. Но спустя время её женское естество, и ещё не совсем и улетучившиеся пары алкоголя проявили себя. Сама не осознавая как, она непроизвольно стала подмахивать ему. Её тело, едва заметно стало подаваться навстречу, мышцы влагалища напрягались и расслаблялись в ритм его движений. Возбуждение медленно, но неумолимо нарастало, В этом возрасте, когда твоя сексуальность расцветает во всей полноте, трудно противостоять природе. Возбуждение, вызванное естественной стимуляцией клитора, медленно распространялось внутри, и, вскоре, охватило всё её тело. Что может быть лучше простого качественного здорового секса для женщины, находящейся на пике своей сексуальности. Такое удовольствие никто не отменял.

     Её движения стали более выраженными, она чуть приподняла и развела бёдра. С каждым его ударом они поднимались всё выше и выше. Руки, безвольно лежащие вдоль тела, пришли в движение. Ладони, прежде сжатые, упёрлись в ткань матраса, а потом и вовсе обхватили волосатые бёдра жердяя. Дыхание стало прерывистым, рот приоткрылся. Она чувствовала, как волна экстаза зарождается где-то в глубине её тела. Еле слышный, стон вырвался из её гортани.
Она содрогалась под ударами большой амплитуды, толстый живот приятно вдавливал её тело в мягкую материю импровизированного ложа.

     «Неужели это я, неужели в свои тридцать лет я докатилась до того, что меня е@ёт первый встечный?» — эта мысль промелькнула у неё в голове, промелькнула и покинула её, «Но как бесподобно е@ёт, как кайфово... О боже!.» Новый стон, более сильный, чем предыдущий огласил окрестности, заглушая чавкающие звуки сношающихся. Теперь её ничего не сдерживало, возбуждение побороло стыд и девушка, забыв кто она, где она, полностью предалась наслаждению. Её стоны следовали один за другим, гипнотизируя и возбуждая толпу, которая млела от этого представления, как пациенты на сеансе у Кашпировского. Тройка зачинщиков превратилась из невольных актёров в простых зрителей. На импровизированной сцене зажигала истинная богиня секса. Никто не в силах был не смотреть на происходящее.
Первой кончила Светлана: серия прерывистых криков, судорога, несколько раз волнами прокатившаяся по телу, сжатые на спине у Алексея ноги и кровавые полосы на его бёдрах от её ногтей....  

     .. Он поднялся, весьма довольный собой, а его место уже занял другой...

     — Василь, сходи за фотоаппаратом, снимки, я думаю, получаться великолепные, — Демъен чуть не забыл про своё хобби. Он любил фотографировать женщин, и, несмотря на то, что в его компьютере скопилось около десяти тысяч Светкиных фотографий в различных позах и местах, и голых, и полуголых... Но фоток где она занимается сексом у него не было ни одной, точнее были, но они были на столько плохого качества, что он не считал их достойными. Так, обычное домашнее порно, на которое можно вздрочнуть перед сном. А ещё у него была навязчивая идея, цель — заиметь компромат на свою девушку, которым он мог бы ещё больше манипулировать её поведением, на которое он, в последнее время, не оказывал никакого влияния.
Как раз эти снимки и послужили основной причиной, а точнее, поводом разрыва этой пары. Они до сих пор пылятся где-то на странице группы «в контакте» с кричащим названием: «как я провела это лето «.

     То, что началось потом не выдержит любая бумага, даже перу стыдно описывать такие гнусные подробности. Оно просто отказывается писать...
Осознав, что оказалась на самом дне, в роли уличной бляди, отдающей своё тело всем и каждому задаром, она успокоилась. Дальше опускаться было некуда, но и в этом падении был свой кайф, свой драйв, своя изюминка. Светлана перестала обращать внимание на личности, теперь ей было безразлично имеет ли её молодой накаченный парень в наколках или дед, возможно, в последний раз в жизни возбудившийся на такую красотку. Она лежала, распластавшись звездой, не сопротивляясь никому, позволяя всё. Ни вины, ни досады, ни угрызений совести не было, она погрузилась в себя, превратившись в комок ощущений. Смотреть, кто её трахает ей не хотелось, даже просто открыть глаза было физически невозможно, едкая жидкость заливала всё её лицо. Она только чувствовала, как меняются члены в её промежности или горле: калейдоскоп членов и спермы, в болоте которой она лежала. Матрас, в отличие от покрывала или песка удерживал влагу на ворсистой поверхности, и девушка, как в печено-грязевой ванне елозила на нём, под ударами чьих-то фаллосов. В прямом смысле она служила подстилкой под мужчинами, подстилкой, насквозь пропитавшейся их спермой.

     Девица пошла в разнос, останавливаться не хотелось, это был марафон, который давно не повторялся. А когда-то она могла весь день заниматься сексом сутки напролёт, без перерыва. Да, были славные деньки, когда секс стоял на первом месте, и ничего не было желаннее, чем он. Теперь секс не доставлял ей того удовольствия, как тот юношеский бесшабашный секс, когда всё в новинку, всё интересно и необычно, и те ощущения, и тот кайф... Но прошлого не вернёшь. Сейчас секс в её жизни стал другим, более чувственным, наверное, сейчас на первое место выступило именно плотское удовольствие, а не эмоции и переживания. Инстинкты, инстинкты и наслаждение — вот что сейчас управляло ей.

     Демъен находился рядом, он никак не ожидал, что его спонтанный порыв приведёт к такому результату. Он даже немного сожалел об этом, наверное, предчувствуя предстоящие разборки, обвинения и плохой конец. Но всё равно, красота момента стоила этих жертв, он был доволен. Наконец, он смог лицезреть не только, как его девушка занимается сексом с другим, а целую оргию с её участием.
«Как эта фригидная сучка, которой секс днём с огнём не нужен, трахается со всеми подряд на протяжении уже двух часов, и как ему казалось, испытывает, при этом огромнейшее удовольствие. Оргазмы, сплошная последовательность оргазмов... Неужели такое возможно?» — это заводило и огорчало «удачливого» ёб@ря.

     А Светка вошла в раж, сексуальный раж, как марафонец, бегущий сорокадвухкиломемровку, крепясь, скрипя песком на зубах, напрягаясь и получая удовольствие, она жила сексом, жила этими бесконечными фрикциями, фаллосами, спермой, мужчинами...
Для неё количество стало важнее качества, она шла на свой персональный рекорд. Теперь её опытное, отзывчивое тело без напряжения могло обслужить большее количество мужчин, выдержать большее число подходов, больше семяизвержений. Она ощущала себя настоящей самкой, похотливой самкой помешанной на е@ле.

     Уже вечерело, когда с неё слез очередной трахальщик, а очередь к её телу вовсе не поредела. Казалось, что поимев красотку люди, встают в очередь снова и снова. Но это было иллюзией. Серж строго следил за порядком и не допускал подобного бардака. Он был рад видеть, как эту недоступную сучку имеют все подряд. Он наслаждался моральным падением Светланы, столько раз отвергавшей его. «Пусть каждая блядь знает своё место. Теперь пусть попробует когда-нибудь мне отказать. « — он считал, что после сегодняшнего дня она от него никуда не денется. Но как он ошибался...
Больше Светлана не испытывала удовольствия, с каждой новой фрикцией её натёртая вагина отзывалась — — — болью, да и острота момента притупилась за эти долгие часы. Болели все мышцы, и не только они, болело, буквально, всё. Такое количество спермы, ранее игравшее роль смазки теперь причиняло только неудобства, она смешалась с потом, грязью, песком, и как абразивная масса царапала спину. А что творилось у неё внутри она боялась и думать: натёртая вагина пылала и кровоточила, желудок был наполнен спермой так, что она физически чувствовала эту булькающую массу. Очень хотелось пить и писать.
Её подняли, шатающуюся повели к реке, обмыли, помогли одеться...

     Толпа неспешно редела, люди расходились по домам, горячо обсуждая достоинства девушки, смакуя подробности и хвастаясь своими «подвигами» перед товарищами. Расходились, чтобы потом по дрочить дома, втихаря, кончить и заснуть со спокойной совестью и чистыми мыслями о прекрасном.
По дороге домой её рвало несколько раз. Поднялась температура, её пробивала дрожь. А на следующее утро, не смотря на плачевное состояние, она пошла на работу. В довершение ко всему через неделю она обнаружила у себя триппер, и теперь ей было не избежать клиники и болезненных уколов.

     После этого случая их отношения, итак не идеальные, вконец расстроились. Светлана не хотела даже видеть Демъена, считая его предателем, человеком, который растоптал их отношения. Как можно доверять человеку, готовому подложить свою любимую под кого угодно, просто так, ради забавы. Её женское естество восстало против этого, он упал в её глазах, стал совершенно безразличен. Именно в те дни женщина решила, что ей не по пути с этим маньяком, и начала подыскивать другие варианты. Секса между ними теперь не было, обида и ненависть глубоко засели в её душу.

     

     (***) Промискуите́т (от лат. prōmiscuus «без разбора», «общий») — беспорядочная, ниче м и никем не ограниченная половая связь со многими партнёрами.
(***) Тудо — царица Лидийского царства, жена царя Кандавла, открывшего её наготу слуге.

     (***) ПМС — постменструальный синдром.