Флай по своему обыкновению сидел в углу таверны с темноволосой девушкой на коленях. Иногда он взасос целовал ее шейку. На что та задорно хохотала, теребя цветастые кружева платьица. Музыканты фальшиво перебирали ноты, впрочем, на это особо не жаловались. Хмельная публика не особо требовательная. В порту хорошие девки нарасхват, потому как их не много, но несколько дублонов сверху всегда выручали. Так и коротались деньки, прожигалось награбленное. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. А что еще делать матерому пирату, сколотившему неплохую команду и имевшему свой собственный корабль?

     — Флай, мать его, Ламмонт, — процедил мужлан вошедший в таверну, — есть тут такой?

     Внешность была знакома, но пирату не удавалось вспомнить, где он мог видеть его. К тому же пышный темно-синий китель и ажурная шляпа скрывали добрую половину лица.

     — Ну... я, — сказал он, положив руку на пистоль. Пронзительно поглядев на вошедшего, и задал ему встречный вопрос, — а ты, что за хрен с бугра?

     — Бэн Кранк, — поклонился тот и без спроса сел за столик Флая.

     — Да ты возмужал, — сказал пират с почтением, а потом издевательски добавил, — да и жопу отъел, на стуле не помещается. Ха-ха-кхаа. Так, где пропадал?

     — Устроился наемником...

     — Ухо-хо-хо, — не дал договорить ему Флай и, душась от хохота, спросил, — и кто-то тебя взял?

     — Взял. Но не в этом суть. Точнее в этом, но, — Бэн занервничал, — можем один на один поговорить? Поверь это важно.

     — Сильвия, крошка моя, оставь нас, видишь ли, мой дружок еще девственник и очень стесняется присутствия сексуальных дам вроде тебя, — он хлопнул по попке девушки и та, хихикнув, побежала в подсобку.

     — Для начала скажу, что ты — кретин.

     — М-м-м, есть немного.

     — Ну так вот, кончай свои шутки. Я знаю кое-что. Тебя это, несомненно, заинтересует. Есть корабль и он нагружен реликвиями. Он будет отчаливать и идти один, без эскорта.

     — Один? С реликвиями? Да ты в своем уме? — съязвил Флай едва сдерживая хохот.

     — Да послушай, я серьезно. Реликвии из серебра и злата, с изумрудами, рубинами и прочими камнями. Их хозяин настолько скупой, что жмется на охрану. К тому же он их сам украл и надеется вывезти тихо, не привлекая внимания.

     — Славно поешь. Откуда такая уверенность?

     — Разве я тебе врал когда?

     — Нет. Просто у тебя такой возможности не было.

     — Как знаешь. Если бы ты брался, только за гладкие дела, то не сколотил бы себе капитал. Может, тебе не нужны деньги? Стареешь? — спросил Бен, демонстративно закинув ноги на стол. Зная, что его собеседник терпеть не может когда его обвиняют в трусости или лени, он очень рисковал.

     — Хватку я не потерял, — рявкнул Флай и сбросил ноги собеседника со стола, — я в деле. Подробности расскажешь Джэйку Клешне, проверит твои россказни. И не надо так на меня смотреть, ты знаешь, что если дело выгорит, то я не обижу. А нет, котись куда подальше и корми своими баснями других капитанов.

     Бэн ухмыльнулся и, кивнув, покинул таверну. Он был «хороший малый», только потому Ламмонт не выкинул его за шкирку, а выслушал. Потому как сказочников и ищеек, ищущих свою выгоду, пруд пруди. На том и разошлись, и пират пошел заниматься своими обыденными развлечениями.

     — Где тут моя красавица? — Флай зашел в подсобку. Девушка игриво подняла платье, показав стройную ножку. Он подошел, сжал груди дамы и впился в страстные губы. Рывком порвал ткань декольте.

     — Меня не жалеешь, так платье не рви.

     — Новое купишь, — сказал пират, вовсю смакуя соски и покалывая грудь небритой щетиной. Спустил кожаные штаны, вывалив свое хозяйство. Затем провел им по влажной дырочке девушки. Поднял ее за талию и посади на упругий кол. Обхватив его шею, она переполненная желанием, повисла на нем. Они самозабвенно предались любовным утехам, несколько опрокинутых по неосторожности ими кастрюль привлекли несколько зрителей. Возбужденные любовники совсем не обращали на тех внимания. Пирату нравилось заниматься этим в таверне, там всегда людно, и кокой бы тихий на первый взгляде закуток для этой затеи не выбрать, публика всегда находилась. Флай продолжал сношать ее на весу, постепенно ускоряя темп, и вскоре наполнил ее тесные врата своим семенем. Опустив Сильвию на пол он дал ей жменю монет, — передавай привет сестренке.

     Ламмонт вернулся на Куницу, только под вечер. Корабль был почти пуст, львиная доля экипажа осталась ночевать в объятьях прекрасных дам, либо просто захмелела в подворотнях. Впрочем, капитан позволял, ведь людям тоже нужно отдыхать. Кто-то назвал бы это распущенностью. Но в рейдах он был совсем другим, по три шкуры драл с моряков, и дисциплина была железная. Он умел делать из сброда оборванцев настоящих морских дьяволов. Флай зашел в кают-компанию, там уже сидели Бэн Кранк и Джэйк Клешня.

     — Заждались?

     — А то. Пока ты не жалея сил трахал дочек трактирщика я уже кое-что разузнал. Корабль называется Вереск, — сказал Клешня.

     — Нет, узнал, я. Ты только проверил, потому, как Флай так пожелал, — вставил Бэн.

     — Мне выкинуть эго за борт? — поинтересовался Джэйк у капитана.

     — Нет нужды, продолжай, что накопал?

     — Хорошо. Есть такой корабль, быстрый очень, но груза порядочно на нем. Так что, наша Куница сможет его догнать. Самое главное груз, — он достал несколько украшений, — имел наглости проверить. Груз шикарен...

     — Они идут в Новый Свет, отплавают через два дня, — добавил Бэн, все еще пытаясь доказать свою важность.

     — День на сборы, мы должны выступить раньше их, — скомандовал Ламмонт и ушел в свою каюту.

     На следующий день у Куницы было необычайное оживление. Матросы таскали ящики и бочки с провизией, проверяли оснастку, готовили бриг к отплытию. Пиратский капитан сидел в своей каюте вместе с парой доверенных людей и обговаривал детали грядущего похода. Все было предельно просто, настигнуть корабль Вереск, взять штурмом, и прихватить добрую часть груза. Известно было, что он будет проходить в районе Бермудских островов. Там множество бухт, в которых есть где укрыться, а также устроить засаду. Места там не слишком освоенные, даже дикие, но пираты решили атаковать именно там. К тому же лишние свидетели им были без нужды. Вскоре все приготовления были закончены и Куница покинула порт.

     Отличный и быстроходный бриг был мечтой любого уважающего себя флибустьера. Такие двухмачтовые красавицы стоили не мало, но при толковом командовании быстро окупались. Флай давно отбил деньги вложенные в Куницу, теперь лишь пожинал плоды своего опасного ремесла. Он соглашался на такие рискованные авантюры потому, как обожал испытывать свою морскую удачу. Ни с чем несравнимый азарт, вновь гнал, заставляя верить в то, что жизнь не блеклая листва, а яркая и неповторимая авантюра.

     Вначале все было хорошо, ясное небо и попутный ветер обеспечивали бригу максимальный ход. Однако ближе к Бермудам погода стала портиться, порывистый ветер стал поднимать волны. Ламмонт завел корабль в ближайшую бухту. Воды в ней были спокойнее, и корабль стал на якорь.

     — Ждем здесь. Дозорные на мачту, дежурьте по двое, докладываете обо всем, что увидите. Остальные свободны, до дальнейших приказов, — скомандовал Флай, затем добавил, — кто решит надраться в стельку, тот отправится домой вплавь. Все всем понятно?... Прекрасно.

     Уже сутки Куница стояла в бездействии. Пираты коротали время кто как мог. Одни дрыхли в подвесных гамаках или просто на провизии, другие играли в карты, кто-то показывал опасные трюки с саблями, демонстрируя свое фехтовальное мастерство. Также капитан застукал несколько матросов «под мухой», таких заставлял драить палубу до тех пор, пока не протрезвеют.

     — Не играй с ними, последние штаны снимут, — сказал Флай.

     — Я пока выигрываю, — ухмыльнулся Сэм.

     — Это пока, пойдем, поговорим, мне еще потом спасибо скажешь, — они прошли в капитанскую каюту,...

  подальше от любопытных ушей, — погода дерьмовая, становится только хуже, того и гляди ливень пойдет. У меня возникают сомнения, что капитан Вереска продолжит путь. Скорее всего, повернет назад. А может он и вовсе не вышел.

     — В таком случае наше путешествие закончится так и не начавшись, — с грустью пожал плечами Сэм.

     — Торчать тут бессмысленно, потому пойдем западнее. И если там будет штормить не так сильно, то схватим какую-нибудь зажиревшую дичь, — Ламмонт похлопал по плечу собеседника, — не дрейфь, я не из тех, кто возвращается с пустыми карманами.

     На бриге вновь стало оживленно, пираты, лихо, скача по мачтам, проверяли паруса. Куница на полном ходу вышла из бухты. Море по-прежнему было неспокойное, но вдруг на горизонте появилась едва заметная точка. Это без сомнения был корабль. Дозорные немедленно поставили в известность капитана. Флай взобрался по канатной лестнице выше и замер, вглядываясь в окуляр подзорной трубы. Точка приближалась и вскоре ему удалось разглядеть флаг.

     — Вереск... Вереск!, — прокричал Ламмонт и скомандовал, — курс на этих засранцев.

     Куница отправилась на перехват. Когда пираты подошли ближе, капитан Вереска понял, что к чему и стал поворачивать, пытаясь уйти от погони. Он явно паниковал, несколько залпов из кормовых орудий из далека, да еще при таком волнении не могли причинить никакого ущерба. Возможно, расчет был на то, что это отпугнет пиратов. Как бы то ни было, осознав тщетность затеи, пушки затихли. Корабль Ламмонта постепенно настигал цель, что не могло не радовать. В небе сверкнуло несколько молний, и после раскатов грома ударил ливень. Видимость стремительно ухудшалась. Порывистый ветер усиливался на глазах. То справа, то слева прокатывались громадные волны, грозившие перевернуть Куницу со всей ее командой. Вереск пропал из виду, преследовать было некого.

     — Быстрей, собаки, спустить паруса, крепи реи! — орал Флай, пытаясь перекричать ураганный ветер и бросился помогать команде.

     Шторм самое опасное испытание для мореплавателя. Только сейчас это была настоящая буря. Корпус брига глухо поскрипывал от ударов разбушевавшейся стихии. Несколько канатов натянулись как струны и с хлопком оборвались, калеча всех на своем пути. Волны захватывали и уносили команду за борт. На Кунице началась паника. Раздался хруст, одна из мачт накренилась, приняв неестественное положение. Во время одной из вспышек молнии Ламмонт разглядел что-то темное прямо по курсу. Он метнулся к штурвалу, но бриг со всей силы ударило о скалистое дно. Капитан перестал чувствовать палубу под сапогами, а через мгновение с головой ушел под воду...

     ***

     Флай очнулся на берегу, и жадно вдохнув воздух, закашлялся. Из одежды на нем были только кожаные штаны, ножны были пусты, видимо кинжал забрала морская пучина. Вокруг было тихо, волны тихим шорохом накатывались на песчаный пляж, а с неба приветливо светило солнце. Оглядевшись, он сел на песок, пытаясь вспомнить последние события. Куницы нигде не было видно. Произошло кораблекрушение, скорее всего, пошла ко дну. Неприятные мысли стали жечь изнутри. Затем он вспомнил, как вылетел за борт, как сбросил камзол и сапоги, чтобы было легче держатся на воде. Потом он плыл на бревне с кем-то из команды. Точно, такое бревно лежало неподалеку. Ламмонт поднялся и пошел вдоль берега в надежде найти выживших. И не зря, в нескольких сотнях метров он обнаружил Грейна Милтона, корабельного пушкаря. Флай похлопал его по щекам и тот очнулся. Когда-то давно его лицо опалила пороховое облако, с тех пор его лицо было с ожогами, также он был слеп на один глаз.

     — Где мы? Капитан, — он сразу признал Ламмонта.

     — А бес его знает. Боюсь я больше не капитан.

     Они прошли чуть дальше по берегу и нашли Сема Кранка. Тот сидел, держась за голову у двух синюшных пиратов. Он увидел подошедших и заплакал.

     — Это все моя вина! Я виноват. Если бы не я, то они жили.

     — Что за хрень ты несешь? — спросил Грейн.

     — Если бы я не узнал об этих реликвиях, то сейчас бы парни не кормили собой рыб. А мы не сидели здесь, — он развел руками в стороны, дальше он сорвался на крик, — здесь! Здесь... где, черт возьми?! Знал ведь что с этими сокровищами не совсем чисто. Точно! Как сразу до меня не дошло? Прокляты, они прокляты. Теперь и на нас лежит проклятье...

     — Послушай меня, — Ламмонт нанес хлесткий удар в челюсть, таким образом остановив агонию Сэма, затем схватил его за воротник и неистово затряс, — смотри в глаза, безумец. Мы сейчас в полной заднице, нервишки то держи при себе. Я тебе не нянька. А если продолжишь нести бред, могу избавить от мучений. Усек?

     — У меня нога покалечена, толком даже встать не могу. Я все равно не жилец.

     Они посмотрели на ногу бедолаги. Та действительно выглядела скверно, ступня неестественно смотрела в сторону. Уложив Кранка на песок, Грейн ощупал свой пояс, кортик в ножнах был все еще при нем. Пират осторожно отрезал халяву, затем снял сапог. Кость не торчала, что было хорошим знаком.

     — Х-м-м... я, конечно, не знахарка-повитуха, но, по-моему, это лишь вывих, — пытался разрядить обстановку Флай. Потом скомандовал Грейну, — я держу его, а ты вправляй.

     Ступня с хрустом стала на место, Сэм со всей силы сдавил челюсти, и только выпученные глаза показали насколько болезненно это было.

     — Вставай, пробуй, сможешь ли идти?

     Тот, кряхтя, поднялся и заметно прихрамывая, сделал несколько шагов.

     — Славно. Давайте не будем тратить время попусту. Осмотреться бы надо, может еще кого найдем.

     — Осмотрим те обломки, — Ламмонт указал на несколько бревен и пару ящиков, — может волна прибила что полезное. С провизией здесь будет напряженно.

     Еды в ящиках не оказалось, а если бы и была, то наверняка бы была испорчена морской водой. Зато в них оказались уже бесполезные запалы к мушкетам, пистолям и пушкам. Насквозь промокший порох было решено взять с собой, в надежде, что его можно будет подсушить и использовать. В них же лежал пистоль с несколькими пулями. Также пригодилась рубаха, Ламмонт с радостью надел ее. Злое палящее солнце все равно не оценит его мускулистый торс. Из обломков корабля Сем сделал себе некое подобие костыля, передвигаться с ним было не так болезненно. Побродив по округе, они обшарили все. Больше выживших членов команды им найти не удалось.

     — Не густо, — с печалью отметил Грейн, — съестного ничего не нашли. Что нам теперь делать? Жрать смерть как охота.

     — Нам бы воды, где раздобыть, или чего покрепче. В горле пересохло, — добавил Кранк.

     — Тогда нам нужно идти вглубь острова, здесь ловить больше нечего, — Флай поглядел на заросли, — Деревья тут есть, уже хорошо. Узнать бы нам, где тут родник. И что это вообще за остров такой.

     Выбора у них не было. Пираты стали продвигаться дальше. Очень скоро небольшой лесок стал походить на трудно проходимые джунгли. Густые кроны деревьев спасали от палящего солнца. Все бы ничего, но из пищи им пришлось довольствоваться тропическими плодами, которые на вкус походили на сырой и водянистый картофель. Трудно сказать насколько глубоко они углубились в джунгли. Куда идти никто не знал. Вскоре их начала одолевать усталость, спустились сумерки. Двигаться дальше в темноте было опасно, привал был просто необходим. Грейн каким-то образом сумел разжечь костер. Троица с поникшими лицами сидела, уставившись в языки пламени. Все молчали, каждый думал о своем. Хотя некоторые вопросы их волновали особенно остро. То, что они были еще живы, было единственной отдушиной.

     — Вот так пикник, — Лалмонт прервал нависшую тишину. Неспешно вяля над костром сорванный с дерева плод. Затем снял его с самодельной палочки, с жадностью откусил. Покривив губами, словно пытался выплюнуть, но, все, же проглотил и добавил, — вкуснятина. В жизни не пробовал ничего более мерзкого. А нет, вру. Был как-то эль в трактире Золотой Буйвол. Так там его действительно разбавляли мочой, прямо с под буйвола...

     Все залились неподдельным смехом....  

      Шутка была так себе, но она была просто необходима, чтобы снять напряжение и хотя бы чуток развеять атмосферу нависшей безысходности.

     — Буйвол бы нам не помешал. Остров, судя по всему не маленький. Может, водятся здесь? — поинтересовался Сэм.

     — Сомневаюсь, что мы сможем завалить его ножом. Ведь у нас больше нихрена нет.

     — А порох?

     — Порох просохнуть должен. Пули есть, пистоль тоже. Но когда это будет? С голодухи подохнем скорее. Проще поискать добычу помельче.

     — А ты на охоте бывал? Меньше добыча быстрее бегает.

     — Завтра что-нибудь придумаем, спать охота, я на боковую, — Грейн потянулся и лег поближе к догорающему костру. Через несколько минут он уже мирно посапывал. Другие пираты последовали его примеру.

     Утром голод дал о себе знать еще сильнее. Шли осторожно, оборачиваясь на каждый шорох. Среди какофонии странных звуков они надеялись услышать голос какой-нибудь дичи. Как не странно удалось разобрать необычное эхо. Оно точно принадлежало животному. Выбрав направление, они отправились к нему. Очень скоро в кустах показалась мордашка зверька.

     — Я что-то вижу, — прошептал Сэм и указал в его сторону, — вон глядите...

     — Да тихо тебе, — одернул его Грейн, — без твоих соплей... нужно ближе подойти, тогда у нас будет шанс.

     Аккуратно обходя кусты и ветки, они подкрадывались ближе. Любой шум мог выдать их, все же им удалось подойти очень близко. Внезапно их предполагаемая добыча повернулась к ним, видимо почувствовав их запах. Издав тревожный рык, он юрко бросился наутек. Гонимые голодом пираты бросились за ним. С самого начала их, так называемая охота, походила на акт отчаяния. Неудивительно, что их затея от начала и до конца была провальной. Они продолжали бежать, боясь признаться себе, что все это напрасно.

     — Эй! Остановись, тут что-то странное, — Ламмонт окликнул бегущего впереди Грейна, — да стой же ты!

     — Я его почти догнал, — тот продолжил бежать, не заметив, что пейзаж стали дополнять обглоданные кости.

     Внезапно раздался душераздирающий крик зверя. Троица остолбенела скованная страхом. Скаля зубы и фыркая с дерева спрыгнула огромная кошка. Она постепенно приближалась, пронзительно всматриваясь в потревоживших ее покой гостей. Солнечные блики, попадая на темный и холеный мех, заставляли его играть синевой. Втянув воздух, хищник вновь раздал свой мерзкий вопль. Нет сомнений, что охота теперь принимала совсем другой оборот.

     — Твою ж мать, это ягуар, — испуганно прошептал Грейн и лишь удобнее перехватил кортик.

     Кошка остановилась в нерешительности, словно прикидывая свои шансы. Они стояли как статуи, не зная, что предпринять. На мгновение пиратам даже показалось, что зверь не будет атаковать. Однако этого не случилось. Последние метры ягуар преодолел за пару прыжков. Первым под раздачу попал Грейн. Он успел ударить кортиком наотмашь и нанес рану. Кошка даже не почувствовала рассечения. Острыми, как бритва когтями она вспорола щеку пирата, затем бок. Тот взвыл, потеряв равновесие. Корчась от боли, он выронил свое оружие, а ягуар в завершении вцепился в горло бедолаги. Крик постепенно превратился в хрип. Флай и Сэм, что оставалось сил, бросились наутек. Помочь товарищу они никак не могли, им было нечего противопоставить такому грозному хищнику. Они отбежали на приличное расстояние, с опаской оглядываясь. Над кустами то, выныривая, то скрываясь, мелькала черная холка. Дикая кошка шла по их следу.

     — Ч-черт, эта тварь нас догоняет! Я не хочу умирать, — зачастил Сэм.

     Ламмонт ничего не ответил на его слова, так как мысли были схожими. Совсем не так он представлял свою гибель. Силы покидали их и вскоре пираты с трудом перебирали ноги. Они стали спиной к массивному дереву, готовясь принять бой. Удивительно, что порох так и не потеряли, правда, он был все еще мокрый и потому бесполезный в сложившейся ситуации. Сэм схватил древко от ветки, а Флай подобрал увесистый камень. Оба смотрели в густую листву кустарника, откуда к ним приближалась смерть.

     Ягуар был в прямой видимости, не сбавляя бег, продолжал нестись за загнанными пиратами. Откуда не возьмись в воздухе пронесся дротик. Он летел так быстро, что его удалось заметить лишь потому, как тот сбил листву с веток рядом с хищником. Следующий бросок был более точный. Прыти у кошки явно поубавилось, дротик торчал точно между ребер. Видимо действовал какой-то яд, зверь, почти не издавая звуков, лег на бок. Из зарослей вышла смуглая девушка. Ее волосы были приличной длинны и заплетены в маленькие косички, которые в свою очередь были аккуратно собраны в одну большую косу. Бедра и грудь скрывали повязки из ткани, скорее всего парусина. Незнакомка подошла к ягуару. Протянула руку и медленно провела по шерсти и вынула дротик из раны, которая почти не кровоточила.

     — Помощь была очень кстати, спасибо тебе... — начал было Ламмонт. В глубине душа ликовала, но кто знает, чего ожидать от незнакомки. Потому он запнулся.

     — Я промахнуться, не помогать. Она попадать, — охотница, словно посмотрела сквозь них. Пираты оглянулись, за ними стояла еще одна девушка.

     — Вы нас спасли, мы благодарим вас.

     — Очень на это наедятся, — в голосе незнакомки прозвучали странные нотки. Говорила она очень необычно, такого акцента он никогда не слышал ранее.

     — Золота хотите? — встревожено спросил пират.

     Те переглянулись между собой и стали заливаться громким смехом. Теперь и Ламмонт стоял, как и Сэм ничего не говоря. А что собственно говорить, если диалог явно не вяжется?

     — А что? Твой друг не говорить? Болеть? — они кивнули на Сэма.

     — Нет, я здоров. Просто был шторм, и наш корабль затонул, — лучше бы Сэм так оставался в оцепенении. Он открывал все карты неизвестно кому. Флаю это не понравилось, и он легонько ткнул разговорившегося пирата в бок. Тот тихо ойкнув умолк.

     — Мы тут немного заблудились. Не подскажите, как называется это место? — капитан самостоятельно продолжил расспросы.

     — Остров Мурены, — сказала незнакомка и с гордостью добавила, — наш остров.

     Для Ламмонта данная информация оказалась по сути бесполезной. Не на одной из известных карт этого региона такой остров не упоминался. Либо ему лгали, либо об этом острове до сих пор не было ничего неизвестно. Вновь на короткое время воцарилась тишина. Обе незнакомки подошли ближе.

     — Раз вы заблудится, мы показать путь. Город не далеко.

     — Город? Здесь есть город? Это же чертовски здорово, — обрадовался Флай.

     Пираты пошли следом за охотницами. Теперь их положение было не такое безнадежное. Не появись эти загадочные незнакомки, их косточками с удовольствием лакомился бы ягуар. Из разговора стало известно, что их зовут Чилла и Корса. Сильный акцент и неразговорчивость мешали узнать, что-либо еще. Сэм понемногу пришел в себя. Он просто пялился на, как любили культурно говорить в приличном обществе, «холмики чуть ниже спины». Одна из девушек обернулась и подмигнула.

     — Ты видел? Я ей нравлюсь.

     — Нет, Сэм. Тебе показалось.

     — Точно говорю.

     — Да ну, ты бредишь. Лихорадит, небось, — Флай продолжал подшучивать над новоиспеченным мачо.

     Тем временем путники вышли к небольшой бухте. На город это поселение явно не тянуло. Несколько плотно поставленных друг к другу домиков. В большинстве своем они были построены из древесины, имели разный размер и форму. Хотя и виднелись и каменные строения. На вид они были массивными и очень старыми. Когда они приблизились, навстречу выбежали буквально все жители.

     — Наши молитвы услышаны. Мы привести самцов! — внезапно закричали охотницы и победоносно подняли руки вверх.

     Толпа девушек и женщин окружила пиратов. Каждая хотела прикоснуться и заговорить. Удивленным мужчинам вешали на шею венки из цветов и осыпали поцелуями. Похоже, их появление произвело настоящий фурор.

     — Вы всех так встречаете? — поинтересовался Флай. Прежде он не видел такой гостеприимности.

     — Мы попали в рай, — не мог нарадоваться Сэм и отправился осматривать достопримечательности в окружении любезных красавиц.

     Поселение совмещало в себе много необычного. Целиком и полностью комнаты были уставлены мебелью, которая зачастую встречается на кораблях. Стены увешаны украшениями, которые встречаются в разных уголках земли. Большинство вещей были старыми или слегка потрепанными. Говорило это о том, что их просто находили на берегу, а не покупали специально.

     Очень скоро к Ламмонту обратились женщина и две юные девушки. В руках у них были кувшины, они представились купальщицами. Сколько бы тот не отнекивался, что он справится сам. Они все же остались. Помогли раздеться, показали неглубокое деревянное корыто. Женщина лила воду, а две девушки мыли ладонями его тело. Флай был в блаженстве, купание отчасти напоминало массаж. Вместе со стекавшей водой уходила вся соль и грязь. Нежные руки часто касались его члена, но на эти прикосновения пират никак не реагировал, слишком велико было расслабление. После купания ему принесли чистую одежду и поднос еды. Без лишних слов Ламмонт накинулся на сочное мясо, приправленное ароматными специями. Рядом тут же появился еще один поднос с фруктами и напитком, судя по запаху вином. Впервые за несколько дней пират наелся досыта.

     На мгновение он задремал и даже начал видеть сон. Его покой неожиданно потревожили. Флай открыл глаза, рядом с ним лежала Чилла. Из одежды на ней ничего не было. Казалось, что это просто мираж, но нет. Он не удержался и провел рукой по ее упругим бедрам. Девушка улыбнулась, зеленые как лист мяты глаза горели желанием.

     — Я нравиться? Ты хотеть быть со мной?

     — Спрашиваешь еще, — Ламмонт поднялся, сбросил рубаху, торопливо снял штаны, с первого раза не получилось. Нога застряла, и пират недовольно буркнул, выглядело это забавно. Минутная неуклюжесть мужчины показалась охотнице очень милой. Тогда он осторожно поднял ее на руки, словно она самое хрупкое в мире сокровище и поцеловал. Не испугавшись колкости почтительной щетины, она страстно отвечала. Он осторожно положил Чиллу вдоль гамака, придерживая за талию, чтобы та не потеряла равновесия. Девушка вся текла, войти в ее лоно оказалось легко и приятно. Такая игра в качели приносила им много удовольствия. Распаленная охотница стала громко стонать. Пещерка постоянно наполнялась влагой. Порой ему казалось, что он берет не девушку, а водопад. Наконец Флай не выдержал и излился.

     — Ты хотеть еще?

     — Да, — ничего удивительного, после нескольких недель в море Ламмонт мог веселиться ночь напролет, — Чилла у тебя есть любимый мужчина?

     — Это как? Не понимать.

     — Мужчина, с которым живешь. Который любит, оберегает.

     — Любимый самец? У нас так не принято.

     — Как это? — пират не преставал удивляться, — а что тогда у вас принято?

     — Ты задавать слишком много вопросов. Я на них не отвечать.

     Более он не расспрашивал, это почему-то расстраивало девушку. Кто-то бы назвал ее дикаркой, и возможно, она и была таковой. Но после всего пережитого пирату было уютно в объятиях этой слегка необычной особы. Язык тела был ее словами, и он говорил, что Чилла без ума от него. Или ему просто хотелось так думать.