Московская квартира на одной из пешеходных улиц центра. Ее нельзя было назвать богатой, но и совсем нельзя было назвать бедной. Он сидел посреди большой гостиной на черном кожаном диване, закинув нога на ногу и весь в своих мыслях.

     — 43, 7 минус 12, 9 и плюс... Он остановил мысль на полуслове и взял лист бумаги со стола.

     Она подошла к нему. На ней было эффектное черное платье, которое едва закрывало ее киску. Ее маленькую, но, и она не стеснялась этого слова, разъебанную киску. Она повернулась к нему спиной прогнулась, словно кошка, и продемонстрировала новый плаг в своей уже не маленькой попке или, как ее безумно возбуждало говорить — жопе.

     — Короче пусть будет 30, остальное секретарша досчитает, быстро сказал он и кинул бумаги на стол, увлекая ее с собой на диван. Ее промежность была необыкновенно мокрой, не удивительно, что она редко носила трусики при нем, ведь они бы не согли сдержать такой поток влаги, тем более он любил видеть, как по ее ногам стекают эти потоки, особенно дополненные мужским семенем официанта или кого-то подобного. Хотя иногда носила, чтобы удерживать плаг в какой-либо из своих уютных дырочек.

     Она любила его, ее душа полностью принадлежала ему. А его, как бы он не был молчалив об этом, ей. Но их обоих очень возбуждала чужая сперма в ней. Ограниченного, каждый из которых обязан был представить справку о венерическом здоровье и пройти небольшое собеседование, но очень немаленького количества человек.

     На ней не было лифчика. От ее ротика он перешел на ее сиськи. Именно сиськи, дойки, а не просто груди, как любили говорить женщины, она обожала грязные словечки, чем грязнее, тем лучше. Ну и тем мокрее она становилась. И счастливее.

     — Пока ты был на работе, я была в кафе внизу и Дима, Витя и Женя обкончали мне весь рот в подсобке. Я не успевала все глотать и это медленно лилось мне на сиськи.

     Он давно снял штаны и приставил свой член к ней, но теперь этот член стал тверже, чем сталь.

     — Их малофья залила мне волосы. Ну чего же ты ждешь, давай войди в мое дупло, ну пожалуйста!

     Она и так знала, как сильно он ее хотел, а он — как сильно она, но ей надо было попросить. И он вошел, медленно, как всегда смакуя каждый миллиметр, но сразу бо конца.

     — А до этого они поочередно ебали меня в жопу. А после нее я сразу брала в ротик, отполировав всех трех до полного блеска.

     Он в прямом смысле долбил ее как только мог, а она подмахивала ему и постоянно постанывала, то царапая его спину, то копаясь в его волосах.

     — Я сняла платье перед трахом и была в одних туфлях. После него я одела его на голое, измазанное тело и так, с хлюпающими от спермы туфлями пошла к нам домой.

     Он кончал в нее уже второй раз, и хоть ему было 30 и у него была на работе очень сложная неделя, но такой рассказ пробудит любого старика. Кончать ей в киску она разрешала только ему, это было его строгое требование. Также он требовал на его глазах быть только с ним, что тоже ее только возбуждало. Это было то, что у них в семье называлось «азбука блядства».

     Минут 10 они лежали голыми, смотря на вечерний Климентовский переулок и тихо гадая, куда спешат редкие прохожие.

     — Я завтра на два дня улетаю во Франкфурт по работе, наконец громко огласил он.

     — Ну-у-у, она резко опечалилась и стала играть с его рубашкой. Это целая ночь одной, и ты не предупредил, как ты мог.

     — Пригласишь кого-то из ребят, я уверен, что они хорошо тебя трахнут.

     — Вот именно, что трахнут. Но они только растягивают мои грязные дырочки, а никакой трах не закончен, пока в меня не кончишь ты.

     — Но ты же сама кончаешь при этом, он продолжал немного ухмылятся. Она же ещё больше потупила взгляд и продолжила играть в обиженную девочку.

     — Бесконечно, но 1000 оргазмов с ними не догонят одного с тобой.

     — Ну-ну-ну. Хватит печалиться, это только два дня. А потом сходим что-то купить.

     — Ха-ха, девушки, конечно, шоппинг любят, но не хотят денег, а умного мужика хотят.

     — Хорошо — он тяжело вздохнул — хорошо, два дня не буду ничего делать, а потом обкончаю тебя всю. Она чуть не вскочила от радости и сразу заулыбалась, словно душевнобольная.

     — Мои дырки к твоему приезду прочистят так, что ты сойдешь с ума от удовольствия!

     Прилет.

     Был ясный день. В аэропорту Домодедово, царству стали и стекла, все сверкало и переливалось, что соответствовало ее настроению.

     Он вышел. Она побежала к нему на встречу. Он обнял ее. Они начали целоваться страстно, он чувствовал аромат спермы в ее рту, но слишком соскучился, чтобы останавливаться, она соскучилась не меньше. Когда они, наконец, закончили, он вопросительно посмотрел на нее.

     — Я слишком волновалась перед твоим приездом. Но это был один из наших регулярных. Посмотри ещё. Она положила свое пальто в его тележку для багажа, резко развернулась к нему своей эффектной попкой, приподняла свою кожаную юбку, трусики, продемонстрировав плаг в прилично раздолбанной за эти дни попке и натруженную киску. Ещё он увидел традиционные потеки спермы на ее чулках, которые были явно оставлены для данной демонстрации.

     Она устроила этот показ прямо посреди аэропорта, пару удивлённых прокуренных таксистов явно недовольно посмотрели сначала на нее, потом на него, но демонстрация была настолько быстрой, что никто не успел ничего толком разглядеть. Никто, кроме него.

     Они встретили их обычного водителя, прошли к машине, как только наполированная задняя дверь неплохого седана среднего класса захлопнулась, она устроилась за водительским сиденьем (хорошо, допустим это был седан премиального класса, но они не очень любили афишировать свое финансовое состояние), расстегнула ширинку, немного спустила штаны и салон, кроме тихой и расслабляющей музыки из тысячи колонок, заполнили плавные чмокающие звуки. Он наслаждался ее язычком и ее теплой слюной, перемешанной с чужой спермой, наверняка, а может быть и в том числе, этого водителя.

     Через десяток минут она поднялась лицом к его лицу и он начал ее снова страстно целовать. Она отвечала ему, совместными усилиями они снимали ее трусики. Мокрой киской она приблизилась к головке его члена и медленно села, закрыв глаза и вдыхая.

     — Как я скучала по тебе. Я даже вчера не давала никому из мужчин трахать киску.

     — Однако.

     — Кроме мужчин, я пригласила двух женщин, жен моих ебарей. Мы игрались со страпонами.

     Он не только сразу кончил, но и потерял дар речи на ближайшие полгода, резко подняв бровь и вопросительно посмотрев. Хитро улыбнувшись, она продолжала.

     — А мужчины довольствовались моей жопой. Точнее один трахал меня в рот, прямо в горло, а другой будто что-то пытался вбить, наталкивая меня на другого. А остальные трахали двух других девушек по схожей схеме.

     Он сглотнул.

     — Потом одна одела страпон и легла на кровать, я села на ее громадный болт, один парень, чей член точно неоднократно побывал в моей жопе, дал мне в рот, а в жопу, мне кажется, вошел страпон второй девушки, а ее муж жестко поимел ее. И после этого моя попка такая разъебанная, что я думаю ты войдешь туда вместе с этим плагом.

     Она продолжила шептать ему на ухо.

     — Они заебали меня до беспамятства, именно беспамятства, и именно заебали. Естественно, два таких страпона, я не готова была. А под утро все ушли, но одна девушка, очевидно из чувства солидарности, осталась со мной. Или, скорее всего, ее тоже заебали. Мы проснулись друг у друга в руках, постепенно устроили друг другу куни и хорошенько поимели друг друга страпонами, но на этот раз спокойно, как могут только девушки. К тому же сонные и уставшие.

     Таким образом они уже подъезжали к дому. Они вышли из машины, пока он поднялся в квартиру она, по его предложению, «отдавала водителю чаевые» своим неутомимым ротиком. Вернувшись, она нашла его уставшим и лежащим в одежде уставшим прямо на их кровати. Она начала расстегивать его рубашку, он лег сверху нее и начал снова ее целовать, расстегивая пуговицы ее несколько промокшей блузки, а потом зубами снимая ее промокшие трусики. Наконец они были обнажены. Она вынула плаг из своей попки и из этой дыры просто вылился поток спермы, она знала, что он обожает такие виды, хотя целый день ходить с плагом и было... скажем затруднительно.

     — Ну а теперь главное действие, она приставила его член к гигантской дыре и начала садиться, тихо сказав, без тебя никакая ебля не закончена.