С чего бы начать? Наверное, с того, что вы мне, все равно, не поверите. И, знаете, я вас в этом не могу винить. Я и сам не всегда верю в то, что произошло. Прочтя мою историю, кто-то скажет, что это лишь не больше, чем заурядная мужская фантазия и лелеемая мужским полом идея фикс. И опять же, я не смогу вас винить, ибо если взять идею в целом, то все так и есть. Но, было ли все так заурядно, как представляется в одурманенном тестостероном мужском мозге? Не думаю. Да, чаще всего реальность намного прозаичнее, чем наша фантазия. Но, иногда эта реальность разыгрывает такой спектакль, который мы, даже представить не могли. Она словно решает показать нам, что все, что мы можем нафантазировать есть лишь детский лепет по сравнению с тем, что может произойти.

     В то время я был обычным студентом четвертого курса физического факультета. Жизнь текла сумбурно и весело, как это обычно бывает в студенческой среде, когда ты живешь в комнате с еще двумя такими же оторванными от домашнего спокойствия субъектами. С девушками к тому времени у меня были непрочные отношения. Точнее, отношениями их назвать вообще нельзя было. Юношеский романтический период окончился для меня в 17 лет, когда моя девушка, и в далеких подростковых мечтах даже жена, переспала с другим за возможность прокатиться на мотоцикле. И это при том, что я «ждал» её 2 года и не пытался торопить события. Так, за один месяц, я из романтика превратился в циника с утилитарным подходом к женщинам. Нет, я их не обманывал, и был всегда предельно честен, но идея любви была привязана к позорному столбу и на её прекрасной головке красовалась уродливая средневековая маска свиньи.

     Несмотря на полное отсутствие романтики в моей душе, я никогда не имел проблем с сексом. Кому-то это может показаться странным. Особенно девушкам. Но, думаю, также многие согласятся, что зачастую холодный и чисто физический подход к процессу намного более эффективен, чем все эти рюшечки, конфеточки и розочки. Ну, да я отвлекся.

     Началось все с того, что я познакомился с Катей. Это было очередное знакомство на студенческой дискотеке, где девушки делали вид, что пришли сюда развлекаться, а не знакомиться. Парни такого вида не делали и за редкими исключениями подпирали стенки или переминались с ноги на ногу. К редким исключениям, конечно, я относил и себя. Возможно, именно поэтому обычно уходил с этого праздника студенческой жизни с кем-то под ручку.

     Катя была задорной веселой девчонкой, которая не просто танцевала под музыку, а сливалась с ней в своих движениях. Она делала то, что хотело её тело, наплевав на все стандартные па. Возможно, этому способствовало немалое количество алкоголя, плескавшееся в зеленых глазах с каким-то восточным разрезом. Но, мне было плевать, ведь мы шикарно оттянулись в ту ночь, не один раз налетев на спокойно мнущихся на месте парней и даже сбив пару девушек при особо неаккуратных поворотах. Наш танец был чем-то похож на секс. Нет, я не имею в виду сам процесс, а ту страсть, с которой мы кружились по залу то прижимаясь друг к другу, то расходясь, насколько позволяла толпа, не прекращая сверлить другу друга плотоядными взглядами. А когда она подходила ко мне, соблазнительно выставляя одну тонкую ножку перед другой, скользила руками вдоль стройного тела, прикусывая нижнюю губу, я был готов сорвать с неё оранжевое платье и прямо посреди зала, стоя, овладеть ею. Я даже не мог себе представить, что могу так возбудиться от девушки с почти мальчишеским телосложением. Я всегда считал, что являюсь любителем девушек с большой грудью, женскими повадками и длинными волосами. Но в тот вечер я был без ума от её едва выделяющейся груди и коротких непослушных рыжих волос, обжигающих моё воображение. Танцы закончились страстными поцелуями, и тихое «Поехали ко мне» было вполне естественным продолжением ночи.

     Мы ввалились в её квартиру веселые и далеко не трезвые. В этом состоянии попытки подавить смешки от наших же неуклюжих действий, дабы не разбудить соседей, приводили к еще более удручающему эффекту. Так что мы не стали терять времени и быстро перебрались в комнату Кати, по пути стаскивая с себя одежду. С платьем Кати было все просто: я осуществил свою мечту одним рывком сняв оранжевый лоскут через голову девушки и зашвырнув его на кресло, где беспорядочно лежала еще кучка каких-то блузок, трусиков и маечек. Ей же пришлось сложнее с пуговицами на моей рубашке — они постоянно выскользали из нетвердых пальцев и никак не хотели протискиваться в положенные отверстия. Пришлось мне прийти на помощь девушке. Но еще большие проблемы вызывали джинсы, хотя и они скоро полетели куда-то назад, в сторону незастеленной кровати. Зато Катя совершенно была лишена стеснения. Мои руки гуляли по её, пусть и не самым большим, но желанным, выпуклостям, а поцелуи были многообещающими. Я уже успел попробовать на твердость соски, помять маленькую упругую попку, и даже убедиться в готовности молодой киски принять меня. Да, меня ждала сытная трапеза из разнообразных блюд, и я был готов попробовать их все. Это моё желание не осталось незамеченным.

     — Ого! — приятно удивилась Катя, спуская, наконец, мои джинсы по ногам. Моё возбуждение рвалось через боксы. — Неужели я такая аппетитная?
— Еще какая! — подтвердил я очевидный факт.

     Избавивши меня от джинсов, Катя не встала сразу, а это значило, что она сейчас сделает все, что надо сама и не надо её будет просить и уговаривать. Её руки без застенчивости легли на мой топорщащийся член, поглаживая его через ткань. После третьего поглаживания нетерпеливые пальцы подцепили резинку трусов и освободили мой фаллос из заточения. Как только доступ к моему члену был открыт, Катя бросила мои боксы где-то в районе колен и нетерпеливо обвила рукой смотрящий на неё ствол. Это первое прикосновение разлилось многообещающим разрядом по всему телу. Но, на этом пальцы девушки не остановились, а продолжили тактильное общение с моим членом к нашему обоюдному удовольствию. После первого знакомства девушка усилила хватку и стала ускорять темп, чуть подкручивая ладонь в конце. Я же надеялся, что смогу продержаться достаточно, чтобы она пустила в ход...

     Её губы неожиданно обвили головку, когда рука в очередной раз двинулась вниз, оголив самую чувствительную часть члена. Губки были жаркими, чем восполняли недостаток мягкости и некоторую неуклюжесть. Мне пришлось взять всю свою волю в кулак, чтобы не выплеснуть наполнявшую меня энергию в этот ротик прямо сейчас. Как только я справился с этим первым позывом, как отчетливо услышал постанывание девушки, заглушенное моим органом. Было такое впечатление, что она делает все, чтобы я кончил прямо сейчас. Такое развитие событий я никак не планировал. Да я и не ожидал, что мне придется прилагать такие усилия, чтобы не разрядиться раньше времени. Это совсем на меня не было похоже. Наверное, все дело было в алкоголе.

     Тем временем, Катя продолжала одновременно мастурбировать меня и играть своим ртом с моей головкой. Казалось, что она совсем забыла обо мне, как о мужчине, и сосредоточилась только на моём члене, который самозабвенно облизывала. Я не спешил отрывать её от этого наиприятнейшего занятия, а лишь взял себя в руки, сладив с дыханием и подступающим приступами оргазма. Эта небольшая передышка была прервана попытками девичьего ротика продвинуться дальше головки. Наступление усилилось, а движения Кати стали набирать обороты. Она сильнее и сильнее стала насаживаться на мой член. Затем, сделав вдох, она начала самую яростную атаку. Но, когда в её ротике было уже больше двух третьих члена, и он продолжал погружаться в девичье горло, Катю передернуло. Она поперхнулась, быстро оставила член, схватилась за рот обеими руками. Её передернуло еще раз. Она тут же вскочила и выбежала из комнаты.

     Я остался один посреди комнаты с торчащим членом, по которому текла Катина слюна. Я мало соображал, что мне сейчас надо делать, но ...

  в джентельменский порыве решил помочь девушке: c трудом натянул трусы на топорщащийся орган и последовал за своей недавней знакомой. Пара метров по небольшому коридору привели меня к двери в туалет. Я хотел было войти, но дверь тут же дала обратный ход, давая знать, что внутри я желанным гостем не являюсь. Джентельменский порыв превратился в идиотский столбняк: я лишь глупо смотрел на дверь, слушая, как из девушки рвется наружу вся еда, выгнанная из насиженного места превосходящими силами алкоголя.

     Наконец, поняв, что сквозь дверь я ничего не увижу, а даже если увижу, то ничего нового это мне не даст, я от бездействия стал оглядываться по сторонам. Рядом с туалетом была ванная, чуть дальше висела какая-то странная декоративная штуковина. А вот дальше была еще одна комната в дверях которой стояла невысокого роста девушка в розовой ночнушке, которая с трудом скрывала большие и налитые груди. От неожиданности я чуть не вскрикнул. Девушка прижала свой палец к губам и опустила глаза, как раз туда, где выпирал мой затаившийся в твердом ожидании друг. Похоже было, что вся эта, совсем неэротическая ситуация с Катей, его совершенно не тронула, и он не желал уходить с завоеванных позиций. Он стоял гордо подняв голову... и сильно оттопырив боксы.

     Девушку такое наглое поведение моего члена нисколько не смущало. Она легкой босоногой поступью подошла ко мне и, подняв взгляд на меня, стала медленно опускаться. Когда она оказалась на коленках передо мной, то застыла, будто бы ждала разрешения. Мой член был готов прорвать мои трусы и без моей помощи дотянуться до губ девушки. Большие глаза на круглом личике покорно ждали моих действий. И я сделал то, что сделал бы на моем месте любой мужчина, несмотря на свой «семейный» статус: приспустил резинку трусов так, чтобы мой член выпрыгнул на свободу и уставился в лицо этой ночной красавицы. И красавица меня не подвела.

     Пухленькие губки незнакомки тут же обвили головку, которая еще пять минут назад была в ротике у совершенно другой девушки. Нежные и утонченные ласки головки продолжались совсем недолго. Словно изголодавшиеся по мужскому органу, неожиданно, губки поглотили сразу больше половины моего мужского естества в первый же раз, и уже во второй заход моя головка уперлась в девичье горло, пока губкам оставалось каких-то 2—3 сантиметра до моего паха. Такой напор сразу разлился по моему телу теплом желания. На третий раз я даже не заметил, как весь мой член провалился в бездонный рот этой сучки, пока её маленький носик упирался мне в пах. Добившись своего девушка так и застыла в насаженном положении, и только подходящий к концу воздух заставил её оставить мой орган. Она медленно и аккуратно выпустила ствол из горла, отдышалась и также медленно стала насаживаться обратно.

     В этот раз я уже был готов к её действиям и, от начала и до конца её движения, насладился её умелыми действиями. Я знал, что она собирается сделать, и что у неё это получится, и страстно желал этого. Желал нанизать её горло, как можно скорее и поэтому — не торопил. Так и случилось, её ротик без препятствий погрузил в себя мой член и, сомкнувшиеся на основании губки стали скользить по нему обратно. В этот раз красотка не выпустила головки, а достигнув уздечки, ринулась на новый приступ. С каждым заходом её движение становились все быстрее и быстрее, не уменьшая при этом амплитуду ни на сантиметр. Эта нимфа лишь чуть придвинулась ко мне и обхватила мои бедра руками, чтобы удобнее было двигаться. Все происходило в гробовой тишине, и я краем уха мог отчетливо слышать, что та, с которой я пришел в эту квартиру, еще не собирается выходить.

     С другой стороны, с такой умелой минетчицей мне много времени и не требовалось. Я был на приделе и не видел никакого смысла в том, чтобы сдерживаться дальше. Мне даже в голову не пришло спросить у девушки: как именно она хочет, чтобы я кончил. Это казалось богохульством против царившей тишины и насмешкой над профессиональными действиями красавицы. Я лишь обхватил её голову и сделав пару движений сам в податливом горле, начал изливаться этой сучке в рот. Мне пришлось призвать на помощь все моё самообладание, чтобы не зареветь, когда первые струи ударили в девушку. Её глаза расширились и была сделана несильная попытка вырваться, но я её пресек, и этой шлюшке пришлось подчиниться. Она дождалась, пока я не изолью в неё все, что у меня накопилось, а затем сглотнула. Только после этого я вытащил свой член из влажного ротика. Немного погодя, девушка вновь подняла на меня свои печальные глазки, поднесла к губам руку и легонько вытерла губы. Затем она сглотнула второй раз.

     Я подал ей руку, чтобы помочь подняться, и она воспользовалась ею. Встав она потупила взор, развернулась и бесшумно растаяла за дверью, аккуратно прикрыв её. Мне оставалось только проводить её взглядом и еще какое-то время глупо всматриваться в дверь, за которым скрылось это наваждение.

     Меня отрезвил лишь звук смываемой воды. Он напомнил о том, что сюда я пришел совсем не с той, чьи губы только что залил своим семенем. Мозг, чуть отрезвившись от недавнего семяизвержения, напомнил о том, что не плохо бы заправить своего друга в штаны, и вообще, лучше покинуть место преступления. Так что я тихонько вернулся в комнату Кати.

     — Извини, — виноватым и голосом произнесла Катя, когда вошла в комнату.

     На ней были лишь маленькие белые трусики, а свои небольшие груди она и не пыталась прикрыть, от чего она казалась в это время маленькой девочкой, которую хотелось утешить. Её босые ножки нетвердым шагом подошли ко мне, и она, не глядя в мою сторону, аккуратно присела рядом. Когда она, наконец, ненадолго подняла свои зеленые глаза, то я почувствовал, как вновь внутри меня начинает бурлить недавно успокоенная кровь. Я скользнул взглядом на её торчащие соски и ощутил в трусах соответствующую реакцию. Мне стало немного стыдно за то, что произошло пару минут назад, и я даже удивился такому странному проявлению до-сих-пор-спящей совести.

      — Я понимаю. Бывает, — утешительно произнес я, отгоняя от себя мысли, и чувствуя, как с каждым мгновением растет моя эрекция.

     Она вновь потупила взгляд, но я перехватил её подбородок своей рукой и нежно направил на себя. Затем мои губы прикоснулись к её маленькому ротику, который со стыдом открывался мне, хотя еще недавно лихо пытался насадиться на мой член. «И в этом его подменил другой, более искусный в этом деле напарник,» — раздался в глубине головы голос моего персонального мистера Хайда. Эта мысль резонансом разнеслась по телу еще сильнее укрепив мой член.

     Пока я пытался выгнать этот голос из моей головы, то даже не заметил, как стал впиваться в рот Кати все сильнее и сильнее. Сильный мятный вкус перебивал возможные неприятные последствия произошедшего, и мой напор постепенно стал укреплять в Кате веру в себя. Она стала отвечать мне, а её руки двинулись ко мне. Сам я уже давно гладил нежную спинку девушки одной рукой, а другой проверял на упругость то одну, то другую девичью грудь. Она же, недолго думая, скользнула по моему торсу вниз и нашла мой орган в том же самом боевом состоянии, каким его и оставила. Это было последней каплей, смывшей её неожиданно появившуюся скромность. Руки тут же скользнули под боксы и освободили член. Медленные, но крепкие движения вдоль ствола усилили и без того крепкую эрекцию. Однако, в этот раз я был более чем способен справиться с этим наслаждением.

     Катя посмотрела на меня, и в нетрезвых зеленых глазах вновь заиграли шаловливые огоньки. Она попыталась наклониться и вернуться к тому занятию, которое недавно, так неожиданно, прервала, но я её остановил.

     — Теперь моя очередь, — объяснил я и опустился перед Катей на колени.

     Катя была немного в замешательстве, но действовать мне не мешала. Я подцепил её трусики на бедрах и потянул на себя и вверх, заставляя девушку шлепнуться на спинку и поднять стройные ножки. Её руки безвольно опустились ...   рядом. Стащив трусики и швырнув их куда-то за спину, к общему бардаку в комнате, я оставил обе ножки сведенными вместе и уткнулся ртом в их основание. Странный стон тут же вырывался из груди Кати. Я принял его за комплимент и продолжил целовать Катину вагину взасос. Когда же к поцелую присоединился язык, ворвавшийся в складки нежной киски, девушка уже стонала во всю. В начале, я даже испугался, что этот стон разбудит соседей, но, вспомнив ночную гостью из соседней комнаты, решил по этому поводу не беспокоиться. «Если придет — даже лучше. Пусть научит эту рыжую сучку правильно сосать,» — мой мистер Хайд занял лучшее место в портере, развалился, закинув ноги на переднее сиденье, и приготовился к дальнейшему комментированию процесса.

     Я лишь продолжал играть языком с такой отзывчивой девушкой. Её вагина становилась все более и более влажной, и вскоре мой язык практически плавал между складками, кружась рядом с рифами и иногда пытаясь нырнуть в глубину. Уже от первого прикосновения к клитору моего языка Катя задрожала и вскрикнула сильнее. Когда же я стал кружиться вокруг него, то её тело стало отзывалось волнами наслаждения через каждые пол минуты. Вскоре, ноги девушки были широко раскрыты, и мне был предоставлен полный доступ к её сокровищу. Я ввел два пальца в пылающую киску и чуть надавил с обратной стороны клитора, продолжая терзать его своим языком. Это заставило Катю прогнуться и с жадностью начать глотать воздух. А затем, она вновь разразилась громким стоном. В этот раз удовольствие не оставляло её с минуту, после чего её тело стало затихать, а стоны сходить на нет.

     Я не стал продолжать терзать свою жертву, а решил, что пора переходить и к собственному наслаждению. Оторвавшись от сочной киски, я навис над девушкой и направил свой ствол в неё. Только теперь Катя открыла глаза и впилась в мои губы самым страстным поцелуем из тех, что до сих пор мне дарила. Поцелуй был очень размашистым и неаккуратным, но этим только больше распалял. Когда я стал погружать член в неё, она продолжала покрывать меня поцелуями, не сильно обращая внимание на само проникновение. Только когда я набрал более быстрый темп её губы стали слабеть и скоро все тело опустилось на кровать. Девушка лежала с закрытыми глазами, полностью отдавшись ощущениям. Я мерно погружал свой орган в девушку, до конца вытаскивая его и вонзая до упора. Ноги Кати я развел очень широко, словно проверяя гибкость любовницы, чтобы проникнуть в неё глубже. Она и не пыталась препятствовать такому использованию себя.

     «Какая сучка,» — вновь запошлил мистер Хайд со своего кресла — «Интересно, а она такая же шлюха, когда трезвая?» Спорить со своим черным внутренним голосом мне не хотелось. Более того, он так хорошо описывал ситуацию, что индикатор возбуждения подпрыгивал чуть ли не до потолка от каждой его реплики. Я отодвинулся от девичьих губ и взял в ладонь тонкую шейку. Катя ненадолго открыла глаза и стала хватать ртом воздух, но не стала меня останавливать. Я же ускорил свои движения, и девичье тело заметалось по постели. Я стал вгонять член все с большим и большим остервенением пока не почувствовал, как сжимаются стенки влагалища, а стоны вновь затихают, в предвкушении очередного прорыва. И вот в моих руках вновь бьется нежное тело, улетающее в страну оргазма.

     После этого раза Катя так и осталась лежать на кровати не желая открывать глаза. Я положил её, слабо реагирующее тело вдоль кровати на живот и чуть раздвинул ножки. Ладонь легла на текущую киску и стала размазывать соки девушки, все чаще и чаще появляясь в районе попки. Катя на это реагировала неясным мурлыканьем. Тогда я подумал, что пора.

     Я пристроился сзади и пару раз погрузил свой пенис в жаркую вагину. Затем член чуть поднялся и уперся в отверстие повыше. От Кати не последовало никакой реакции, и я принял это за зеленый знак. Однако, когда я стал пропихивать свой орган в манящую попку, то девушка резко запротестовала:

     — Нет! что ты делаешь! Ненаа! Перестань!

     Её руки стали отталкивать меня, насколько могли сделать это сзади. Я же легко поймал их и развел по сторонам.

     — Успокойся. Тебе понравиться, — вешал я на уши своей любовнице привычную лапшу.

     Но она и слушать не хотела. Её тело извивалось, каждый раз сбивая мне прицел. Пару раз она вырывалась и поцарапала меня. Но хуже того, она так сжала свой сфинктер, что войти мне никак не удавалось. К тому же, следить на всем одновременно и удерживать равновесие на этой дикой кобылице было нелегкой задачей, которую я бы вряд ли исполнил лучше, даже если был трезв. Но и её силы были на исходе. В конце концов, мне удалось взять её руки в замок и найти положение, в котором можно спокойно штурмовать крепость. Я стал пытаться пропихнуть свою головку в это узкое отверстие, но раз за разом мне приходилось ретироваться. Девушка уже совсем выбилась из сил и не предпринимала ничего кроме жалких попыток отодвинуться. Смазка быстро высыхала, а лезть за новой и оставлять завоеванную позицию мне не хотелось.

     И тут я услышал, как Катя тихонько плачет. Она не плакала от боли. Это не были рыданиями навзрыд. Просто слезы бессилия стекали по щекам, а изо рта вырывались тихие всхлипы. Она сдалась, покорилась судьбе... не могла принять её. Казалось бы, победа! Но все было не так. Точнее так, но не так. Мне стало не по себе.

     — Прости, прости, — услышал я свой голос. — Нет, так нет.

     Я обнял её обнаженное тело и стал целовать плечико.

     — П-правда, не будешь? — как-то по-детски спросила она меня.
— Нет, если ты не хочешь.
— Тогда... может... по-обычному? — к моему удивлению предложила она. Я-то уже был готов собирать манатки и продумывал пеший маршрут до дома по утреннему городу.
— Конечно.

     Я чуть спустился, не выпуская хрупкое тело из объятий, и легко нашел проторенный путь в сладкие глубины. Мне хотелось двигаться медленно, чувствуя тепло этой рыжей плаксы и изредка целовать её красивую спинку с редкими веснушками по плечикам. Руками я ласкал её тело, то гуляя по спине и бедрам, то находя грудь и сжимая её. Катя быстро успокоилась, но осталась полностью мне покорной. Я двигался в ней думая о том, что обязательно должен заняться с ней сексом, когда спадет алкогольная пелена.

     Оргазм подступал, и я решил спросить можно ли кончить ей на спинку. На свой вопрос я не получил ответа. Вообще никакого. Тишина. Эта сучка умудрилась уснуть в то время, когда я её трахал! Она продолжала течь, как и положено сучке, но уже, наверное, давно спала, наплевав на меня. «По её мнению, я что — некрофил? Уже не говоря о том, что она тут охала и ахала еще минут пятнадцать назад, а теперь просто пошла отдыхать!» Внутри меня мистер Хайд громко ржал на весь театр, глупо сползая с кресла и рассыпая попкорн по полу.

     Я вышел из бездвижного тела и встал. Во мне все кипело и бурлило от негодования. Единственный, кто оставался спокойным в этой ситуации был мой член. Он, как ни в чем ни бывало гордо торчал, как флагшток, и требовал продолжения банкета.

     Мне срочно надо было выйти. Идеально было бы выйти на балкон, но где он тут, я не знал. Пришлось совершить паломничество в туалет. Проходя мимо закрытой двери в комнату ночной нимфы, я подумал: «А можно ли считать изменой секс с другой, когда вы еще со своей только процессе?»

     Закрыв за собой дверь, я продолжил обдумывать эту гипотетическую ситуацию, оправдываясь тем, что я с Катей не встречаюсь. Но, все-таки вскоре я вспомнил, что не философские размышлизмы привели меня сюда посреди ночи.

     Член до сих пор стоял. Возможно, воспоминания о теплом и приветливом ротике ночной незнакомки его подпитывали, а может он просто хотел получить своё и не собирался отступать. Пришлось взять дело в свои руки. Я тут же вспомнил маленькую и аппетитную попку Кати, представил, как было бы хорошо, если бы вместо сопротивления, девушка просто развела в стороны свои маленькие и упругие ягодицы, расслабила попку и позволила мне проникнуть в её узкое отверстие. Я готов был побиться об заклад,...   что более узкой попки мне еще не приходилось пробовать, и что медленно скользя в ней я бы быстро достиг оргазма. Я лишь не мог определиться хотел бы я вылить все содержимое своих яичек в её только что опробованную попку или залить её прекрасную спинку своим семенем, а может даже развернуть девушку и...

     И тут, в ночной тишине, я четко услышал металлический щелчок дверного замка. Внутри меня все похолодело, а подступающий оргазм тут же убрался куда-то в задние комнаты. Но, сколько бы я не вслушивался в ночную тишину, больше звуков я не услышал. Возможно, кто-то стоял под дверью и ждал, когда освободиться ванная. Продолжать дальше свое занятие я не решился, а путей к отступлению не нашел. Пришлось выбирать единственный путь в Катину комнату и надеется, что мою эрекцию не заметят. Выдохнув, и нажав на ручку я вышел.

     В коридоре стояла ночная тишина и вроде ничего не изменилось с того момента, когда я шел сюда. Я уже был готов списать все это на шальные нервы, а то и на алкогольные клюки, как заметил, что дверь в комнату ночной нимфы была приоткрыта и из неё лилось немного ночного света в темное нутро коридора. Чуть успокоившись, я заглянул в обитель незнакомки.

     Это была небольшая комната, раза в полтора меньше, чем комната Кати. В ней помещались лишь кровать, стол, шкаф и довольно большая тумбочка. Еще сразу бросалось в глаза обилие мягких игрушек, преимущественно розового цвета. Они были на столе, тумбочке и даже лежали на кровати возле самой нимфы. От вида самой девушки я почувствовал, что мой оргазм не так далеко уж и забрался. Красотка лежала навзничь, уткнувшись носом в подушку. Простынь была сдвинута в сторону, и я мог лицезреть наготу девушки во все её красе. Ночной свет луны и фонарей достаточно освещал аппетитные линии этой девы. Я тут же заметил, как сочнее выглядит её попка по сравнению с Катиной, а вот изгиб спины был такой же совершенный и даже более форменный.

     Девушка не обращала на меня внимания, и я не мог понять — в курсе ли она того, что я наблюдаю за ней. Но, ведь она только что открыла дверь. Открыла и вновь пошла спать? Голая? И такая соблазнительная. Я сделал несколько шагов вперед, затем еще и вскоре очутился возле её кровати. Её тело мерно покоилось на ложе сверкая своей наготой в ночном свете. Я сел на кровать и положил руку на её бедро. Не получив никакой негативной реакции, мои руки заскользили по нежной коже вверх, до самой попки, а затем вниз, до коленки. После нескольких движений пальцы сами стали понемногу переходить на внутреннюю сторону бедра, а вверху поглаживать ягодицы. Еще немного, и рука заскользила по горячим, немного влажным и очень нежным участкам кожи, еле касаясь половых губ. Никакой реакции от этой нимфы не последовало, но я не мог не заметить утяжелившегося дыхания.

     Больше играть в нежности я не мог. Пальцы прижались к половым губкам и стали тонуть в складках. Послышался тихий стон благодарности. Я заработал пальцами сильнее исследуя новые территории. Девушка уже не могла сохранять спокойствие, и её попка потянулась вверх, подставляя самые сладкие части под мои пальцы. Я даже прошелся несколько раз поверх маленькой дырочки, и не получил никаких упреков. Все же, я решил сперва исследовать более доступное отверстие. Оно было узкое, но из-за обилия влаги легко пропустило в себя два пальца, но я не остановился, пока не пропихнул внутрь третий. Девушка только скомкала в ручках простынь, ничуть не мешая мне. Я был удивлен и очарован таким обилием женского сока. Вряд ли в этом была только заслуга моих недолгих ласк. Скорее всего, это похотливое место получало ласку все то время, которое я был с Катей. А учитывая громкие стоны моей рыжей подруги, думаю пищи для порочных фантазий у незнакомки было предостаточно.

     Больше терпеть я не мог. Одним рывком я освободился от трусов и оказался между раздвинутых ног девушки. Она лишь немного расставила свой ножки, облегчая мне доступ к своим сокровенным местам. Член быстро нашел нужное отверстие и скоро уже заработал внутри, не щадя девушку, которая тут же уткнулась в подушку и стараясь заглушить тихие рвущиеся стоны. Она кончила почти сразу. Узкое влагалище сообщило мне об этом отчетливыми содроганиями. Я еле сдержался, чтобы не вылить все внутрь. Пришлось ненадолго остановиться. Когда же я вновь начал движение, судороги внутри вновь охватили мой член, а голова просто вжалась в подушку выплескивая очередную порцию победных воплей. Терпеть мочи почти не было. Мой организм был так взвинчен, что мог разразиться потоком в любую секунду. А я все еще желал десерта.

     Вытащив член, я вновь запустил пальцы внутрь девушки. Три пальца привычно проникли в сочащееся отверстие, и я не смог сдержаться и не подключить четвертый. Немного применив силу я сделал это и мою руку резко сжали внутренние мышцы, а девичье тело подо мной затряслось в третий раз. «Теперь ты мне должна, детка» — подумал я, и без промедления вытер пальцы о свой член и анальное отверстие девушки. Используя бушующий оргазм, как отвлекающий маневр, я поднес свой ноющий от напряжения член к узкому отверстию и надавил. Не знаю, поняла ли эта нимфа сразу, какое насилие я над ней совершил, или нет, но уже с первой попытки моя головка проскользнула в узкое отверстие. Девушка вскрикнула и даже сделала рефлекторное движение, чтобы меня остановить, но остановилась на пол пути. Я же дал ей чуточку отойти от шока и вновь стал подаваться вперед. Член стал протискиваться дальше сквозь чуть расслабленное колечко. Это было великолепно. Такое сжатие после мокрой, свободной киски затуманило мне голову. Когда же я надавил в третий раз, то, девочка расслабилась и сопротивление сильно уменьшилось. Мой член просто провалился в такую приветливую попку. Я не ожидал такого поворота, и рухнул на горячее тело девушки, чувствуя, как мой член разряжается внутрь её прелестной попки. Обняв податливое тело, я положил руки на великолепную грудь, и сжимая пальцы от каждого толчка внутри меня, выплескивал одну порцию спермы за другой в эту ночную богиню.

     После того, как сперма прекратила изливаться, я еще какое-то время не выпускал девушку из своих объятий, ощущая, как чувства и способность мыслить возвращаются ко мне. Вновь всплыл факт того, что пришел я в эту квартиру с совершенно другой девушкой, которая, возможно, уже заметила мое отсутствие. Так что, я нежно прошептал в ушко этой нимфе что-то вроде: «Ты великолепна, малышка», и освободил её тело от своих объятий, а попку от своего члена. Пока я натягивал свои боксы девушка оставалась в том же положении, в котором я её и оставил. Она лишь повернула голову в мою сторону и тихо прошептала: «Спасибо».

     На этом я тихо вышел из комнаты, на секунду заскочил в ванную, и на носочках прокрался в спальню Кати. Голая Катя спала мертвецким сном в той же позе, в которой я её оставил. Так что, мои ночные похождения не были замечены и можно было спокойно доспать эту ночь, сжимая в объятьях нагое девичье тело. А там, уж что будет, то будет. Своё я получил с лихвой.

     Проснулся я очень рано. Точнее, я не проснулся, а меня разбудил обычный, после хорошей гулянки, сушняк. Голова трещала и требовала досыпа, а сухое горло — встать и найти источник жидкости. Ко всему этому примешивалось еще одно чувство, отдающееся в голове: утренний стояк. Может это алкоголь был причиной столь сильной утренней эрекции, может рыжая обнаженная красотка, спящая голой со мной в постели, а может нереальные воспоминания о вчерашнем приключении. Не знаю, но факт оставался фактом. Конечно, учитывая второе обстоятельство, можно было бы попробовать исправить ситуацию, но для этого требовались силы и отменялся сон. Плюс ко всему горло настойчиво требовало жидкости.

      В общем, я решил, что с жаждой справиться легче и быстрее, а там уже разберёмся. Тихо, чтобы не разбудить (или не спугнуть раньше времени) посапывающую Катю, я встал и двинулся на кухню. Сперва направившись в сторону крана, я пересмотрел свой подход и решил осмотреть холодильник. Однозначно, похмельные боги мне ...   благоволили: на дверце холодильника стояла минералка. Я припал к холодному и щекочущему горлу напитку будто бы не пил неделю. Вода растекалась по организму наполняя его уверенностью в том, что сей день однозначно не последний в моей жизни.

     — Вот, значит, какой ты, ебарь-полуночник? — услышал я строгий и незнакомый голос сзади, при этом чуть не подавившись минералкой. — Одной девки ему мало, подавай всех. Чего же ко мне еще не зашел?

     Справившись с первым шоком и вытерши расплескавшуюся по подбородку воду, я обернулся. В дверях на кухню, скрестив руки и, по-мужски, привалившись к косяку плечом, стояла незнакомая девушка. Сложно было вычислить её возраст: с первого взгляда ей было слегка за тридцать, но приглядевшись можно было и снизить планку. Спортивному виду тела соответствовала и одежда: облегающие шорты и топ. На ногах были кроссовки, а к плечу прикреплен смарт-фон. Ростом она была примерно моего, то есть выше среднего, по женским меркам. Телосложение — спортивное, на руках даже немножко проступали бицепсы, а длинные ножки были к тому же крепки, хоть и без фанатизма. Я тут же загорелся желанием увидеть её попку, но прервал эти мысли. У неё было продолговатое лицо, на котором красивый рот, зеленые глаза и элегантные бровки пытались состроить гневное выражение. Получалось так себе. Длинные светлые волосы были собраны в пучок.

     — Что молчишь, как воды в рот набрал? — потребовала моей реакции она. — Небось, вчера, когда Катьку с Алиной на секс разводил был более красноречивый.
— Я нее... — только и успел начать что-то блеять я, пытаясь сообразить о какой Алине идет речь.
— Что «не»? Что «не»? Думаешь я не слышала, как вы с Катькой в 3 часа ночи кувыркались, а потом Алинка мычала? Да и сам топотал, абы медведь. И что они в тебе наш... — и тут её глаза нашли то, что увидеть не ожидали. Она три раза отводила взгляд от моего члена, пока ей, наконец, удалось взять себя в руки. — А тебе и мало? Ну ты и кобель!
— Уж лучше пусть все время стоит, чем висит — наконец, вышел я из ступора. — А что до девушек, так все было добровольно.
— С Катькой — верю. А вот как ты Мелкую зацепил — ума не приложу.
— Да сам не знаю.
— Верю. Ладно, бык-осеменитель, заканчивай тут... — в этот момент она вновь опустила глаза на мой торчащий член, и я не мог не заметить чуть сбившееся её дыхание. — В смысле нашу минералку дуть. Да и прикройся, стыдоба.

     На последнее её замечание я никак не отреагировал. Если её это раздражает — то пусть у меня будет хоть этот козырь.

     — В общем, я — на пробежку. Когда вернусь — чтобы тебя и твоего стояка тут не было.
— Есть, мэм, — я по-солдатски вытянулся в струнку и приставил ладонь к виску, как учили на военке. От этого движения член тоже напрягся, а глаза девушки так и впились в него, но и быстро опомнилась.
— Ладно, Ржевский, вы меня слышали. Вам... и вашему подручному — вольно.

     С последними её словами лицо девушки разгладилось и мне даже удалось вызвать улыбку на её губах. Теперь я отчетливо видел, что ей было никак не больше тридцати, а её глаза светились каким-то знакомым блеском, а уж разрез был до боли знакомым. Больше рассмотреть девушку я не успел, она повернулась и звуки шагов направились в сторону двери. Однако, вскоре шаги остановились и быстро стали приближаться. Она вошла, окинула меня оценивающим взглядом, вновь остановившись на торчащем члене.

     — К черту всё, — сказала она и коротко добавила: — идем.

     Я последовал за ней в её комнату. Когда я заходил она уже скидывала с себя топ, а затем, возле кровати, одним движением стянула шортики с трусиками до щиколоток. Затем она развернулась и легла поперек кровати.

     Не понять было сложно, хотя догадаться что на неё нашло — было делом куда более требовательным. Но, подумать над этим мне не дали ни ждущая красотка, ни член требующий эту самую красотку. Да и к тому же, какой дурак откажется от столь соблазнительного предложения. Незнакомка была хороша собой и в одежде, и без одежды. Её грудь, конечно, уступала груди ночной нимфе, но была побольше груди Кати. Зато само телосложение было крепким, но без излишеств.

     Я снял трусы и уже был готов войти в подставленную мне киску, как меня она остановила:

     — Ты совсем не умеешь с девушками обращаться? Сначала надо поласкать.

     Тут, надо признаться, я опростоволосился. Когда я потрогал предложенный мне вход — он был почти сухой, только внутри начинала собираться влага.

     — Давай, покажи на что ты способен, жеребец.

     Эти её эпитеты, которыми она награждала меня, уже немного поднадоели, но возмутиться мне не дали. Её руки обхватили мою шею и настойчиво притянули к киске. Что ж, моя слюна не плохо подошла в качестве смазки на первое время. Я начал медленно водить языком вдоль половых губок, но руки дали понять, что лучше оставить нежность для других. Они вжали меня в вагину и заставили елозить по всей киске. Мне с трудом удалось отдалиться от набиравшей сок девичьей вульвы, чтобы иметь хоть какую-то возможность действовать. Пришлось немного побороться с нетерпеливыми руками, чтобы восстановить свою репутацию хорошего любовника, знающего как доставлять женщине удовольствие. Мой язык работал быстро, то теребя клитор, то проваливаясь во все более увлажняющуюся киску. Когда я был внутри, то позволял ей притянуть себя посильнее, чтобы язык вошел глубже. Надо отдать её должное, девушка набрала темп очень быстро. У неё не было так много смазки, как у ночной нимфы, но по задыхающемуся дыханию я понял, что она быстро приближается к своему максимуму. И я не стал её разочаровывать. Просто впился поцелуем в её клитор и ухватился за бедра, чтобы не дать ей себя оторвать. Она кончала бурно, но не громко. Стоны прорывались у неё с трудом, зато тело бросалось из стороны в сторону словно бык на родео. Её руки уже пытались не прижать меня, а оторвать, однако, я этого им не позволил. Был мой черед реабилитироваться, и я его не хотел упускать. Только когда она взмолилась третий раз, я оторвался от неё.

     Сколько раз она кончила — я не знаю. Я думал, она еще какое-то время будет отдыхать и набраться сил, позволив мне самому решать, что с ней делать. Однако, я ошибся. Девушка почти сразу нагнулась ко мне и впилась в мои мокрые губы размашистым поцелуем. Этот поцелуй продолжался и когда она повалила меня на пол, направляя мой член в себя.

     Её киска, на удивление, была очень узкой и член с трудом протискивался внутрь, иногда, заставляя хозяйку морщиться. Но, несмотря на это, хозяйка с настойчивым упорством продолжала попытки оседлать меня и уже вскоре мой фаллос был полностью поглощен этой голодной вагиной. Сделав несколько медленных, контрольных, движений девушка стала наращивать темп, пока не достигла предела возможной скорости. Целоваться стало не удобно, но она не желала отпускать мою голову. Так мы и продолжали, уперевшись лбами и слушая тяжелое дыхание друг друга, пока она вновь не достигла оргазма и стала насаживаться с такой силой и резкостью, что я забеспокоился за целостность своего члена.

     Еще не сошел её оргазм до конца, а девушка возобновила скачку. Теперь она просто держалась руками за мою грудь быстро двигаясь на предоставленном стержне. Она была словно оголодавший путник, которые с жадностью набрасывается на еду и проталкивает в полный рот кусочек за кусочком, не глядя на то, что многое вываливается у него изо рта. Воспользовавшись свободой, я положил руки на аппетитную грудь и стал сжимать торчащие соски. Она искривилась от боли, но не остановила меня. Еще через десяток секунд она стала кончать, и я сжал её прелести еще сильнее, стараясь выкрутить громкость на максимум. Её голова запрокинулась, но из открытого рта донесся лишь чуть более громкий стон, чем раньше.

     — Не плохо, для начала, — зачем-то прокомментировала она, когда оргазм сошел на нет.

     Затем девушка поднялась, облокотилась на кровать, а затем стала на неё на колени. Меня не надо было упрашивать войти в просящую девушку. Взяв за упругие бедра,...  

      я протиснулся в тугое отверстие и стал что есть силы вгонять свой член. Я старался проникнуть как можно глубже, стараясь достать до матки этой сучки, притягивая её тело к себе в момент удара. Мне казалось, что я чувствую внутренний вход головкой своего члена, отчего изо рта у девушки вырывается очередной стон. Кровать ходила под нами ходуном, но нам было на это плевать. Её тело, как и моё покрылось испариной и руки соскальзывали с бедер, но от это только сильнее сильнее возбуждало нас. Моя партнерша кончала снова и снова, и я был готов дарить ей это удовольствие раз за разом, но выдержать долго не мог. В какой-то момент я выдернул член и стал поливать остатками спермы спинку незнакомки. Она не была против. Когда же мой поток иссяк, она распласталась на кровати, и я рухнул рядом с ней весь в поту.

     — Вот это дааа, — воскликнула моя партнерша немного отдышавшись. — Два года такого не испытывала. Даже забыла, как это шикарно быть оттраханой, словно подзаборная шалава. За такой кайф мог и в рот кончить.

     Я только взглянул на свой поникший член и почувствовал, что еще немного таких откровений он вновь будет готов доставлять удовольствие.

     — Вытри меня, — попросила незнакомка. — Кстати, я — Инга.
— Очень приятно, Сергей.
— Интересное это дело — знакомиться после секса. Это как-то...
— Странно? — предложил я.
— Я хотела сказать «пикантно», но и ты не далек от истины. Хотя, у нас вся семейка странная. Да ты уже заметил.
— Семейка? — глупо переспросил я, и в моих, освобожденных от груза похоти, мозгах стала складываться вполне очевидная картина, в которую я отказывался принимать.
— Ну да, бабская семейка, — она, наконец, перевернулась на спину бесстыдно выставив напоказ свою грудь и подстриженную киску. Она протянула руку к стоящей рядом тумбочке и достала тонкую сигариллу.
— Так вы — сестры? — Наконец, я решился уточнить свою догадку.
— Конечно, а ты... уууу... ты не знал?

     Инга сначала по-девичьи захихикала, а затем её стало распирать еще больше.

     — Ну вот, трахнул трех сестричек и даже об этом не знал. Молодец, жеребец.

     Я же глупо смотрел на эту зашедшуюся в хохоте обнаженную красавицу и, в кое веке, совершенно не думал о её женских прелестях подставленные моему взгляду. Я пытался переварить полученную информацию и с трудом у меня это получалось.

     — А... вы совсем одни? А родители?

     Смех тут же прекратился. В одно мгновение вместо развратной и веселой девчонки рядом со мной оказалась та женщина за-тридцать, которая застала меня на кухне. Её глаза потухли, губы выстроились в линию, незажженная сигарилла во рту застыла. Через пару секунду Инга уже сидела на краю кровати спиной ко мне. Затем она встала и молча подошла к окну, делая большую затяжку. Прислонившись к оконной раме и выпустив большую струю дыма в открытую форточку она, не глядя на меня, сказала:

     — Их нет. Больше нет. Однажды мне позвонили и сказали, что их машина потеряла управление на скользкой дороге и... и они больше к нам не вернуться.
— Это было два года назад? — догадался я.
— Да, — коротко бросила она и застыла в той позе, что и была. Только левая рука мерно подносила тонкую палочку ко рту. — Да, я была тогда в постели со своим бывшим. Это был последний раз, когда мы с ним виделись. Он мне стал противен в один момент. Он и... все это. Возможно, это было и к лучшему. Мне, как единственному работающему человеку в этом доме, пришлось поддерживать семью на плаву и всякое баловство мне стало не по карману. Хорошо еще квартира была наша и у родителей были сбережения...

     Она вновь замолчала, но на этот раз у меня хватило ума не перебивать эту тишину.

     — Поначалу, было сложно, и мне пришлось много работать. Казалось, что я заменила секс работой. Не плохо получалось, кстати. До сегодняшнего утра. Хуже было то, что Катю и Алину смерть родителей задела по-своему. Катя ушла в загул. Она постоянно пропадала на вечеринках, и я стала редко видеть её трезвой. Чем больше я пыталась с ней поговорить — тем больше она напивалась, и тем больше я хотела оставаться на работе. Так что, не обольщайся на свой счет — ты далеко не первый в её пьяных объятьях. И далеко не последний. Через неделю у неё уже будет другой.

     Вновь повисла тяжелая тишина, пока Инга докуривала сигариллу.

     — Алина ушла в себя. Как раз накануне несчастного случая её бросил парень. Из-за секса, кстати. Что-то его там не устраивало — и она и так была в депрессии. После случившегося же она вообще отдалилась от друзей и нас с Катей в том числе. У неё появилась какая-то нездоровая страсть к порнухе, которую она смотрит чуть ли не днями. При этом все парней она избегает. Дрочит днями, а от мужиков бегает. Чудила. Почему она позволила тебе переспать с ней — я даже не представляю. Хотя... я даже рада, что с ней это произошло. Может... это ей хоть как-то поможет. Из меня очень хреновый психолог получился.

     Она сделала последнюю затяжку, посмотрела на окурок, немного постояла с закрытыми глазами, а когда открыла их — там уже была твердая уверенность железной леди.

     — Что-то я раскисла, — сказала Инга, туша сигариллу о подставку под цветочный горшок. — Да и тебе уже пора. Давай, иди уже. Сеанс психоанализа закончен.

     Её тон был настойчивым и твердым. Она уже взяла себя в руки и утешать такую женщину было бесполезно. Так что, свои сожаления я оставил при себе и одев трусы пошел в комнату Кати, еще не зная, что буду делать.

     Катя сидела на кровати поджав колени к груди. Она плакала. Когда я попытался утешить её она лишь огрызнулась:
— Не подходи ко мне. Взял свои шмотки и вали! Вали! ВАЛИ ОТСЮДА! Сволочь, Скотина... ебарь треклятый. Ну почему... За что?
Она раскачивалась в такт своим рыданиям, и я не знал, что мне делать. В таких ситуациях большинство решительных мужчин тупо смотрят на плачущую женщину, и вне зависимости виноваты ли она или нет, не знают, что предпринять. Конечно, мне было проще, и я решил ретироваться, хотя это больше было похоже на позорное бегство награбившихся вдоволь кочевников. Так что я собрал свои шмотки и быстро оставил эту сумасшедшую квартиру. Но, перед тем, как закрыть дверь, я увидел круглое личико ночной нимфы, провожающее меня плотоядными глазами со знакомым разрезом.

     Конец первой части