Глаза открылись, привычно осматривая знакомые стены моей кухни. Все было на своих местах, как и Петрович, сидящий напротив меня. Хотя в интерьере появились-таки новые детали. Стол украшала большая и пыльная бутылка с прозрачной жидкостью, в окружении каких-то закусок.

     — Иван Николаевич, я тут позволил себе некоторые вольности, — он обвел рукой снедь на столе, — мне показалось, что это сейчас будет уместным. Налить?

     Я молча кивнул. Протянутый мне граненый стакан, наполненный на две трети, я выпил залпом. Не знаю, что за жидкость содержала бутылка, но я едва не задохнулся, крепость была запредельная. Кое-как переведя дух, я кинулся забрасывать в себя закуски:

     — Шво, — я проглотил еду, — чёрт, что это было?

     — Оценили? — Петрович был очень доволен, — редкая штука, доложу я Вам. Итальянская граппа, триста лет выдержки! Один черт поставляет. Кстати, о чертях. Иван Николаевич, если позволите совет, не упоминайте всуе так часто чертей. Ребята они не однозначные, и уж тем более не так воспитаны, как Ваш покорный слуга. Вы понимаете, о чем я говорю?

     — Да, понимаю. Спасибо за совет. Я так понимаю, что теперь я Ваш должник?

     — Ну что, Вы Иван Николаевич, это был просто бесплатный совет, так сказать одного из Руководителей не столь привлекательных существ, с которыми у Вас могут возникнуть проблемы, не более.

     Петрович плеснул мне еще полстакана. Я выпил. На удивление опьянение не наступило, голова прояснилась, мысли были в порядке. Все это оттачивалось холодной яростью, которая никуда не исчезла. Я был зол, и не пытался это все скрывать.

     — Как это понимать? — голос мой звенел от негодования. Стоило ли мне бояться, или опасаться, выкладывая свои возмущения своему подарку, я не представлял. Но молчать тоже не буду.

     Петрович отстраненно крутил на вилке грибочек и не сразу обратил на меня внимание.

     — Как Вам понравилось? Исполнено ли было Ваше желание в полной мере?

     Я открыл рот и замер. Наверное, я забавно сейчас выглядел со стороны. Эдакая рыба, хватающая безуспешно воздух.

     — Да, исполнено, но...

     — Ощутили ли в полной мере своё физическое присутствие?

     — Ощутил, тем не менее...

     — Не правда ли этот Правитель весьма МОГУЩЕСТВЕН, не находите?

     — Согласен, однако...

     — А какие девушки! Он всегда был падок на хорошеньких девиц. Вам глянулись девушки, Иван Николаевич?

     — Они все красивые, да толку то! — наконец то я смог выпалить хоть как то свою позицию.

     Многоуважаемый Петр Петрович всплеснул руками:

     — Как что толку! Вы что, не дождались конца церемонии?!

     — Там был ещё и какой-то конец!? Вот ЭТО могло как-то ЗАКОНЧИТЬ, тьфу ты, кончить? Аааа, наверное, за дверью было еще с десяток девственниц, ростом примерно метров двадцать, а может и тридцать! Чёрт, да ёлки палки, блин, какого роста должна быть баба, что бы ЭТО в неё поместилось!!!

     Хохотал Петрович долго, я и налить и выпить успел. Успокоившись, дьявол во плоти догнал меня в употреблении спиртного и продолжил моё просветление:

     — Я сразу и не понял, куда должно было поместиться, закончить, кончить, бред какой-то. Какие-то великанши, — здесь Петрович ещё похихикал, — Окончание церемонии совсем другое, Иван Николаевич, Вы бы хоть не торопились, подождали бы. Вы упустили редкую возможность, весьма редкую.

     — Не знаю, чего я там упустил. Я простой человек. Со среднестатистическими возможностями и размерами. А тут, такое!

     — Зато теперь Вы знаете, что такое ОГРОМНЫЙ член! — очередной приступ ха-ха напал на мой подарок. Очередную порцию граппы я накатил. Было неприятно. Смеялся Петрович с меня. Не с этого, дрына. А именно с меня. Как я обижался, как я возмущался, как я пил его спиртное и не мог напиться.

     Ну ладно. Теперь-то я знаю чего можно ожидать, теперь я буду во все оружие.

     — Я готов к следующему желанию!

     Смех Петровича прекратился в мгновение ока. Он весь собрался, подтянулся и скрупулёзно чего-то отметил в своём блокнотике.

     — Неужели галочку поставили за выполненное желание? — я просто ляпнул.

     А Петрович совершенно серьезно ответил:

     — Разумеется. Вы думаете, бухгалтерию придумали люди? Отнюдь. А хотите тоже посмеяться? — он придвинулся ко мне и в полголоса поделился, — абсолютно серьёзно, я ещё за свою длительную командировку не отчитался. Да, да. Думал, у нас там меньше бюрократии стало, за время моего отсутствия, ан нет.

     Я, конечно, не стал ржать как он надо мной, но такие новости улыбку у меня вызвали. Так тебе, знай учётчиков, с ними не забалуешь!

     — Итак, первое желание исполнено. И Вы, любезный Иван Николаевич, решили продолжить. Правильно ли я Вас услышал?

     — А что, у меня разве есть выбор? Я ведь должен до конца выполнить договор?

     Петрович весело погрозил мне пальцем и очаровательно улыбнулся:

     — Как знать, как знать. Некоторые и отказываются.

     — Да? А что с ними происходит?

     Вздохнул мой гость:

     — По-разному. Некоторые вон теперь отчёты у меня требуют. Совсем ни какого уважения, совсем. Просто страх потеряли!

     Ого-го, нет-нет, я готов идти дальше по контракту. На секундочку представился адский офис. Вместо столов, кипящие сковородки. Вместо стульев, раскалённые котлы. Черти, мать их так, бегают за курьеров. Мы за выполнение всех взятых обязательств. Однозначно!

     — Если Вы закончили фантазировать, может приступим?

     — Секундочку, Вы же не должны видеть мои мысли?

     Петрович по-отечески похлопал меня по плечу:

     — Иван Николаевич, я не нарушаю подписанных соглашений. Ни сколько. Просто вы не первый в моей... эээ, ну вы не первый с кем я встречаюсь по поводу договора. У всех одно и то же. Наверняка расписали себе ужасы из загробной жизни? Костры, мучения и тому подобное? Так ведь?

     Пришлось согласиться и дернуть головой.

     — Ну, вот видите. Человек одинаков. Впрочем, что же мы. У Вас есть следующее желание. Вещайте!

     Я уже выстроил в голове мысль, но боялся, что Петрович зарежет в такой трактовке. Или примет как несколько желаний сразу.

     — Не теряйтесь Иван Николаевич, я не буду злоупотреблять своим положением, и весь Ваш список условий будет зачтён, как одно желание. Смелее.

     Опять это смелее. Хотя, вынужден признать, что после первого ОГРОМНОГО фиаско, я малость побаивался. Но, назад ходу нет, поехали.

     — Хочу вот что. Никаких сказок. Никаких гаремов. Хочу быть обеспеченным. Привлекательным. С нормальным, но не ОГРОМНЫМ размером. Девушек должно быть три. Они должны меня хотеть. Все три сразу. Уговаривать не хочу. Вот.

     — Великолепно. Вы всё учли Иван Николаевич. Исполняю.

     ***

     Красивый и богатый отпрыск банковской фамилии прошёл мимо услужливо замерших в проходе охранников и девушек с фейс-контроля. Эдуард давно заприметил томную шатенку, которая при каждом его появлении в клубе очень скромно опускала глаза. Стесняясь, так сказать. Очень не дурна собой, очень. Такие глазищи и такие же замечательные формы нужно будет через месяц другой обязательно отметить своим вниманием. То, что это выгорит, Эдуард не сомневался. Он в принципе не знал ни в чём отказа в этой жизни, а уж дамское общество и подавно было к нему благосклонно. И дело было не только в деньгах его фамилии. Он был красив. По настоящему, по-мужски. Высок, жгучий брюнет, идеальный греческий профиль с музейных амфор. Собственно это было не удивительно, мать, Дайона, чистокровная гречанка, дала своему сыну всё своё великолепие. Вот Эдуард и пользовался, как своими внешними данными от мамы, так и деньгами папы. Впрочем, себя он золотой молодежью не считал. И работал не меньше отца.

     — Эдуард Анатольевич, — навстречу, лавируя между посетителями, мчался управляющий, — какая честь! Мы Вас ждали.

     — Витя, я же просил не обращаться ко мне по имени отчеству? — Витя часто закивал головой, — так чего же тебе, заплатить за то что бы ты принял мою просьбу?

     Немного порадовав Эдуарда смущением, Виктор выдавил из ...

  себя:

     — Эдуард Ана... Эх, Эдуард, Вы поймите, мне сложно обращаться к Вам по-другому. Это не заискивание, а проявление уважения. Делового этикета.

     Эдуард рассматривал сквозь лучи прожекторов заведение. Ему не нравилось, когда к нему обращались по всей форме. Когда тебе двадцать четыре, у тебя есть имя. Когда тебе за пятьдесят, у тебя есть имя отчество:

     — Оно конечно, уважение, да ведь мы с тобой не на отчётном собрании, где я владелец, а ты управляющий. Когда я прихожу после работы, а сейчас Витя у всех время после работы, я посетитель. Не сложно ведь запомнить, тем более раза с восьмого.

     — Так ведь Анатолий Павлович требует...

     — Виктор, мне совсем не хотелось употреблять свою осведомлённость, что бы давить на тебя. Ты меня понимаешь?

     Ещё бы он не понимал. Виктор был тот ещё пройдоха. Хотя с другой стороны, побудь на таком месте честным и кристальным. Зная о маленьких шалостях Виктора, Эдуард отдавал себе отчёт — управляющий он был отменный. Бухгалтерия в порядке, деньги не уходили налево. Остальное можно считать небольшим хобби Вити.

     Одержав маленькую победу, по крайней мере, часа на два и увенчанную кивком Виктора, Эдуард окончательно погрузился в грохот колонок, звон бокалов и людской гомон. Ему нравилось здесь отдыхать. Да, клуб был его. Но это не афишировалось, потому он и вступал каждый раз в подобную беседу с Витей. Он не желал особого к себе обращения, хотелось побыть обычным молодым человеком, который пришёл оторваться от офисных забот и напрягов.

     — Ок, я пошёл. Не вздумай прикреплять ко мне охрану, — Витя очередной раз закивал, — увижу, пойдёшь на фейс-контроль.

     На первых порах было сплошное мучение. Эдуард отдыхал, если это можно так назвать, а за его спиной стояло два шкафа. Ни девчонки, ни приятели подойти просто не смогли. А потом и перестали хотеть подойти. Окончательно устав от этого, и выиграв беседу с отцом, от него отстали.

     Подойдя к барной стойке, Эдуард всё ж таки пробился сквозь две линии атакующих розлив алкоголя и уперся в третью. Хм, а вечерок обещает быть интересным. На его пути, на барных стульях сидели три крайне интересные девицы. Именно интересные, а не красавицы писанные.

     То что они были вместе, не вызывало сомнений. Наклонившись, друг к другу они что-то живо обсуждали. Время от времени беседа останавливалась, и девушки смеялись. Смех был красивый, не наигранный, Эдуард это особо отметил. Ему давно надоели дамочки искусственные, деланные. Плюс к ним, так называемые охотницы. Их он раскусывал на раз. Здесь было всё наоборот.

     А внешность девушек отсчитывала в их копилку много монет. Они были крайне разными. Абсолютно. Та, что была слева, явно азиатских кровей. Но если сами азиатки, мягко говоря, не совсем симпатичные дамы, то в данном случае это было приятное исключение. Черты лица не были правильными, но тонкий красивый нос в купе с изумительными раскосыми глазами скрашивали и широкие скулы, и тонкую линию рта.

     Посередине восседала блондинка. Явно спортсменка. Высокая, даже сидя на стуле, рост был очевиден. Крепкие плечи, не как у штангисток, Эдуард поморщился, вспоминая этот вид спорта, а именно крепкие. Как, например, у теннисисток. На плечо выходила огромная русая коса. Старомодная причёска нисколько не портила свою хозяйку, наоборот, украшала её лучше всяких ювелирных изделий.

     Вишенкой на этом торте красоты и привлекательности, была мулатка. Исключительно хороша. То, что она в своей родословной имела африканские корни, выдавал только выраженный крупноватый носик, а в остальном девушка была выше всяких похвал. Особенно Эдуарда заинтересовала высокая, острая, словно бивни слона, грудь. Дамским бельем, верхней его частью, здесь явно пренебрегали.

     Появление подле себя мужчины, заставило девушек замолчать и всё свое внимание обратить на него. Имея за спиной достаточный опыт общения с разными людьми и куда более с разным количеством людей, Эдуард не просто выдерживал пикировку взглядов троицы, но и наслаждался происходящим. Было в этом что-то новое, его делили. Это было совершенно очевидным. Сами приятельницы этого пока не понимали, а их оппонент по молчаливому общению определил сей факт безошибочно.

     — Не могу и далее оставаться не вежливым, Эдуард, — он специально протянул руку не к какой-то именно девушке, а так, в их сторону. Они переглянулись между собой, а потом одновременно попытались пожать его ладонь. Получилось весело. Дамы порядком смутились, но довольно быстро спохватились и по очереди Эдуард услышал — Яна, Люба и Анжела. Хм, имена были сплошь редкими. Эдуард не сомневался, что настоящими. Ему это нравилось.

     Всё происходившее потом Эдуарду тоже очень нравилось. Девушки оказались просто прелестными. Не глупыми и жизнерадостными. Спиртное потребляли, но не налегали на него. При этом ему не приходилось их уговаривать. Коктейль, так коктейль. Шампанское в честь такого приятного знакомства, будем. Эдуарду было очень легко. Особенно он отмечал, они не знают, с кем имеют дело. Это было однозначно. Обниматься и вести себя, как древние приятели они начали практически сразу. Смех сменялся тостами, шутки веселыми подначиванием, а лёгкие намёки всё чаще переходили в очень откровенные взгляды.

     Совсем неудивительно, что через час они всей компанией катили к нему домой. Эдуарду хотелось яркого продолжения, и он ясно чувствовал, девушки были ЗА.

     — Эдди, — мулатка Анжела выбрала такое обращение, — может, мы заедем в какой-нибудь магазин? Предполагаю, что холостяцкая берлога может и не выдержать набега трёх голодных дам.

     Яна и Люба поддержали вопрос дружным взглядом в сторону Эдуарда. Ну не прелесть ли? Они о нём беспокоятся! Хозяин холостяцких апартаментов в пять комнат с двумя ванными, попутно располагающими исполинских размеров холодильником всегда забитым свежими и здоровыми продуктами (мама, есть мама), широко улыбнулся и успокоил красавиц:

     — Если кто захочет перекусить, мы сможем приготовить бутербродов, уверен, что для такой снеди продуктов хватит. Что касается горячительных напитков, имеется. Из безалкогольных приоритетов, кажется, есть мамин компот из вишни.

     — Ура! — Люба была само счастье, — чур, компот мой!

     — Жадина ты Любка, — Яночка слегка надула губки, — всё себе хочешь заграбастать, это потому что ты самая здоровая!

     — Ах так, значит я дылда, — и девчонки начали по-дружески друг дружку тыкать в животик, щипать за плечи и хватать за руки. Совершенно беззлобно, как настоящие подружки, смеясь от души. Эдуард, вздохнул, клёвые, настроение с ним просто отменное.

     Когда подъехали к его дому, послышались первые «ого». Надо было что-то придумывать, испугаются ещё:

     — Не «ого» а приятель предложил пожить пару месяцев, пока он в отъезде, присмотреть. Пойдёмте, или уже передумали?

     Услышав в ответ — «ни за что», «годится», «так даже лучше, если разнесём хату, не твоя», вся четвёрка двинулась к входу. Миновав благополучно надоедливого консьержа, по счастью засмотревшегося в телевизор, Эдуард провёл своих гостей в квартиру. Конечно, его фотографии, да ещё в окружении семьи, были в доме, но всё это размещалось в кабинете, а туда планов попасть в эту ночь Эдуард не предполагал.

     — Так, девочки, та комната, закрыта, а вот остальными площадями и в особенности кухней, можно пользоваться по полной программе.

     Сказано, сделано. Девушки упорхнули на кухню, а Эдуард на всякий случай закрыл кабинет, если есть возможность избежать вопросов, сделай это.

     Совершив пару звонков и вернувшись через несколько минут в гостиную, Эдуард расплылся в улыбке. Стол был уставлен едой, маминой и магазинной. Всё это уплеталось за обе, нет за шесть щёк одновременно. Во главе стола красовалась трёхлитровая банка вишнёвого компота. Впрочем, уже на половину пустая. Ему нравились девушки с хорошим аппетитом. Все эти погони современных дамочек за фигурами, списки диет ...   и ограничений, вызывали у него скуку. А тут такая красота!

     — Эдуард, — Люба была с ним несколько официальна, хотя холодный огонь её пронзительных голубых глаз и жёг его сильнее двух её подруг, — присоединяйся к столу. Мы потрошим твоего приятеля. А если у него есть бар, мы предлагаем сделать набег и на него.

     — С удовольствием, сейчас присяду.

     Дойдя до бара, Эдуард уточнил предпочтения и вернулся к столу с бутылками наизготовку. Наполнив бокалы. Эдуард поднял незаурядный, но самый искренний тост:

     — Девочки, за вас. За моих гостей!

     Под громогласное ура все чокнулись. Застолье продолжалось, время текло, и Эдуард потерял ход времени. Было здорово. Гостьи рассказывали истории. Шутили. Хозяина никто не стеснялся. Девушки смело делились своей жизнью. Всё это сопровождалось тостами и дружескими подколками. На второй серии бутылок стали пить на брудершафт, хотя все и обращались с первых минут знакомства на «ты». Эдуард по очереди провёл приятную процедуру, а потом ещё раз. Целовались все по-разному. Люба очень глубоко, протяжно. Тонкие губы Яны оказались очень жадными. Что до Анжелы, то её язык был таким же острым, как и её грудь, естественно прижимавшаяся к Эдуарду.

     В какой-то момент гуляний со стороны ванной, которая была ближе к кухне, вторая была в спальне, раздался визг и громкое «ничего себе». В гостиную залетела Анжела, которая посещала туалет по естественным нуждам, с огромными от удивления глазами:

     — Люба, Янка, вы не поверите, там, — палец в сторону ванной комнаты, — там есть настоящая сауна!

     — Да ладно? — троица в полном составе побежала смотреть диковинку.

     Эдуард, разумеется, знал, что в его квартире есть сауна. Да плюс маленький бассейн два на два. Но он и предположить не мог, что это вызовет такой восторг. А то бы он сразу поделился с подружками таким гаджетом.

     Через минуту они вернулись и наперебой стали уговаривать:

     — Эдик, а можно? Блин, я никогда в сауне не была. Ну, в смысле была. Но что бы сауна в квартире, обалдеть!

     — Эдди, в самом деле, получиться включить?

     Люба была более сдержанной:

     — Может, запустишь, а то они не отстанут.

     Эдуард рассмеялся и поднял руки:

     — Всё, сдаюсь. Сейчас сделаем.

     Пока включал программу сауны, подумал, идея на самом деле стоящая. Несмотря на то, что настроение было и так супер, секс из списка сегодняшней встречи он не исключал. До момента с сауной не понятно было, как это всё начать, их трое. А опыт был только с двумя прелестницами. Однако сейчас появился весомый аргумент. Все разденутся. Девушки точно. А с ним самим, когда подойдет момент, проблем не будет. Только нужно температуру щадящую поставить, а то ненароком после сауны они совсем расклеятся. Выпили они всей компанией не мало.

     Эдуард вернулся к гостям со стопкой простыней.

     — Разбираем.

     Банное бельё разошлось по новым владельцам, которые упорхнули переодеваться в спальню. Из которой и объявились через несколько минут. Эдуард сидел и любовался. Было чем.

     В зачёт Любы, несомненно, выступали совершенные ноги. Он правильно догадался в клубе, такой физической формы и таких правильных мышц в фитнес зале не добьешься, только спорт. А водопад распущенных волос мог заставить любого крепкого семьянина вспомнить, что на земле есть женская красота, а не только жена.

     Яна осталась без своей юбки миди, и явила свету невероятно тонкие щиколотки. Плечи её были достойны кисти самого маститого художника. Идеальны.

     Анжела была воплощением грации и опасности. Словно чёрная пантера, она двигалась изящно и хищно.

     Эдуард всё это разглядел только сейчас. Во-первых одежда девушек достаточно плотно защищала своих хозяек до того момента, пока они не поменяли свои наряды на простыни. Во-вторых, Эдуард как-то и не обращал внимания на детали. Девушки и так ему нравились. И наконец-то третий аспект. Все три простыни были обмотаны таким образом, что закрывали сверху и снизу исключительно минимумы приличия.

     Особенно у Любы и Анжелы. Люба обладала формами и размером груди, который она, по всей видимости, с трудом вместила в новое облачение. Даже без лифчика был очевиден как минимум четвёртый гордый размер. Попа Анжелы выступала, словно отдельный пьедестал. Изумительный станок. На фоне таких явных особенностей, Яночка была точёной, хрупкой брюнеткой. Тем не менее, она умудрилась выделиться. Простынь была хитро замотана таким образом, что практически оставляла открытым притягательный животик. В пупочке, которого белела жемчужина.

     Одним словом нимфы, да и только.

     — Я пью за вашу красоту. Мои гостьи. Клянусь, ни эти стены, ни мои глаза не видели доселе подобного.

     Странно. Но торжественный и совершенно искренний настрой Эдуарда, никто не разделил. Реакция была тройная — непонимание, удивление и даже злость (Люба). Эдуард уже начал забывать в своей жизни такое понятие, как смущение, но сейчас оно его постигло.

     — А, что не так? Сауна уже готова, я думал вы...

     Его прервали:

     — Ты почему до сих пор не переоделся?

     — Эдуард?

     — Мы без тебя не пойдём. Ты нас хочешь обидеть?

     Вот так. Хозяин выпил сказанный тост. И уставился на девушек.

     — Мы ждём!

     — Ну, я сейчас, схожу за простынёю.

     Девушки быстро подбежали к нему:

     — Полотенце оденешь, мы видели в ванной. Оно не такое большое, как простыни, но тебе будет в самый раз.

     Анжела щебетала, Яна его подталкивала, а Люба возглавляла поход всей компании в сауну. Эдуард отдался на волю девушек и с нескрываемым удовольствием следовал продолжению приключения.

     Когда Эдуард вошёл в сауну, он почувствовал себя на аукционе. Он, конечно, не раз бывал в рядах покупателей, скромно, или гордо поднимающих таблички. Но никогда не был предметом торга. Сейчас он был лотом. Не совсем понятно, чем девушки будут голосовать на торгах, но чем они предполагали рассчитываться, догадаться было не трудно. Все их активы были под простынями, которые, благодаря температуре и поту, уже успели совершенно явственно облепить девичьи тела.

     Эдуард позволил себе немного полюбоваться, а потом ещё немного поломаться, куда ему сесть. Так как сразу все трое предложили ему место рядом с собой, аккуратно отодвинувшись в сторону. Эдуард выбрал Анжелу. По тактическим соображениям. Она сидела посередине, и в этом случае он мог быть доступен для рук каждой из девушек.

     — Вот это тело! — Яна не скрывая пожирала глазами торс Эдуарда.

     — Эдуард, ты великолепно сложён, — Люба, не стесняясь, провела рукой по его плечам.

     — Я совсем недавно побывала в Греции. Эдди, ты точная копия статуй греческих богов. Абсолютная.

     Безусловно, хозяин сауны и божественного торса знал, что он в отличной спортивной форме, тем не менее, ему было жутко приятно услышать сейчас такие комплименты. Но в долгу он оставаться не привык:

     — Не скромничайте. Тем же греческим богиням до вас троих очень далеко.

     Девчонки рассмеялись и по очереди отблагодарили его поцелуями. Они проболтали в сауне какое-то время. Эдуард успел помассировать и ноги, и плечи, Анжеле, под едкие замечания подружек, достался массаж её попки. И когда уже потихоньку начала накатывать усталость от пара, прозвучала команда Любы:

     — Всё, теперь в воду.

     — Да, охлаждаться!

     — Согласна, вперед!

     Далее, словно в чудесном сне, каждая из девушек, вышла из сауны, медленно, что бы хозяин мог рассмотреть каждый сантиметр кожи, сняли с себя простыни и с гиканьем кинулись в прохладные воды бассейна. Это было круто! Самый эротичный момент его жизни! Красота, непосредственность, естественность и абсолютно никакого стеснения и грязи!

     Когда его позвали присоединиться, Эдуард, не раздумывая подошёл к краю бассейна, сдёрнул с себя ненужно полотенце и под глубокий вдох троицы «оххх» спрыгнул к русалкам.

     Заняв своё место в четвёртом углу, Эдуард по очереди посмотрел на каждую из девушек. Они тяжело дышали, смотрели ему прямо в глаза ...  

     и он понял, что нужно просто себя отдать. Никакой инициативы сегодня от него уже не потребуется. Его хотели, и сегодня они его получат.

     В подтверждении своих догадок, к нему начали перемещаться обнажённые сгустки желаний, и через секунду он почувствовал под водой прикосновения к своему телу. Девушки облепили его, каждая ласкала его в своё удовольствие. Сначала он целовался с Любой, потом её сменила Анжела. Явно что-то замыслив, Яна подумала-подумала, да и нырнула в воду. Эдуард мгновенно ощутил на члене, заботливо поднятый чьей-то рукой, девичьи губы. Божественно! Одно рукой ласкал потрясающую попу Анжелы, а другой, обвив стан Любы, дотянулся до её груди. Даа, это был натуральный продукт, продукт. Подтянутый, упругий, будто кожица на спелом фрукте. Его чудесная азиаточка вынырнула, улыбнулась кровожадно, и погрузилась для очередного сеанса ласк. Вот это мастерство подводного плавания, немыслимо! Но Яне не дали продолжить столь экзотическую для Эдуарда процедуру. Люба вылезла из бассейна первой:

     — Пойдемте в спальню.

     Хоть и было жалко останавливать Яну, но Эдуарду пришлось поднять из глубин кудесницу и отметить её выдумку глубоким поцелуем. Он помог подняться Анжеле, а после подтолкнул за поясницу и Яну. Какая талия, такая же изящная и стройная, как её щиколотки. Очень будет здорово возложить на эту тонкость свои руки, а самому пристроиться сзади. Оставаясь воде, Эдуард поднял голову. Картина фантастическая! Он смотрел снизу на три бесподобных лона. Губки Любы были полными, а сверху красовался небольшой стожок русых волосиков. У Анжелы выступал по всей киске тёмный гребешок, обещая сладкие прикосновения для языка Эдуарда. Яна широко расставив ноги, явила его взору сильно выступающую кнопочку клитора. Все три раковины были перед его глазами, приглашая войти.

     — Восхитительно! — только и успел он произнести, как шесть рук подхватили его и потащили в спальню.

     Его тело приземлилось на огромную кровать и тут же подверглось серьёзному натиску. Люба недолго думая опустила свою грудь на его лицо, и Эдуард не мешкая принялся несильно мять эти чудеса, покусывая и вылизывая крупные соски. Кто в это момент принял его член в ротик, он не видел. Да и без разницы, сегодня он всем достанется.

     Пока он отдавал должное четвертому уровню женской груди, его правую руку требовательно отодвинули от Любы и переместили на интересное местечко, уже порядком мокренькое. Под пальцами Эдуарда заиграл завидный клитор, это была Яна. Совершенно не имея ничего против, он начал неистово ласкать эту редкость, разнося обильную смазку вокруг. Девчонки хрипели и стонали от удовольствия, Эдуард был на небесах.

     Люба, получив порцию ласк для своей красавицы сполна, решила переместиться к главному блюду сегодняшнего раута. Как только она встала, Эдуард смог увидеть минет в исполнении Анжелы. Её пухлые губы умело летали на члене, а руки помогали процессу, нежно массируя мошонку. Хороша, умеет. Люба кашлянула, напоминая подруге, что она не одна.

     — Сейчас, — Анжела промычала и тут же заняла свой ротик делом. Но Люба решила не ждать и просто отодвинула подругу в сторону. Так, конкуренция! Эдуард улыбнулся, интересно, интересно. Занявшая позицию Любовь не стала церемониться, а просто сразу заглотила на всю не маленькую длину член и замерла. Вот это да! Сегодня Эдуарду достался настоящий джек-пот. Три, сногсшибательные, умелые, раскрепощенные, с выдумкой! Анжела не стала оставаться не удел и, развернувшись к Эдуарду свой роскошной попой, медленно, очень медленно, и так неописуемо сексуально начала опускаться. Всё ближе и ближе становилась её киска, и вскоре Эдуард смог прикоснуться губами к этому чуду. Да, она была отменна, отменно вкусная. Именно так, вкусная. С наслаждением Эдуард втянул в себя лепестки и, перебирая их губами, заставил Анжелу застонать.

     Итак, Люба втягивала его член, Анжела подмахивала его ласкам, а Яна скакала на его пальцах. Все были при деле. Получая несказанное удовольствие, Эдуард подумал, кто же первый примет в себя его член. Как только Яночка оставила его пальцы одинокими, Эдуард предположил, она. Он не видел, что происходило, Анжела заняла всё его внимание своей попой и киской. Но он слышал. А слышалось следующее:

     — Люба, ну дай мне. Ты уже, сколько его ласкаешь.

     — Не мешай, тебе и так было хорошо.

     — Что значит, не мешай! — Яна была явно рассержена, — ты что здесь, одна!

     — То и слышала, — ответ Любы перемешивался с причмокиванием, — подождёшь.

     Эдуарду нравилось соперничество, только в нём рождаются лидеры! Да и соперничество за него, льстило. Он хотел было успокоить девушек, да не вышло. Отрываться от Анжелы не было никакого желания и никакой возможности. Опять же, разберутся, подруги всё-таки. Но выяснение отношений продолжалось.

     — Любка, не зли меня.

     Член его оставили.

     — Не злить. Тебя? Да что ты сделаешь?

     — Уйди, сейчас я хочу!

     Дальше послышалась возня в области его ног. Эдуард не сразу понял, но в той самой важной мужской области шла, судя по всему реальная борьба. Да что там происходит? Он хотел отодвинуть Анжелу, но она сцепила ноги под его шеей и не давала возможности увидеть происходящее, только сильнее прижавшись к его рту. А потом Анжела стала смеяться, буквально хохотать. Эдуард перестал ласкать Анжелу, но ей, похоже, было достаточно его носа. Используя его в качестве желанного выступа, Анжела продолжала скачку. А затем, в мгновение ока, она резко вскочила и оказалась лицом к лицу к Эдуарду. А своими натруженными губками нацелилась на стоячий член Эдди. Девушек видно не было, куда подевались? Эдуард подумал, что всё успокоилось и блаженно замер перед погружением в глубины мулатки.

     Но не тут было. Вдруг, откуда не возьмись, выскочила Любовь. С весьма воинствующим видом. Волосы растрепаны, с подозрительными ссадинами на левом плече.

     — Анжелка, и ты туда же? Мой. Я первая. Потом и вам достанется.

     — Щас, — и Анжела ловко, не мешкая, опустилась на член.

     Чувства Эдуарда были смешанными. Наконец-то он внутри, но что всё же происходит, так и не понятно. Зато совершенно ясно расставила по своим места Люба-спортсменка. Анжелу она сняла с Эдуарда, словно куклу. Эта самая кукла была отброшена куда-то под кровать. Судя по звуку падения, и кто-то там ойкнул, Яночка была там же. Но Эдуарду не дали опомнится. Люба была очень быстрой девушкой. И очень сильной. Прижав руками предмет спора, то есть Эдуарда, к кровати, она проделала тот же номер, что до неё Анжела.

     За последнюю минуту это была вторая киска, которую познал член. Ещё вчера это было бы неким достижением, сомнительным, но уж точно запоминающимся. Сейчас было не до восторгов. Эдуард попытался сбросить Любу, и у него это получилось. Конечно, ему же помогли. С криками «вали её» из под кровати выскочили Яна и Анжела. С двумя Любонька справиться не смогла. Сконцентрироваться на сексе и одновременно отбиваться, не получилось. Вся троица закадычных подруг свалилась на другую, новую для себя часть пола. Справа они уже побывали втроём. Эта ночь была очень оперативной. Первой, очень шустро, объявилась Яна.

     — Эдик, вон там, на тумбочке сумочка. Дай скорее.

     Ошарашенный Эдик повернулся к прикроватной тумбочке, на которой действительно была чья-то сумочка. Но его обманули. Стоило ему отвернуться на мгновенье от Яны, как она тут же его оседлала. Блин, уже третья. Маленькая, тугонькая, такая хорошенькая писечка успела даже несколько раз подпрыгнуть. Эдуард даже не успел возмутиться коварством Яночки. Но месть ей была обеспечена. Недавняя соратница по свержению Любы с члена, объявила Яну «сучкой», добавила нехорошее «китайская шалава» и подлетела к старающейся Яне с невесть откуда взявшейся подушкой. Мощный удар слегка нокаутировал временного лидера гонки «кто дольше всех пробудет на члене Эдуарда» и это позволило Анжеле без труда стащить Яну.

     На сцене объявилась Люба. Очень злая, с торчащими сосками, она была полна решимости. Эдуард хотел было прекратить весь этот балаган, но увидев молнии в голубых глазах, и услышав «лежать» остался в том положении, в котором ему было приказано. Оценив возню на другом краю кровати, где в поединке сошлись наследницы китайских воинов и безжалостных африканских охотников, Люба развернулась спиной к Эдуарду. По деловому дрочнула член, который и без того был в стоячем положении и пропустила его в себя.

     На этот раз Люба достаточно долго наслаждалась победой, неспеша наслаждаясь всей полнотой достоинства Эдуарда. Она даже смогла отпустить пару комментариев в адрес Яны и Анжелы. Зря она это сделала. Парочка мгновенно забыла обиды и свежие царапины, по-боевому украшавшие их тела, а затем бросилась на Любу.

     Ваня сидел за столом былого пиршества, цедил дорогущий алкоголь и смотрел, как клубок из трёх, ещё совсем недавно обольстительных и желанных тел перемещавшийся по полу спальни, кровати и время от времени выпадая в гостиную. Трофеи потасовки, да куда там, настоящей драки, были клоки волос, синяки и ссадины на телах подружек. Любу даже умудрились укусить за задницу. Следы были весьма чёткими.

     Вот тебе и подруги. Да, мужика бабы никогда не поделят. Есть поговорка. Дружба дружбой, а табачок врозь. Здесь можно перефразировать. Дружба дружбой, а каждой бабе по отдельному члену.

     — Довольно!