Сегодня Кирилл вернулся домой поздно. Дома была только Лена, девушка с которой он жил.

     Она, встретив его, сразу отправилась на кухню, занялась его ужином, удивив его такой заботой. В последнее время отношения у них окончательно разладились — они ссорились на неделе по два раза. А тут на тебе — ужин разогрела, чудеса!

     — Лен, а где Юля, не знаешь? — спросил он, заходя после ужина в спальню. — Время почти десять, а ее нет. Она тебе ничего не говорила?

     Юля, его племянница, появилась в его квартире два месяца назад. Сама из небольшого районного городка, поступила в областной универ, и Кирилл сам предложил ей жить у него, чтобы избежать прелестей общаги. Он посчитал, что в его трешке места хватит всем. Ее мать, парикмахерша, пристроив дочку, умотала в Москву, к подруге, денег заработать. Как она выразилась, и для себя, наконец-то, пожить.

     — Откуда я знаю, где ее носит? Придет, никуда не денется. Лучше иди ко мне, — она, оторвавшись от телека, протянула к нему свои ухоженные руки.

     — Сейчас, только позвоню ей, — буркнул, он, пожалев, что спросил. Лена сразу невзлюбила племянницу, демонстративно игнорируя ее присутствие в доме.

     Выйдя в зал, набрал Юлю. Та была у подруги. Ее голос ему показался несколько странным. Он поинтересовался, когда она домой собирается.

     — Дядь Кир, я не буду у Вас жить. Не могу больше. Пока поживу у Катьки, а потом в общаге место будет, — Юля расплакалась в телефон.

     — Так будь там — я сейчас приеду. Говори адрес. Приеду, расскажешь все, что за проблемы, — он несколько растерялся, услышав ее рыдания.

     Разозленный ворвался в спальню, схватив Лену за плечо рявкнул:

     — Вы что снова поругались? Что ты ей сказала? — тряхнул ее. — Отвечай!

     — Да не трогала я твою Юленьку! Я пришла — ее уже не было! Отпусти! Мне больно! — она вырвалась от него. — Не трогала! — взвизгнула она. — В кое веков захотела провести нормальный вечер с тобой, а ты... — она заплакала.

     — Ну смотри, — сказал он, и вышел. Его давно уже не трогали ее слезы.

     «Проклятое бабье», — ругался он по дороге. — «Никак не могут жить спокойно!»

     Юля села к нему в машину вся зареванная. Твердила, что она к нему больше не вернется, что так жить не может, и все в таком духе. Ему пришлось даже прикрикнуть на нее, чтобы она прекратила истерику. Только тогда сквозь слезы и рыдания он услышал, что Лена не такая, как он ее знает. При нем она хорошая, а когда они оставались вдвоем, она постоянно придиралась к ней, ругалась, унижала. Заставляла делать страшные вещи... В этом месте Юля была особенно невнятна.

     — Ладно, понятно. Подробности потом, — прервал он ее. Давно надо было решить эту проблему, а он все откладывал, думал наладится. Идиот! Кипя от ярости, набрал Лену.

     — У нас с тобой все кончено! Я буду дома через сорок, минут. Если ты еще будешь там, то я тебя спущу с лестницы. Тебя и твои шмотки. Все поняла? Уматывай! — обернувшись к Юле, вжавшей в комок на сиденье, с преувеличенной бодростью сказал. — Все, нет больше злодейки. Кончились твои мучения. Беги за вещами, и поедем потихоньку домой.

     Квартира встретила их белым снегом пуха из распоротых подушек. Лена нарочно оставила все форточки открытыми, чтобы его разнесло во всем комнатам. На кухне в раковине, лежала гора высыпанных из банок круп и специй. Юлины вещи валялись горой в коридоре, щедро политые подсолнечным маслом.

     Юля, охнув, обессилено присела около своей одежды и горько заплакала. Кирилл выругался.

     — За, что она так со мной? За, что? Я же ничего ей плохого не сделала. Старалась, как могла, — она снова забилась в плаче.

     — Не бери в голову, это типичная месть женщины обманувшейся в своих надеждах. Выкинь это, завтра купим все новое, — он задумчиво рассматривал записку, приколотую кухонным ножом на двери спальни.

     «Дорогой, это тебе небольшой сюрпризик от меня. А большой сюрприз ожидает тебя в компьютере, в папке «Мышка» на Рабочем столе. Начни с файла «1. doc». Посмотри, узнаешь много интересного».

     Кирилл, смачно выругавшись, сорвал записку и пошел за пылесосом.

     Привести квартиру в более, менее жилой вид удалось за два часа. О записке он забыл, вспомнив только на следующий день, когда привез Юлю из магазина. Пришлось срочно покупать несколько блузок, джинсы, и белье. Все ее трусики оказались порезанными.

     Кирилл не переставал удивляться ярости и масштабу, с которым за сорок минут была разгромлена его квартира. Сколько усилий, выдумки пришлось приложить этой сучке. Откуда, только, что взялось?

     Оставив Юлю разбирать покупки, он прошел в спальню, с надеждой прилечь, но на глаза попался ноутбук. Вздохнув, он открыл крышку, и смахнув перышко с клавиатуры, нажал кнопку «Питание».

     Когда на экране появился Рабочий стол, открыл нужную папку, содержащую множество фотографий и видео роликов. Щелкнул на указанном файле, и, прочитав начало, чертыхнулся и закрыл дверь в спальню. Такого он, от даже Лены, не ожидал! Вот зараза! Он снова, уже внимательнее принялся за чтение.

     «Привет, дорогой! К этому моменту я готовилась весь последний месяц. И это письмо тебе писала не за один день. Жаль, что я не увижу твоего лица, но нельзя же иметь все!

     У нас с тобой и так отношения были не очень, но когда появилась эта — серая мышь, вся такая правильная, тихонькая девочка, то они окончательно испортились. К тому же ты относился к ней заметно теплее, чем ко мне. Конечно, я ее невзлюбила, несмотря, на все ее попытки подружится со мной. Да и что могло быть общего у меня с ней?

     Я хотела найти, что-то, чтобы ты изменил к ней свое отношение. Перерыла ее вещи, покопалась в ее компьютере. Там я наткнулась не ее переписку с неким Пашей, где-то она его подцепила в Сети, еще со школы. Она, дурочка, истории в аське не удаляла.

     Обсуждали они все подряд. Конечно, не осталась в стороне и тема секса, тем более, судя по всему, Паша был немного постарше, вроде как, опытнее.

     Несколько раз занимались виртуальным сексом. Убого, конечно. Темы — разные, но чаще, кстати, она выбирала, учитель и ученица, полицейский и девушка за рулем, начальник и проштрафившаяся подчиненная. Паша не обратил внимания, но мне сразу бросилось в глаза, с каким жаром она описывала, как, унижаясь, просит не наказывать ее, как стыдливо раздевается, одновременно испытывая жгучий стыд и возбуждение... И все такое. Понятно, одним словом, о чем девочка мечтает.

     Этому же Паше она как-то призналась, что ты ей очень нравишься, как выразилась наша Мышка, почти влюблена. Я чуть ее жалкий ноутбук не расколотила, когда прочитала! Но поостыв, стала думать, как все лучше устроить, чтобы ты перестал пялиться на нее с такой заботой! Месть — блюдо, которое подают холодным. Ты знаешь — правильно сказано.

     Благо, она вскоре подала прекрасный повод. Ты, тогда, уехал в свою очередную трехдневную командировку. Протирая пыль в зале, она...»

     Когда за Кириллом захлопнулась дверь, Лена вскочила с кровати. Что ж, она знала, что когда-нибудь этот день настанет. Она готова.

     Включила компьютер, еще раз пробежала свое послание. Дописала несколько строк. Улыбнулась, и принялась спокойно собирать вещи. Захлопнув чемодан, отправилась за ножом на кухню, вспоминая, как началась ее месть.

     ... Раздавшийся грохот в зале, разозлил ее. Вот, дрянь! Хотя ей было грех жаловаться. Единственная польза от Юли, самой не надо заниматься нудной домашней работой.

     Войдя в зал, Лена увидела упавшую большую фотографию в рамке, которую она подарила Кириллу. Ему она не очень нравилась, но он все-таки нашел ей место, повесив над диваном. А эта неумеха разбила ее, криворукая.

     Юля немного испуганно посмотрела на нее.

     — Ты знаешь, что ты наделала? Кирилл очень дорожил этой картинкой, единственная память о друге детства, которого уже нет. Вот он обрадуется. Вот это подарок. Не знаю, как он будет к тебе, после этого относится, — Лена ...

  наслаждалась, накручивая, и так расстроенную, девушку. — Что встала как вкопанная, убирай, давай, вон стела сколько! — прикрикнула она, даваясь от смеха над этой дурехой.

     Юля ползала по полу, собирая остатки картины. Поверила, приняла все за чистую монету. О! Есть идея! То, что надо, и дяде, и племяннице. Надо попробовать. Почему бы и нет?

     Добавив еще несколько фраз, о том, как будет расстроен Кирилл, и как ему будет не хватать этой картинки, Лена увидела, что Юля доведена до нужного состояния. Ручонки дрожат, поза как на похоронах. Ничего, пусть помучается, зараза!

     — А может есть способ исправить? — чуть не плача, доведенная до предела, спросила Юля, разглаживая руками помятую и порванный в двух местах фотографию.

     — Такое ему показывать — еще большее расстраивать, — категорично отрезала Лена, сидя на диване, и наслаждаясь Юлиным неподдельным горем. — Ладно. Я смотрю сейчас еще разревешься. Помогу тебе. Возьму все на себя. Мы все равно скоро расстанемся, надоело мне с ним ругаться, — она удовлетворенно улыбнулась про себя, увидев как радостно блеснули глаза девушки. Да, брошу я его, может через месяц, а может через два. Так что, Одним скандалом больше, одним меньше... Но тебе надо будет постараться, — она внимательно посмотрела на Юлю, замершую в ожидании. — Придется тебе хорошо попросить меня. Очень хорошо.

     Юля поникла. Опустила голову. Ничего хорошего она не ждала. Лена, скорчив понимающее лицо, мол, это не я такая, это жизнь тяжелая, ждала, когда та решится. Дождалась, конечно.

     — Что я должна сделать? — глухо спросила Юля, не глядя на свою мучительницу.

     — Да ничего особенно, в принципе. Встанешь на колени, скажешь: «Елена, я очень прошу Вас, взять вину на себя». И все. Только сказать надо жалобно, чтобы я прониклась. Для убедительности разденешься. И все. Мелочь. Пустяк, — она с наслаждением вытянула ноги вперед.

     Юля вспыхнула.

     — Колени? Разденешься? Вы это серьезно?

     Лена приучила ее обращаться к ней только на вы.

     — Конечно, серьезно, девочка. Но это твое дело, не хочешь, как хочешь. В конце концов, это твои проблемы. Меня то не будет, а тебе еще долго с ним жить, — она встала и направилась к двери.

     — Подождите, — догнал ее звенящий голос Юли. — Я согласна.

     Лена села обратно на диван, махну рукой — начинай. Юля помявшись, отвернулась. Стянула свои домашние штаны, футболку, еще помявшись, сняла трусики. Повернулась к Лене о медленно опустилась на колени. Стояла красная, как рак. Лена откинулась на спинку дивана, ждала, презрительно улыбаясь. Еле слышно прозвучала нужная фраза.

     — Ты сама себе веришь? Нет, не пойдет, пробуй еще, — отрезала Лена.

     Юля попробовала еще, затем еще, потом еще раз пять. Лену ничего не устроило. То слишком тихо, то недостаточно просительно, невнятно. Одним словом, она издевалась над ней как хотела.

     — Похоже, ты не хочешь. Мне надоело с тобой возиться. Давай еще раз, — Лена уже была довольна. Воспользовавшись, тем, что Юля смотрела в пол, она два раза ее щелкнула на свой айфон, подарок Кирилла. Она тоже умеет делать подарки, пусть посмотрит потом на свою любимую племянницу, голую, на коленях. Порадуется, хотя, конечно спасибо ей не скажет. Ну да обойдемся как-нибудь.

     Юля еще снова произнесла требуемую фразу.

     — Нет, не то! Что ты дурочку строишь. Мне что учить тебя надо, что ли? — Лена великолепно изобразила злость.

     Юля замерла на коленях. Долго молчала. Посмотрела на Лену со слезами в глазам и кивнула головой.

     — Ничего вы, молодые, не можете. Ни в рот взять, ни просить. Принеси мне кофе, в горле пересохло. Расскажу тебе, что от тебя требуется.

     Юля, поднявшись с колен, потянулась к одежде.

     — Чего тебе одеваться? Будешь потом опять передо мной своими тряпками трясти. Иди так. Было бы на что смотреть. Давай, давай, я жду.

     Лена задумчиво посмотрела девушке в след. Та слегка ерепенилась, но покорно выполняла все ее прихоти. Интересно как далеко она может зайти?

     — Поставь на журнальный столик, иди на место, — скомандовала Леня, когда девушка появилась в зале с подносом. — Да, аккуратнее ты! Видишь блюдце испачкала, — прикрикнула она, хотя Юля поставила поднос на столик как можно бережнее. На блюдце оказалось всего три капельки кофе, наверное, появились, когда Юля несла кофе в зал. — Давай, давай, становись, так уж и быть, поучу тебя, — поторопила племянницу, заметив, что та нерешительно топчется на месте, не опускаясь на колени.

     После замечания, Юля заняла свое прежнее положение. Но нее она не смотрела, стояла, опустив голову. Свешивающиеся волосы, закрывали пунцовое лицо.

     Лена сделала глоток, смакуя кофе.

     — Замечательно! Это я не про тебя, а про кофе. Твоя проблема, что ты, скажем так, не осознала свое место здесь и сейчас. Ты уже на коленях передо мной, заметь добровольно, а ты никак с этим не можешь примириться. Упрямишься! Это тебе и мешает, — Лена снова сделала глоток.

     Поставила чашку на поднос. Неожиданно громко скомандовала:

     — Ползи, ко мне!

     Юля вздрогнула, и засеменила к ней на коленях, но была остановлена новым окриком:

     — Не так, неумеха! Встань на четвереньки, как собачка, и ползи! И не смей на меня смотреть, ты! Ты хотела науки — учись! Что мнешься? Долго мне ждать?

     Юля опустила голову, поникла. Медленно, опустилась на руки и проползла эти несчастные два метра до дивана, почти уткнувшись в тапки Лены. Остановившись, села на колени, не смея поднять глаз.

     

     Леня положила ногу на ногу, и ее тапочек оказался у самого лица девушки. Лениво сбросив тапок с ноги, она протянула ее к Юле.

     — Целуй!

     Та, вскинула голову, хотела, наверное, возмутиться, но Лена взмахом руки охладила ее пыл.

     — Послушай меня, девочка. Мне не нужны твои демонстрации. Знай свое место! Ты или делаешь то что я тебе скажу, или уматываешь. Поняла? А свою гордость, или что там у тебя, показывать будешь в другом месте. Ты сто раз могла встать и уйти. Но не ушла, поэтому не надо головенку вскидывать. Итак, я жду, пятнадцать секунд, — Лена уставилась на часы висевшие на стенке.

     Через десять секунд, почувствовала прикосновение губ на большом пальце. То-то же! Надо ковать железо пока горячо. Она укоризненно посмотрела на нее:

     — Что так робко, девочка? Нормально целуй, губки открой, язычком лизни, или ты не умеешь? Целуй! Это же не мне надо, а тебе. Когда осознаешь свое место, тогда и интонация нужная появиться. Целуй, и проси! — она подвела ногу прямо к губам девушки.

     Та, не отшатнулась, взяв ее ступню в руки, она прикоснулась губами к пальцу, непонятное выражение мелькнуло на ее лице. Разжав губы, она провела языком по шершавой коже, и вопросительно посмотрела снизу вверх на свою мучительницу.

     Лена поощрительно улыбнулась.

     — А ты боялась. Язычок у тебя очень нежный, давай еще раз, и пробуй просить.

     Юля, снова лизнув подушечку пальца, закрыла глаза и униженно пробормотала:

     — Елена, я прошу Вас взять вину на себя.

     Лена. Машинально отметив отсутствие в фразе слова «очень», благосклонно кивнула, пошевелив ногой, мол целовать продолжай.

     — Чувствуешь сама, что уже гораздо лучше? Но еще не совсем то, — и подождав пока Юля еще два раза не лизнет ее палец, капризно отдернула ногу. — Хватить, надоело. Проползи вокруг комнаты и попробуй снова.

     Юля опустилась на четвереньки и покорно поползла. Сделав круг остановилась у ее ног, снова произнесла требуемую фразу, дрожащим голосом. Ее немного трясло, и явно не от холода.

     Лена, прямо таки наслаждалась ее унижением, с трудом пряча довольную улыбку. Отметив, что девушка делает значительные успехи, она взяла блюдце со следами кофе и поставила его на пол.

     — Убери следы твоей небрежности — вылижи блюдце. Начинай! — подхлестнула она ее.

     Юля послушно принялась за работы. Кофе на белом фарфоре ...   успело подсохнуть, поэтому приходилось несколько раз проводить языком по одному и тому же месту.

     Лена, потянувшись, встала с дивана и прошлась по залу. Юля старательно работала язычком, ее остренький зад забавно дергался.

     Когда блюдце почти очистилось, она остановила девушку.

     — Молодец, стараешься. Можешь снова попросить, — естественно и на этот раз было почти то, но не совсем, и Юля снова старательно заработала язычком.

     Оказавшись сзади нее, Лена удивленно подняла брови. Оказывается, ее предположения оправдались. На девочку весь спектакль подействовал вполне определенно — ее губки, прямо-таки сияли от влаги. В ее голове окончательно оформился план мести Кириллу. Это будет великолепно!

     Подняв ногу в тапке и прицелившись в попку девушки, она легонько пнула ее подошвой тапка. От неожиданности, та свалилась на пол.

     — Сделай последнюю попытку! Ты такая мокрая, что того и гляди, кончишь прямо здесь. Проси!

     Всхлипнув и не делая попытки встать, Юля в очередной раз произнесла:

     — Елена, я Вас прошу взять вину на себя, пожалуйста. Я очень прошу, — она дрожала, ее голосок срывался, слова звучали невнятно.

     Лена ухмылялась, внимательно разглядывая девушку, валяющуюся сломанной куклой на ковре. Коснулась тапочкою ее маленькой груди, качнув торчащий сосок.

     — Неплохо, неплохо, — и пошла на выход.

     Остановившись в дверях, бросила:

     — Но, все равно, не убедительно. Впрочем, завтра можешь попробовать еще, — и вышла из комнаты.

     Лена прекрасно помнила, с каким удовольствием вечером она писала свое будущее послание Кириллу, описывая первый эпизод и второй эпизоды.

     «Тебе не понять, как я была довольна! Я поняла, как я могу отомстить и ей, и досадить тебе. Девочку ждали другие испытания.

     Оставшийся вечер она не попадалась мне на глаза, сидела у себя, тихо, как мышь. На следующий день, история повторилась — она не выходила из своей комнаты. Часов в девять я сама зашла к ней, сказав, что если она еще повторить попытку убедить меня, то пусть сейчас приходит в зал, потом мне будет не до нее.

     Она пришла, не сразу, конечно, выждав десять минут, но пришла. Встала передо мной, теребя свой халатик, и пыталась ставить мне условия. Мол, она только попросит, но больше ничего делать не будет. Дурочка!

     Я ее оборвала, даже не дослушав, сказав, что или она будет послушна, или пусть идет лесом. Девчонка сникла. Хлопая глазами, сняла халатик. Когда она встала на колени, я приказала ей подползти ближе, снять с меня тапки и вылизывать мне ступни. Сперва она отказалась, даже несмотря, что я ни нее прикрикнула. Я напомнила ей, что она уже это делала вчера, делала и текла от удовольствия. Это ее добило — она принялась лизать мои ножки. Филонила в начале, но я пнув ее ногой в лицо, дала понять, что я не шучу. Потом она навострилась, лизала с усердием, я даже возбудилась, но не ласкать же себя при этой курице. Да и ее торчащая костистая задница портила все очарование момента.

     Она снова потекла, я прекрасно это видела, когда она мне кофе принесла, как в прошлый раз.

     Я кайфовала, попивая кофе, а голая Юлька вылизывала мне каждый пальчик, не зная, что я ей приготовила небольшой сюрпризик.

     Когда она довела себя до нужного мне состояния, я кинула ей на пол вибратор, тот белый, приказав использовать его по прямому назначению.

     Она уже не девочка, если ты не в курсе, успел кто-то. Она чуть ли не отпрыгнула от него, как будто перед ней живая змея оказалась. Правда и сопротивлялась она недолго. После одного окрика и пары шлепков по заднице вибратор оказался в ее мокрой дырке. Кончила конечно, прямо у моих ног. Два раза. Я ее заставила, впрочем, это было не трудно. Мне даже понравилось — она так забавно это делает...

     Кстати, когда она была готова кончить второй раз, я добавила ей впечатлений, сказав, что ты очень любишь такие представления, нравятся тебе голые девушки на коленях. Мне показалось — эти слова ускорили ее оргазм. А может, и не показалось...

     В третий раз я развела ее совсем легко. Это случилось примерно через неделю после твоего возвращения. Я специально не торопилась — дала ей успокоиться.

     Тогда-то я и стала звать ее Мышкой. Я помню, ты рассказывал, что ее в детстве в семье ее звали мышонок, но потом она возмутилась и отучила вас с сестрой от этого прозвища. Не нравилось ей! А мне доставляло дополнительное удовольствие называть эту серую мышь Мышкой. Так что, пока тебя дома не было, Юля исчезала, появлялась Мышка. Как ее иногда корежило, но терпела, куда деваться.

     Итак, третий раз. Мы тогда с тобой в очередной раз поцапались из-за какой то мелочи. Днем, когда тебя еще не было дома, я сказала, что она должна меня «развлечь», как минимум еще один раз, поскольку вчера мы с тобой, сильно поругались из-за злополучной картины. И я злюсь на весь мир, поэтому, мне насрать на все договоры, хочет она или нет, но завтра, как раз ты должен был вернуться позже, я ее жду в зале. Должна же я немного компенсировать свои моральные страдания, по ее вине, кстати.

     Ее прямо-таки перекосило, принялась что-то бормотать, снова условия выдвигать, но что она могла?»

     Лена на секунду закрыла глаза, смакуя эту сцену.

     Она захватив ее волосы в кулак, притянула к себе, и глядя на нее в упор медленно произнесла:

     — Слушай Мышка, что ты мне целочку строишь? Или я не видела, как тебя трясло от похоти? Ты же по природе своей такая. Полижешь ножки, кончишь разок, тебе же нравится, чего ты выеживаешься? — для убедительности она тряхнула ее. — Ну что, будешь хорошей девочкой? Или? — Лена отпустила ее.

     Юля выпрямилась, принялась поправлять прическу, не глядя на свою мучительницу. Та усмехаясь, подождала секунд тридцать, потом рявкнула:

     — Ну, долго мне ждать твоего ответа?

     Юля, оставив волосы в покое, исподлобья посмотрела на нее, тихо ответив:

     — Я сделаю это, но в последний раз. А потом мы с тобой квиты.

     — Квиты, квиты, обещаю. Лишаешь себя колоссального удовольствия, но это твой выбор, Мышка.

     Юля, не отвечая ушла к себе, и не появлялась из комнаты, пока не пришел Кирилл, даже в туалет не ходила.

     Но, на следующий день все равно пришла к ней, в зал, почти вовремя, опоздав всего на пять минут. Уже голая. Сама опустилась на колени по центру комнаты, замерла, ожидая приказаний. Лена почувствовала удовлетворение — дрессированная девочка.

     

     — Чего застыла как статуя, ползи ко мне, мои ножки тебя ждут.

     Юля подползла и попыталась снять первый тапочек, но Лена недовольно отдернула ногу.

     — Зубками снимай, не фиг, руками меня трогать, — она вытянула ноги к лицу девушки.

     Та, постояв немного, разглядывая неизвестно что, но все-таки нагнулась и ухватив зубами тапочек сняла один, а затем и второй с ее ног. Поставила из рядом, нагибаясь к самому полу, и с опаской, ожидая окрика, прикоснулась к Лене, чтобы приподнять ее ногу. Окрика не последовало, и Юля начала лизать ступню, старательно проводя язычком от пятки к пальчикам. Лена прикрыла глаза, наслаждаясь.

     Так и сидела, расслабившись, на диване, когда Юля по ее знаку поменяла ноги. Вскоре ласка приелась, она с удовольствием потянулась.

     — Хорошо лижешь, молодец, так бы и сидела. Но... Одень мне тапочки, пойдем на кухню. У меня для тебя есть подарок, тебе понравится, — Лена посмотрев, как Юля пытается зацепить тапочек зубами, рассмеялась. — Ладно, можешь руками надеть, не мучайся.

     На кухне, она села за стол, Юля остановилась рядом, с опаской глядя на нее.

     — Да не бойся, действительно приятный подарок, только свари мне кофе, — и напевая в вполголоса, уселась поудобнее. Настроение у нее было ...  

     отличное.

     Юля возилась у плиты, колдуя с туркой. Ее худые ноги не скрывали мокреньких губок, Лена удовлетворенно качнула головой.

     Когда кофе сварилось, Юля поставила чашку перед ней и отступила на шаг назад. Лена, с наслаждением втянула запах, и отмахнулась рукой от Юли.

     — Не стой над душой, отойди назад и встань как положено.

     Девушка послушно опустилась на колени. Лена сделала первый глоток.

     — Великолепно. Итак, как обещала, подарок. Вчера я навела Кирилла на разговор о тебе... Тебе интересно? Хочешь знать, что он о тебе думает?

     Юля молча кивнула, смотря на нее снизу вверх.

     — О! Кстати, ползи сюда, изобрази мне скамеечку под ноги. Ну-ну, Мышка. Не сверкай глазками. Ты же уже мокренькая, зачем притворяться. Ползи ко мне, тебе понравится, что я расскажу.

     Юля всхлипнула, помотала головой, как будто не веря, что она может так сделать, но все-таки подползла и подставила спину.

     — Вот, так, а упрямилась, — Лена положила ноги в тапочках на свою «скамеечку». — Да, Кирилл чувствовал вину передо мной, и поэтому его легко удалось разговорить. Он такой, за всех в ответе. Любит, чтобы всем было хорошо. Мы немного побаловались, не так как раньше конечно, но у него встал... Не дергайся, не дергайся. Когда у мужика стоит, аж дрожит, самый лучший момент для откровений. Мотай на ус, пригодится, когда я уйду.

     Лена намеренно сдала паузу. Подняла правую ноги, зацепив задником тапочка бедро Юли, сбросила тапок на пол и провела ногой по Юлиным грудкам. Та снова дернулась, Лена рассмеялась, погладив ее еще раз.

     — Что ты вечно дергаешься, Мышка. Тебе же нравится, когда с тобой так обращаются. Привыкай, я у Кирилла и скамеечкой побывала, и «тарелкой». А гладить грудь ногой ему особенно нравится. Такие уж у него вкусы, если ты не знала, — она еще раз провела ногой по ее груди. — Итак, что он о тебе думает, — она скрестила ноги на Юлиной спине.

     — Что ты какая-то холодная, надо тебя разогреть. Пока я буду тебе рассказывать, поласкай себя вибратором, в прошлый раз тебе так понравилось, что неоднократно кончала, — Лена убрала ноги. — На возьми, — она, достав вибратор из кармана, протянула его девушке.

     Юля не пошевелилась, так и стояла на полу на четвереньках. Лена хмыкнула, прицелилась и толкнула ее ногой в плечо, та пошатнулась, и затравленно посмотрела на Лену.

     — Бери, бери, а то ничего рассказывать не буду.

     Юля, запинаясь, под ее пристальным взглядом протянула руку и взяла устройство. Уже не глядя на Лену, вставила вибратор, оставшись на четвереньках.

     — Вот так лучше, — заметила Лена, сделав лоток кофе. — Кирилл признался мне, что ты ему нравишься. Очень нравишься. Конечно, он сказал это не прямо, сам еще это не осознал. Но меня то не проведешь. Все и так понятно. Что с тобой Мышка, ты кончаешь? Вот ведь беда какая, а только хотела рассказать, что конкретно ему в тебе нравится, — Лена издевательски пнула дрожащую, постанывающую девушку.

     Юля, сжавшись в комок на полу, затихала, переживая всплеск удовольствия. Подождав, пока она совсем успокоится, Лена сказала:

     — Кофе остыл. Ну его, давай вина выпьем, ты не против? — она встала, достала вино из холодильника. Поставив один бокал на стол, плеснула в него от души. Взяв его в руки, посмотрела вниз, сквозь вино, на Юлю.

     — Не думай, я о тебе тоже позаботилась. Открой нижний ящик. Давай открывай, что встала пнем? — она легонько подтолкнула ее к нужному шкафу. — Видишь кошачью миску? Это я для тебя купила, бери, пользуйся моей добротой.

     Юля, отпрянув от ящика, помотала головой.

     — Упрямишься, не хочешь пользоваться моим подарком, — она, поставив бокал на стол, схватила девушку за волосы, задирая ей голову вверх. — Или ты, Мышка, решила, что я посажу тебя за стол рядом с собой? Да ты сбрендила наверное. Твое место на полу, у моих ног, которые ты так старательно сегодня вылизывала. Лизала и текла от возбуждения. Только не говори, что я не права! Бери, дрянь, не зли меня, — взвизгнула она, подтолкнув ее к ящику, не выпуская волос из рук.

     Юля молча заплакала. Крупные слезы покатились по ее щекам. Дрожащей рукой взяла миску и поставила ее перед собой.

     — Так-то лучше, — Лена плеснула в миску вина. — И не реви! Не строй из себя бедную и несчастную. Или ты только что кончала тут подо мной? Пей, давай, — она зло окунула Юлю лицом в миску...

     «Вот так мой дорогой. Мы тогда классно посидели, точнее я посидела, а Мышка простояла на коленях. У нее прекрасно получалось изображать кошечку, лакающую из миски. Это только первый раз она кочевряжилась, а потом пошло, поехало, доливать даже пришлось. Под занавес, она, по моей «просьбе» трахнула себя вибратором еще раз. В дырку, в попку отказалась на отрез. Видимо еще целочка. Но и так неплохо получилось. Согласен?

     Я ей еще кое-что про тебя рассказала, про твои пристрастия. Немного преувеличила, конечно. В частности, сказала, что ты тащишься от беленьких стрингов, что тебе нравятся такие тощие, как она, что ты при мне несколько раз хвалился, что заглядывался на ее грудки, когда она нагибалась, да еще кое что наболтала. Я же выпимшая была, не могла себя контролировать.

     Мои слова не пропали даром. Через пару дней, Мышка прикупила себе стринги. Целых три штуки! Сиротские правда, но чего от нее ожидать? Все для тебя, цени!

     Представь, она их надевала для тебя! Днем ходит в обычных трусах, а к твоему приходу переодевается. Ты то не замечал, дубина, хотя через ее халатик хорошо все видно.

     А вот потом, каюсь, я недооценила. Дала ей отдохнуть неделю, а вчера я сказала, что хочу сегодня снова развлечься с ней. Она слегка уперлась, для вида, а потом согласилась, куда ей от себя деваться? Но, видимо, пока училась, испугалась, и в побег кинулась. А жаль, у меня как раз виды были на ее попку. Дала бы как миленькая. Ты не представляешь, какая она становится податливой! Ладно, как я уже писала, нельзя иметь все! Я свое дело сделала.

     Она, быстро став моей подстилкой, станет и твоей. Хотела бы я посмотреть, как ты будешь бороться с таким искушением! Прощай, дорогой! Удачи тебе с Мышкой!

     PS: Кошачью миску я спрятала в нижнем ящике, среднего стола, под кастрюлей с черными ручками. Думаю, вдруг Мышка выкинет, а жалко, тебе может пригодиться, все-таки деньги плачены, твои, к тому же».

     Кирилл оторвался от экрана, устало потер виски. Открыл папку с фотографиями. Эта зараза его не обманула, фотографии соответствовали ее рассказу. Он встал, прошелся по комнате, машинально поправив возбужденный член. Вот змея, знала, чем его зацепить!

     Он снова посмотрел фотографии, остановившись на самой удачной. Мышка, черт, Юля, стоя на четвереньках, лакала из миски...

     Раздраженно захлопнул крышку ноутбука. Злясь на всех сразу, несколько раз ударил кулаком о ладонь. В голове был полный сумбур.

     После пяти минут бесплодных размышлений, не придумал ничего лучшего, как отправиться на кухню. Юля уже спала, по крайней мере, в ее комнате света не было.

     Кирилл жадно, большими глотками попил воды из под крана. И тут на глаза попался злополучный ящик. Он выдвинул его, и стараясь не шуметь, принялся выкладывать кастрюли с ковшиками, пытаясь добраться до миски, сам не зная, зачем. Подняв искомую кастрюлю, взял миску, и в этот момент оступился, задев посуду на полу. Раздался страшный грохот.

     Напрасно надеясь, что Юля не проснется, и он поискал глазами место, куда сунуть миску. Так она его и застала, когда влетела на кухню, на ходу застегивая халатик.

     Кинулась к нему с вопросами, но, увидев, что он держит в руках, резко остановилась, как будто наткнулась на стенку. Уставилась на него глазами по пять копеек, закрывая кулачком рот, и густо краснея.

     Кирилл растерянно повертев миску в руках, поставил ее на стул, и шагнул к племяннице. Она безвольно опустила руки.

     — Значит, она тебе все написала? — прошептала она.

     Он молча кивнул, и его взгляд зацепился за низ ее домашнего халатика. Полы разошлись, и перед его глазами оказался кусочек ее трусиков. Стринги, именно такие, как ему нравились, полупрозрачный треугольник впереди, и остальное — тонкие веревочки. Член предательски оттопырил шорты.

     Кирилл сделал шаг вперед, обнял хрупкое тело. Сами собой вырвались слова:

     — Что мне теперь с тобой делать, Мышка?

     А его руки уже расстегивали пуговицы, грубо лапая ее маленькие упругие грудки, и давили девушке на плечи, опуская ее вниз.

     Мышка не сопротивлялась, покорно становясь на колени, попутно помогая ему скинуть с нее халатик. Когда он рванув шорты вниз, обнажил перед ее лицом напряженный, весь в венах, член, она послушно открыла ротик, заглатывая головку.

     На ее щеке блестела одинокая слезинка.