Она — эльфийская принцесса. Полукровка. Эльминиэль. Среди людей просто Эль. Почему среди людей? Слишком многие в родном мире Леса не приняли полукровку. В отличие от эльфиек Эльминиэль была живой и непосредственной. А спереди и сзади у нее хватало форм, чтобы эльфы моментально делали стойку, сразу забывая своих прекрасноликих, но таких холодных и плоских подружек. Чего только не испробовали на Эль ее соплеменницы. Эль выжила. И вот теперь она зарабатывает, разыскивая по мирам старинные артефакты. Она — охотница за артефактами.

     «Зеленый Шелест» исподволь вползал в Логово оборотней. Уже неделю эльфийка медленно, шаг за шагом сканировала приземистое здание, расположенное посередине мегаполиса. Уже было понятно, что ночью Логово вымирает. Волколаки выходили на охоту, и поразительно, что люди до сих пор не ничего предпринимали, чтобы оградить себя от многочисленных жертв. Хотя это было понятно — артефакт внушения не позволял осознать, что опасность исходит от темного здания, инородным телом вкрапленного в тело города, состоящего из воздушных небоскребов, многочисленных движущихся тротуаров на различных уровнях и ярких рекламных панелей.

     Эль прикрывает глаза и еще раз вытягивает информацию из «Зеленого Шелеста». Все в порядке — в Логове никого, артефакт на месте. Не очень хорошо, конечно, начинать операцию в ночь, когда оборотни наиболее сильны. Но что делать, днем в Логове не протолкнуться от хозяев в человеческом обличье и их гостей — тех, кто что-то заподозрил или вел расследование по долгу службы. Последние выходили из здания совершенно умиротворенные и уверенные в том, что эти милые люди никак не могут быть причастны к кровавым преступлениям.

     Эль выходит из квартиры на третий уровень. Чуть мерцающая магическая дорожка подхватывает ее и несет к Логову. Немногочисленные горожане оглядываются вслед. Эльфийские, низко посаженные на бедрах, белые лосины затягивают сильные длинные ноги. Эльфиийское боди также сексуально обтягивает бюст. С боков оно щедро открывает талию и бедра, сверху — интимно показывает заманчивую ложбинку. Роскошные волосы собраны на темени в эльфийский же хвост, открывая изящные остроконечные ушки.

     Эль чуть приветливо улыбается, но кристаллики льда в огромных голубых глазах отбивают всякую охоту пригласить на ужин. Что ж, не судьба сегодня кому-либо провести вечер в обществе прекрасной эльфийки, даже если это означало бы всего лишь пару коктейлей в ресторане.

     Светящаяся дорожка, сияющая красным, была извилистой, но пролегала как раз к самому Логову. Переступая стройными ногами, Эль несется сквозь сверкающие ночные огни с огромной скоростью — сенсоры уловили ее торопливость и включили ленту на полную скорость. Прохожих немного, и все они, видя целеустремленность белоснежной фигурки, спешат сойти на более медленное покрытие.

     И вот оно — темное, почти черное здание, похожее на огромного жука, с трудом втиснувшегося между зеркальными небоскребами, опутанными лентами тротуаров.

     Камер слежения Эль, пробравшаяся к служебному входу, не боялась. С электроникой все просто — «Пыльца фей», и она умирает вместе с датчиками движения. Долгие наблюдения говорили о том, что охранники даже не пойдут проверять, а сразу вызовут бригаду ремонтников. Аура Логова надежно отпугивала жителей, ничего не подозревающих об истинном назначении здания, но старательно обходящих его, поэтому охрана разленилась, не желая перетруждать свои ноги долгим путем к служебному входу.

     Однако отсчет пошел. Механический замок тоже не мог быть слишком серьезным препятствием, разве может устоять металл перед «Ледяными корнями»? Скрежет разрываемого косяка, и Эль проскальзывает в узкую раскореженную щель.

     Сориентировавшись в коридоре, эльфийка устремляется темными коридорами к центральному залу, где и хранятся реликвии волколаков. Многодневное сканирование и чуть подсвеченные голубоватым светом линии «Эльфийского лабиринта» перед ней не дают сбиться с пути.

     И вот она — Игла Разума! Эль на пару мгновений восхищенно замирает: артефакт, сантиметров 15-ти длиной, веретенообразной формы, причудливо сверкает в неярком зелёном свете заклинания. Отблески дробятся и играют на строгих морозных узорах, превращая Иглу в совершенное произведение искусства.

     Но что это? Сердечко Эль испуганно стучит, и с этого момента время несется вскачь. Противоположные двери распахиваются, и в зал вваливаются два хохочущих волколака. Они все еще в крови, видимо ночная охота была удачной, и конечно в человеческом обличии — к чему разгуливать среди людей в волчьей шкуре?

     Эль на секунду замирает, но уже понимает, что попалась. И дело даже не в том, что она почти вся в белом и несмотря на темноту зала все равно ясно различима, а в том, что оборотни обладают отличным ночным зрением. И все же эльфийка на мгновение жалеет о выборе одежды. Конечно, в таком виде — в белых лосинах и боди, на высоченных шпильках, она бы была вне подозрений, едва выбравшись из Логова. Ну, кто может подумать, что высокая стройная блондинка с остроконечными ушками, величаво прогуливающаяся в сексуальной одежде по ночному городу, только что совершила кражу со взломом?

     Досадуя про себя («Откуда взялись эти оборотни посередине ночи в Логове?»), Эль ослепительно улыбается, стараясь не обращать внимания на огромные члены почти черного цвета в слабом свете мерцающего заклинания, висящие на мохнатых яйцах.

     — Ты как здесь оказалась? — рычит один из волколаков, даже не пытаясь скрыть враждебность и не собираясь объяснять пятна крови на широкой мускулистой груди. К чему? Они в своем логове и в своем праве на любую жертву, особенно здесь.

     — Я журналистка. Прослышала про сокровища, и вот решила сделать о них репортаж, — Эль обводит рукой зал, словно указывая на полки с артефактами. Только что придуманная легенда не могла выдержать сколько-нибудь серьезной проверки, но для не слишком обремененных умом оборотней могла прокатить. Если учесть, что волколаки уже удовлетворили охотничью страсть, то надежда покинуть Логово живой все же была.

     — И что будем с ней делать? — прорычал один оборотень, оборачиваясь в сторону второго.

     — Надо бы доложить вожаку.

     — Посередине ночи, когда он на охоте? Он просто нас убьет. Лучше запрем ее до утра где-нибудь, а пока обыщи ее.

     — С удовольствием, — хищно улыбается волколак, окидывая стройную фигурку с умопомрачительными формами похотливым взглядом.

     Эль застывает, но боится даже пошевелиться, когда огромные лапы начинают оглаживать ее округлости с большим, чем это необходимо при обыске, усердием. Через минуту становится понятно, что ее просто грубо тискают, сдавливая груди жесткими пальцами.

     — А здесь проверял?

     Эль чувствует, как пятерня второго оборотня вторгается между бедер. Обращение с промежностью не менее грубое, чем с остальными прелестями, к тому же к ее ужасу взору предстают два огромных члена, восставшие из густой поросли. С устрашающе остроконечными блестящими головками они находятся в полной боевой готовности, не оставляя надежды на благополучное разрешение ситуации.

     «Останавливающий Ветер» оглушительно воет в закрытом помещении. На волколаков магия почти не действует, но ветер — есть ветер, и оборотней раскидывает в разные углы, а сама эльфийка бросается в открытую дверь.

     Погоня, азартная и шумная, почти без шансов, заканчивается скоро. Убегать на шпильках от двух разъяренных оборотней — дело бесперспективное, особенно когда они наполовину перекинулись, и теперь за эльфийкой гнались два монстра. Их лица вытянулись, почти превратившись в волчьи морды с неровно вылезшей шерстью. Тела не потеряли антропоморфности, но стали сгорбленными, с нелепо вывернутыми нижними конечностями, стучащими по паркету когтями. Лишь мускулистые руки претерпели минимальные метаморфозы, отрастив острые когти. Узловатые фигуры прибавили в росте и весе и уже почти настигали хрупкую на их фоне фигурку.

     И вот Эль очутилась в тупиковой комнате, освещаемой лишь всполохами ...

 

     камина, ощущая тяжелое дыхание за плечами. Да, какую-то фору она себе обеспечила, «Останавливающий Ветер» пару раз заставлял преследователей отстать, а вот «Дыхание Дракона» даже не замедлило их продвижение, хотя и опалило магическим огнем стены коридора. Эльфийка ощущала, что практически пуста, и маны осталось всего ничего, а волколаки уже вбегают в дверь с оскаленными мордами.

     Ее сразу же сбивают с ног, бросая на пол, две рычащие морды склоняются над ней. Одежда сразу же превращается в лохмотья, не погибая совсем, но... Когти разрывают сначала боди, отчего упругие шары грудей вырываются на волю из тесноты обтягивающей ткани. Груди еще подрагивают после освобождения, ограниченные только парой необорванных ниток, впивающихся в нежную плоть, а бугорок соска тут же накрывает зубастая пасть, принявшись терзать его клыками до крови.

     Когти второго волколака с хрустом вырывают целый кусок ткани из лосин, как раз там, где бы так не хотелось эльфийке — в районе промежности, к тому же ей не удается свести ножки — когтистые лапы предельно раскрывают ее, впиваясь в бедра и оставляя новые зацепки на дорогой тонкой ткани.

     В следующий момент Эль жалобно вскрикивает, а в уголке голубого глаза блестит слеза. Это оборотень с размаху засаживает в ее нежную щелку два пальца и начинает ожесточенно насиловать. Эльфийка, чувствуя жестокое проникновение, боится даже пошевелиться, ведь острые когти могут поранить ее лоно при неудачном движении. Она только жалобно постанывает, да нежные руки пытаются вцепиться в широкое запястье, но помешать не могут. Также Эль не в силах помешать и второму оборотню, прикусывающему набухший сосок острыми, как кончик стилета темного эльфа, зубами. Иногда он перестает терзать болезненно ноющую плоть и принимается слизывать длинным языком капельки крови.

     Когда нежные губки, между которыми снуют узловатые пальцы, набухли, и между ними стало хлюпать от обильной влаги, волколаки переглядываются, а потом Эль переворачивают и ставят на колени. Она, чуть обернувшись, смотрит на огромный, весь перевитый венами, член, вздымающийся над ее аккуратной попкой. «Неужели он в меня поместится?» — мелькает паническая мысль, ее ладони стараются защитить беззащитную щелку, но оборотень легко ловит запястья, сжимает их почти до остановки кровотока и выворачивает вверх, а потом, вцепившись когтями другой руки в нежные ягодицы, тыкается острым кончиком в промежность. И никак не воспротивиться — кончики когтей больно ранят попку, и эльфийке даже не пошевелиться без риска оставить в когтях монстра кусок своей попки. Она чувствует полную беспомощность, и тут ее глаза округляются до невозможной величины, а полуоткрытый ротик плаксиво кривится — это кончик головки наконец раздвигает увлажненные губки.

     — Ааааа!... — кричит Эль, чувствуя, как из глаз брызнули слезы, и едва не падает без чувств, беспомощно опускаясь грудями на паркет.

     Оборотень не стал церемониться и задвинул свой кол сразу на всю глубину, тараня нежное, беззащитное перед грубым проникновением, влагалище. Эль бессильно елозит щечкой и упругой плотью по полу, ее губки полоткрыты, а глаза зажмурены, ее легкие бурно захватывают воздух, и в полутьме комнаты слышны только смачные шлепки яиц по уголку губок, да ее беспомощные стоны каждый раз, когда член вгоняют в глубину по самое основание.

     Однако так продолжается недолго. Второй волколак тоже желает поучаствовать в развлечении с грудастой доступной эльфийкой. Эль снова вскрикивает, но почти не сопротивляется, когда грубая рука бесцеремонно хватается за роскошный хвост волос и без труда поднимает голову от пола. Его огромный член покачивается перед самым аккуратным носиком. Эль жалобно скулит, морщась в унисон с ударами, почти разрывающими ее щелку — первый волколак и не думает останавливаться. Она уже понимает, что ей предстоит, но поначалу не разжимает губ. Тогда оборотень подхватывает ее под подбородок и нажимает пальцами на щеки. Волей-неволей Эль пришлось приоткрыть губки, между которыми тут же протискивается остроконечная головка. Эль еще пытается противостоять проникновению, выпихивая ее язычком, слабые пальцы стараются вцепиться или сжать накаченные спермой яйца, но все напрасно — волколаку в полубоевой форме это лишь доставляет удовольствие. Он одобрительно ухает и засаживает член глубоко в узкое горлышко.

     Эль давится криком, слезы текут, не переставая, и ей кажется, что два толстых длинных члена если не разорвут ее, то встретятся где-то в районе солнечного сплетения. Ей почти не удается вдохнуть воздуха, не говоря уже хоть о какой-нибудь передышке. Оба монстра засаживают ей с обоих концов со скоростью швейной машинки, с силой отбойного молотка и яростью сражающихся... оборотней.

     Стройное тело, кажущееся миниатюрным между двумя полутрансформировавшимися чудовищами, безвольно болтается на членах, словно тряпичная кукла, но эльфийка из последних сил то пытается оттолкнуться от бедер волколака, насилующего ее в рот, то старается отпихнуть имеющего ее сзади. Все бесполезно, ладони бессильно соскальзывают с жесткой шерсти, покрывающей ляжки обоих, и вскоре ее принимаются накачивать спермой с обоих концов. Обжигающий поток бьет ее изнутри. Несмотря на плотно забитый в ужасающе растянутое влагалище член, сперма толчками просачивается вокруг ствола и капает на пол сочными шлепками. Второй накачивает спермой ее желудок прямо из раздираемого толстым колом горла. И гибкое тело начинает биться в сладких конвульсиях, Эль кричит в такт сокращениям между бедер, но пытается старательно высосать все из члена, наконец освободившего ее горло.

     Волколаки довольно переглядываются и переворачивают мало что соображающую эльфийку на спину. Один садится на пятки, без труда поднимает покорное тело и насаживает его на весу на оставшийся в полной боеготовности член. Эль только порывисто вздыхает, сил на эмоции нет, и член, снова распирающий ее многострадальную дырочку, оставляет ее почти равнодушной. Ее располагают горизонтально, на весу, и задирают голову так, что Эль кажется — затылок сейчас коснется лопаток. Но второй огромный член уже качается перед ней во всей своей красе, и она, понимая, что от нее требуется, широко раскрывает ротик, чем тут же пользуется оборотень, загоняя член на свое законное место глубоко в горле.

     Эльфийку трахают на весу так же ожесточенно, как и раком. Только сил сопротивляться у нее уже нет. Кончики пальцев до предела разведенных ног безвольно болтаются в воздухе, белоснежные волосы метут пол между коленями одного из волколаков, да груди упруго встряхиваются, едва не подлетая, при каждом ударе.

     Но видимо оборотням так неинтересно. Один из них наклоняется и, не переставая поддавать бедрами, вцепляется в твердый сосок зубами. Ему даже не надо ничего делать — под мощными размеренными толчками упругий шар сам подается вверх-вниз, и зажатый в зубах столбик то и дело вытягивается, а по образующемуся конусу начинают стекать редкие красные капельки.

     Эль бьется, но кричать ей не позволяет огромный член, раздирающий рот. Она только мычит, ощущая, как по вискам струятся слезы, и выгибается до хруста в спине, в напрасной надежде избавиться от пронзительной боли в кончиках грудей. Но монстрам этого мало, второй волколак опускает руку между широко разведенными бедрам, и острый коготь впивается в бугорок клитора. Эль мычит еще сильнее и еще больше разводит бедра, надеясь ослабить страдание.

     Оборотни довольно ухают и с новой силой начинают насаживать стройное тело, до предела прогнувшееся и с неимоверно широко раздвинутыми и немного приподнятыми длинными ногами.

     Эль уже не сопротивляется и покорно отдается во власть берущих ее чудовищ. Cсознание вновь туманится, и она проваливается в бездну очередного оргазма, пронзительного до такой степени, что ощущение впивающихся в сосок клыков и терзающего клитор когтя только продляет и усиливает неподдающиеся собственной воле сладкие спазмы.

     Тело Эль, из которого словно вытащили стержень, ставят вертикально, а потом укладывают спиной на грудь улегшегося волколака. Острый кончик головки тычется в испуганно сжавшийся анус. Губы шепчут «Неееет...», но рука сама направляет член себе в попку.

     — Аааах... — хрипит Эль одновременно со скольжением ствола вглубь растянутого пульсирующего покрасневшего колечка и бессильно роняет головку затылком на плечо рычащего оборотня. () Ее пальчики крадутся между бедер и раскрывают нижние губки перед нетерпеливо подрагивающим мокрым членом второго волколака. Тот не думает проигнорировать приглашение и мгновенно забивает его на всю глубину.

     Эль порывисто вздыхает, ощущая, как трутся два кола друг о друга через тонкую перегородку, а монстры принимаются обрабатывать покорное тело с удвоенной силой до тех пор, пока новая порция спермы густым потоком не хлынула в уделанные дырочки...

     Эль, которую еще потряхивает в последнем оргазме, вытягивает руку в сторону стены. Недаром, ох, недаром, она стремилась в эту небольшую комнату. Она не была уверена, но во время сканирования ей показалось, что здесь развешено оружие, причем не простое, а зачарованное против волколаков. Видимо, не в силах уничтожить это оружие, оборотни собирали его в Логове, надеясь, что оно не попадет в руки людей... Или эльфиек...

     Заботливо сохраненная капелька маны заставляет спланировать в руку кривой кинжал. А в следующее мгновение заточенное до бритвенной остроты лезвие перерезает горло навалившемуся сверху волколаку. Его уже мертвый член беспомощно выскальзывает из уделанной щелки. Кровь хлещет сверху, а сперма пополам с собственными соками почти таким же бурным потоком — снизу.

     Второй оборотень даже не понял в чем дело, когда стройное тело снялось с его все еще твердого члена, а потом шеи коснулся уже испивший крови собрата кинжал... Расчет оказался верным — расслабленные после секса, пресыщенные предыдущей охотой, волколаки потеряют бдительность и, что самое главное, потеряют часть своей изумительной реакции.

     Ощущая, как по внутренней стороне бедер стекают обильные потоки спермы, как саднят соски, пару раз почти прокушенные острыми зубами, а темная быстро застывающая кровь пленкой стягивает лицо и бюст, Эль с трудом поднимается.

     — Вот так-то! — шепчут непослушные припухшие губы, когда она оглядывает распростертые тела.

     Остается только забрать Иглу разума и добраться до припаркованной невдалеке от Логова небольшой яхты. Главное — добраться до яхты в таком виде — окровавленной, всей в сперме и разорванной на самых интересных местах одежде...