Она застала их в конюшне, совершенно случайно. В то утро Дорис Мак-Грэй, как обычно пожелала совершить конную прогулку вокруг поместья. Разговор с дочерью задержал ее на полчаса, но это не имело значения. Ну, отправиться она чуть позже обычного, велика ли беда? Но эти полчаса задержки позволили ей стать свидетельницей необычного, захватывающего и волнующего зрелища. Дорис вошла в конюшню одетая соответственно для конной прогулки. Первое, что удивило ее, навстречу, как обычно бывало с приветствием и поклоном не вышел Сэм.

     Сэм был высоким, мощного телосложения негром 35 лет. Этот раб месяц назад был приставлен к конюшне и справлялся со своими обязанностями безупречно. И куда же это он мог подеваться? С другой стороны, Сэм мог решить, что прогулка госпожи отменяется, поскольку она сегодня задержалась и отлучился по каким либо другим делам.

     Впрочем Дорис справилась бы и без помощи конюха. Оглядевшись еще раз по сторонам и нигде не увидев Сэма, она направилась к стойлу, где находилась ее любимая кобылка «Ласточка».

     И вдруг услышала стоны. Стонала девушка и судя по всему от удовольствия. Время от времени в ее сладострастные стоны и вздохи вплеталось шумное и быстрое мужское дыхание.

     Дорис замерла. Похоже, кто-то из рабов решил устроить здесь на конюшне любовное гнездышко. В огромном помещении было предостаточно укромных местечек. Вот вновь раздался протяжный стон и горячий шепот:

      — О Сэм! О да! Еще, еще!

     Дорис, тут же узнала голос одной из служанок, работавшей в доме. Кесси, кажется. И кувыркалась она здесь, понятное дело с конюхом.

     Что ж в любовной связи двух рабов не было ничего предосудительного. Напротив, такое поощрялось, чтобы рождались новые рабы, куда более послушные и верные, чем например те, что привозили португальцы из Африки.

     Вот, Кесси снова застонала, почти вскрикнула, дыхание ее стало быстрым, учащенным и шумным.

     Дорис стало любопытно. А как они занимаются любовью эти рабы? Раньше, она как-то не задумывалась об этом. Да и вообще об их жизни. Уехав в 16 лет, сразу после рождения дочери в Европу, Дорис вернулась с повзрослевшей Эми в Техас всего три месяца назад.

     Ориентируясь по стонам, Дорис нашла закоулок, где на свежей копне сена устроились Кесси и Сэм. Дорис наблюдала за ними через щель между досок перегородки. То, что она увидела, немало потрясло ее.

     Сэм лежал на спине с раздвинутыми ногами, а Кесси, сидя на нем сверху, двигалась взад-вперед. Две вещи поразили Дорис: во-первых поза, они с мужем Джоном всегда использовали лишь миссионерскую. И второе — это размер члена Сэма. Член этот был огромен! Длинной вероятно дюймов 10—11! (25—27 см) И толстый, как черенок от лопаты. Снизу болтались здоровенные, как у быка яйца. Дорис и не подозревала что у её Сэма такие потрясающие мужские достоинства. Дорис, вообще никогда не думала о неграх-рабах, выполняющих работу в доме или на плантациях, как о мужчинах. Для нее это были рабы — говорящие орудия, живые инструменты и не более. Но теперь, видя, как огромный негр совокупляется с ее служанкой-мулаточкой в Дорис проснулся небывалый, живой интерес. Нет, она по-прежнему не считала негров такими же людьми, как она сама или ее муж, но то, что от них может быть еще польза кроме труда захватила ее.

     Наблюдая, молодая женщина вся разволновалась, покраснела и возбудилась. Между ног Дорис стало мокро. Сэм и Кесси тем временем сменили позу. Девушка поднялась, потом повернулась к любовнику спиной и раздвинув ноги вновь стала садиться на член. Тут, Дорис поразило еще одно: лобок и промежность мулатки были начисто выбриты. Нигде ни единого волоска. Набрякшие половые губы и мокрая щелка её «киски» были откровенно и дико вызывающе открыты. Огромный черный член, блестя от мокроты вагинальных выделений, раздвигал срамные губки Кесси и врывался в её лоно. Девушка, издавая долгие протяжные стоны, в какой-то момент начала двигаться вверх-вниз быстрее, сильнее и резче насаживаясь на пенис. А через несколько минут, она кончила. Вскрикнула и, откинувшись назад, дернулась всем телом раз, другой, третий... Ее ноги и бедра, тоже подергивались. Член негра с чавканьем двигался в ее растянутой дырочке. Когда Сэм вытащил член из влагалища Кесси, оттуда, аж брызнуло.

     Дорис за перегородкой, тоже, едва не кончила. Но это было еще не все. Рабы опять удивили и потрясли ее. Встав на колени перед Сэмом, служанка ухватила его член рукой и втянула головку пениса в рот. Дроча, то одной рукой, то другой начала сосать. Дорис никогда бы не подумала взять член мужчины в рот. И вовсе не, потому что ей было бы противно. Просто, они с мужем никогда, так не занимались любовью. А ведь было бы интересно попробовать.

     Через пару минут Сэм издал громкий стон. Потом, член его дернулся и выплеснул прямо на лицо Кесси мощную струю спермы. За первой последовали вторая и третья и четвертая... Спермы было много. Дорис никогда не видела такого количества за раз. Как-то, муж выплеснул ей на живот, но там была лишь четверть того количества, что излилась сейчас из члена чернокожего конюха. Сперма залила лицо девушки, заполнила ей рот, густо заляпала губы и подбородок, потекла вниз по шее и грудям.

     Интересно, какова же сперма на вкус? Судя по счастливому лицу Кесси, от того, как она облизывается и облизывает испачканные спермой пальцы, размазывает ее по всему лицу, шее и грудям, ей — нравится.

     Дорис осторожно выскользнула из конюшни и поспешила в дом. Она была слишком возбуждена и взволнована, чтобы думать сегодня о какой-то прогулке. Да, и о чем либо еще. Перед ее взором был огромный черный пенис и невероятное количество спермы, что он извергнул.

     Дорис велела явиться Лусинье — своей личной служанке, помогавшей ей одеваться, ухаживать за прической и помогавшей во всяческих других делах, в том числе выполнявшей личные поручения госпожи. Лусинья была негритянкой лет 35-ти, всегда веселой и жизнерадостной. Огромные груди и большая попа, несомненно, были также её достоинствами и предметом вожделения всех мужчин-рабов в доме. Но она, вроде бы, несмотря на откровенный флирт с другими рабами, хранила верность своему мужу Адриану.

      — Принеси теплую воду, бритву и мыло, — велела Дорис.

     Когда всё это появилось, Дорис приказала помочь ей раздеться. Затем она села на табурет и раздвинула ноги.

      — Убери это всё, — сказала молодая госпожа, указывая пальцем на низ своего живота.

      — Вы хотите сделать, как у нас, черных женщин? — удивленно спросила Лусинья.

     Дорис густо покраснела, но тем не менее кивнула.

      — Я видела у одной служанки... Мне показалось это красиво и... Думаю мужу понравится.

      — Конечно, госпожа, — заулыбалась Лусинья. — Очень понравится. Мужчины любят, когда там все гладенько.

     И рабыня аккуратно побрила госпожу. Во время процедуры Дорис весьма возбудилась. Вся ее «киска» стала теперь необыкновенно чувствительной и какой-то уязвимой, что немного пугало, волновало и возбуждало одновременно.

     Дорис промаялась дома до вечера, пока с плантаций не приехал Джон. После ужина Дорис буквально набросилась на супруга, поразив его своей необычайной пылкостью и страстью. Также, она удивила его и своей новой «причесочкой», точнее отсутствием оной вообще. Пожалуй, это был их самый лучший секс со дня свадьбы. Уже после, расслабленные, лежа в постели, Джон сказал:

      — Дорогая, у меня для тебя грустное известие.

      — Что случилось Джон?

      — Абрам Столберри и Кирк Фалькон... ну ты знаешь их — наши соседи. Так вот, он едут по делам в Европу. Будут заключать долгосрочные контракты на поставку сахара. Большие деньги, большие перспективы. Я тоже хотел поехать с ними.

     Повисла пауза. Потом Дорис спросила:

      — Надолго?

      — Да дорогая. На год.

     Снова пауза.

      — Это очень долго Джон. Год без тебя. И Эмми... Ты так редко видишь ...

 её. Ещё реже вы общаетесь.

      — Я понимаю, — Джон тяжело вздохнул. — Но эта поездка очень важна. Понимаешь? На нашем американском рынке все уже занято. Проклятая конкуренция душит. В Европе же рынок сбыта ещё мало освоен. А там дальше Россия, Азия. Нужно вытерпеть этот год. Если все наладиться, если бизнес пойдёт, мы будем вместе и уже неразлучны. Я, ты и наша малышка Эмми. Поедем все вместе куда-нибудь или здесь будем. Только один год, дорогая.

     Дорис лежала и обдумывала всё сказанное. Но думалось, что-то плохо. Нет-нет, а перед ее мысленным взором маячил огромный черный член Сэма, бьющее фонтаном его семя. Сейчас её лоно было заполнено семенем Джона. И сегодня был опасный день. Не исключено, что по его возвращению из Европы у них будет второй ребенок. Может быть мальчик? Джон очень хотел наследника — продолжателя его дела.

      — Хорошо, — сказала, наконец Дорис. — Поезжай.

      — Дорогая!

     Он обнял её, прижал к себе, поцеловал.

      — Не забывай нас. Пиши иногда.

      — Я буду писать каждый день.

     За день до отъезда Джона они прекрасно провели время. Были на озере и в лесу. Эмми радостно смеялась, когда отец катал её на лошади. Джон не без гордости отметил, как расцвела, как похорошела его Эмми. Пятнадцатилетняя прелестница имела такие же, как у матери светлые волосы и огромные синие глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами. Нежный овал личика и детски ещё губки придавали Эмми особую прелесть, в то время, как стройная её фигурка, уже была вполне развита. Граница, отделяющая девочку от девушки была пройдена. Вечером был семейный ужин. Джон сказал, обращаясь к дочери.

      — Милая, помогай матери во всём. Вы теперь полновластные здесь хозяйки. Мой помощник Гарри, конечно же будет поддерживать вас и всю рутину управления плантациями и хозяйством возьмёт на себя, благо у него огромный опыт. Но все важные решения принимать тебе Дорис, — теперь Джон посмотрел на жену. — Ты и Эмми мои опора здесь.

     Сэм и предположить не мог для чего хозяйка велела ему поздно вечером прийти в ее комнату. Это случилось на следующий день после отъезда мистера Джона. Помывшись и переодевшись в чистое, конюх вошёл в дом, как ему было приказано через малоприметную дверку, что выводила из кухни во внутренний дворик. Очутившись в небольшом помещении, откуда одним коридором он мог бы пройти на кухню, а другим в кладовые, он ни сразу увидел, что был ещё и третий путь — узкая лесенка в затемненном углу, ведущая на второй этаж. Вот про нее то и говорила госпожа. Сэм начал подниматься. Единственным человеком, кто увидел его была Лусинья.

     Проводив Сэма взглядом, негритянка усмехнулась и покачала головой. Как она и подумала с самого начала, вовсе не для супруга хозяйка Дорис приготовила свою «киску». Правда, Лусинья ожидала визита на их виллу какого-нибудь соседа, мистера Кросма например. Или мистера Дэвида Толберри. И тот и другой весьма симпатизировали Дорис. Но Сэм... Кто бы мог догадаться?

     Тихонько постучав в дверь и дождавшись разрешения войти, Сэм сделал это не без внутреннего волнения и легкой дрожи в коленях. Ещё ни разу хозяйка не дозволяла ему, да и другим рабам кроме Лусиньи входить в ее покои.

     В комнате царил полусумрак. Единственным источником света была маленькая лампа заправленная маслом, что стояла сейчас на прикроватном столике. Огромное полукруглое ложе хозяйки было едва различимо во тьме. Да и саму госпожу он едва разглядел. Она стояла спиной к открытому окну, откуда тянуло приятной ночной прохладой. Поскольку ночь сегодня была безлунная, он видел на фоне тёмно-фиолетового неба только черный силуэт госпожи.

      — Я здесь, — сообщил Сэм.

     Голос выдал его волнение. Хозяйка чуть шевельнулась, вздохнула.

      — Хорошо, — неопределенно произнесла она.

     И тоже, явственное волнение в голосе.

      — Что будет угодно, миссис Дорис?

      — Раздевайся, — приказала она.

     Сэм вытаращил глаза на хозяйку. Не ослышался ли он? Она велела ему... Раздеться?

     Она повторила:

      — Раздевайся. Полностью.

     Сэм теперь был уверен, что не ослышался. Но это нисколько не убавило того изумления, которое его охватило. И зачем ей только это понадобилось? Продать его, что ли хочет? Проверяет, нет ли каких изъянов. Но почему здесь? И сейчас?

     Однако, он без лишних разговоров расстегнул рубашку, снял её и взялся за пояс штанов. Дорис подошла совсем близко. Тут, Сэму удалось, как следует рассмотреть хозяйку. Она вступила в освещенный участок комнаты. От изумления и потрясения негр вытаращил глаза ещё больше. Молодая хозяйка была в одной ночной сорочке. Но какая это была сорочка! Кофейного цвета, кружевная, по низу обшитая черным мехом. И короткая до неприличия, так что голые, стройные ножки женщины с изящными щиколотками и аккуратными, красивыми ступнями, точеными пальчиками были открыты его взору значительно...

     Ох, значительно выше колен!

     Но мало того, сама сорочка была из полупрозрачного щёлка, так что Сэм видел великолепную фигуру хозяйки. Дорис была стройная, крутобёдрая, вся такая зрелая, спелая бабенка. И груди её — полные и высокие отчетливо проступали под тонкой тканью, так, что аж соски выпирали. Сэм ощутил тонкий аромат её духов. Светлые волосы хозяйки отливали в свете лампы золотом. Она пристально наблюдала за ним. Сэм увидел глаза Дорис и ему всё стало ясно. Иначе прочитать такой взгляд женщины было нельзя. Она хотела его. Вот для чего он здесь, в этот час в ее спальне. Член Сэма мгновенно напрягся, налился силой и готовностью.

     Ремень упал на пол и Сэм спустил штаны до колен. Хозяйка громко вздохнула. Огромный черный член, наконец освобожденный гордо вздымался. Покоритель! Завоеватель!

     Дорис видела достоинство Сэма мельком и издалека, но даже в тот момент оно её впечатлило. Сейчас же, когда она стояла к Сэму вплотную, когда его елдак был так близко, молодая женщина вообще потеряла дар речи.

     Сказать, что Дорис волновалась — не сказать ничего. Её всю, внутренне, просто трясло. Страх, стыд и возбуждение смешались в ней каким-то диким коктейлем. Щеки её горели, между ног было так мокро, что влага начала уже стекать вниз, делая её ляжки, тоже влажными. Кровь стучала в висках. Необычность, какая-то дикая нереальность ситуации взбудоражила все чувства молодой женщины, её эмоции и ощущения.

     Вот, протянув руку, она ухватила вздыбленную кувалду негра. Член был упруго-тверд, тепел, почти горяч и слегка пульсировал крупными венами. Он глянцево блестел в рассеянном свете лампы. Обхватить такое орудие колечком из большого и указательного пальцев Дорис не могла. Только всей ладонью. Этот могучий, такой живой орган поразил молодую женщину до глубины души. Член её мужа, который она считала неплохим, ни шёл ни в какое сравнение.

     Дорис стянула крайнюю плоть, обнажая темно-шоколадную головку, затем потрогала яйца негра. Это были крупные, упруго-тугие мешки. Что и говорить — Сэм был великолепным образцом своей расы, эдаким породистым самцом. Представив, как этот великолепный черный член войдёт в неё, Дорис, аж тихо застонала. Надо же, до чего она готова пасть. Отдаться черному рабу! Стыд! Позор для женщины её класса, её общественного положения. Но она хотела этого вопреки всему. Хотела!

      — Я тебе нравлюсь? — спросила Дорис.

     Её мягкий, обволакивающий, чуть с хрипотцой голос действовал на бедного негра с какой-то непонятной магической силой.

      — Да, хозяйка, — выдохнул он.

      — Вижу, — она улыбнулась, смущённо опустив глаза и снова ухватив его член ладонью. Спрашивать было незачем. Эрекция негра было лучшим тому доказательством. Но Дорис спросила и задала другой вопрос, ответ на который, был также очевиден.

      — Хочешь меня?

      — Да. О да! — негр чуть осмелел. — И госпожа мне позволит?

      — Позволит.... 

      Ещё, как позволит, — ответ её носил оттенок, уже лёгкой игривости.

     Сэм уловил его и улыбнулся. Одной рукой он ухватил свой член и пристально глядя хозяйке в глаза, начал потихоньку дрочить. Дорис наблюдала, затаив дыхание. Потом, вдруг порывисто обняла негра и их губы встретились в долгом, сладком, умопомрачительном поцелуе. Потом, он начал порывисто целовать молодую женщину в шею, глаза, щеки. Руки его уже смело, по-хозяйски проникли под подол сорочки и обхватили выпуклые упругие ягодицы Дорис. Она издала долгий стон удовольствия. Жаркие страстные поцелуи негра сводили её с ума. Он гладил её бедра, потом одна его рука вновь забралась под подол, только теперь уже спереди и протиснулась между горячих, влажных ляжек Дорис.

     Обнаружив начисто выбритый лобок, и вообще без единого волоска всю промежность хозяйки, Сэм немало удивился. Он то думал, что только женщины его расы там всё сбривают. Средний палец негра проник во влажную щелку, между плотных, упругих валиков половых губ. Погрузился внутрь полностью. Госпожа застонала от удовольствия и стоны её становились всё громче и протяжнее по мере того, как Сэм быстрее и быстрее двигал пальцем в её мокрой горячей дырочке. Она спустила с левого плеча бретельку, потянула её вниз, обнажая грудь. Негр, шумно, возбужденно дыша, тут же приник губами к затвердевшему светло-коричневому соску.

      — О да, да! — Дорис откинулась немного назад. — Целуй меня. Везде целуй.

     Вниз сползла правая бретелька. Теперь, Сэм осыпал страстными поцелуями, уже обе груди Дорис. Языком игрался с её торчащими возбужденными сосками. В конце концов, сорочка сползла до уровня живота, где и осталась.

      — Я хочу тебя, — горячо зашептала молодая госпожа, прижимаясь всем телом к чернокожему рабу. — Возьми меня. Я уже не могу. Вся теку... Я вся твоя.

     Негр ухватил хозяйку под ягодицы, легко приподнял и понёс к постели. Уложил на спину. Издав протяжный стон Дорис раздвинула ноги. Сэм пожирал глазами её бритые половые губки, чуть раскрытые с мокро блестящей между ними щелкой. Он желал ворваться туда своим членом, пронзить вагину белой госпожи.

      — Ну же, давай, — умоляла она. — Сделай это.

     Сэм лег на хозяйку сверху. Их губы слились вновь. Сладкий, жаркий поцелуй. Языки скользят друг по другу, горячие толстые губы негра жадно впиваются в её рот. Головка члена прижалась к «киске» Дорис. Негр надавил, начал проникать. Дорис издала изумленный возглас, ощутив невероятную мощь и размер африканского члена. Одно дело видеть глазами, другое дело потрогать руками и совсем иное дело принять этот чудовищный едлак в себя. Дорис конечно в своё время рожала, и ребёнок по-любому побольше любого члена, но с тех пор прошло уже 15 лет и «киска» Дорис не привыкла к таким размерам. Но вместе с тем, ей не было больно, хотя черный елдак с трудом проникал в вагинальную дырку. Было иное ощущение, описать которое невозможно никакими словами. Наслаждение, в купе с ощущением какой-то чужеродности входящего в неё члена. А Сэм давил и давил и проникал всё глубже. «Киска» Дорис начала поддаваться. И вот, чудовищный елдак ворвался во влагалище больше, чем наполовину своей длинны.

      — Да, наконец, — выдохнула молодая госпожа, ощущая невероятную наполненность своего лона. — Продолжай.

     Сэм начал не спеша двигаться взад-вперёд. Тело своё он приподнял, удерживая его теперь на вытянутых руках. Дорис ещё сильнее раздвинула ноги и даже вкинула их вверх, согнув в коленях. Из груди молодой женщины начали вырываться стоны и короткие вскрики. Сильнейшее наслаждение затопило её горячей волной.

      — Быстрее, — зашептала она. — О... быстрее.

     Сэм усилил ритм. Член его нырял в вагину Дорис с мокрым чавканьем и весь блестел от влагалищной смазки. Молодая госпожа безудержно текла под этим мощным напором. Через несколько минут Сэм слегка подустал и переложил всю тяжесть тела на согнутый левый локоть, которым упирался в постель. Другой рукой он мял и тискал груди Дорис. Пальцы его играли с сосками молодой женщины, оттягивали и покручивали их. Время от времени Сэм наклонялся и губы его сливались в жарких поцелуях с губами белой хозяйки.

     Прошло ещё несколько минут. Негр вгонял член в растянутую вагину госпожи, уже в полную силу. Там, где черный, лоснящийся поршень входил в розовую дырочку пузырилось и клокотало белое липкое молозиво. По ляжкам и ягодицам Дорис текло. Она кричала от острого наслаждения, приближаясь с каждым мгновением к пику плотского удовольствия.

     И вот, Сэм довел госпожу до оргазма. Крик её перешёл в полубеззвучный хрип, а потом снова прорвался с ещё большей силой. Спазмы начали сотрясать тело Дорис. Она лежала с задранными вверх, раскинутыми в стороны ногами. Бедра конвульсивно подергивались, а член негра все также вонзался и вонзался в распертую, мокрую дырку вагины, доводя молодую женщину до дикого исступления. Сэм едва не кончил вместе с госпожой, но смог сдержаться, понимая, что на этом ещё не всё. Он потихоньку вытащил свой сплошь мокрый, липкий до самых яиц член. Сейчас хозяйка придёт в себя, отдохнёт и ей захочется продолжить. Негр и сам хотел продолжения. Ему очень понравилось совокупляться с этой потрясающе красивой белой женщиной.

      — Это было великолепно, — простонала Дорис, приподнимаясь на постели. Она обняла Сэма, страстно поцеловала его. — Ты потрясающий мужик.

      — Я рад, сделать приятное моей госпоже, — сказал Сэм. — И я готов продолжить, если вам будет угодно.

      — О! Мне будет угодно! — рассмеялась Дорис.

     Тут, взгляд её упал на член Сэма, всё также находящимся в боевом положении. Великолепный черно-глянцевый орган, просто завораживал. Неодолимое искушение овладело молодой женщиной. Она наклонилась и обхватила головку елдака губами, втянула в рот. Какая же она здоровенная! Едва поместилась там. Дорис протолкнула проглоченную часть члена глубже за щеку, заглотила ещё несколько дюймов и отпустила пенис только когда он скользнул ей в горло и она начала задыхаться. Но ей понравилось это. Дорис ещё несколько раз глубоко заглатывала и шумно дыша, истекая слюной, после выпускала пенис. Сэм стонал от удовольствия. Он и не знал, что госпожа так умеет. Так ещё никто у него не отсасывал. А Дорис продолжила наслаждаться достоинствами своего раба. Она облизала черный елдак языком сверху до низу, затем полизала и яйца негра, ощущая невероятное удовольствие от унижения самой себя. Видели бы другие плантаторы, их соседи, дамы из высшего общества, как одна из их круга, жена уважаемого мистера Джона Мак-Грэя сосет и лижет у негра.

      — О госпожа, — стонал Сэм. — Как хорошо...

     Руками он обхватил голову Дорис, а бедра его задвигались так, словно он совершал совокупление. Член с чавканьем вонзался в разинутый рот молодой хозяйки, которая, просто совершенно обалдела ото всего происходящего.

     Через некоторое время Сэм уложил Дорис спиной на постель и унизил белую хозяйку к её огромному удовольствию ещё больше. Негр, раздвинув ноги едва ли не сел на лицо Дорис. Сначала, он терся о губы и высунутый язык госпожи яйцами, затем, чуть привстав, принялся загонять член ей в рот сверху.

      — Да, ещё, давайте, — бормотал он.

     Дорис отлизала и отсосала член негра, так что он едва не кончил. Он вовремя слез с хозяйки, но она, совершенно ошалевшая от возбуждения, поймала его рукой за член и притянула к себе.

      — Давай ещё раз! — прорычала она. — Еще разок...

     Негр подхватил Дорис и заставил её встать на четвереньки. Затем, сам забрался на постель. Молодая женщина выгнула спину и приподняла вверх свой выпуклый зад. Сэм, не теряя времени загнал ей член под ягодицы. Затем, эти самые ягодицы он ухватил руками и начал совокупляться с белой госпожой. В этот раз он сразу взял быстрый ритм. Черный пенис с хлюпаньем и чавканьем вонзался в мокрую горячую вагину Дорис. Она вопила от наслаждения, ощущая, как могучий, черный елдак проникает в её влагалище, а головка, так и вовсе проскальзывала в матку. По её ляжкам текло и сама она взмокла от пота, как и Сэм. Тела их в свете прикроватной лампы влажно блестели и соединялись с мокрыми громкими шлепками.

     Очередной сильнейший оргазм не заставил себя долго ждать. Сэм славно отодрал вопящую, как похотливая кошка госпожу. Пока она кончала, бедра и зад её подергивались в спазмах сильнейшего наслаждения. Из переполненного жидкостью влагалища хлынула вдруг струя такой силы, что вытолкнула член Сэма. Издавая крики, Дорис упала на бок и лежала так, сотрясаясь всем телом, закатив глаза. Совершенно обалдевший Сэм не выдержал и захрипев, начал кончать. Ухватив член рукой, он приблизил его к лицу Дорис и несколько мощных струек спермы залили всю левую половину лица госпожи. Липкое горячее молозиво потекло по щеке, заляпало один глаз, заструилось по носу и губам.

      — Что... — пробормотала Дорис, поворачивая голову.

     Очередная струя спермы окатила ей губы, липкая нить потянулась с подбородка. Дорис уселась на постели, вытаращив один глаз, поскольку другой заляпало мужское семя.

     Такого у неё ещё не было! Негр кончил ей прямо на лицо!

     Она ощущала во рту его солоноватое, с привкусом каких то фруктов семя, запах спермы такой живой, горячей кружил голову. Открыв рот, Дорис приняла туда ещё одну — последнюю струйку и жадно обхватила член негра губами. Мыча от удовольствия, принялась отсасывать мокрый, скользко-липкий пенис, ощущая, как он понемногу теряет твердость и упругость. Сэм стонал и охал, стоя на постели полусогнувшись. Госпожа, с лицом, почти сплошь перепачканным его спермой, сосала и облизывала его натруженный елдак, терлась лицом о его мокрые, опорожненные яйца.

     Вот, пошатываясь, негр наконец присел на постель. Дорис сидела рядом, раздвинув ноги. Пальцами, она не спеша размазывала сперму равномерно по всему лицу, шее и грудям, улыбаясь, с совершенно довольным видом облизывала пальцы. Часть сперма вязкой, тягучей нитью стекла вниз между её грудей и дальше по животу до самого лобка. Госпожа собрала её пальцами и размазала семя негра по своим раскрытым половым губам, клитору, по всей промежности.

      — Я довольна тобой, — сказала она. — Ты отлично всё сделал.

      — Спасибо, госпожа. Я счастлив служить вам.

      — Хорошо... Теперь, ступай. И помни, никто не должен знать, что ты был у меня. Слышишь?

      — Да, госпожа. Ни одна живая душа не узнает.

     Собрав свою одежду, негр выскользнул в окно — в ночь. Дорис устало вздохнув, растянулась на постели. Все ее тело источало негу, расслабленное удовольствие насытившейся плоти. Но постепенно молодую женщину начали одолевать всякие противоречивые мысли. Что же она наделала? Изменила мужу с чернокожим рабом! Да ещё как изменила! Лизала и сосала его член, что не делала даже для супруга, позволила обляпать себя спермой, словно распоследняя шлюха из борделя. Какой ужас! Какой позор! Дорис лежала вся пунцовая от стыда за полученное удовольствие. Невероятное удовольствие! Никто не должен узнать. Никто и никогда. Кошмар какой: она и негр! Но как, как забыть его крепкое тело, огромный член? Как это теперь возможно? Фонтаны его спермы! Его губы, грубые сильные руки нагло лапавшие ее везде и везде проникавшие. Позовет ли она ещё Сэма к себе? Нет! Хватит! Нужной самой про все это забыть. Не было этого. Все это сон. Но нет, тело все равно помнило его прикосновения, «киска» помнила огромного черного друга и хотела ещё.

     Дорис так и уснула в смятении чувств. Будь что будет. Сэма она позовёт и это также ясно, как-то, что день всегда сменяется ночью, а река не может течь вспять. Она будет отдаваться рабу снова и снова. Главное, чтобы никто не узнал об охватившей Дорис Мак-Грэй постыдной, позорной страсти.

     Erixx

     2012