Я люблю шпионскую тематику, ниндзя и прочую веселую дребедень, основанную на умении делать все незаметно. Ну и развлечения ради присматривался ко всему, что меня окружает. Никогда не думал, что мне это пригодится... Я не знаю, что на меня нашло, и как мне в голову вообще взбрела эта идея. Но рассуждать об этом уже поздно... Я просто не раз уже провожал тебя домой. Живешь ты с родителями на первом этаже пятиэтажки. Решетки на окнах — старые, частично проржавевшие, и на петлях крепятся к раме, запираются на замок. Замок вяленький и не представляет серьезной проблемы. Время — поздняя весна, так что форточка у тебя открыта, а, просунув руку, открыть окно не является невыполнимой задачей. И все это под покровом ночи... Это были всего лишь примерки, которые я тогда и не думал осуществлять. Но сейчас я уже сижу на подоконнике твоей спальни, покачивая обутыми в сандалии ногами. Я наблюдаю за тобой, мило посапывающей в подушку, лежащей на боку, слегка подогнув ноги. Налюбовавшись, подтягиваю ноги и, сняв сандалии, мягко укладываю их на подоконник. Плавно съезжаю на пол твоей комнаты, подхожу и присаживаюсь рядышком с тобой. Наклоняюсь и целую мягкое теплое плечо, шею и губы.

     К тому моменту, как ты просыпаешься, мой рот накрывает твой, не давая тебе издать ни звука. И если сперва твои губы сжаты от неожиданности, то мере узнавания меня в полумраке, ты отдаешься этому поцелую с все большей страстью. После поцелуя ты совершаешь бесшумный путь от кровати до двери, и запираешь ее на замок. Тем временем, я постелил твое одеяло поверх ковра и дожидаюсь тебя около этого импровизированного ложа, выпрямившись во весь рост. Ты подходишь ко мне и впиваешься в губы. Одной рукой я ласкаю твою грудь, а второй — шею, перемещаясь от затылка до лопаток, о том, как ты это любишь, за тебя очередной раз говорит твое прерывистое дыхание. Ты водишь своими руками от моих плеч по груди, и твои руки добираются до стремительно растущей выпуклости на моих шортах, одаривая ее мягким поглаживанием. Тут же, хватаясь за края моей футболки, ты быстро поднимаешь руки, освобождая меня от этого, ставшего неожиданно тесным, плена одежды.

     Сегодня ты проявляешь гораздо больше активности. Скинув мою майку на пол, ты одариваешь меня затяжным поцелуем в губы, перемещаешься на шею, и начинаешь свой путь ниже. Ласкаешь губами грудь, живот, и стягиваешь с меня шорты вместе с трусами. Моя очередь сдерживать стоны и прерывисто дышать наступает, когда ты принимаешься ласкать его. Знать не хочу, как ты умудряешься делать это так, что и словами не опишешь доставляемые мне эмоции и ощущения. Поглощаешь его до основания, облизываешь головку, водишь губами по стволу иногда касаясь зубками. Пока ты всецело увлечена своим занятием, я поглаживаю тебя по волосам, и поглядываю в окно, прикидывая обратный путь, — отвлекаюсь, чтоб не выпасть из марафона раньше времени. Но потом, предчувствуя, что ты не остановишься, не добившись результата, всецело отдаюсь во власть чувств и ощущений. И вот уже в твою ротовую полость бьет упругая горячая струя. Но тебе и этого мало. Ты не успокаиваешься, пока не выпьешь из меня все до последней капли. Теперь придется временно отдуваться своими силами, ожидая восстановления главного инструмента.

     Ты очень аккуратна, даже губы не испачкала. Поднимаешься, и снова наши губы сливаются. Ты все проглотила, и следы пребывания моего семени у тебя во рту едва заметны. Во время этого поцелуя я сжимаю тебя в объятиях, разворачиваю, и медленно опускаю на пол, ложась сверху. Поднимаю попавшуюся под руку майку, скручиваю, и вставляю тебе в рот. Ты не сопротивляешься, сомневаясь, сможешь ли сдержать стоны самостоятельно. Возвращаюсь к телу. Целую твою шею, ключицу, и перехожу к груди. Впиваюсь в сосок, сжимая второй кончиками пальцев. Вожу по каждому поочередно кончиком языка. Глубоко засасывая сначала один, затем другой, оставляю грудь в покое. Твой прелестный животик. Целую, боясь упустить хоть один сантиметр драгоценной площади. Ввинчиваюсь языком в пупок. Целую ниже, еще ниже. Встречаюсь своими губами с твоими. Погружаю язык внутрь, настолько, насколько его хватает. Обхватываю губами клитор, запуская в тебя палец. Ощупываю сокращающиеся стенки влагалища изнутри, издеваясь над горошинкой клитора кончиком языка. Запускаю второй палец, и, спустя пару минут, довожу тебя до оргазма.

     «Теперь мы квиты» — довольно шепчу я с улыбкой. Теперь ложусь на тебя сверху, вынимаю импровизированный кляп, и накрываю твои губы моими. За время моей «работы языком» «младший товарищ» полностью оправился от пережитого и рвется в бой. Я направляю его в тебя, медленно вводя до самого основания. () Я играю с тобой, то погружаясь полностью, то отодвигаясь, оставаясь в тебе только головкой. Через пару минут ты не выдерживаешь и перекатываешь меня на спину, не теряя контакта. Теперь, заняв позу наездницы, ты управляешь процессом. Я ласкаю твою грудь, а ты экспериментируешь с глубиной и скоростью погружения. Порой я приостанавливаю тебя, чтобы не кончить раньше тебя, иногда ты сама чувствуешь, когда нужно сбросить скорость. Совместными усилиями мы, наконец, достигаем взрыва. Ребро моей ладони, в то время путешествовавшей по твоей шее, оказывается у тебя во рту.

     Ты впиваешься в него зубами, как до этого в кляп, сдерживая стон. Я не чувствую боли, а в голове молнией проносится мысль, что будет над чем посмеяться. Держу тебя под руки, все еще сидящую на мне, изрядно обессилевшую, и медленно ложу на себя, целуя волосы. Я перекладываю тебя на кровать. Стелю одеяло на подоконнике, снова беру тебя на руки, и мы садимся на подоконник, ты на моих коленях. Раскуриваем по сигарете, довольно поглядывая друг на друга, не смея нарушить тишину и сон твоих родителей, чудом не потревоженный до сих пор. Потом я перенесу тебя на кровать, оденусь, и, дождавшись, пока ты уснешь, покину комнату тем же путем, что и пришел, закрывая окно и прикрывая решетку на нем за собой. Медленно побреду по городу, покуривая и напевая какую-то попсовую песенку...