Мы лежали в постели с моей подружкой — лесбиянкой, когда она мне рассказала историю...

     Кабул. 1984 год. Небо голубое, ни одного облачка. Лето. Жара. Муж, советник уехал в командировку в Хост (административная провинция на юге Афганистана).

     Она говорит... «Вот я лежу на койке и рассуждаю, чего же мне надо ещё купить? А ведь хотела купить нормальную дублёнку. В дуканах продаётся одно говно, но если заказать, тебе сошьют нормально, даже лейбл канадский приделают. Муж, подполковник, хотя и получает достаточно бабок, но ведь не хватает...

     Вспомнила, когда заходила в один магазинчик, прямо здесь в микрорайоне Кабула, один афганец намекал, что, мол, может сделать такую. Правда он грубо намекнул на ломаном русском языке, что для этого надо с ним переспать. Где-то он учился в СССР, на какого-то технолога, на русском говорить научился, уродец.

     Лежу я себе и думаю, а что мне стоит переспать с этим афганцем? Парень вроде цивилизованный, да и так не урод. Что мне терять в свои тридцать два года? Решила сходить на разведку, ведь его магазинчик был как раз напротив нашего блока (это типа наших хрущёвок).

     Афганец — Хамид, встретил меня, как всегда слащавой улыбкой... вот какой хороший хонам, пришёл... Всё для тебя есть, только для тебя отдам всё дешевле и так далее. Я ему тогда так сразу и говорю... «Чего-то ты мне обещал сделать дублёнку канадскую?»

     Смуглый такой, лет тридцати пяти, смеётся и говорит, что хороший дублёнка надо ехать в старый город, там найдётся.

     Говорю ему нагло, что, мол, Хамид, хамить не надо, давай, как договаривались и никуда я не поеду. Он мне говорит... «Ладно, хонам Лена, проходи за перегородку поговорим».

     У самой очко-то играет, но зашла к нему в подсобную комнатку. Там вонища такая — ну такой запах чисто афганский, они тут и жрать готовят и чайник кипятиться. Коврики на полу, дастарханы всякие, в общем, где едят, тут и спят.

     «Посиди, — говорит, женщина, — сейчас тебе принесу посмотреть». А я ему говорю...

     «Ладно, Хамид, уже поздно, муж у меня уехал, так, что давай, как вчера договаривались».

     Сама уселась на стульчик, юбку слегка задрала, ноги ему показываю, чтобы быстрее понял, что к чему.

     «Вот так другой разговор будет, совсем хорошую дублёнку тебе закажем», — засуетился он, забегал. Достаёт бутылку виски. «Думаю, раз такой жмот на виски раскошелился, значит, что-то сделать может. Тем более, что девки знакомые рассказывали, что если афганцам хорошенько подставить, из них можно много денег скачать.

     Через пару минут парень, его младший брат, пришёл, шашлык принёс, стаканчики поставили, они их называют «гилас» (от английского), всех подмастерьев разогнал. Дукан закрыли, сидим выпиваем виски. Я ему говорю, когда уже охмелела... «Так как, Хамид, покупать дублёнку будем?» Сама слегка юбку раздвинула, чтобы он заметил, что я трусики не одела. Хамид заёрзал, то и дело рукой между ног проводит. А у них такие широкие штаны, под которыми я замечаю, что член у него уже вскочил. Вот смотрю, выпитое спиртное свою роль сыграло и начал он наглеть... «У нас всё просто, если я тебе понравился, можно и договориться». Сам меня по ногам гладит и другой рукой нагло себе член подрачивает сквозь свои штаны. Никакой цивилизации...

     Тут и у меня тоже всё взыграло. Чувствую сердце колотится, дыхание перехватило, я его за голову притянула и целоваться в губы лезу. Он мне говорит... «Мы особо не любим целовать, давай пизду будем...»

     А я пьяненькая уже, улеглась тут же на матрасик, думала прелюдия какая будет. Тут Хамид мне жёстко так говорит... «Деловой разговор — давай голый снимай, всё хочу ибать!» Юбку-то я сняла, а майку просто задрала, чтобы сиськи мне мацал. Думаю, ладно, сейчас палку кинет, получу я свою дублёнку и домой пойду.

     Афганец на меня накинулся действительно, как голодный. Конечно, дорвался до белой женщины... У меня всё реально, это только в дешёвых рассказах бывают громадные члены, головки, залупы. Здесь чистая правда... член у него обычный, но стоял, как кол. И так он меня драть начал, что у меня аж слёзы из глаз полились. Давно так страстно никто не трахал. Муж всё больше со стрессами, по пьяни с вялым, а тут, ну просто кол в тебя вонзается.

     Я на него ноги закинула, завелась, подмахиваю, а он, сука задёргался и кончает.

     Говорю ему... «Хамидик, что так скоро, давай ещё разочек».

     Он что-то по-своему матерится, говорит... «Сейчас брат придёт». А я ноги пошире раздвигаю, чтобы он ещё потрахал. Но Хамидик мой крикнул типа... «Бия бародар безанешь». Тут парень, тот молодой заходит. Видя меня голенькую штаны с себя срывает и со стоячим хуем ко мне в нерешительности. Хуй у него такой чёрный, упругий, обрезанный — мусульманский. Главное из залупы уже капли вытекают.

     Мне даже смешно стало, но, я сука, уже разошлась. Ротик отрываю, языком поигрываю, слюну собрала и пальцем ему показываю, мол, давай сюда попробуй. Парень долго не ждал присел сбоку, я голову повернула и с размаху заглотила ему член почти по яйца.

     Это я тогда не знала, что они в мой стаканчик какой-то возбуждающий наркотик подсыпали. Сосала ему хуй с удовольствием, пропустив ему между ног руку, схватила его за голая волосатые ягодицы. Сосу и наглаживаю, сосу и наглаживаю рукой, стараясь провести по анусу пальчиками. Мальчик бубнит типа... «Куна беде, куна беде».

     Это я потом поняла, что «кун», по афгански — жопа. Короче он меня в попу хотел трахнуть. Но не выдержал и брызнул спермой мне в ротик. Замечательное ощущение, когда чувствуешь себя интернационалисткой-международницей... афганец в рот спустил.

     Посидели мы ещё, виски попили, вместе с каким-то напитком. Думала, что меня они ещё по разочку трахнуть, потому, что кончить нормально я не успела, только разогрелась. Как вдруг на меня сон нападает страшный. Ну, просто не могу ни рукой, ни ногой пошевелить. Вроде всё понимаю, что не пила, а на тело, словно паралич напал. У меня конечно появился страх, пытаюсь подняться и убежать от них домой, но ничего поделать не могу. Заснула.

     Просыпаюсь, лежу совсем голая в каком-то незнакомом помещении. Вижу уже не микрорайон. Запахи чисто афганские, подо мной матрасы ихнее афганские, а самое главное, у стены стоят четыре мужика в национальной одежде — ну вылитые моджахеды.

     Справа ко мне Хамид нагнулся, шепчет в ухо... «Это бандиты, мой магазин держат. Ты с ними чуть-чуть ибись, потом дублёнку дам», — и в рот мне стакан с пойлом. Я захлебнулась, пытаюсь кричать, а он мне нос двумя пальцами зажал и влил в рот.

     Перед глазами всё поплыло. Только слышу мужики смеются, по своему что-то базарят.

     Всё, что понимала, так это... «Рус, рус... «.

     Один, что видно главный был, своим сурово брякнул... «Берид бирун, мизанамеш». При этом он стал раздеваться. Другие трое ушли за какую-то занавеску. Главарь просто разделся ниже пояса и с улыбкой пошёл ко мне, голой, распластанной на ковре. Его член дыбился, покачиваясь. С обнажённой головкой, стойкий и упругий. Обрезанный хуй, побритый лобок, чёрный с висящими тёмными яйцами. Всё это надвигалось по направлению к моему лицу. Мне стало очень страшно, захотелось кричать, но крик не вырывался из горла. «Может быть не убьют», — лихорадочно билась в голове мысль...