Мурад улегся на спину, заложив руки за голову. Лала села рядом и спросила:

     — Мурад, у вас случайно нет с собой запасного крема? Мне нужно намазать ноги...

     Он поднялся на локтях и посмотрел на мою жену.

     — Случайно есть, — сказал он, — а что Самир? Разве он этого не сделал?

     — Нет, мы... другим занимались... — потупилась Лала.

     — Да? И чем же? — строго спросил он, — ты говори, не стесняйся. Я все понимаю. Дело молодое...

     — Ну... я... — слова давались Лале с трудом, но она справилась, — делала мужу минет...

     Мурад посмотрел на нее в упор.

     — Мы здесь таких модных словечек не знаем, — проворчал он, — раз начала, говори как есть: сосала мужу?

     — Да, — еле слышно выговорила Лала.

     — Что «да»? — он явно вынуждал ее повторить его слова вслух!

     — Я сосала Самиру... — выдавила моя жена.

     — Ну вот, другое дело! А то минет какой-то выдумали... А чего раскраснелась-то? Стесняешься что ли? Или еще хочешь? — он прищурился, протянул руку и стал гладить ее по щеке, провел большим пальцем по ее губам...

     Лала невольно приоткрыла ротик. Мурад убрал руку, и моя супруга, сгорая от стыда, ответила:

     — И то, и другое...

     Моя девочка явно напрашивалась! А Мурад только мягко улыбнулся:

     — Вот вечером после бани и продолжите, голубки! А меня стесняться не надо. Мне на днях 55 стукнуло. Я человек бывалый. Меня отсосом не удивишь.

     Лала тоже загадочно улыбнулась, глядя ему в лицо:

     — Смотря какой отсос... — резонно заметила она. Минет она и вправду делала прекрасно: с желанием, нежно и страстно одновременно, всегда доставляя мне непередаваемое удовольствие.

     — И то верно, — согласился Мурад, — ну ложись на животик, намажу тебя.

     Лала немедленно последовала его указанию, а он вынул из рюкзака точно такой же флакон, какой за обедом отдавал мне. Затем он придвинулся поближе к моей супруге, выдавил крем на одну ладонь и стал наносить его ей на предплечье. Вторая его рука мягко легла чуть ниже круглой попы, прямо между сомкнутых ляжек, которые немедленно разошлись в стороны... Мурад не сказал Лале ни слова. Моя любимая женщина сама, явно по собственной воле раздвинула перед ним ноги! Мой взбешенный разум подталкивал меня к тому, чтобы немедленно выскочить из моего укрытия и оттащить этого наглого козла от моей жены, дать ему в морду, ввязаться в драку! Но дико торчащий из ширинки член заставил меня остаться на месте и со сводящим с ума вожделением продолжать наблюдать... и страстно желать более горячего продолжения!

     Но грань приличия (если в этой ситуации вообще можно было говорить об этом) снова осталась непересеченной. Мурад просто для удобства уперся свободной рукой в подстилку между Лалиных ног и продолжал втирать крем ей в руку. Впрочем, они располагались таким образом, что мне было отлично видно, как его запястье совершенно ненамеренно, вез видимого умысла, но все же соприкасается с ее промежностью! Конечно, моя жена запросто могла подвинуться чуть вперед, чтобы этого не было. Но она этого не сделала...

     Мурад быстро закончил с одной ее рукой, затем со второй и выдавил крем на поясницу. Теперь он работал обеими руками. Его движения были мягкими и уверенными. Его ладони медленно повторяли волнующие изгибы Лалиного тела. Под безумно возбуждающий аккомпанемент ее сладкого вздоха он переместился на круглые ягодицы. Мурад гладил и легко сжимал упругие полушария, приоткрыв большой рот. Периодически он облизывал губы и сглатывал слюну. В его взгляде уже не было ни прежнего самодовольства, ни нежности — ничего, кроме животной похоти! Член его снова твердым штырем задирался к волосатому животу. Потом он, любуясь чудесными формами, тщательно намазал кремом стройные ноги моей жены и хрипло сказал: «Переворачивайся». Лала легла на спину, ладонью закрыв глаза от солнца. Какое-то время Мурад не прикасался к ней, лишь любуясь великолепными грудями, красиво разведенными в стороны, плоским животом. Затем его взгляд скользнул ниже... Моя жена посмотрела на него и тихо попросила:

     — И животик тоже, если можно...

     — Само собой, — прохрипел Мурад и выдавил крем на пару сантиметров ниже ее пупка.

     Он явно едва сдерживал себя, чтобы не касаться ее лобка, размазывая крем только по животу. В конце концов, Лала приподнялась и с заметным раздражением выхватила флакон у него из руки.

     — Вообще-то здесь тоже надо, — недовольно и с укором глядя ему в глаза, она втирала крем в зону бикини.

     — Да неужели? — проворчал Мурад, — а потом еще чего попросишь? Я ведь не откажу... — и он положил ладонь на внутреннюю поверхность ее бедра.

     — Мурад, а давайте просто загорать? Мы же для этого сюда пришли, отправив моего мужа на рыбалку! — со слегка ехидной улыбочкой предложила Лала, откладывая флакон в сторону и переворачиваясь на живот. Мурад ухмыльнулся и покачал головой, оценив не только сексуальное молодое тело моей супруги, но и ее обнаружившийся нрав. Ему это явно нравилось.

     Минут сорок действительно загорали — Лала на животе, Мурад на спине. На какое-то время он, кажется, задремал. Его волосатый живот медленно поднимался и опускался от глубокого ровного дыхания. Неудовлетворенный член опал и не беспокоил своего любвеобильного хозяина. Но, когда он проснулся, стоило ему только посмотреть на обласканную солнечными лучами попу моей жены, и эрекция вернулась к нему с новой силой. Мурад начал поглаживать широкой ладонью твердую фиолетовую головку, глядя на лежащую рядом с ним голую Лалу, и стараясь не производить никаких звуков. Вскоре он уже часто работал рукой по всей длине своего небольшого, но крепкого стоячего члена. В какой-то момент он резко прервался и потянулся к своему рюкзаку. Достав из него небольшую пластиковую банку, Мурад аккуратно снял крышку и, стоя на коленях, вернулся к прежнему занятию с удвоенной скоростью. Через минуту он кончил в банку, излившись в нее до последней капли. «Еще и извращенец!» — подумал я, попутно отметив про себя, что сам никогда не кончал настолько обильно. Сперма исторгалась из его члена невероятно долго, большими тугими порциями. Под самый конец Мурад, не сдержавшись, тихо натужно закряхтел.

     Услышав это, Лала медленно повернулась на бок лицом к нему. Видимо, она тоже уснула, разморенная водой и солнцем. Мурад успел убрать руку от своего обвисшего после оргазма члена.

     — Что это? — мягко поинтересовалась моя жена.

     — Клубника, — поворачиваясь к ней, ответил Мурад, — хочешь?

     — Хочу, — улыбнулась Лала.

     Он тоже лег на бок, поставив банку перед своим животом. Затем он достал крупную спелую ягоду и протянул к губам моей супруги. Та приоткрыла ротик. В отличие от нее, я успел заметить молочно-белую массу на красной клубничной мякоти. Мурад положил ее в рот Лалы целиком, почти наполовину просунув туда же и свой большой палец, а затем медленно вынул его и провел им по ее губам, приговаривая: «Вот так, деточка! Все натуральное!» Лала проглотила угощение, прикрывая глаза от наслаждения.

     — Нравится?

     — Очень! — сладко выдохнула Лала, — можно еще?

     Мурад расплылся в довольной улыбке и так же быстро протянул вторую ягоду. На этот раз он задержал свой палец во рту моей жены чуть дольше, и ее сочные губы плотно обхватили его. Не веря в происходящее, я смотрел, как он кормит с рук этим развратным десертом мою обнаженную супругу, а она сосет его палец, жмурится от удовольствия и просит еще! Вожделение возвращалось ко мне стремительно и неотвратимо.

     — Вкусно! — блаженно протянула Лала, — очень необычный сорт. Никогда такой не пробовала.

     — Ха! — усмехнулся Мурад, накрывая ладонью банку с растительно-белковым лакомством, — пробовала, Лала, и не раз. Тут специальный сироп. Раньше ты его без клубники кушала, вот и не узнала. Ну-ка подумай, на что похоже?

     Лала подняла глаза вверх, облизнув с верхней губы крупную густую белую каплю, и задумалась, смакуя действительно хорошо знакомый ей «сироп». Наконец она сглотнула и подняла брови. Видимо, ее посетила ...

  какая-то догадка!

     — Да, действительно что-то знакомое, — задумчиво сказала она, — если честно, даже вкуснее самой клубники! А можно еще попробовать?

     — Ну попробуй, — великодушно согласился Мурад, все еще прикрывая рукой содержимое банки, — а если угадаешь, что это, угощу тебя им отдельно от ягод. У меня его много с собой. Договорились? Только не подглядывай! Закрой глазки.

     — Хорошо! — Лала с энтузиазмом приняла предложенную ей игру и зажмурилась.

     Мурад поднес к ее губам очередную ягоду, обильно вымазанную в его сперме.

     — Та-а-ак, оближи-ка, — его голос звучал ласково и заботливо.

     Лала слизывала губами и языком его семя, а я едва не дымился в своем укрытии от переполнявших меня чувств! Через некоторое время моя потрясающая жена сглотнула, облизала губки и широко открыла одновременно глаза и ротик. Мне был хорошо виден ее взгляд. Лала смотрела на Мурада со смесью удивления, легкого испуга и в то же время с изрядной долей неподдельного желания. Вне всяких сомнений, она разгадала секрет!

     — Мурад... — неожиданно слабеньким, беззащитным голосом, произнесла моя супруга, — но ведь это же...

     — Ну! Говори, не бойся, — мягко подбодрил ее бесстыжий развратник.

     — Это же сперма! — задыхаясь от волнения, выпалила Лала, — только...

     — Что «только»? — требовательно переспросил Мурад. Я заметил, что его член снова стоит неудержимым колом.

     — Это гораздо вкуснее, чем у Самира! — она закрыла рот ладошкой. Я увидел, что теперь ее глаза смотрят безо всякого испуга. О нет! Глаза моей жены искренне и счастливо улыбались!

     — Умница! Все правильно сказала, девочка! — Мурад поднялся на ноги и шагнул к ней вплотную, — а ну встань-ка на коленочки. Молодец!... Раз обещал, накормлю тебя настоящим лакомством. Вон как глазки-то горят!... Сейчас...

     Он орудовал большим кулаком по твердому стволу прямо перед лицом моей супруги. Та покорно сидела у него в ногах и терпеливо ждала угощения. На этот раз Мураду потребовалось немного больше времени, но в конце концов он натужно засопел, закряхтел, сбивчиво выговаривая: «Вот так, вот так!... Да-а... Сейчас... Открывай ротик!» Он положил ей руку на голову и запрокинул назад. Лала подчинилась, далеко высунув язык. Руками она ласкала свою набухшую от возбуждения грудь. Наконец из налитой сочной головки неуправляемо брызнула первая струйка. Напор был таким сильным, что густая белая жидкость попала ей на лоб и щеку. Мурад чуть согнул ноги в коленях, дернулся всем своим большим телом, продолжая дрочить, и громко, по-животному завыл:

     — Э-э-э!... О-о-о-бля-я-а!

     Последующие порции спермы были куда более обильными. Мурад уже лишь придерживал пульсирующий член рукой, поэтому тугие струи били точно в цель, наполняя рот моей супруги желанной белковой массой. Продолжая ласкать свои сочные груди, Лала послушно, благодарно и умоляюще смотрела ему в глаза. Продолжая оргазмировать, Мурад прорычал:

     — А-а-а! С-с-у-у-ка-а!..

     Лала, обожающая грубые слова в постели, застонала в голос. Вид собственный жены, с откровенным, бесстыдным удовольствием принимающей в рот чужую сперму, сводил меня с ума. Овладевшие мной ощущения были новыми, неимоверно яркими и фантастически приятными! Тут я вспомнил про свой стоящий, истекающий смазкой член, прикоснулся к нему, сделал всего пару движений и кончил. Такого оргазма прежде я не испытывал никогда!

     Мурад запрокинул голову Лалы чуть сильнее, излил остатки семени на ее щеки и губы, и отпустил. Лала все еще постанывала, теребя пальчиками торчащие соски.

     — Хорошо, бля-я!... — протянул Мурад, машинально продолжая наминать медленно обвисающий член.

     Лала подхватила рукой свисающую с высунутого языка ниточку спермы и заправила ее обратно в ротик, не желая проронить ни капли драгоценного «сиропа». Затем она в один прием проглотила все. Мурад посмотрел на нее с пресыщенной улыбкой и, собрав рукой собственную сперму с ее лица, показал ей. Лала раскрыла рот и, довольно щурясь, принялась облизывать и посасывать его пальцы... Когда она проглотила и эту «добавку», Мурад погладил ее по щеке.

     — Нравится? — нежно спросил он.

     — Еще бы! — жарко выдохнула моя супруга.

     Немного помедлив, она робко добавила:

     — Но я люблю мужа... Простите... — она опустила глаза.

     — Конечно, ты любишь своего мужа, Лала! — ласково произнес Мурад, садясь рядом с ней на подстилку, — и ты никогда ему не изменяла. И правильно делала! Самир хороший парень, и он достоин тебя! Просто теперь ты любишь еще и чужую сперму. А еще тебе нравится показывать свое тело другому мужчине, ведь так?

     — Мне так стыдно!... — вместо ответа Лала застенчиво захлопала длинными ресницами.

     — Передо мной?

     — Перед собой... Перед мужем!... А с вами мне как-то... легко...

     — Послушай, Лала, — медленно проговорил Мурад, — тебе не нужно стыдиться. Самир тебя любит и доверяет тебе. И ты ничего плохого не делаешь. Ты верна ему и не спишь с другим мужчиной. А здесь ты на отдыхе, и просто делаешь то, что тебе нравится, правильно?

     — Правильно... — неуверенно согласилась Лала, — но...

     — Безо всяких «но», Лала! — мягко прервал ее Мурад, — скажи, тебе ведь нравится быть сейчас голой передо мной? Приятно, что я смотрю на тебя в таком виде?

     — Да... — наконец призналась моя жена.

     — Ну и хорошо! Ложись и загорай. А Самиру совсем необязательно знать о том, что моя сперма оказалась для тебя вкуснее, чем его. В этом нет ничьей вины. Люби своего мужа, и все у вас будет хорошо!

     Мурад говорил спокойно и рассудительно. Из его речи исчезли пошлые намеки и грубоватые интонации.

     — Правда? — доверчиво и открыто спросила моя супруга, — спасибо вам, Мурад! Вы меня успокоили.

     — Отдыхай, девочка, и ни о чем не думай, — с нежностью сказал тот и сам повернулся на живот.

     Лала расслабленно легла на спину и прикрыла глаза. Я не шевелясь затаился в кустах. У меня затекли ноги. Уйти было нельзя, ведь по соседству были Фунтик со своим дружком. Но не это держало меня на месте! Я и раньше грезил о близости супруги с другим мужчиной, но теперь, когда реальность настолько близко подступила к мечте, мои самые глубокие фантазии, которых побаивался даже я сам, разыгрались с невероятной силой! На мое счастье и одновременно на мою беду, мое терпение было вознаграждено уже через полчаса.

     Мурад по-прежнему неподвижно лежал на животе, отвернув голову от моей супруги. Пару раз я, кажется, слышал его негромкий храп. Лала же открыла глаза, жмурясь от яркого солнца, а затем я увидел, как она медленно раздвинула ноги и, убедившись, что Мурад ее не видит, начала трогать себя внизу живота. Спустя некоторое время, она тихонько вытащила из банки пару ягод с подсыхающей на них спермой и, с наслаждением их облизав, вернула обратно. Ее ладошка заработала между ног гораздо настойчивее. Мне было хорошо видно, как вздымается от глубокого частого дыхания ее великолепная грудь. Второй рукой Лала поочередно сжимала возбужденные груди. Она плотно сжимала губы, чтобы не произнести ни звука и не привлечь внимание Мурада. Но в конце концов Лала неожиданно громко вскрикнула, не отнимая руки от промежности, резко свела вместе колени и, закрыв глаза, изогнулась в спине. Ее стройное молодое тело накрыл мощный оргазм. Пару минут Лала, забыв себя, содрогалась в сладком экстазе.

     Когда она открыла глаза, Мурад, подбоченившись, смотрел на нее.

     — Обкончалась знатно, — спокойно констатировал он, кивая на мокрое пятно на подстилке.

     — Ой, простите меня, Мурад! — Лала только сейчас заметила, что он смотрит на нее, возможно, уже довольно давно. Впрочем, ее пальчики продолжали поглаживать блестящую выделениями киску.

     Тот хлопнул себя по ноге:

     — Ну вот опять извиняешься! Было бы за что, Лала!

     — Я не сдержалась... — продолжала оправдываться моя жена.

     — И не нужно! — заверил ее Мурад, — кому от этого воздержания польза?

     — Да... Вы, наверное, правы... — Лала помолчала и тихонько,...  

      стыдливо добавила, — Мурад, я...

     Она снова стихла, словно не решаясь говорить дальше.

     — Что? Говори, Лала, мы одни.

     Его слова в очередной раз успокоили ее. Она посмотрела ему в глаза и, словно шагая в пропасть, на одном дыхании выговорила:

     — Я хочу еще вашего вкусного «сиропа»...

     — Сколько угодно! — развязно отозвался Мурад, поднялся на ноги и пару раз для вида подергал рукой обвисший член, — может, поможешь?

     — Конечно! — с готовностью отозвалась Лала, торопливо вставая перед ним на колени.

     — Заодно и посмотрим, чем там ваш минет от отсоса отличается... — пробормотал Мурад, упираясь кулаками в широкие бока.

     Лала без лишних промедлений погрузила в рот его вялый член, плотно обхватив губами у самого основания и упираясь лицом в густые темные заросли. Глядя на это, я конечно же снова не смог удержаться от мастурбации, сжигая всего себя в безумном пожаре дикой ревности и сумасшедшего вожделения!... Она долго сосала ему, несколько раз меня темп и манеру движений. Я всегда считал свою жену талантливой в части оральных ласк. Но то, что она проделывала с членом другого мужчины, наглядно убеждало меня в том, что со мной Лала никогда не выкладывалась по полной! Однако Мурада она старалась порадовать каждым своим движением и часто поднимала на него глаза, чутко следя за его реакцией. Тот смотрел на мою жену с довольной ухмылкой, иногда коротко и поощрительно посмеиваясь. Меня трясло от гнева, но одновременно я с фантастическим упоением понимал, что неизлечимо подсаживаюсь на неведомый мне доселе наркотик... Мурад не кончал очень долго, хотя старательная Лала не останавливалась ни на секунду. Мне пришлось несколько раз отрывать руку от своего члена, чтобы не излиться раньше времени: я хотел кончить, глядя, как его густая сперма зальет ротик моей единственной, любимой и такой развратной супруги!..

     Наконец это произошло. Мурад закряхтел, дернулся, схватил мою жену за волосы, глубже натягивая ртом на свой член. Он долго спускал в нее свое семя, но уже без ухмылки. Теперь на его лице отражалось скорее легкое удивление. Судя по всему, Мурад был приятно впечатлен способностями Лалы. В какой-то момент он даже вслух похвалил ее:

     — А-а! Вот так, сучка! Да! Глотай! Все глотай, блядь!..

     И она глотала... С похотливым томным мычанием, причмокиванием и непередаваемо прекрасными стонами бесстыдного наслаждения... Вторая рука, не задействованная в поглаживании опустошаемых ей самой яиц, снова трудилась в Лалиной промежности. Потом Мурад вынул член. На головке выступила последняя, но весьма крупная порция спермы. Часть ее стекла по стволу. Увидев это, Лала немедленно приникла губами к еще твердой плоти и тщательно слизала все до капли...

     И тут мы кончили одновременно с моей женой! Я — сидя в кустах с едва приспущенными штанами, она — стоя на коленях перед другим мужчиной, полностью обнаженная, во всем великолепии молодого стройного тела, наглотавшаяся чужой спермы...

     — Ты не обижайся на меня, Лала, что я матерился, — попросил Мурад, когда они расслабленного лежали рядом, — когда кончаю, не могу за языком следить.

     Пальцы их рук невинно гладили друг друга, переплетаясь в легкой приятной игре.

     — Я не обижаюсь, Мурад, — с нежной улыбкой ответила Лала, — знаете, почему?

     — Почему? — он с интересом посмотрел на нее.

     — Потому что я и есть сучка!... — это прозвучало то ли как последнее слово перед приговором, то ли как сам приговор, — сучка и блядь... Я это знаю... теперь... — впрочем, Лала при этих словах не выглядела потерянной, скорее наоборот, в нее словно вдохнули новую жизнь!

     Мурад расплылся в улыбке и слегка утвердительно кивнул, как бы одобряя правильно сделанные выводы. Я почти впервые за годы слышал от Лалы нецензурные слова! Но, видимо, сказать о себе в более пристойной форме она уже не могла...

     — Ты только не кори себя, — внушительно проговорил Мурад, — и живи так, как тебе подсказывает сердце. Ну... и другие органы, хе-хе...

     — А как же Самир? — растерянно спросила Лала.

     — Лала, послушай! — наставительно начал Мурад, — любой мужчина хочет видеть рядом счастливую жену. Ну а если тебе нравится показывать себя, например, мне, то так и делай. Если ты будешь довольна, будет доволен и Самир, поверь мне! Знаешь, что попробуй? Возьми у Амины какой-нибудь халатик покороче. Она как раз пониже тебя ростом. И ходи в нем при мне. Пусть только попу твою чудесную слегка прикрывает. Сама увидишь, Самир в восторге от этого будет!

     — Правда?! — Лала просияла, — ну я тогда сразу, как в деревню вернемся, так и сделаю! А вы не против?

     — Ну вот опять! — вскинул руки Мурад, — не спрашивай ты никого! Это же твое тело! Тебе и решать, кому его показывать! Да и как я могу быть против? Ты же красавица! И давай уже на ты со мной переходи. Не такой уж я и старый для тебя!

     — Это точно! — охотно подтвердила моя жена, с хитроватой кокетливой улыбкой глядя ему прямо между ног...

     ***

     Я сидел в своем укрытии и в невероятном волнении обдумывал все увиденное. Моя супруга, еще совсем недавно такая скромная и целомудренная, только что с удовольствием отсосала другому мужчине, с которым была едва знакома. Причем она сама его об этом попросила! Лала ласкала Мурада с куда большим желанием и изобретательностью, чем она делала это со мной. Потом она назвала себя блядью, и снова не без заметного удовольствия. И, в конце концов, она с благодарностью выслушала бесстыдные наставления Мурада о том, как стоит одеваться и вести себя, внимая каждому его слову и беспрекословно принимая его развратные советы, пообещав неукоснительно им последовать! Все это безумным вихрем крутилось у меня в голове! Из-за невероятного прилива ревности и возбуждения я был неспособен мыслить связно и трезво, но не мог не признаться себе в одном: все произошедшее мне очень и очень нравилось!..

     Следующий час они просто загорали, почти не разговаривая. Затем Мурад поднялся на ноги.

     — Пойду искупаюсь, — сказал он потягиваясь.

     — Я с тобой, — Лала произнесла эти простые слова с такой нежностью, что я чуть не лопнул от злости! Вместе с тем меня это безумно заводило! Моя супруга обращалась к нему не просто на ты, но как к очень близкому человеку!

     Когда они вернулись, Лала предложила:

     — Может, пойдем? Я немного устала...

     — Конечно, как скажешь, — легко согласился Мурад.

     Она быстро надела сарафан на голое тело и протянула ему купальник:

     — Положи к себе, пожалуйста.

     Мурад спрятал цветастые тряпочки в рюкзак, натянул шорты, ловко свернул подстилку. Лала помогла ему. Они выглядели как обычная любовная пара. От этого мой разум просто отключался!

     — Проведаем Самира? — предложил Мурад.

     Лала посмотрела на него мягким и каким-то слегка просящим взглядом.

     — Пожалуйста, не надо...

     Взявшись за руки, они вышли с пляжа на тропинку, пройдя в опасной близости от моего укрытия. Я посмотрел на часы. До того времени, когда мы договорились встретиться у дома, оставалось чуть больше часа.

     Я сидел не шевелясь. Через минуту в соседних кустах послышался шорох веток и на песок выскочили два молоденьких пацана в шортах и майках. Один держал в руках небольшой фотоаппарат. Видимо, это был Фунтик. Невысокий, щупленький, он выглядел младше своего возраста и тянул лет на 16.

     — Ну-ка покажи фотки, братан! — сразу же попросил его приятель. Он выглядел под стать Фунтику, только показался мне еще немного младше.

     — Вот, любуйся! — тот протянул ему цифровую «мыльницу», — только прям здесь не дрочи, понял? Я тебе не та мокрощелка, чтоб смотреть, как ты тут обкончаешься, ха-ха-ха!

     Безымянный «братан» уже во все глаза рассматривал заветные кадры.

     — Да, нормально твой батя ей за щеку натолкал, бля буду! — приговаривал он, — тока я не понял, чего он ей пизду-то не распечатал?

     — Ты че, дебил? — реагировал Фунтик, — она ж сказала, мужа любит, хуе-мое!

     Парни покатились со смеху.

...  

     Мне стоило огромного труда не выскочить к ним, чтобы отобрать камеру и без слов предельно доходчиво объяснить, что подглядывать нехорошо. Но обнаружить себя я, разумеется, не мог.

     — Че, братуха? Дал бы этой соске на клыка? — спросил Фунтик. Судя по манере речи, в этом дуэте юных онанистов он играл первым «смычком».

     — Без базара, друган! Сосет, как пылесос!

     — Ну че, может, полчасика поплаваем да по домам? Жрать уже охота!

     — Давай.

     Пацаны подошли ближе к воде, разделись до трусов, положив камеру сверху, и, улюлюкая, с разбегу кинулись в воду.

     О том, чтобы выкрасть фотоаппарат, не могло быть и речи. Они точно заметили бы меня. Я натянул джинсы, быстро пересек тропинку и, найдя в перелеске оставленную удочку и снасти, медленно побрел в сторону деревни, чтобы случайно не догнать сладкую парочку. Наслушавшись непечатных комментариев от малолетних вуайеристов, я был избавлен от недавнего возбуждения. Теперь все мое сознание заполнила лишь чистая, рафинированная ярость!..

     ***

     Дверь главного входа была не заперта. Значит, они забыли это сделать, торопясь поскорее оказаться вместе в постели! Я был уверен в этом! Рванув дверь на себя, я уже через несколько секунд был в комнате Мурада. Там никого не оказалось. «Неужели на нашей кровати?!» — эта мысль ледяным потоком омыла мой разум и жгучим возбуждением отразилась внизу живота. Крутая деревенская лестница далась мне в три прыжка. Дверь в нашу спальню была открыта. Я ворвался в комнату, не особенно понимая, что буду делать в следующий момент. Здесь также было пусто. На заправленной кровати лежал розовый сарафан, в котором Лала ходила с Мурадом на пляж. Я спустился вниз. Прислушался, стоя посреди явно пустого дома. Затем я вышел через заднюю дверь в огород.

     — Ты меня обманываешь! — весело басил Мурад.

     — Да нет, честно тебе говорю! — заливалась хохотом Лала.

     Они сидели все в той же беседке за столом напротив друг друга. Я настолько сильно рассчитывал застать их за куда более непристойным занятием, что от неожиданности замер в дверном проеме. Меня они не заметили, полностью занятые непринужденным веселым разговором.

     — На мне не только трусиков, а вообще никакого белья нет, правда! — отсмеявшись, доложила Лала.

     Их беседа оказалась не такой уж невинной! Я вышел на лужайку. Внутри клокотало.

     — Чего на тебе нет?! — я даже испугался собственного голоса.

     Лала ойкнула и вскочила на ноги. На ней был фиолетовый шелковый халатик. Он явно был ей слегка маловат и волнующе обтягивал налитую грудь с выпуклыми сосками. Не торопясь поднялся из-за стола и ее собеседник.

     — Самир! Представляешь, твоя жена меня надуть пытается! — со смехом, дружелюбно пожаловался Мурад.

     — В каком смысле? — мой голос был все еще исполнен гнева, но внутри я ощущал, как злоба быстро уступает место спокойствию и миролюбивому расположению духа. «Он прямо гипнотизер какой-то!» — подумалось мне.

     — Мы тут в игру играем, — начал объяснять Мурад, выбираясь из-за стола и кладя мне руку на плечо, — я должен угадать, какого цвета трусики на Лале.

     От переполнявших меня эмоций я только приоткрыл рот, но он не дал мне ничего ответить и весело продолжил сам:

     — Договорились, что если угадаю, с Лалы дружеский поцелуй. Если нет — бегу в сельмаг за мороженым.

     — Ну, и что дальше? — я сам поразился, что говорю уже безо всякого металла в голосе, даже как будто с радостной заинтересованностью! Его непринужденные, дружественные манеры стремительно убеждали меня в невинности происходящего. Я поражался сам себе!

     — Ну вот! Мне же неудобно у дамы выигрывать! А вдруг и правда угадаю?! Ну, я и сказал, мол, нет на ней их вовсе. Чтобы уж наверняка проиграть. А она меня теперь уверяет, что так оно и есть! Говорит, вообще белья на ней нету. Ты посмотри на нее! — и Мурад снова засмеялся.

     — Это правда, Лала? — хрипло спросил я.

     — Вообще-то да... А он мне не верит! — жена картинно поджала губки.

     — Старик, ты сам свидетель! — доверительно обратился ко мне Мурад, — придется, проверять, что скажешь?

     Я поднял взгляд на жену. Лала смотрела мне в глаза без тени стеснения. Ее тонкие брови чуть поднялись, словно бросая вызов... Я не мог сопротивляться собственным желаниям!

     — Показывай, — пересохшими губами произнес я, задыхаясь от волнения.

     — Мужик! — Мурад одобрительно хлопнул меня по спине.

     Она могла бы легко доказать свои слова, лишь слегка отогнув полу короткого халата сбоку на бедре. Но вместо этого Лала, не сводя с меня неописуемого взгляда, медленно потянула за тонкий поясок и полностью распахнула халат руками. Она стояла перед нами, демонстрируя великолепное тело: сочную высокую грудь, прекрасный плоский животик, аккуратный холмик лобка, длинные стройные ноги... Немая сцена продолжалась несколько долгих секунд... А потом Лала бросилась на шею к Мураду! Лаская его загорелую шею руками, она страстно целовала его губы, с языком, жадно, влажно, с сочным чмоканием и сладкими вздохами. Его руки гуляли по ее спине под халатом. Ее бедро прижималось к его паху, налитые груди — к крепкому волосатому торсу. Едва глотнув воздуха, Лала снова бросалась губами к его большому рту, снова впивалась в него, покусывала, постанывала, теряя контроль, растворяясь в своей страсти, распадаясь на атомы и отдавая себя без остатка... не мне...

     — Дорогой! — от этого обращения у меня потемнело в глазах. Позвоночник норовил выгнуться дугой, а джинсы чуть не до боли распирал сумасшедший стояк.

     Запахнувшись в халатик, Лала смотрела на меня спокойно, уверенно, без единого намека на чувство вины.

     — Что? — безо всякой интонации переспросил я, пребывая в полном оцепенении.

     — Сходи за мороженым...

     Я был настолько поражен произошедшими в моей жене переменами, что стоял перед ней навытяжку, не произнося ни слова. Нелепое положение исправил раскованный Мурад. Он взял со стола кожаную барсетку, порылся в ней и протянул мне какую-то бумажку.

     — Вот видишь, Самир, как хорошо игра закончилась. И все в выигрыше! — подвел он жизнеутверждающий итог, — а магазин у нас тут рядом, минут десять всего идти. Выйдешь на главную улицу и все время прямо, — он махнул рукой, указывая направление.

     С небольшим опозданием до меня дошло, что Мурад дал мне деньги. «Нашел молодого в магазин бегать!», — со злостью подумал я, но в ту же секунду вспомнил, что сходить за мороженым меня попросила супруга. Это меня немного успокоило. «Почему бы и не сходить, в самом деле?» — подумалось мне.

     — Хорошо, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, и направился в обход дома к калитке.

     ***

     Я быстро шагал в указанном направлении. Местные жители по деревенской привычке здоровались со мной, но я не всегда отвечал, погруженный в свои мысли. «игра закончилась», — вспомнились мне слова Мурада. Это точно! Я был полон решимости устроить Лале хорошую взбучку. Возмущению моему не было предела! Я до боли сжимал кулаки, комкая выданную мне купюру, и беззвучно ругался сквозь зубы...

     Выбор мороженого в сельском магазине был невелик, и я ткнул пальцем в ведерко с пломбиром. У кассы я на минуту задумался, не взять ли мне еще и бутылку водки, чтобы за пару глотков осушить ее прямо на крыльце сельмага. Но в итоге я понял, что лить горючее на и без того полыхающий душевный пожар было бы слишком. Подхватив хрустящий пакет с мороженым, я двинулся обратно.

     Когда я зашел на участок, хозяин дома переносил в баню наколотые с утра дрова. Ему помогал его сын. Мурад увидел меня и подозвал жестом.

     — Самир, дорогой, познакомься! Это мой сын Фуад!

     — Самир. Очень рад, — сухо отвечал я.

     Фунтик протянул тонкую юношескую ладонь для рукопожатия. Я думал, что его неубедительная, почти женская кисть сломается под моим нажимом! «Было бы здорово, — думал я, не без удовольствия наблюдая, как заметно исказилась от боли малолетняя физиономия, — пришлось бы ему, мудаку, левую руку к дрочке приучать!» Юный «кинооператор» смотрел на меня затравленно и робко. Той удали, с которой он залихватски обсуждал мою жену со своим ублюдочным дружком, не было и в помине. «Вздумает ее фотками шантажировать — убью» — спокойно и уверенно подумал я.

     — Супруга твоя наверх отдыхать пошла, — сказал Мурад, вытирая со лба пот, — а мы вот дровишки готовим. К вечеру баня будет!

     — Прекрасно, — я позволил себе сдержанную улыбку, сгорая от нетерпения оказаться в спальне с серьезным разговором, — Мурад, я в холодильник положу, — я показал пакет с мороженым, — а сдачу на столе в кухне оставлю.

     Мурад только легкомысленно махнул рукой и нагнулся за очередными поленьями.

     Взлетев по лестнице, я толкнул дверь спальни, кипя изнутри справедливым гневом. Лала лежала на животе на кровати абсолютно голая. Одну ногу она подогнула, другую отставила чуть в сторону. Главное сокровище приковывало к себе мой вмиг затуманенный взгляд мгновенно. Рванув футболку через голову и на ходу избавляясь от штанов, я набросился на прекрасную супругу! Я продолжительно и жестко трахал ее сзади, в ее любимой позе. Лала охотно подавалась навстречу, раскрываясь полностью, всхлипывала, вскрикивала, стонала и плакала... Потом долго сосала, блядски заглядывая в глаза... Была сверху, снизу и снова раком... Наконец я почувствовал, что приближаюсь к оргазму и попробовал выйти из нее, чтобы кончить ей на лицо, вспоминая пляжную картину. Но она подалась бедрами ко мне и жалобно проскулила:

     — Дорогой, кончи в меня! Пожалуйста! Да! Ах! Вот так! Еще! Да! Как сучку! А-а-а-а!..

Потом мы какое-то время лежали молча в обнимку, голые, запыхавшиеся, довольные. Лала целовала мое лицо. А я невидящими глазами смотрел в потолок. В голове было полнейшее безмыслие. Во всем теле — приятная слабость. На душе — блаженство. И я далеко не сразу смог вспомнить, что во время только что бурно закончившегося сумасшедшего секса моя любимая жена несколько раз назвала меня «Мурад»...

     Продолжение следует