Дашу пленит чувство любопытства и внутренняя тяга к запретному наслаждению, перемешанная с чувством отвращения от своих собственных желаний. Лишь одно слово может по-настоящему охарактеризовать её состояние — тотальное чувство непонимания всего происходящего. Она ощущает себя потерянной после того, как над ней надругался её же преподаватель. Поняв, что она не может разобраться в самой себе, она решает вернуться к истокам проблемы. В данном случае это означает встречу со своим насильником...

     Осмелившись сделать шаг навстречу неизведанному, таинственному в её жизни периоду она, сделав глубокий вдох, плавно повернула ручку двери по часовому направлению до предела и с мыслью «будь что будет» нерешительно приоткрыла дверь в кабинет к Петру Ивановичу. Заглянув внутрь кабинета, Даша увидела профессора сидящего за своим протёртым деревянным столом. Он внимательно вчитывался в в газету, которую держал в руках.

     Профессор заметил девушку не сразу. Даше пришлось нарочно кашлянуть, чтобы привлечь его внимание. Реакция последовала без задержки. Пётр Иванович сперва взглянул на Дашу серьезным, вдумчивым взглядом, но, заметив робкость в телодвижениях студентки, ихидно заулыбался и, почти заигрывая, предложил зайти, закрыв за собой дверь. Предложение было молча принято.

     Закрыв за собой дверь, на Дашу нахлынуло чувство неуверенности, граничащая с чувством страха. Деваться было уже некуда, сама перешагнула через точку невозврата. Теперь только вперёд навстречу неизведанному. Девушка долго не решалась что-то произнести. Заметив это, опытный преподаватель взял инициативу на себя.

     — Чего пришла? — почти с издёвкой спросил Петр Иванович.

     — Не знаю... — пробормотала Даша убрав взгляд вниз на пол — не могу... никак не могу прийти в себя после... после того что было

     Ответ дался девушки не просто. На неё сразу же нахлынули воспоминания о их последней встрече. Она часта прокручивала сцену орального изнасилования в своей голове. Эти фрагменты из памяти не давали ей покоя. Будто призраки прошлого, они преследовали её даже во сне, не позволяя ей вернуться к своей радостной, почти по-детски счастливому состоянию. В тот день всё поменялось. Её жизнь разделилась на «до» и «после». Даша находилось словно в тумане, из которого никак не могла найти выход. Потерянная и в мыслях, и в пространстве. Не об этом она мечтала на четвертом курсе, не об этом.

     — А разве что-то было? Я не понимаю о чём Вы, Дарья? — произнёс профессор и сделал свой взгляд ещё более вдумчивым.

     Пётр Иванович не подавал виду, что что-то было и это показалось Даше неприемлемо. Он себя вёл с ней так же, как и с любой другой из своих учениц. Такое отношение Даше бы подошло до того, как она ему сделала минет, но никак не после.

     — Старый извращенец! Поиздевался над мной, а теперь решил ещё пошутить?! — в ярости обвинила профессора Даша — а ты не думал, как мне теперь после того случая?! Могу ли я спать, есть, пить после того, что произошло?! Хочу ли я вообще жить теперь?!

     Даша начала бесконтрольно рыдать. Картина вышла жалкая. Профессор не упустил свой момент, достал из шкафа стеклянный стакан и бутылку коньяка. Шустро наполнил стакан и протянул его к Даше.

     — Выпей, полегчает — чуть ли не по-дружески произнес профессор

     Даша трясущей рукой ухватилась за стакан, поднесла к своим пышным губам и сделала пару глотков и, прикрыв рот запястьем, закашляла. Спустя несколько секунд Даша направила свой взгляд на глаза Петра Ивановича. Алкоголь моментально ударил ей в голову так, что её слегка пошатнуло. Мысли перемешались и из её головы вылетела та стратегия разговора, которую она подготовила подходя к кабинету преподавателя.

     — За что ты так со мной? — обиженным тонном спросила Даша

     — Понравилась ты мне сильно, а на мои попытки с тобой начать общаться ближе всегда реагировала холодно. Я не хотел тебе причинить боль, не знаю, что на меня нашло... не сдержался, наверное — слова профессора прозвучали как оправдательная речь на нюрнбергском процессе.

     В голове у Даши промелькнул вопрос: если он был таким властным когда имел её в рот, то какой он в постели? Эта мысль оказалась губительной для её затуманенным алкоголем сознанием. Ей захотелось вновь почувствовать властвование над собой от своего развратного профессора.

     — Предлагаю выпить! — уверенно сказала студентка и глазами взглянула на открытый коньяк.

     Пётр Иванович привык всё делать оперативно и это правило распространялось в том числе и на разливание алкоголя. В скором времени на столе стояло два стакана, оба напополам наполнены жидкостью тёмно-янтарного цвета. Даша в этот раз уже сама взяла в руки свою порцию коньяка и, чокнувшись им об стакан своего собеседника, выпила его до дна.

     Пётр Иванович после выпитого напитка почувствовал прилив энергии по всему телу. Перед ним стояла стройна студентка последнего курса и он принялся её рассматривать. На ней было простое голубое платье чуть выше колен, синии колготки и стильные красные туфли на каблуках. Платье вроде строгое, но облипало Дашины формы так, что стриптизёрши по сравнению с ней казались Ангела Маркел. На груди имелся небольшой однако завлекательный вырез. Голубые, цвета платья, глаза широко распахнуты. Весёлый орган профессора нервно заерзал в штанах, сердце забилось быстрее. Он присел на своё кресло.

     — Я ещё налью, — сказала Даша интимно.

     Даша стояла рядом с ним и слегка нагнулась вперёд потянувшись за бутылкой. Взгляд преподавателя переключился на её пышную грудь, которая просилась наружу. Такого соблазна профессор не выдержал. Пётр Иванович буквально впился, почти укусил её за оголенную грудь.

     — Пётр Иванович, вы что, с ума сошли, вы что. Пётр Иванович...

     Он опрокинул Дашу к себе на колени и не поцеловал даже, а просто закрыл её рот своим. Просунув руку под платье, профессор с удивлением обнаружил, что не колготки на ней, а чулки. Это существенно облегчало дело. Пошуровав некоторое время в её промежности, он понял, что девушка созрела, а ещё понял, что она ещё девочка. Её щель начала выделять много смазки давая сигнал, что пора приступить к делу. Пётр Иванович достал свои игривые пальцы из под платья студентки и облизал. Его сознание очистилось и оставило лишь твердое желание оттрахать Дашу.

     На её лице появился страх и потерянность. Она не ожидала такого резкого поворота и не была к нему готова. Она берегла свою девичью невинность для кого-то особенного, а не для зрелого преподавателя. Но Петра Ивановича было уже не остановить. Он решил для себя порвать её девственную плеву своим набухшим членом.

     Каким-то немыслимым, но очень красивым и точным движением он встал, одновременно поднял Дашу, развернул её к себе спиной, уложил грудью на стол и задрал платье. Следующим движением он сдернул с Даши трусы, расстегнул ширинку на брюках и освободил орган, который несколько последних минут ему очень мешал.

     — Нет, не надо, не здесь. Пожалуйстааааа! — завопила девушка, но было уже поздно.

     Профессор, смазав слюной, направил свой жирный член в девичью промежность. Надавив, он почувствовал сопротивление плевы. Даша пыталась вырваться, дёргалась и рыдала, но он хорошо зафиксировал её тело и не давал вырваться. У неё не оставалось шансов на спасение своей невинности.

     — Я ещё девочка! Прошу, не делай этого! — умоляла студентка, но её слова не были им восприняты.

     Пётр Иванович резким движением таза вогнал своего монстра в узкую пездёночку Даши. Её пронзила резкая боль, но она не смогла издать и звука, так как рука профессора плотно закрывала ей рот. Он начал быстрыми движениями вгонять свой член в её пещерку, каждый раз всё глубже и глубже. Но всё же не удавалось его вставить на всю длину.

     Стенки влагалища студентки плотно удерживали находившийся внутри член. С каждым рывком вперёд-назад Даша чувствовала режущее чувство внутри, а профессор райское наслаждение. Давно его член не находился в столь узенькой кисе. При каждом движении назад было видно, что ему попалась рабочая лошадка. Член блестел от Дашиной смазки, виднелись следы крови.

     Трахал он её жестко, если не жестоко. Периодически шлёпал по большой белой заднице. Студентка уткнулась лицов в бумажки на столе и уже тихонечко выла, как будто собиралась эти бумаги сожрать.

     Преподаватель отпустил руки Даши и, освободившийся рукой, полез к её клитору. Достигнув небольшой бугорок, профессор надавил на него и начал ритмично водить пальцем по круговому движению. Мысли о том, что он первый мужчина, кто поимел эту красавицу, усиливали его наслаждение.

     Чувство бессилие вынудили Дашу сдаться. Она больше не пыталась вырваться, а приняла свою учесть и ждала пока этот ужас кончится. Ей было мерзко, что её имеет не совсем знакомый ей мужик в её девственно-чистую киску.

     Профессор решил сменить позу. Он перевернул Дашу на спину, задрал платье до самого подбородка, а получилось — натянул на голову, и освободил из лифчика шикарные сиськи. Они были идеальной формы, с аккуратными сосками. Сиськи студентки плавно тряслись в такт его движения. Туда-сюда, туда-сюда, как волны на море. Из-под натянутого на лицо Наташи платья доносились странные звуки. Она то ли плакала, то ли стонала, то ли кончила, то ли всё сразу. Пётр Иванович завороженно смотрел на это зрелище. Мозг отключился, мысли исчезли.

     — Суууууууукаааа, — протяжно застонал он и кончил.

     А потом, тяжело дыша, отвалился от неё. Даша осталась лежать с широко разведенными ногами. Красивые красные туфельки валялись на полу, на них из пиздёнки студентки капала сперма. Даша медленно стянула платье с лица. Лицо было в слезах и слюнят, потёкшая тушь размазалась по щекам. Девчонка посмотрела на него широко открытыми голубыми глазами, закусила губу, отвернулась, рухнула животом на стол и громко, не сдерживая себя, по-бабьи, по-деревенски почти, заплакала. Огромные сиськи выглядывали из-под худой спины, руки обхватили растрепанную голову, ягодицы с красными следами от шлепков мелко тряслись.

     — Ты от счастья плачешь или из меня такой хреновый любовник? — профессор подумал, что это смешно, но по реакции Даши сразу догадался, что ошибся.

     — Почемуууу тыыы эттооо сде-сделал? Я же-же не-не шал-шаллавва. Я-я-я не-не-не так-так-такааааааяяя!!!

     — Конечно, не такая — это я такой. Свинья я, ну, правда, прости меня. День дурацкий, бури магнитные. А хочешь, всё забудем? Как будто ничего и не было.

     У Даши не нашлось сил ответить словесно. Она метко плюнула Петру Ивановичу между глаз и отвесила мощную пощёчину. После этого она быстро, не дав профессору опомниться, ухватила свои вещи в руки и выбежала из кабинета. Даша направилась прямиком в женский туалет приводить себя в порядок и смывать следы спермы, которая текла вниз по её худеньким ножкам. Этот день она не забудет никогда...