Какая симпатичная девушка не мечтала о фотосессии? Не а-бы какой, а в известном журнале. Вот и Нана не смогла отказаться от предложения популярного в Японии журнала — известного, как «японский Playboy». Предложение заманчивое, притягательное своей необычностью. Но и колючее. Хочется, и колется, и... репутация не велит.

     Журнал, конечно, хотел бы видеть Нану в обнаженном виде на своей обложке, но певица наотрез отказалась. В результате сошлись на съемке в откровенных красном и белом платьях.

     И вот этот день настал — актриса едет на съемку. Волнение. Дрожь. Всё-таки такая фотосессия у нее впервые. От этого нарастает раздражительность от любого неприятного момента на дороге, каждый не включивший поворотник кажется козлом и мудилой. Еще и телефон звонит так не вовремя.

     — Да. Как это опоздает фотограф? Но я уже почти подъехала! Вы смеетесь?! Это у Вас так принято?... — еле сдерживается певица, чтоб не закричать на менеджера этого журнала. — Кто меня ждет? Подготовят к съемке? Ладно. Да я и всё равно уже приехала...

     Нана бросает телефон на соседнее кресло и ищет место для парковки.

     — Вот так ждали долго моего согласия! Фотограф у них задерживается! Чччерт! — раздраженно говорит Нана сама с собой.

     Вот еще и сказывается то, что давно не было секса. Антон, с кем она в последнее время проводила горячие ночи, давно не давал о себе знать — больше двух недель. Для такой темпераментной женщины, как Нана, это срок, огромный срок! Другие мужчины, с кем у нее был секс до него, теперь меркли перед ним. Даже вспоминать не хотелось, не то что еще что-то...

     Нана громко втянула воздух, пытаясь успокоиться. Улыбнувшись себе в зеркало, смахнула от глаз нависшую челку и вышла из машины.

     На входе ее уже встречали: та самая девушка с виноватым видом и услужливой улыбкой.

     — И сколько мне ждать вашего фотографа? — полностью скрыть неудовольствие в голосе не удалось.

     — Часа два, думаю... Время пролетит незаметно, не переживайте. Пройдемте со мной, Вас подготовят...

     — Два часа готовить будут?! — но говорила она уже спине удаляющейся девушки. И пошла за ней.

     — Да, надеюсь ему хватит... — девушка открыла дверь в уютную комнату и пропустила туда певицу.

     — Кому хватит?... — Нана слегка нахмурилась: как-то необычно говорила девушка, глаза той хитро прищурились. Что с ней здесь собираются делать?!

     — Располагайтесь, — мило улыбнулась девушка, сверкнув глазами как-то уж слишком озорно на еще одну дверь внутри этой комнаты, и вышла.

     Нана, как завороженная, уставилась на межкомнатную дверь, куда многозначительно посмотрела та девушка. Шорох — там кто-то есть. Актриса уверенно подошла, коротко постучала и открыла дверь.

     — Здравствуйте, я... — и застыла: перед ней стоял мужчина, которого она хорошо знала. Которого и хотела, и даже немного боялась видеть. Он вытаскивал из нее всё самое темное и распущенное, что было в ней... Он ее страх и ее вожделение. Здесь? Сейчас? — Антон?! Что ты здесь делаешь?..

     Антон встал с красного кожаного кресла и медленно подошел, улыбаясь.

     — Привет, дорогая! Я соскучился... — и коротко чмокнул в губы, приподняв ей подбородок.

     — Я тоже. Но здесь? — Нана непонимающе смотрела на своего любовника. — Что ты вновь задумал? — ее взгляд вдруг потеплел предвкушением чего-то необычного. — Ты же здесь не просто так?... — уже с некой надеждой спросила.

     — Конечно, не просто... — коротко хохотнул мужчина. Он внимательно посмотрел ей в глаза, решая, как преподнести его здесь появление. — Ты не согласилась сниматься обнаженной?..

     — Ты что, хочешь меня заставить сняться голой?! — нахмурилась певица, вмиг выцепив взглядом кожаный флоггер на столе. — Бить будешь?..

     — Нет, милая, заставлять раздеваться на камеру я тебя не собираюсь, успокойся. Я лишь хочу тебя... подготовить. Это твоя первая такая фотосессия, и ты должна быть на фотографиях просто секси. И этот секс должен из тебя просто литься рекой... Ты меня понимаешь? — он гладил большим пальцем ее щеку и смотрел на девушку с такой любовью, что у нее не оставалось повода не верить.

     — Почему бы просто не потрахаться? Зачем плетка? — кивнула она на стол.

     — Это всего лишь флоггер, дорогая, — усмехнулся. — Я, конечно, не мог оставить тебя без секса перед столь значимой для тебя фотосессией... — он игриво поднял бровь. — Но сегодня всё должно быть особенным... Верь мне. Я знаю — тебе понравится.

     Мужчина сжал ее попку сквозь платье обеими руками, и Нана вдруг остро ощутила, как безумно хочет его!

     — Ладно, я верю...

     Вместо слов Антон впился в ее губы требовательным, глубоким поцелуем, привлекая ее затылок ближе, проникая в рот глубже. Певица сладко застонала под его натиском, повисла на его руках. Сжав в стальных объятиях, он приподнял ее над полом и, не переставая целовать, медленно пошел обратно к мягкому креслу. Подхватив свою легкую ношу под колени, сел вместе с ней в кресло.

     Бесцеремонно пробравшись под подол платья, рука мужчины стала ощупывать ножки девушки, бедра, животик. Погладила его и чуть нажала, погладила бедро и сильно сжала — девушка громко застонала от накрывшей ее волны желания, она чуть выгнулась, немного разведя колени.

     — Хочу тебя... сейчас, — прошептала она в перерыве между глубокими поцелуями. Мужчина лишь довольно хмыкнул, вновь заняв языком ее рот. Пальцы протиснулись под резинку колготок и трусиков, погладили нежный лобок. Ручка Наны накрыла его ладонь и протолкнула ниже, обняв ее своими бедрами. И охнула от того, что два пальца желанного мужчины вонзились в нее до упора. Вышли медленно, скользнув вверх до трепетного холмика, покружили и вновь ворвались внутрь.

     — Нана, ты срываешь операцию... — простонал мужчина с улыбкой. — Я же тоже тебя безумно хочу! А ну-ка переворачивайся, хочу видеть твою попку!

     Актриса хихикнула, но спорить не стала и ловко перевернулась в его руках. Он тут же задрал подол и одним движением спустил с ее попы трусы и колготки. Погладил, сжал ее булочки. Не успела девушка помлеть от удовольствия, как мужская ладонь звонко впечаталась в ее нижние полушария.

     — Ай!

     — Рано еще айкать, — усмехнулся мужчина и вновь ударил, уже сильнее. Потом еще и еще, разукрашивая в розовый то одну половинку, то другую.

     Девушка старалась не выдавать звуков, но иногда жжение от удара было таким сильным, что она тихо ахала и вздрагивала. Мужчина же продолжал размеренно разогревать ее попу.

     — Может, хватит? — взмолилась вдруг певица.

     — Девочка моя, мы только начали! — он слегка хмурился. — А ну-ка выстави свою красивую задницу!

     — Но...

     — Живее.

     Девушка послушно прогнулась, выставив порозовевшую попу вверх. Этих мгновений без боли хватило ей, чтоб понять, что она жутко возбудилась — низ живота сводило, жар от ягодиц растекался по всему телу. Она и до этого была возбуждена, а этот разогрев и вовсе распалил ее.

     Мужчина нежно потрогал потеплевшие половинки, шлепнул еще пару раз по каждой из них снизу вверх раскрытой ладонью, жгуче, болезненно, а затем снова погладил, сжал. Выпустил воздух сквозь сжатые зубы — от этой процедуры и он возбудился немало, в штанах стало невыносимо тесно...

     Пальцы мужчины нырнули между распахнутых половинок вниз, где уже было влажно и горячо, поводили, словно исследуя каждую складочку уже давно известного тела, и проникли внутрь... Один, два. Туда-обратно, подбадриваемые горячими стонами девушки. Три, сложенные лодочкой... Девушка затрепетала на грани оргазма, звонко заныла, вцепившись зубами в руку «мучителя», — и за это вместо оргазма получила звонкий шлепок влажной от своих же соков мужской ладонью.

     — Это что за собака у меня?! Злая, невоспитанная, кусачая! — он снова и снова одаривал ее мокрыми болезненными шлепками. Девушка распласталась на его коленях, из глаз потекли слезы обиды и неудовлетворенности. — А ну подняла свою задницу!

     Актриса вновь подчинилась — она не могла иначе, этот мужчина ...

  как-то необычно на нее действовал, завораживающе.

     — Я не буду больше...

     Он не стал больше ее шлепать — его пальцы вернулись в нее, размазали липкие соки снизу вверх, надавили на чувствительную звездочку, ее наиболее эрогенную зону, помассировали. Колечко податливо продавилось, впуская влажный палец на одну фалангу. Еще помассировал — и глубже. Второй палец вошел во влажную пещерку. Клещи стиснулись, задвигались, проникая практически вертикально в нее. Певица застонала, подмахивая попкой. Ей хватило совсем немного — колечки сжали мужские пальцы, стиснули-отпустили. И снова, и снова. Под содрогание и страстные поскуливания девушки на мужских коленях.

     Антон гладил ее по спине и попе, позволяя прийти в себя от затяжного, давно желанного оргазма.

     — Ты волшебник! — улыбалась девушка, разворачиваясь на его коленях.

     — Я только учусь... — улыбнулся он в ответ. — Да и мы только начали...

     — А что дальше? — игриво подвигала бровками Нана.

     — А дальше подъем... — он помог ей подняться на ноги и сам встал. — Раздевайся!

     Девушка охотно скинула платье и колготки с нижним бельем, вызывающе улыбнулась Антону, покрутив соски. Он тоже в ответ улыбнулся.

     — А теперь вставай в кресле на колени, — и игриво подмигнул, добавив: — Пороть тебя буду.

     Улыбка певицы исчезла, но она сделала, как было сказано, пока мужчина брал со стола плетку.

     — Это точно необходимо?... — лишь спросила.

     — О да! Ты, конечно, в любой момент можешь это прекратить!

     — Ладно, — согласно выдохнула девушка, опираясь локтями на спинку кресла, но уже точно знала, что не прекратит это сама, дотерпит до конца.

     Жжух — впечатался флоггер в попку всеми своими кожаными полосками. Терпимо. Нана лишь вздрогнула от новизны ощущений.

     Жжух, жжух размеренно лупил кожаный девайс, покрывая почти всю попу сразу. С каждым хлёстом мужчина вкладывал всё больше силы — и попка Наны это чувствовала лучше любого измерительного прибора. Она тихо стонала, справляясь с кусачей болью, довольно короткой, но масштабной.

     Если в начале концы флоггера легко покусывали, то теперь уже жестко врезались, оставляя небольшие, но чувствительные царапки. Попа от них так и норовит скрыться, не слушая увещевания мозга. Хватит! Хва-а-тит!

     Чтобы не взмолиться вслух, Нана вжалась губами в свою руку и почти беззвучно мычала, когда было особенно больно. Словно почувствовав ее, Антон остановился, коснулся ее половинок нежной ладонью — ах, как приятно, ещё-о-о... Ладонь казалась прохладной и удивительно мягкой, от этого прикосновения сразу почувствовался контраст между ладонью и попой: попа горела.

     — Ну вот, разогрелись... — улыбка сквозила в голосе мужчины. И какое-то особенное спокойствие... заботливое.

     — Разогрелись?! — Нана не посмела потрогать свою попу и даже обернуться, спросила из-за плеча.

     Антон положил флоггер на стол. Звякнула бляшка автоматического ремня. Он зашел за кресло и, приподняв лицо любимой актрисы, страстно поцеловал ее в губы. Желание молнией прошило ее тело, охватило пожаром всё, что ниже пояса, — Нана громко застонала, вжимаясь грудью в спинку кресла.

     — Ты моя чувственная девочка, — улыбнулся мужчина ей в губы и отстранился. — Да, разогрелись. Дальше будет ремень. Знакомься.

     Он растянул между ладоней вдвое сложенный черный ремень, толстый, довольно широкий и на вид очень жесткий. Нана удивленно-растерянно посмотрела на своего экзекутора.

     — Девочка моя, это уже не игра, не просто сексуальные игры... Буду бить сильно. Это больно! Но считаю, что тебе это необходимо! Сейчас. Ты точно готова довериться мне?... — он погладил большим пальцем ее щеку.

     Девушка прижалась щекой к его ладони и посмотрела в глаза.

     — Я хочу попробовать всё, что ты мне уготовил. Только... поцелуй меня.

     Он улыбнулся и прильнул к ее губам. Взял в ладонь одну грудь, крутанул пальцами сосок. Нана ойкнула, вызвав его улыбку. Коротко чмокнув ее губы, он отстранился и отошел ей за спину.

     Говорят, ремень не жужжит. И не свистит. Видимо, не подобает такому важному девайсу. Он серьезен и своим видом, и звуком. Он издает что-то вроде «жжжух». Не «вжик» и не «жжих», а деловое долгое «жжжух».

     Первый удар был несильный. Девушка уж было успокоилась, что подобное вытерпит с легкостью. Но следующие удары были сильнее, по нарастающей. Ещё и ещё. Нана привыкает и терпит.

     Жжжух — и певица вздрагивает, вжимаясь в красную кожу кресла. Перетерпела, снова встала в позу «горничной». Жжух — вскрикнула звонко, тут же вцепившись зубками в свою руку. Ещё. Ещё. Сколько же будет еще?!

     От следующего удара она прикрыла попу ладонями, взглянув с обидой на своего экзекутора.

     — Руки убрала! И не елозь! — мужчина был серьезен и напряжен. Подошел, потрогал попу — от контраста ей показалось, что кожа просто пылает!

     И снова жжжух, жжжух. Она громко стонала и вскрикивала, колотя маленькими ножками по кожаной обивке, но больше не закрывалась.

     Когда певица была уже на пределе своих сил, Антон, словно почувствовав ее, остановился. Подошел, прижал девушку спиной к себе и поцеловал в шею.

     — Всё хорошо, ты умница! — повернул ее лицо к себе, утер тихие слезы с щеки и нежно поцеловал. — Я хочу тебя!

     — И я...

     Мужчина тихо рассмеялся, справляясь с замком на своих брюках. И в следующую секунду ворвался во влажную глубину, где его очень ждали. Нана положила голову ему на плечо, и черные волосы рассыпались по его руке. Проникая в нее размеренно и глубоко, он быстро наращивал темп.

     — Да, оттрахай меня, выеби! — сквозь стиснутые зубы простонала певица, бросаясь попкой на член.

     Мужчина резко вышел, развернул девушку и толкнул в кресло. Она охнула от боли в ягодицах, но это придавало сексу какую-то особую перчинку, разжигающую желание. Антон подтянул ее за ноги к краю кресла и резко вошел.

     — Сейчас ты будешь умолять меня остановиться!

     — Нет, только не останавливайся, — хихикнула она и тут же получила щипок за сосок.

     Он прижал ладонью ее шею, удерживая, но не придушивая, и врывался в любимое тело кумира вертикально, задрав ее ножки вверх. Актриса металась, разрываемая волной немыслимых ощущений: боль и вожделение смешались в один коктейль, сносящий крышу, терзающих изнутри. Еще, еще, навстречу этим искрам, освобождающим тело от жажды...

     Максим недолго еще мучил пляшущую в танце оргазма певицу, он и так долго терпел... и, наконец, разлил свое чудо-молоко на прелестный подрагивающий белый животик.

     — Втирай. Я хочу, чтоб ты пахла сексом...

     Нана растирала молочко по своему телу, смотря на мужчину свозь какую-то дымку. Сексуально улыбаясь ему и что-то мурлыча, она втерла в грудь и живот всё, что он добыл для нее.

     — А теперь на колени, сладкая.

     Он достал из ящика стола продолговатый мешочек, из него — красный вибратор, довольно не маленький.

     — Ты побоялся, что один не справишься? — не могла не уколоть Нана.

     — Сейчас кому-то рот заткнут, девочка моя, — угрожающе приподнял бровь мужчина.

     — Ммм, звучит многообещающе, — хихикнула, становясь в указанную позу.

     Нежного солнышка сначала коснулся палец в густой холодной смазке, проник, помассажировал, растянул так, чтоб пропустить уже два. Девушка, прикрыв глаза, наслаждалась лаской самой ее эрогенной зоны, тихо постанывая. Затем, скользкий от смазки, в попку стал проникать красный вибрирующий дружок. Мужчина другой рукой то тискал грудь, то кружил в сочленении сочных, набухших лепестков. Силиконовый красавчик понемногу проникал в упругую дырочку, то возвращаясь, то вновь утопая, уже глубже. Когда он проник полностью, оставив от себя снаружи только свои силиконовые яички, мужчина развернул девушку к себе и впился в ее рот. Пальцы сразу проникли спереди в текущую щелочку, где явственно чувствовались старания вибрирующего напарника. Нацеловавшись вволю, пока ...  

     певица не повисла на его руках, не держась на подкашивающихся коленях, Антон жестко усадил ее в кресло. Вновь боль и жгучее желание смешались в одно. Еще и перед ее лицом раскачивалось живое орудие сексуальных пыток.

     — Соси! Или нужно особое приглашение?! — вывел ее из облака жуткого возбуждения голос мужчины. И она, глядя в глаза ее самому лучшему любовнику, взяла в ротик так уже полюбившийся член. Свои соки и вкус любимого мужчины в одном... стоит ли говорить, как это заводит!

     Нана насасывала с удовольствием, то вынимая и облизывая всего вдоль, играясь языком с головкой и крайней плотью, вылизывая нежные яички, то проглотив жезл почти до самого основания, сжав головку горлом. Всё это время в ней жужжал красный красавчик, подгоняя девушку активнее работать ротиком. Она елозила на кресле, широко расставив ноги и пальчиками лаская себя спереди.

     — Хочу твою жопу, Нана! — вдруг зарычал мужчина, наблюдая за ее пляской на красном кресле с красным монстром в попке. Певица не заставила ждать — развернулась к нему спиной. Антон положил ее животом сбоку на подлокотник кресла, осторожно вынул силиконового напарника и сразу же заполнил освободившееся место собой. Нана ахнула — всё-таки игрушка, хоть и заводная, не ровня живому члену.

     Крышу срывало уже у обоих — мужчина яростно врывался в попку певицы, красную, вздувшуюся полосками от его ремня. Красота — страшная сила, особенно страшная красота!

     Актриса стонала так, что позавидовала бы озвучка порнофильмов. Наконец, заскулила, сжав коленки, задрожала в руках терзающего ее мужчины. Сжимающееся колечко вокруг подрагивающего от возбуждения члена сорвало все предохранители — зарычав, словно раненый зверь, Антон излил в любимую попку певицы своё семя.

     — Вот теперь ты готова к съемкам, — улыбнулся мужчина, поцеловав девушку в шею, — и снаружи, и изнутри...

     Он встал и снова прошел к столу, на этот раз взяв с него фотоаппарат.

     — Это пока не профессиональная фотосъемка, а проба, — мужчина подошел ближе и сделал кадр раскинувшейся в кресле голой певицы. — Попозируй мне. Когда у тебя еще будет такой фотограф? — он посмотрел на себя. — Голый снизу любовник после секса...

     Нана счастливо рассмеялась и села в кресле, согнув колени, раскрыв всю себя перед камерой.

     — Супер, детка, — кадр. — Еще...

     Сделав несколько очень откровенных снимков, он присел рядом с певицей в кресло и стал их пересматривать.

     — Хочу, чтоб у тебя такое же было лицо на съемке... хорошо оттраханной любовницы со взглядом с поволокой...

     — Хорошо... А фотограф... ?

     — А фотограф — гей, — опередил он ее вопрос по поводу сексуальности фотографа, и они оба рассмеялись.

     Мужчина чмокнул ее в губы и посмотрел на часы.

     — А теперь одевайся, твое красное съемочное платье в шкафу.

     За дверью кто-то процокал каблуками.

     — Иди скорее, пришел твой визажист. Я позже еще выйду, только душ приму. А ты не пойдешь в душ, — усмехнулся он.

     Он помог надеть на нее красное атласное платье с корсетом, без рукавов, поцеловал перед выходом и вывел к ожидающему визажисту.

     — Здравствуйте. Вот Вам модель, — поздоровался он с девушкой. — Приготовите ее, и пусть она подождет меня, я должен довершить ее образ...

     — Хорошо, Антон Николаевич.

     Он ушел и вернулся уже, когда Нана предстала перед ним сущей красоткой, со сценическим макияжем и укладкой. Певица была одна.

     — Ну как я тебе? — игриво улыбнулась Нана подходя.

     — Офигенная! Но лучший твой макияж для меня — это порозовевшие щеки после оргазма...

     Нана слегка засмущалась и потянулась к его губам за поцелуем.

     — А как ты должен завершить мой образ?

     Антон стал расстегивать ширинку.

     — Что — ещё? Сейчас? — удивилась певица.

     — На колени.

     Немного посомневавшись, девушка приподняла подол и опустилась на колени.

     — Думаю, тебе не надо говорить, что тебе надо с ним делать, — усмехнулся Антон, показывая в руках фотоаппарат. — И улыбайся, тебя снимает камера...

     Девушка аккуратно взяла в рот член своего любовника, он сразу встал и распрямился внутри, заполняя собой влажное горячее пространство. Она брала не глубоко, стараясь не испортить макияж слезами, но сосала, как всегда, самозабвенно, причмокивая и постанывая. Антон любовался ею, поглаживая ее по голове, иногда делая горячие снимки.

     Третий оргазм добывался долго, что у девушки припухли губы и свело челюсти.

     — Наночка, лови всё, платье пачкать нельзя... — наконец, простонал мужчина на пике, и выстрелил ей в горло. Она еле смогла всё проглотить, и всё же потеряла один всплеск, упавший ей на щеку и потекший перламутровой слезой. Она облизала любимый член и только тогда встала.

     — Теперь я готова, сенсей? — как ученица своего учителя, с улыбкой в голосе спросила она, потянувшись пальцем к щеке, чтоб убрать каплю.

     — Готова, — улыбнулся он, поймав ее руку. — Только не убирай эту слезу, она и будет довершением твоего образа, — усмехнулся. — Фанатам понравится. А теперь беги...

     Нана облизнулась, чмокнула мужчину в губы и пошла к выходу. Но на пороге вдруг остановилась. Подняла подол, стянула трусики и бросила их в Антона.

     — Вот теперь готова на всё! — подмигнула и выпорхнула из комнаты.

     ... Вскоре фанаты Наны были неожиданно осчастливлены ее очень откровенными снимками в популярном журнале, известном, как «японский Playboy»...