Федор, директор отдела, считал баб закомплексованными дурами, в итоге собрал команду самоуверенных самцов-креативщиков.

     Работа наша ведется на дому, с утреца я садилась за комп, изучала бегущую инфу на трех мониторах, фаршировалась кофе, опрашивала людей по телефону, считала коэффициенты, сводила таблицы, писала отчеты по анализу стартапов, куда вкладывать деньги, а куда не надо.
В этот раз мы летели к клиенту.

     Полет проходил чинно первых полчаса, потом харизматичный Санек раскрутил одну из стюардесс на близкое знакомство. Как он это делает — для меня загадка, но девиц цепляет в минуты.

     Вот что может сказать парень, чтобы девушка позволила себя утянуть на кресло бизнес-класса и накрыть с головой пледом?!

     «Не рыпайся, а то стреляю?» или «Хочешь покажу ширинку из алмазов?»
Фантастика какая-то.

     А эта белобрысая красотка согласилась, а теперь бодро двигала головой, стоя на коленках, и виляла торчащей из-под пледа попой.

     Движения этой обтянутой узкой юбкой филейной части девицы гипнотизировали Федора и Геру даже больше, чем покачивание головы. Они стояли в проходе, якобы на стреме, на самом деле пялились и истекали слюной.

     Лыбящийся Санек время от времени показывал большой палец, заглядывал под плед и картинно постанывал. В итоге предложил девице обслужить следующего, получил по морде, поскандалил, примирился с ней и даже обменялся телефончиками.

     В такие моменты я понимаю почему наш шеф не любит брать в отдел баб. Адский ад какие мы бываем дуры.
Город нас встречал солнцем, ветром и двумя огромными черными джипами, доставившими нашу впечатляющую компанию к огромному особняку на первой линии воды.

     Шеф, не мудрствуя лукаво, был весь облачен в Лакосту, Санек рассекал в гуччевской рубашке, галстуке-бабочке и бежевых шортах, Гера выбрал морской стиль, был в бээлом мятом хлопке и капитанской фуражке. И я, оба-на, в клетчатых штанах.

     Замрите, люди! Гуляй, костюм на отдыхе!

     Место выглядело шикарно, зелень ухоженная, дорожки из идеально подогнанных каменюк, дом с огромными колоннами. Как в фильме про тропики и гангстеров.

     Хозяин оказался крепко сбитым загорелым мужчиной лет 30—35, с коротким ежиком волос. Вылинявшие шорты и майка подчеркивали мускулистую фигуру.

     Происходил из семьи давно уехавших иммигрантов, но вот потянуло его на Родину к истокам. Вот так надо уезжать на заработки. За миллионами.

     — Потап, — неожиданно густым раскатистым голосом представился он, пожимая нам руки.

     Я после знакомства сразу отступила назад, а там и вообще тихо смылась в комнату.
Основная стратегия была выработана незамысловато — не светиться, не мельтешить, пережить эти дни мышью-ниндзей.

     В первый день я выходила только поесть, да вечером пришлось посидеть уводы в шезлонгах. Говорили о делах, обсуждали новинки.

     Потап с воодушевлением рассказывал о новых экранах с эффектом реальности, в которые где-то там тоже вкладывался капиталом.
Парни активно расспрашивали. Недаметно перешли на «ты».

     Я молча пила коктейль

     — А ты как думаешь?, — неожиданно обратился хозяин дома.

     — Пока сама не увижу данные или образец сказать нечего, — пробурчала я.

     — О, — протянул Потап, — подход понимаю и уважаю.

     Федор дружелюбно пихнул меня в плечо кулаком (не дай бог опять синяк поставил).

     — Груша, кхм, Гриша то есть, у нас такой. Все сто раз перепроверит. Работает парень и работает. Не вытащишь его никуда, домоседа.

     Обведя нас взглядом, Потап широко, по-мальчишески улыбнулся и предложил.

     — Как насчет завтра оторваться? Забахаем вечеринку, с танцами, модельками. Гришу вот из мыслей вытащим.
— Даа! — дружно заорали мужики и подняли бокалы за мудрость вовремя рожденных идей.

     — Даа, — довольно прошамкала я. Да неужто небеса меня услышали! Люди! Разные! И проще простого будет затеряться одной скромной, чещущейся как дворняга, запревшей девушке.

     Утро встретило криками бодрых молодых людей из ивэнт-компании, организующей праздники и мероприятия. Я, потрясывая, грушей-животом, бодро потрусила в местный магазинчик, где долго и со вкусом выбирала купальник с парео.

     Изумленная продавщица с все возрастающим интересом наблюдала как я прикладываю невзначай тоненькие ленточки к телу, пытаясь найти границы и понять «налезет — не налезет».

     — Извини за любопытство, — спросила она, сверкая жадными до новостей глазами, — а для кого берете?

     Тетка вытерла взмокшие ладони о халат, и продолжила знакомство со столичными нравами.
— А для чего тагда берете?

     — Да мало ли, — туманно ответила я, забирая сдачу, — вещь-то полезная.

     — Ну да, ну да, — ошарашенно закивала она, — Вечеринка, говорят, будет. Как без купальника, кх...

     Ничего себе у них скорость распространения слухов в поселке. Задумчиво кивнув, я вышла из магазина и направилась к дому.

     Даже одна, я не могла расслабиться, в любой момент мог заглянуть кто-нибудь из наших. Поэтому заперлась в ванной с планшетом, бутыкой воды и костюмом. В случае чего, пришлось бы быстро одеваться.

     Ближе к вечеру на территорию повалил народ.
Из окна полились звуки музыки, видно устроили площадку для танцев прямо на улице у дома. Уф, неужели скоро я вырвусь бабочкой из кокона.

     Накрасилась поярче, раскидала локоны по плечам, бикини. Ай, хороша. Почесав напоследок зудящее пузице, перебросила через руку парео и осторожно прислушалась, не ходит ли кто за дверью.

     На цыпочках, на цыпочках, оп, а теперь гордо, от бедра, кач-кач.

     Вокруг была толпа. Тусить явно умели и любили.
Сверкали и переливались световые гирлянды, везде раскиданы подушки, подносы с канапе. Ухватив пластиковый бокал с шампанским и глотая канапе на ходу, я устремилась к бассейну.

     Вокруг танцевали, болтали, флиртовали. Дорогу, вам в дышло!

     Шезлонг оказался чертовски удобным, прямо для моего измученного тельца. Плюх, ооо.
— Ах, какие чарующие стоны издает красивая девушка. Я сражен и готов пасть у Ваших ног.

     Нену. Не может быть. Медленно поворачиваю голову.

     Из всей огромной толпы, длинноногих раздетых моделек, буквально в первые минуты моего появления, меня безошибочно выцепили.

     У шезлонга, широко улыбаясь и поигрывая бровями, стоял молодой человек.

     Неплохое гладкое тело, аккуратный, совсем небольшой и даже симпатичный животик, обтягивающие плавки. Ничо так, с моей-то голодухи.

     Воспользовавшись замешательством хлопающего глазами объекта, начальство вальяжно присело по соседству и протянуло ноги. Прямо к моим.

     — К Вашим услугам, очаровательная незнакомка.
— ... Настя.

     Мы поболтали. Потом еще поболтали. Шампанское.
Он перебирал мои пальчики и заглядывал в глаза.

     Я подумала, а ничего же ужасного не произойдет, если немного расслаблюсь?
Федор ощущался приятно, отторжения не вызывал. Хотя и особого притяжения тоже.

     Мы потанцевали. Когда он пару раз поцеловал меня в шею, поняла, что надо закругляться. Не то, господа, не то.

     Качнулась, шампанское меня быстро уносит.

     Набрала воздуха, чтобы сообщить об отсутствии встречного интереса. «Ты очень хороший, просто не мой вариант и все. Да, да, я, глупая, своего счастья не понимаю». Но меня прервали истошные крики.

     Вокруг забегали, загомонили. Кто-то отчаянно визжал.
На танцевальной площадке дрались, человек пять. В одном, с разорванным воротом рубашки, я узнала Геру.

     Парень, естественно, ринулся помогать. Или разнимать. Я почему-то тоже.
Дернула одного из противников Геры, он махнул рукой, в воздухе закружилось. Я куда-то летела, потом даже приземлилась.

     Уже потом поняла как легко отделалась, но при приземлении так не показалось. Больно стесалась кожа с щиколотки.

     Крики быстро затихли, драчунов разняла охрана, объявили «Все хорошо, продолжайте», и опять заиграла музыка.

     Я сидела на камнях и грустно рассматривала ногу. Вечно меня подводит излишний ...

  коллективизм. И я прусь. Подраться? И я за компанию.
Удивительно, как не встала в самолете на коленки у Санька, чтобы поддержать команду.

     Хихикнула.

     — Сильно ушиблась?
Рядом со мной присел крупный парень в шортах. Знакомый голос. О. Можно не удивляться. Потап.

     Как магниты все притягиваемся...
— Нет, все нормально, — смеясь, ответила я.

     Он помог подняться, придержал за талию. Я спокойно оперлась на крепкую руку, погладила по волоскам.
Мужская ладонь осторожно спустилась на бедро.

     — Видел, как вы бросились разнимать. Храбрая леди.
— Это шампанское придало мне сил, — взглянула в глаза и утонула в сером ласковом озере.

     — Тогда я тоже выпью немного шампанского для храбрости. Хочу познакомиться с прекрасной воительницей, вдруг у меня есть шанс.
— У такого как вы? — фыркнула, — Всегда есть.
— О.

     Я подняла голову и получила неожиданный мягкий поцелуй, теплый и осторожный, с привкусом вина.
«А пошло оно все, я тоже отдыхаю» — сказал мозг и вышел из зоны связи.

     Привстав на носочки, я упоенно целовала клиента или кто он там, мне по фиг.

     Но меня подняли и понесли, подальше от голосов и света.
Вплетая пальцы в ежик волос, дергая, прижимая его к себе, я пила и пила вкусность мужского ласкающего, не торопящегося рта.
Меня изучали и пленяли, медленно и неостановимо.

     В небольшой беседке музыка была почти не слышна. Солнце только начинало садиться, я могла вволю рассмотреть каждый сантиметр роскошного мускулистого тела.
Пальцы гладили, а губы целовали.
Мы избавлялись от одежды друг друга, раскидывая ее веером, гладя открывающуюся теплую кожу, вжимаясь друг в друга.

     — Сумасшествие какое-то, — прошептал Потап, и стянул вниз трусики.

     Лавка стала для нас пристанищем, а беседка укрыла от всего мира.
Когда Потап вошел, плавно и нежно, в ответ только тихо и жалобно застонала.

     Чувствовала как половые губки приклеились в стволу, облепили его. Парень замер, блаженно на пару секунд прикрыв глаза, потом приподнялся на локтях и задвигал бедрами.

     Он разкачивался, удерживая за плечи и смотря в глаза.

     Целовал отрывисто сухими теплыми губами. И выглаживал толчками, полировал внутренности, заставляя урчать как кошку, стонать длинно и вязко. Иногда замирал и закусывал за подбородок, щурясь, подрагивая от удовольствия.

     Обвила ногами, подталкивая в ягодицы, чувствуя ткань до конца не снятых шорт.

     На каком-то из витков я сжалась, укусила его в шею, тихонько пища и долго, томительно сладко спазмируя.

     Потап переждал, покачался бедрами, устраиваясь, и, сильно сжимая меня руками, начал добираться до своей точки взрыва.

     Забирался как в гору, все мощнее, выкладываясь, рвано дыша

     Ахнул, и в меня потекло.

     Мать.

     Я закаменела, наконец начиная соображать и пугаясь.

     Поцеловав в лоб, нечаянный партнер отлепился и, довольно выдохнув, сел на лавку.
Быстро мы. Пару минут и все довольны.

     — Ой, — сказала я, — парео-то забыла!

     На глазах изумленного Потапа, подскочила, схватила с пола части бикини и рванула как была, голяком из беседки.

     У кустов, подпрыгивая и натягивая трусики, обернулась, вежливо махнула рукой.
— Спасибо. Было очень приятно познакомиться.

     И рванула зайцем.

     Все было, конечно, мило. Но эта чокнутая моя спонтанность...
А он? Где мужская забота, ответственность в конце концов. Сучооок. А если я залечу?

     Даже не пробуя искать парео, кинулась в дом, прошелестела по этажам мимо слоняющейся публики и нырнула в гостевое крыло.

     В ванной пыталась вымыть из себя опасное семя сильной струей. В итоге вспомнила как сладко двигался во мне Потап, сползла по мокрой стене, и отчаянно лаская ноющий узелок, кончила в громких стонах.

     Чтоб тебя.
Как же хорошо...

     Третий день нашего пребывания получился хмурым.
Гера косил подбитым глазом. Санек уснул у бассейна и жаловался на отлеженный бок.
Федор неприязненно посматривал на Потапа.

     Тот вообще мало говорил, все о чем-то думал.

     «Надеюсь, обо мне. « — заявил обнаглевший от трезвости мозг.
«Еще раз сбежишь, всех детей сам поднимать будешь» — поставила я на место этого жалкого труса.

     Расходились все торопливо, не попрощавшись, без огня. О проектах и работе вообще не говорили.

     Утром четвертого дня дом опять наполнили энергичные молодые люди. Часть, в темных костюмах охраны, бегали с планшетами.

     Я вышла позевывая, придерживая руками щечные вкладки от выпадания.
— Сегодня снова будет вечеринка, — сообщили удивленной мне.
Голос хозяина доносился от бассейна, значит еще не позавтракав, уже всех созвал и активно раздавал указания.

     Попыталась расспросить гостей и персонал, но никто ничего не знал. Все просто пожимали плечами.

     Пришлось поплестись в столовую.
Сегодня наши были воодушевлены, вечеринка опять всех приободрила.
Все-таки, надежда надраться и подраться удивительно сдруживает даже разобщенные мужские коллективы.

     Гера обсуждал с Саньком качество местных достопримечательностей: телочек и вина.
Сошлись на том, что оба продукта средненькие, но одно под другое сойдет.

     Подошла к Потапу и заглянула что у него там за списки. Странно, просто ворох имен.
Вздохнула, ну-ну, гостей проверяет.

     Неожиданно парень вдруг выстрелил длинную руку, и, по-прежнему задумчиво изучая бумагу, обхватил за бедра и по-хозяйски пододвинул к себе.

     В столовой стало мертвенно тихо, потом у Федора посыпались вилка с ножом из рук.

     Я сдавленно охнула, Потап медленно и неверяще убрал с меня руку.
— прости. Совсем не в себе чего-то.

     Потер лицо обеими ладонями и длинно, смачно выматерился.

     В общем, весь день опять просидела запершись в ванной. И только к вечеру, накрасилась, пощипала себя для храбрости и высунула нос в коридор.

     Гости были в умат. Алкоголь присутствовал во всех комнатах, бутылки на подносах даже стояли в коридорах.

     Парео-накидку я так и не нашла, поэтому отправилась к бассейну в купальнике. Бомба же два раза в одну яму не падает?

     — Настенька, а я Вас искал.
Прямо передо мной нарисовался абсолютно готовый Он раскачивался и глупо улыбался.

     Шорты полурасстегнуты, рубашка в пятнах помады. Так сказать, со следами опыта.

     Попыталась пробраться мимо. За руку схватили и прижали к прохладному животу.
— Больше я вас не отпущу, прелестница. Хотите, полетим со мной в Москву? Я покажу вам целый мир, ик. Вы узнаете меня получше, захотите узнать.

     Речь была быстрой, как будто шеф боялся не успеть договорить, в меня летели капли слюны. Руке было больно, он сжимал с силой.

     — Отойди от нее! — в низком голосе ярость,
Ух, мгновенно мурашки.

     Меня отдернули, чуть не вывернув руку. И передо мной, грозно наезжая на Федю, возвысился Потап.

     «Красавец» — протянул развратный мозг и привычно смылся.

     Я примирительно погладила мужчину по плечу. Шепнула, прижавшись к спине.

     — Не надо.

     Потап дрогнул всем телом, развернулся, и, схватив меня в охапку, понес через комнаты.

     Ошизенный мужик. И что-то еще подумала, но детали не ловились.
Потому что я уже обнимала своего мужчину и горячо целовала в подбородок, куда доставала, что уж.
Он быстро бежал, переплыгивал через ступеньки, и мял мою попку. Остановился в пролете, нырнул пальцами, сдвинув трусики, в истекающую щель, застонал и побежал еще быстрее.

     Спальня была просто огромной, с широкой кроватью. Скамья осталась в прошлом, позавчерашнем.

     Сегодня, мать его, кровать, большая трахательная иподромная кровать.

     Я исступленно дергала Потапа за футболку, он рвал на мне купальник.

     В итоге я победила в неравной борьбе. Потому что даже била его по рукам.
И сползла вниз, целуя волосатые мускулистые бедра.

     Подняла лицо. Глядя в глаза, вобрала в рот его торчащий потрясающе вкусный, охренительно ...  

     нужный мне во рту член.
Он медленно, придерживая меня за сосущую голову, сел, расставил подрагивающие ноги, притянул к кровати.

     Сидел, смотрел как я жадно и упоенно пытаюсь вобрать его до основания, гладил пальцами по лицу.

     — Настяаа... Настенькааа...

     У меня от вожделения чуть челюсть не перемкнуло.

     — Я так тебя ждаал. Думал уже все, не придешь. Чуть не повыгонял всех. ооо.

     Схватила руками тяжелые налитые яички и помассировала.
Все движения отчего-то выходили резкими, я не могла совладать с собой. Сосала с отервенением, заглатывая, забирая всего.

     Стучала кулачками ему по бедрам, царапалась. Впивалась в него как пиявка, вбирая сколько могла, давясь и поскуливая.
Жадно, жадно сосала.

     Он беспомощно выдохнул, и зашипел, пытаясь сняться со рта.

     Вцепившись клещом, я смотрела как ловят воздух его губы, и пила его из источника.
Он кончил мне в рот.
И смотрел как я глотаю.

     Ласкала мошонку, что вышло все до капельки.

     Выдаивала, высасывала его досуха. Лизнула в дырочку, пытаясь добыть оставшиеся капли.

     — Настя..

     Дрогнул, оживая, и заморгал, потянул меня наверх.
Впился в поцелуе, хозяйски втиснул язык и орудуя им во рту.
Мы отчаянно целовались, сжимая и притягивая друг друга.

     Забарахтались в простынях. Потап добрался до груди, облизывал каждую, потягивая сосок, и мотая головой.

     Собирал капельки пота, выступающие на теле, и со стонном вылизывал меня с головы до пяток.
Когда он, прижавшись всем телом, вошел в истекающее лоно, я была почти безумна от всепоглощающего желания. И надрывно стонала уже без перерыва.

     Внезапно дверь распахнулась. В проеме стоял абсолютно пьяный Федор и уставился на нас красными больными глазами.

     Потап поднял голову, зарычал, но не смог остановиться, продолжая вбиваться в меня.
Большое настенное зеркало показывало как работала его мускулистая светящаяся светлой кожей, незагорелая задница. Быстро штопая, как машинка.

     Я тоже продолжала стонать, отворачивалась от двери, хныкала и подмахивала как могла.

     Федор ударил кулаком в косяк, всхлипнул, отвернулся и медленно ушел, так и не закрыв дверь.

     Мы бились друг о друга, разметывая вскрики по дому. Потап наклонился и схватил меня зубами за шею, кусая, одновременно выплескивая в меня сперму, орошая и рыча.
Взрывая огнем удовольствия. Я заорала в голос, жалобно и нежно, рассказывая миру как мне сейчас хорошо.

     Сжимая пальчики на руках и ногах, конвульсируя под семенем своего мужчины. Сверкали искры под прикрытыми веками. Было стыдно и щекотно томно открывать глаза.
Перед глазами стояла картина его трахающей меня попы. Соски ныли до боли.

     Понемногу мы замерли, продолжая втискиваться и дышать друг другом.

     Когда я пошла закрывать дверь, он любовался, как течет сперма по моим ногам.
Когда вытирал меня, каждую складочку и впадинку, я хихикала и рассказывала какой он замечательный.
За ночь я еще раз его высосала. До суха. Но он все-равно меня наполнил. Через край.

     Когда рассветный луч разбудил и отрезвил меня, было грустно.
Что я могла ему сказать?

     «Привет, я Гриша. Так получилось» или «Отгадай кто я, та, за которой не надо ухаживать, а можно просто трахать, потому что когда ты касаешься меня, я схожу с ума»

     Мозг задергался и грустно подтвердил.
«Даже не сходишь, а спрыгиваешь»

     Тихонько встала, собрала порванные части купальника, закуталась в полотенце. И ушла.

     Наш пятый день, день отъезда, был холоден и скуп на эмоции.
По площадке у бассейна порывами носились куски бумажек и пластиковые бокалы.

     В холле стояла шеренга пришедших на уборку девушек, вышколенно молча дожидаясь нашего отъезда.

     Мы шли с чемоданами. И по очереди, вежливо, жали хозяину руку.

     — Очень приятно.
— И мне.
— Взаимно.
— Приезжайте еще.
— Всенепременнейше.

     Рука Потапа была прохладнее обычного, но так же крепка. Он поднял на меня серые, свои фантастические глаза, моргнул, расслабил пальцы и вдруг до боли снова сжал уже почти выпущенную ладонь

     Он вгляделся.

     Выдохнул. Все это время мы оба не дышали.

     И на меня обрушился поцелуй. Горячий. Облегченный. Требовательный.