ТУК — ТУК

     Демъен долго не понимал, почему Алиса так упорно отказывается ездить с ним, на мотороллере, предпочитая тук-тук, видоизменённый пикап, выполняющий функцию местного городского автобуса, опустошая семейный бюджет и расходуя время, которое можно было потратить куда более продуктивно, чем стоять в пробках и толкаться в переполненной маршрутке, вдыхая пот и другие запахи, априори витавшие там.

     На эти вопросы он не получил ни одного внятного ответа, пока сам, не проехав однажды с ней, понял где собака зарыта.

     Городские тук-туки не были созданы специально для знакомства и общения, но очень этому способствовали. Люди сидят напротив друг друга, смотрят, оценивают, обмениваются флюидами, и вот: «есть контакт»: пара нашла друг друга, кто-то на одну ночь, а кто-то на всю жизнь. Знакомится и флиртовать в таких условиях просто и комфортно.

     Тайские женщины, как раз, и были основным объектом желания для туристов, они охотно контактировали с фарангами, игриво улыбались, стреляли глазами; нередко поездка на маршрутке приносила им неплохую прибыль. Фаранг, разгорячённый доступностью азиатской красавицы, и невысокой, по европейским меркам, ценой, не выдерживал и сдавался. Буквально пара фраз, выражающих заинтересованность, и ценник за один вечер удовольствия — в ответ. Через пару минут счастливый обладатель живого товара уже обнимает, щупает, ласкает легкодоступную женщину, и исчезает с ней, уводя под руку в отель или хостел.

     Белые женщины тоже охотно шли на контакт с соплеменниками. Все хотят расслабиться, погулять, люди, все одинаковы; без любви и ласки всем непросто.

     Алису заводила в таких поездках не возможность познакомиться с кем-нибудь, хотя почему бы и нет, если вдруг попадётся что-то стоящее, а возможность показать себя: похвастаться, заинтриговать, удивить, или даже шокировать. Бесстыдство — не вторая её натура, но такая черта характера, которая, почти незаметная в детстве, с каждым прожитым годом набирала силу. Поначалу малюсеньким цветком сладострастия, который рос и крепчал одновременно с ней, пока ему не стало хватать пространства. Время от времени он вырывался наружу, спонтанно, дико, необузданно, проявляя себя в экстравагантных выходках, зачастую настолько эпатажных, что, порой, сама хозяйка этого растения теряла контроль над ним, и по прошествии времени, сама удивлялась, как она могла такое сотворить. Со временем, когда цветок вырос и сформировался, такие выходки почти прекратились, но как любое растение, нуждающееся в солнце и воде, чтобы выжить, иногда проявлял себя в спонтанных актах самого что ни на есть шокирующего эксгибиционизма, бесстыдства, перформанса. Это на время приносило удовлетворение и покой в её душу, чтобы снова, спустя неделю, месяц или год, показать себя с новой силой.

     Исключительно в короткой юбке, как всегда, без трусиков и лифчика, она садилась на свободное место, желательно напротив белого парня или группы парней.
Играя роль простой пассажирки, делая вид, что смотрит по сторонам, она млела от реакции выбранной жертвы на свои выкрутасы.
Не проходит и двух — трёх минут, как, рассеянный поначалу мужчина, замечает молодую женщину в столь сексуальном одеянии. Он начинает присматриваться к ней: загорелые ноги, обнажённые бёдра, вызывающе — короткая юбка, и тут, словно удар током!

      «Неужели она сидит без трусов? Это видение или действительность?» — всё, с этого момента мужчина попался на крючок, теперь он принадлежит ей, и поедет до её остановки, даже если ему выходить через минуту.
Иногда она надевала свою розовую юбочку колокольчик, и выбрав маршрутку позагруженнее, вставала на заднюю подножку.

     «Как приятно мчаться по вечернему городу по оживлённым улицам, когда тебе в лицо бьёт приятный тёплый ветерок, развивая непослушные белокурые локоны, как хлопает о ляжки и трепыхается лёгкая ткань крепдешина, игриво приоткрывая упругие ягодицы, покрытые ровным загаром, наблюдать, как за тук-туком собирается целая стая мотоциклистов, зная, что привлечены они соблазнительным видом твоей задницы, поблескивающей в свете уличных фонарей и фар». Вот тогда и наступает этот момент высшего блаженства, который ты так редко ощущаешь во сне, за несколько секунд до пробуждения, но в реальности ощущаешь его только здесь, в переполненном людьми, душной маршрутке.

     Как часто она забывалась, предавалась мечтам на такой скорости, улетая в свои грёзы; проносилась по улицам словно современная амазонка, оставляя лишь образ, видения и грёзы о стройном совершенном теле в головах прохожих. Такого бесстыдства и вольности не могла позволить себе ни одна тайка; эти маленькие, порой очень симпатичные женщины всегда строго следили за своим Дресс-кодом, не надеть лифчика под непрозрачную блузку считалось у них верхом неприличия, и только бесшабашная русская туристка делала что хотела.

     Но в этом были и свои минусы. Сексуальные провокации, а это по-другому назвать нельзя, уже заключали в себе возможность неадекватного поведения со стороны объекта их воздействия. Всегда присутствовал риск, опасность, которые были неотъемлемой частью таких выступлений и добавляли острых ощущений, словно приправа к вкусному блюду. Девушке, всё-таки нужно было добраться от остановки до своего номера в отеле, по темноте, в одиночестве пройти эти сто пятьдесят метров, и было хорошо, если её никто не преследовал. Но это случалось нечасто.
Пока ей везло, пьяные домогательства в тук-туке пресекались сами собой, а ускользнуть в отель прямо перед носом незадачливого ловеласа не составляло никакого труда в силу небольшого расстояния и многолюдности пространства. Такая игра в кошки мышки, до поры до времени, развлекала её. Всегда мышка успевала добраться в норку без особых приключений, только не в этот раз...

     •

     Это был последний вечер, когда она одна возвращалась домой.

     Девица бодро шла по ночному переулку и тихонько мурлыкала, популярную в тот период, песенку, золотистый загар оттенял её кожу, придавая сходство с аборигенками. Но её выдавал рост, длинные ноги, светлые волосы и европейские черты лица. Из одежды на ней была маленькая тряпочка серого платья, да шлёпанцы; через плечо, маленький рюкзачок с телефоном и кошельком.
Настроение было приподнятое, душа рвалась ввысь, в тёмное ночное небо, усыпанное звёздами. Вечер выдался на редкость удачливым, она расслабилась: «Как хорошо в Таиланде, ни одежды не нужно, ни косметики, питаешься фруктами, загораешь, плаваешь в океане — не жизнь а настоящий рай».

     Вечерний массаж, с которого она возвращалась тоже принёс целый букет положительных эмоций: Наконец, она совершила то, что задумала.
Как-то на пляже согласившись на тайский массаж, девушка была приятно удивлена тому, что помимо тактильных, можно наслаждаться чувственными эмоциями.
Совершенно запросто раздевшись, она легла на подготовленную циновку.

     Импровизированной массажный салон не имел стен. Не обошлось, и без того, что кое-кто смог подсматривать за процедурой. Аля видела, как косятся на неё мужчины, изо всех сил стараясь делать это незаметно, видела их реакцию, когда массажистке вынужденно приходилось прикрывать своим телом или накидкой её интимные места. Какой же нормальный мужчина откажется от возможности понаблюдать как наминают упругие женские ягодицы, или как колыхаются женские груди в руках опытного мастера.
Девушка чувствовала это, её тело трепетало не только от приятных касаний рук массажистки, но и от взглядов окружающих. Воспоминания о её загорелом, сверкающим маслом, спортивном теле ещё долго бередило головы некоторых «счастливых» наблюдателей этой, по сути, обычной процедуры.
Но пляж — это одно, полуобнажённые тела, жара, пот, песок, да и сам массаж ей не очень понравился. Зато идея!!!

     Эта идея давно не давала покоя, и сегодня она осуществила её. ...

  Она настояла на том, чтобы ей сделали массаж в общем зале, там, где никогда не делают полного массажа в силу своей специфики и открытости помещения. Не обошлось и без интригующих интимных, почти эротических моментов, в которых женщине, как бы случайно, но пришлось кое-что продемонстрировать из своих прелестей перед посетителями салона, и ещё, что особенно радовало, перед случайными прохожими, следующими мимо стеклянных стен салона. И теперь, довольная собой, Аля пребывала в приподнятом настроении.

КАМБОДЖИЙЦЫ

     Вечеет, молодая женщина возвращается домой. Весёлый взъерошенный фин, уступил ей место в маршрутке, что не особо принято здесь, в Азии. Он всю дорогу, стоит над блондинкой, заглядывался на груди девицы, то и дело мелькающие в вырезе её платьица. Аля чувствует его взгляд... Возбуждение после расслабляющей процедуры ещё не прошло. Она ощущает, как постепенно пропитывается соками подол её платья...

     «Зачем я села, стояла бы себе и стояла... Никто бы ничего не заметил, а сейчас придётся идти с мокрым пятном на заднице...

      Ну вот и мой отель!« — девушка нажимает на кнопку звонка. Тук-тук тормозит на минуту, чтобы снова взреветь гулом двигателя, унося пассажиров дальше...

      «Как смешно и недоуменно он скорчил рожу и покраснел, когда плюхнулся на влажную скамейку!» — девушка не сдерживает улыбку, представляя мокрые штаны фина. Ей весело, она напевает песенку.

      — Madame, Madame, you so high, you are so beautiful, you so white. I am your servant (eng. — Мадам, вы такая красивая, такая высокая, такая белая. Я ваш слуга), — к ней подбегает невысокий мужчина в больших тёмных очках, и говорит на ломанном английском.

      — I you need something to show. Go here, go, go... (eng. — Мне вам нужно кое-что показать. Идите сюда, сюда, сюда), — азиат машет рукой, и отводит в сторону, не осознающую подвоха девушку. Он демонстративно роется в наплечной сумке, словно чего-то ищет.

     Алиса теряет бдительность, ещё бы, в десяти метрах — ворота отеля, а там охрана, уютный номер и Демъен, как всегда, нетерпеливо ждущий её...
Как только их силуэты скрываются в тени ближайшего дерева, незнакомец быстро прижимает к лицу доверчивой блондинки тряпку, пропитанную дурманом.
Ли́са чувствует, как ноги подкашиваются, как сдавливают шею, прижимая лицо к тлетворной материи. Сопротивляться нет сил, как будто волю взяли, и дели куда-то, всё плывёт перед глазами: фонари, улица, деревья, ограда...
Девушку подхватывают три пары крепких мужских рук и тащат в темноту, прочь от освящённых окон гостиницы. Аля всё видит, всё ощущает, всё понимает, но не сопротивляется. Просто не может, пассивность и безволие подавляют естественные инстинкты самосохранения.
Вот и пустырь — большая ровная площадка, окружённая со всех сторон деревьями. Под полной луной виднеется группа мужчин. Они ждут чего-то, все они в чёрных балаклавах, как гангстеры из криминального боевика.

      «Раз, два, три, четыре... Много, пять человек, не считая тех, что тащат меня».
Но страха всё равно нет, апатия и слабость...
«Что они мне дали нюхнуть? Наркотик?» — но разбираться что, она не собирается, сейчас ей это неважно.

     Дальнейшее происходит будто не с ней, будто она посторонний наблюдатель, зритель маски-шоу с участием восьмерых мужчин и одной девушки.
Молодую женщину ставят на колени, стягивают платье, нагибают... Она видит, как быстро, словно солдаты, скидывают с себя одежду похитители.
Она чувствует чей-то палец у себя в анусе, и вдруг, о ужас, внутри её жужжит, вибрирует, кусаясь и щипаясь какое-то механическое устройство. Боль, тупая неприятная боль расползается по внутренностям, но эта боль, а точнее, болезненный зуд, непохож ни на что, словно тысяча маленьких обжигающих иголочек впивается в нежные стенки заднего прохода, вызывая сокращение мышц ануса и вагины. Ещё мгновение, и из расслабленного влагалища брызжет тёплая жёлтая струя.

     Алиса мочится, мочится непроизвольно. Её киска больше не слушается её, она вышла из-под контроля. Очаг раздражения полностью блокирует мышечную активность, и анально-вагинальная система существует теперь сама по себе.
Через боль она чувствует как вибрируют, сокращаясь, интимные мышцы где-то в верхней части влагалища, как оргазм охватывает её внутренности, не сильный, не полный, но настоящий оргазм, будто кто-то нажал кнопку «Пуск», принуждая её кончать. Удовольствие, смешанное с болью, дезориентирует, девушка не понимает себя, она ничего не может с собой поделать. Эти ощущения полностью растворяют её волю, она дёргается и извивается стоя на карачках, пытается закричать, но не может, а безжалостное устройство продолжает свою работу.

     Сразу двое садятся под неё. Теперь её рот и вагина заняты. Её насилуют два члена, стараясь работать в унисон. Вскоре они попадают в такт. Насаживая блондинку с двух сторон, они будто накачивают её как воздушный шарик. Но она почти не ощущает этих фаллосов, всё её естество утонуло в навязчивом жужжании волшебного жучка. Собравшиеся стоят над сношающейся троицей, и мастурбируют, ожидая своей очереди.
Сильный затяжной толчок... По хлюпанью в промежности она понимает, что первый кончил. Его сменяет другой, продолжая начатое им. Девушка кончает непроизвольно, она хочет прекратить всё это, но не может остановиться, этот болезненный непрерывный оргазм выматывает, выворачивает её наизнанку, все мышцы напряжены до предела, они теряют чувствительность и требуют отдыха.
В глотку устремляется горячий поток, она чуть не давится, сглатывая чью-то сперму. На очереди следующий. Она послушно открывает рот.
Её eбут, eбут молча и жёстко, совсем не заботясь о её состоянии, но ебут аккуратно.
«О-о-о! Когда же это кончится. Моя бедная пися, что с нею? Какие странные ощущения: боль и наслаждение, я не хочу... !» — но насильники непреклонны. Следующий трахает её так же, как и предыдущий... Потом ещё один, и ещё... Наконец последний кончает.
«Неужели отмучилась?» — дурман почти не действует, жужжащего устройства нет, оно выскочило и валяется где-то в пожухлой траве.
Но нет!!! Оргия начинается по новой, насильники просто меняются местами. Теперь те, кто трахал её в рот, трахают в распухшую половую щель и наоборот. Идёт второй час, Ли́са почти не ощущает членов, она стоит как корова на дойке и просто ждёт, молча покорно ждёт, когда её выдоют всю, до последней капли. Жутко болят колени, она устала, она еле держится, пот льётся ручьями, её качает и подташнивает.
«Ну теперь отмучилась?» — задаёт сама себе вопрос бедная женщина, — «Вроде да! А что теперь?»Всё, на этом конец!
Её поднимают, быстро обтирают влажными салфетками, одевают в платье и исчезают. Ни синяков, ни спермы на теле, будто ничего и не было. У неё такое ощущение что её изнасиловали не люди, а призраки и это маленькое жужжащее устройство.

     Она одна, на большой поляне, освящённая полной луной, стоит, пошатываясь. Рюкзачок с кошельком и телефоном лежит у её ног. Над ней бездонное тёмно-синее небо, усыпанное мириадами звёзд. Стрекочут кузнечики и цикады, где-то поблизости квакают лягушки, она словно в джунглях.
«Что же это было?»

     

     Подготовка к изнасилованию белой молодой леди, как её окрестили в группе молодых азиатов из восьми человек, разнорабочих из Камбоджи, велась меньше недели. На более долгий срок не рассчитывали, так как туриста могла уехать в любую минуту, оставив криминальную группировку без субъекта преступления. Её заприметили сразу, высокая, стройная, молодая, выносливая ...   — именно то, что надо.
Остальное было делом техники. Не в первый, и не в последний раз преступники совершали подобные гнусности, и всегда это сходило им с рук. Ни одна жертва пока не обратилась в полицию. Но надо отдать им должное, насиловали они исключительно женщин молодых, стараясь обходиться с ними как можно более аккуратно. Камбоджа далеко, денег нет, а трахаться хочется. Таковы суровые реалии жизни бедноты, толкающей их на тёмную дорожку.

     Аля еле вползает в гостиную. Она возбуждена, её ещё трясет, она никак не может отойти от шока, всё болит: и анус и влагалище, глотку дерёт, будто туда залили кислоту. Ей плохо, ей очень плохо. Ни обида, ни злоба, а осознание того, что она такая беспомощная, такая слабая, что смерть так близко, и ты совсем беззащитна, и ничего нельзя сделать, никак уберечься.

      — Ты где была, знаешь который час? — Демъен нервничает, ожидая её, — Два часа назад ты должна была быть дома.
— Никому я ничего не должна! — Алиса затуманенным взглядом смотрит на него, стараясь скрыть своё истинное состояние, и проходит мимо, в душевую. Она решает не говорить, что с ней произошло.
— Вот, значит, как ты заговорила? — Демъен начинает злиться. Он ждал, волновался, переживал, а в ответ как всегда — полный игнор.
Алиса смягчает тон:
— Извини, массаж был такой изумительный, что я осталась там на второй сеанс, — Аля решает соврать, чтобы не устраивать разборок, хотя ей сейчас совершенно наплевать на состояние Демъена.

      — Наверняка это был симпатичный массажист? — ехидничает он.

      — Наверняка!

     Демъен абсолютно удовлетворён такой отмазкой, не подозревая, как далека она от правды.

     «О, мама-мия, сколько спермы! Чёртовы тайцы, их что, жёны не удовлетворяют?» — Ли́са не знает, что это камбоджийцы, приезжие иностранцы, люди второго сорта, работающие за гроши и отправляющие всё заработанное на родину, и они экономят здесь на всём, даже на презервативах. Некоторые, не видя своих жён годами, становятся на узкую преступную дорожку... Восток — дело тонкое!

     Алиса не старается анализировать ситуацию. Она просто решает больше не возвращаться так поздно в гостиницу одна.

      «Оказывается, эти жёлтые человечки могут быть опасны, хотя с виду такие милые и улыбчивые...»
Все азиаты были для неё на одно лицо. Теперь она узнала, что и члены у них одинаковые — маленькие, но юркие.

     По ляжкам стекали ручейки мужского семени, и, смешиваясь с водой, исчезали в городской канализации.
«Хорошо Демъен не заметил, ещё не хватает, чтобы он узнал о случившемся».
Алиса тщательно вычищает пальцами и водой промежность.

     Усталость наваливается на неё всей тяжестью прожитого дня. Девушка садится на мокрый кафель, и опустив голову, рассматривает свою настрадавшуюся киску. Клитор, распухший до невероятно больших размеров, выглядывает из обрамляющих его складок капюшона, как улан-переросток в конном строю. Она трогает его — никаких ощущений, будто её пальцы трогают нечто нематериальное, трогает ещё, потом сдавливает пальцами — ничего, будто это не её часть тела.
«Что они со мной сделали? За что мне так не везёт... ?» — на неё нахлынуло... , накатила волна жалости к себе, последствия стресса и перенапряжения прорываются в безудержном рыдании и потоке слёз.
Аля плачет молча, давясь слюной и соплями, удерживая рыдания в себе, она не хочет чтобы её услышали.

     Проревев минут пятнадцать, выплеснув из себя всё плохое, что накопилось, она встаёт и подходит к зеркалу: «Как мокрая курица!»
Следы плохо смытой туши бросаются в глаза. Она более тщательно умывает лицо, расчесывает волосы: «Вот теперь нормально, вот теперь то, что надо», — констатирует она, выходя из душевой, на ходу смахивая полотенцем капли воды.
Юркнув в кровать она сворачивается калачиком.
Ещё долго Аля не может уснуть, болезненные ощущения, тревога и страх не дают покоя. Наконец, долгожданные чары Эроса охватывают её, девушка проваливается в тревожную дремоту.
«Интересно, что это за жучок, который был у меня в заднице? Очень необычная штукенция, очень необычная!» — последняя разумная мысль мелькает в сознании и она отключается.

      На следующее утро цифра восемь, и короткая фраза: «изнасилована в Тайланде», была торопливо вписана в секретную тетрадку её «сексуальных похождений».

      ЖУЧОК

     

     Алиса боялась себе признаться, что ей понравились эти новые ощущения, ощущения от какой-то механической фигни, к одному из многих приспособлений, к которым она всегда относилась с предубеждением.

      «Вот же оно», — девушка вертела в руках маленькое устройство, которое вчера выскочило из её ануса.

      «Не работает... Как жаль...», — Аля была разочарована.

      «А может, нужно просто заменить батарейки? Ага, точно!» — Девушка нащупала ногтем выступ на корпусе:

      «Не открывается... Что же делать?

      Ладно, при случае зайду в магазин с электроникой, там подскажут».

     Но случай наступил сразу, как девушка вышла на набережную. Именно из-за устройства и своего любопытства она носилась сейчас по многочисленным ларькам и магазинчикам, стыдливо показывая его торговцам.

     Те качали головой, улыбались и только разводили руками. Батарейками никто не торговал.

     «Эврика!» — чуть ли не вскрикнула Алиса. Она стояла перед вывеской Sex Shop, c нарисованной над дверью обнажённой женщиной.

      — No, no, no! — немолодая тайка замахала руками, и чуть не силой выставила девушку за дверь. Было видно, что она напугана, словно Аля предложила ей не безобидный вибратор а крупную партию наркотиков.

     Такая реакция ещё больше заинтриговала молодую женщину. Её так и распирало любопытство: «Что же это такое, почему так испугалась торговка?»

     Недалеко от входа в супермаркет она заприметила небольшую передвижную скобяную лавку, переделанную из мотоциклетной люльки.

     Пожилой таец с длинной жидкой бородкой сидел и приветливо улыбался проходящим мимо людям. Торговля не шла, опять сегодня на ужин его ожидал только постный рис и простая вода.

     Девушка не спеша направилась к нему. Каждый с надеждой посмотрел в глаза другого. Первой улыбнулась Алиса, старик растянул рот, показывая единственный зуб.

     Чего здесь только не было. Брелоки, значки, болтики, гайки и прочая никому не нужная дребедень усыпали импровизированную витрину мотоколяски. Но попадались и нужные вещи: зубной порошок, скоч, какие-то тюбики, батарейки...

      — Батарейки! — Аля и не заметила, как вслух произнесла это слово.

     Дрожащими руками она протянула цилиндрик седовласому старцу.

      — P̄hm mị̀ thrāb ẁā mạn khụ̄x xarị s̄ìng thī̀ khuṇ t̂xngkār? (tai.), — качая головой затараторил он на своём птичьем языке.

      — Battary. Мне нужна батарейка, — смешивая русские и английские слова, выпалила девушка.

     Дед взял маленькую отвёртку, поковырялся с минуту, и отковырнув крышку, вытащил большой синий цилиндр. Батарейка, а если быть точнее аккумулятор, была не маленькой, она занимала почти весь объем таинственного устройства.

     Дед удовлетворённо улыбнулся, сегодня он заработает на тарелку похлёбки и выпьет рому. Старик радостно раскладывал перед девушкой своё добро: желтые, зелёные, красные, розовые и фиолетовые аккумуляторы, с надписями и без, как две капли воды похожие по форме на этот, но всё равно не такие.

      — А синий? Мне нужен синий... , — Алиса совершенно не понимала ничего в технике, ей было невдомёк, что любой из выложенных предметов заставит прибор работать.

      — นthrāb ẁā mạn khụ̄x xarị s̄ìng thī̀, — по таробарски заверещал старик.

      — Я не понимаю....   I don't understand, — наконец вспомнила она одну единственную фразу. Но таец не знал английского языка, он смотрел добрыми глазами на девушку и улыбался.

      — Ну хорошо, сколько? — Алиса решила пойти другим путём, она возьмёт самую дорогую батарейку, в её понимании самый дорогой всегда означал и самый лучший:

      — Хау мач?

     Это слово старый таец знал: 90, 100, 100, 150 и 250, — на пальцах он показывал сколько стоит каждый цилиндр.

      — Двести пятьдесят... , — Ли́са взяла в руки тёмно-розовый цилиндр со знакомой надписью Panasonic.

      — Вот этот!

     — Таец улыбнулся ещё шире, для него сегодня складывался день удачнее некуда. Проворным движением он вставил аккумулятор и закрутил потайной болтик.

      — khuṇ t̂xngkār (tai. — О, кусается), — старик отдернул руку от включенного устройства.

     Аля шла домой, не шла, а неслась. Ей не терпелось попробовать этот жучок в действии, снова испытать ощущения вчерашней ночи.

     Молодая женщина задёрнула занавеску.
«Этого никто не должен видеть, это только моё, личное, интимное, сокровенное...»
Приняв душ и сделав эпиляцию, как будто готовясь к встрече с любовником, девушка улеглась на кровать. Вентилятор тихо урчал, играя с волосами блондинки, ветерок приятно холодил загорелое тело.
Зачерпнув из баночки крем, она обильно увлажнила задний проход, затем также густо смазала им загадочный цилиндр.
Она уже возбудилась, вагина текла, дыхание сбивалось в предвкушении.
Поборов приступ лёгкой паники, она вдавила кнопку. Пальцы неприятно сковало судорогой, но девушка смело, словно киллер, досылающий патрон в патронник оптической винтовки, решившийся на выстрел, пропихнула адское устройство в анус.
— О боже!!! — её подбросило на кровати, тело выгнулось и забилось в конвульсиях, будто на него подали высокое напряжение. Наверное, такие ощущения испытывают смертники в некоторых американских штатах перед казнью, когда их пристёгивают ремнями к электрическому стулу и подают мощный электрический разряд.

     Пишут, что почти все они кончают во время этой мучительной процедуры, но об этом знают только врачи, фиксирующие смерть, да господь бог.
— Ошибка в расчётах! Ошибка в расчётах. Все бортовые системы перегружены. Опасность! Опасность! Опасность! — такие сообщения красной мигающей строкой загорелись на экране центрального компьютера, то ли андроида, то ли человека.
Мощность батареи оказалась намного выше расчётной. Возникла реальная угроза нарушения нормального функционирования всей системы жизнедеятельности.

     Но молодой крепкий организм выдержал первую волну спазмов.
Анус жгло и разрывало, крупные судороги, словно стрелы, пронзающие тело, не прекращались ни на минуту. Рваная щемящая боль, сосредоточенная чуть ниже точки G, нестерпимо атаковала внутренности.
Вся её половая система будто ощетинилась перед предполагаемой угрозой уничтожения, словно лошадь, вставшая на дыбы. Но это продолжалось всего лишь миг.
Уже через секунду её организм с готовностью принял эту боль, эту безысходную боль из которой рождалось наслаждение.
Её органы трепетали, так быстро и так ярко Алиса ещё никогда не оргазмировала. Мышцы влагалища сокращались с такой невероятной частотой, клитор получал такие могучие импульсы, что казалось выскочит, оторвётся от тела.

     Управлять процессом было нереально, ощущения слились в один клубок чувственных ощущений, где перемешалось всё: боль, наслаждение, оргазм, всё это варилось, как в первичном вселенском бульоне. Алю прошибал пот и охватывала дрожь, ей хотелось кричать от наслаждения и грязно ругаться матом от боли. Ничего человеческого не осталось в этом обнаженном женском теле, бьющемся в непрерывных конвульсиях на кровати. Из него вытекало всё, что только в нем было...
Она металась в экстазе, потеряв всякое ощущение реальности, пространства и времени.
Устройство уподобилось огромному раскалённому шару, утыканному острыми шипами, ей казалось, что жопы у неё больше не существует, и на её месте находится, кричащий болью, кусок обнажённой плоти. Она мочилась, и не могла остановиться, кончала, разбрызгивая свою секрецию по простыням, стонала, стиснув зубы, слёз было так много, что она перестала различать не только предметы, а свет и тень. Тьма для неё была везде, а может не тьма, а свет.

     Но бурно оргазмирующий организм сумел защитить себя от угрозы. Каким-то чудом, выплюнув из себя дьявольскую машинку, анус спас тело своего хозяина от опасности. Ещё какое-то время тело содрогалось в непроизвольных конвульсиях, они становились всё и реже. Наконец, Алиса замерла, раскрыв рот, тяжело дыша, не в силах открыть глаза.

     Она долго пролежала, как рыба, выброшенная на берег. Ей казалось, что она умирает. Всё одеяло, простыня и подушки были испорчены, всё было мокро и склизко. А странный прибор продолжал жужжать, находясь совсем недалеко, здесь, рядом.
Целую вечность Аля приходила в себя. Никогда в жизни её влагалище ещё не сводило судорогой, но теперь она узнала, какого это. Она была похожа на приведение, на зомби, высушенного солнцем, оставленного умирать в пустыне.
Наконец, она смогла пошевелить рукой.
«Мой бедный анус, что с ним? Цел ли он?» — первая разумная мысль-вопрос родилась в её опустошённом мозге.
Рука потянулась вниз: всё было на месте. Лиска приподняла голову и осмотрелась. Первое, что бросилось в глаза — это торчащий, над ровной лобковой поверхностью, ярко-бордовый клитор. Она потрогала его, ущипнула. Как и в прошлый раз она не ощутила ничего.
«Пипец, повеселилась! Вся кровать черте в чём».
Алиса попыталась подняться, её качнуло...
Она напряглась, села, тупо уставившись себе между ног. Пошарив за спиной, нащупав жука, нажала кнопку...

     Девушка приняла душ, ликвидировала последствия опасного эксперимента. Возможность трезво оценивать действительность постепенно возвращалась к ней.

     Аля подошла к балкону, раздвинула занавески, и выскользнула на улицу. В лицо ей пахнул горячий спёртый запах плавящегося асфальта, глаза ослепило солнце.
Алиса стояла, щурясь от яркого света, всё-таки решив избавиться от этой дьявольской машинки, она всматривалась в близлежащие заросли.
«Куда же его деть?» — перед ней голубела не тронутая рябью поверхность бассейна, кусты акаций, лежаки...
«Интересно, вон туда я докину?» — девушка размахнулась и бросила опасное устройство за забор, отделяющий территорию отеля от наступающих джунглей.
Не долетев какого-то метра цилиндр упал на свеже — подстриженный газон.
«Ну и хрен с ним. Пусть остаётся там», — откоментировала молодая женщина свою неудачную попытку.

     Весь день Лиска пыталась выкинуть из головы эту навязчивую идею. Образ одиноко лежащего на газоне жучка не давал покоя.
К ужину она не выдержала:
«Нет, ему там не место. Пусть лучше побудет пока у меня», — Аля без труда нашла цилиндрик в короткой траве, и быстро сунув в сумочку, пошла догонять Демъена, не спеша направляющегося к воротам.

     Пока они ехали, пока ели, пока прогуливались по, залитой асфальтом, набережной, Алиса места себе не находила. Рука так и тянулась к сумочке. Не раз, и не два, она сжимала холодную сталь предмета, подарившего ей столь противоречивые ощущения.
— Давай заедем в гипермаркет, мне нужно купить там кое-что? — Демъен давно хотел попасть, в светящийся неоновой рекламой, огромный торговый центр, а теперь, случайно оказавшись неподалёку, решил совместить приятное с полезным.
— Что-то не хочется. Я, пожалуй, прогуляюсь. Не хочу толкаться, да и неинтересно мне ничуть.
— Хорошо, как знаешь... , — Демъен отметил про себя как взволнована Ли́са. Целый день она вела себя как-то странно, не так, как всегда.
— Не ищи меня. Я сама доберусь до отеля, — добавила она.

     Демъен удалился, размышляя ...  

     о её странном поведении, и девушка осталась одна. Все мысли вертелись вокруг одной темы:
«Что со мной происходит, почему меня так притягивает к нему, я что, схожу с ума?»
Она достала блестящий цилиндрик из сумочки и взвесила на ладони.
«Около ста грамм, довольно грубо отполированный корпус, восемь, нет двенадцать блестящих выступов, напоминающих маленькие рожки. Нет, это не массовое изделие китайской секс-индустрии. Скорее всего, это кустарная работа какого-то местного Кулибина.
Что со мной творится?» — в который раз спрашивала себя блондинка и не находила ответа.
Девушка снова вспомнила тот щемящий болезненный зуд в себе и содрогнулась.

     

     Она села в тук-тук у самого выхода. Сейчас ей было всё равно, как реагируют на неё пассажиры, мысли вертелись хороводом вокруг дьявольского вибратора. Она в напряжении сидела, сдвинув колени, и теребила сумочку.
Рука то и дело прикасалась к устройству, то включая, то выключая его. Энергии явно не хватало, она это чувствовала по покалываниями в пальцах, которые теперь практически не ощущались.
«Завтра куплю новую батарейку», — она вспомнила древнего старика-торговца.
«Ехать ещё минут десять. А что если... !» — её сердце учащённо забилось, адреналин прыснул в кровь, давление подскочило.
«Вот устройство, а вот вагина, только тонкая ткань разделяют их», — возбуждение превысило допустимый уровень, Алиса потекла, потекла от одной только мысли, что ввести в себя устройство так же просто, как чихнуть или улыбнуться...
«Пришло и твоё время, моя кошечка», — подбодрила свою трепещущую киску девушка.
Выбрав момент, когда внимание пассажиров отвлёк проезжающий мимо, биг-фут, весь обвешанный неоновыми фонарями, с колёсами, выше человеческого роста, она быстро затолкала «жучка» себе во влагалище.

     Когда грохот и гул, от скрывшегося за углом автозверя утих, пассажиры с удивлением обнаружили что в салоне кое-что произошло.
Приход начался с момента соприкосновения металлических рожков с нежными стенками влагалища.
Блондинка непроизвольно сжала ноги и вцепилась в поручни. Со стороны казалось, что девушка борется с каким-то невидимым монстром. Внутри у неё бушевало пламя, как будто кто-то скребётся внутри, пытается вырваться на поверхность из живой плоти. Одномоментно девушка потеряла контроль над своим телом, которое сотрясалось в конвульсиях псевдоэпилептического припадка. Из Алисы полилось, организм самопроизвольно извергал из себя желтую тёплую жидкость, которая, намочив подол и сидение, стекала на пол.
Пассажиры, кто в ужасе, кто в панике смотрели на этот внезапный приступ эпилепсии, не зная, что предпринять. Но девушке было не до них, ей было плевать на их реакцию, их сочувствие и соучастие, она кончала!
Оргазм, со стороны похожий на сильный припадок, будто поглотил её, яркая вспышка в голове, и...
Алиса разлепила веки. Первое, что она увидела — несколько пар сочувствующих глаз, устремлённых на неё. Некогда блестящий цилиндр валялся под ней, вибрируя на полу автомобиля.
— You all right, Madame? — какая-то женщина держала её за руку и участливо заглядывала в глаза.
— Ок, — только одно слово смогла выдавить из себя девушка.

     Тук-тук подпрыгнул на колдобине, дьявольское устройство подпрыгнуло вместе с ним, и не спеша покатилось к краю борта маршрутки, задержалось на мгновение на краю платформы, и исчезло, будто его и не было.
Краем глаза Аля уловила это движение, напряглась, тело всё ещё не слушалось приказов мозга.
— Stop, stop, — собрав все силы, она нажала кнопку звонка. Тук-тук продолжил движение, медленно снижая скорость. Через тридцать метров он остановился.
Девушка, с трудом передвигая ноги, выбралась из салона, пассажиры сочувствующими взглядами провожали «припадочную».

      «Вот и он, мой любимый, моя прелесть!» — Ли́са с трепетом подняла откатившийся к обочине гаджет.
Оправдывались самые худшие её опасения: расплющенный под колёсами грузовика «жук» больше не подавал признаков жизни.