Проснулась Буратина рано утром. Солнце пробралось в спальню сквозь узкое окно и теперь ласковой кошкой облизывало бледный нос спящего Пьеро. Слышалось веселое пение птиц. Девочка с роскошными ресницами за ночь умудрилась перекрутиться так, что теперь она была головой в ногах Буратины. Коленки ее, обхваченные тонкими ручками, упирались в подбородок, круглая попка смотрелась нежно и невинно, как сочные персики на витрине, а розочка между ног цвела и благоухала, и даже мелкие капельки на ней казались утренней росой. Буратинка крепко сжала свои бедра, залюбовавшись нежно-розовым цветочком. Сладкая истома разлилась по ее деревянному телу, легким перышком играясь с зудящими сосочками. Она протяжно зевнула, закатывая глазки, и, облизнув тонкий пальчик, с хитрой улыбкой потянулась им к влажному цветку спящей девочки. Ненастоящая Мальвина скользко приняла палец своим влагалищем, даже не вздрогнув ресницами, и лишь удобнее подставила во сне свою попу, отвечая на круговые движения ласкающей ее сочное нутро деревянной девочки. Буратина хихикнула, замечая, что маленькая негодница шумно засопела и начала тихо подскуливать, когда она задевала особенно чувствительные места. К первому пальцу присоединился второй. Девочка судорожно шевелила задком, орошая простынь тяжелыми каплями своего сока. Появилась лужица и под Буратиной, которая, закатив глаза, нещадно теребила горошинку своего клитора.

     Длинноносая проказница широко откинула левую ногу в сторону, так, что липкие губки легко раскрылись. От влагалища спящей девочки по деревянному телу расползались непонятные искорки, и Буратине казалось, что оно, тело, становится мягче. Набухли тяжелыми дыньками груди, еще чувствительнее стал бугорок клитора, а искорки все бежали и бежали, и, когда стало казаться, что все они собрались в ее длинном остром носу, невероятный оргазм лишил Буратину сознания.

     Когда она пришла в себя, куклы по-прежнему спали. Все так же надоедливый солнечный луч донимал Пьеро. Тот сильнее жмурился, морщил нос, но прогнать яркого озорника не получалось. Буратина взглянула на свою соседку, влагалище которой продолжало изредка сокращаться, повествуя о сладком оргазме. Бедра и попа ее блестели от обильной смазки, на простыне образовалось большое мокрое пятно. Буратина аккуратной кошкой встала с кровати, накинула свою легкую одежку, пересчитала деньги, — золотых монет было столько, сколько пальцев на руке, — пять, и, зажав золотые в кулаке, удовлетворенная, вприпрыжку побежала домой. Ах, если бы она только могла увидеть, какой сон этим утром увидела девочка с длинными ресницами.

     Когда из глаз скрылся балаган кукольного театра и развевающиеся флаги, она увидела двух нищих, уныло бредущих по пыльной дороге: лису Алису, и слепого кота Базилио.

     Это был не тот кот, которого Буратина встретил вчера на улице, но другой — тоже Базилио и тоже полосатый, только шел он на двух лапах, и похож был на невысокого человека, покрытого серой кошачьей шерстью, с хищной усатой головой и длинным хвостом. Он шел немного позади Алисы, чьи круглые полушария вальяжно перекатывались при каждом грациозном шаге. От промежности ее исходил соблазнительный аромат, который жадно тянул носом Базилио, не сводя слепых глаз с роскошной попы. Как и кот, Алиса обладала человеческой фигурой. Яркая рыжая шерсть ее была украшена белым пятном на тяжелой упругой груди и плоском животике. Пушистый хвост сейчас был поднят вверх, так, чтобы запах влагалища сводил с ума слепого оборванца. Оба они обладали скудной одеждой, лишь слегка прикрывающей их срамные места.

     Буратина хотела пройти мимо, но лиса Алиса сказала ей умильно:

      — Здравствуй, добренькая Буратина! Куда так спешишь?

      — Домой, к папе Карло.

     Лиса вздохнула ещё умильнее:

      — Уж не знаю, застанешь ли ты в живых бедного Карло, он совсем плох от голода и холода...

      — А ты это видела? — Буратина разжала кулак и показала пять золотых.

     Увидев деньги, лиса невольно потянулась к ним рукой-лапой, а кот вдруг широко раскрыл слепые глаза, и они сверкнули у него, как два зелёных фонаря.

     Но Буратина ничего этого не заметила.

      — Добренькая, хорошенькая Буратина, что же ты будешь делать с этими деньгами?

      — Куплю Папе Карло настоящий очаг... Куплю ему много-много еды... И буду помогать всем людям!

      — Помогать, ох, ох! — сказала лиса Алиса, качая головой. — Не доведёт тебя до добра эта помощь... Вот я всю жизнь помогала людям, не позволяла лопнуть от напряжения их яичкам, а — гляди — хожу в обносках.

      — Помогать! — проворчал кот Базилио и сердито фыркнул в усы. — Через эту проклятую помощь я глаз лишился...

     На сухой ветке около дороги сидела пожилая ворона. Слушала, слушала и каркнула:

      — Врут, врут!..

     Кот Базилио сейчас же высоко подскочил, лапой сшиб ворону с ветки, выдрал ей полхвоста, — едва она улетела. И опять представился, будто он слепой.

      — Умненькая, благоразумненькая Буратина, хотела бы ты, чтобы у тебя денег стало в десять раз больше?

      — Конечно, хочу! А как это делается?

     Алиса и Базилио начали медленно ходить кругами вокруг девочки, щекоча ее мягкими хвостами и легонько касаясь ладонями выдающихся мест. Буратина чувствовала, как ее сосочки стали тверже самого твердого дуба, а между ног сделалось так горячо, что мысли в голове запрыгали резво и беспорядочно, будто спасаясь от этого огня. А между мыслями, словно дуновение прохладного ветра, плыл убаюкивающий голос Алисы.

      — Проще простого. Пойдём с нами.

      — Куда?

      — В Страну Дураков.

     Аромат Алисы окутал бедную Буратинку, и ей вдруг так сильно захотелось сжать покрепче бедра, что даже ножки затряслись от нетерпения. Нищие остановились, и теперь кот своими мягкими лапами гладил ее спину и попку, а лиса пощипывала твердые сосочки, которые еще больше распухли и задорно торчали сквозь тонкую курточку. Алиса ненавидела мужчин, слишком много повидала их за жизнь ее мягкая норка. Женщины же ненавидели Алису, за то, что сводила с ума их женихов и мужей. Так она и мучилась, который год, и мучала бедного Базилио, чьи яйца обещали взорваться, если не сегодня, так завтра. Глупая Буратинка была слишком маленькой и слишком наивной, она ничего не знала о похождениях рыжей плутовки, и теперь добродушно подставляла ей свои упругие грудки, от чего Алиса текла еще больше, а запах становился просто невыносимо сладостным.

      — Нет, уж я, пожалуй, сейчас домой пойду. — Нетвердо произнесла девочка.

      — Пожалуйста, мы тебя за верёвку не тянем, — проворковала лиса, — тем хуже для тебя.

      — Тем хуже для тебя, — промурлыкал кот, проводя пушистой лапой по возбужденным губкам

      — Ты сама себе враг, — проворковала лиса, крепко сжимая юную грудь

      — Ты сама себе враг, — промурлыкал кот, разводя в стороны половинки ее попы и касаясь шершавым липким языком дырочки ануса.

      — А то бы твои пять золотых превратились в кучу денег...

     Язык кота гулял между ее половинок. Буратина от удовольствия открыла рот, закатив глаза. Ноги перестали слушаться и, поддерживаемая двумя парами лап, она опустилась на траву. Базилио перевернул ее на спину и, согнув деревянные ножки в коленях, припал к нежному бутончику. Язык его, весь покрытый мелкими выступами, быстро сновал по промежности девочки, погружая ее в состояние экстаза. Таких острых ощущений Буратина еще не испытывала никогда. Ей хотелось смеяться, плакать, разговаривать на языках всех известных ей животных и просто кричать от счастья. От перевозбужденного влагалища начали расползаться уже знакомые ей искорки. Медленно пробираясь к конечностям, они свели судорогой пальчики ее ног, маленькими ладошками она цеплялась за пучки травы, соски стали невыносимо зудеть, а нос, как ей казалось, отяжелел, и обрел незнакомую раньше чувствительность.

     Алиса скинула свою дырявую набедренную повязку и, чуть согнув ноги в коленях и плотно сжав бедра, нервно теребила ...

 затвердевший клитор, наблюдая за тем, как бьется в конвульсиях страсти маленькая Буратина. Она даже на секунду пожалела, что не допускала кота к своей щелке, но эти мысли быстро улетучились, ведь сейчас перед ней лежит такое желанное, такое нежное и такое юное создание, уже попавшее в сети разврата. Буратина громко взвизгнула, напугав Алису. Та открыла глаза, смежившиеся перед наступающим оргазмом, и увидела, как тонкий длинный нос девчонки стал увеличиваться, набирая толщину и вытягиваясь еще больше. Острый конец его закруглился и стал похож на крупную головку. Нос важно пульсировал, слегка покачиваясь и гипнотизируя Алису. Изо рта ее потекла тягучая слюна, а из влагалища ароматные соки. Глаза лисы стали мутными и, казалось, что они застыли глядя в одну единственную точку, туда, где гордо возвышался могучий нос-член. Она опустилась на четвереньки, ноги уже не держали ее, и, сделав два шажочка, приблизила свою хитрую мордочку к лицу Буратины. В висках Алисы бешено стучала кровь. Изо рта показался длинный розовый язык, который медленно прошелся по стволу носа снизу-вверх. Буратина протяжно застонала и сильнее выгнула поясницу, удобнее подставляя свою дырку Базилио. Алиса прошлась язычком еще несколько раз, вызывая новые стоны. Изголодавшееся за долгие годы влагалище отчаянно просило в себя эту мощную палку. Алиса больше не могла ему сопротивляться. С трудом поднявшись она широко расставила ноги над лицом Буратины и начала медленно опускаться на корточки.

     Когда крупная головка коснулась ее входа, Алиса замерла, дыхание резко перехватило. Она оперлась руками о землю, и одним глубоким движением натянула свою сузившуюся дырочку на толстую дубинку, примявшую ее матку. Глаза ее широко распахнулись от боли, из открытого рта не получалась выдавить ни звука. Она медленно поползла вверх, желая избавиться поскорее от этой твердой большой штуковины. Но когда нос уже готов был выскользнуть, непонятное чувство заставило ее снова опуститься, проглатывая влагалищем деревянный член. На этот раз боли почти не было, и первый стон Алисы смешался со стонами Буратины. Лиса получше уперлась руками в землю и, продолжая сидеть на корточках, начала методично полировать длинный нос мягкими стенками своей пещерки. Первый оргазм накрыл ее бурно и внезапно, она тонко визжала, продолжая свои движения.

     Базилио оторвался от своего лакомства и поднял невидящий взгляд. Ставший вдруг толстым и длинным нос Буратины исчезал сейчас между роскошных ног Алисы. Ее ягодицы возбуждающе содрогались, то и дело сверкая маленьким глазком ануса. Маленький мохнатый член Базилио окаменел. С тех пор, как он увидел Алису, он больше не желал ни других кошек, ни других людей. Но та была столь неприступна, что ему доставались одни лишь мучения с вечно-стоящим членом. Яйца безумно ныли, подталкивая своего хозяина. Алиса упала на корточки и прогнула спину, продолжая насаживаться на чудесный нос. Хвост ее торчал высоко вверх. Базилио, обезумев от желания, зачерпнул побольше смазки Буратины, которая судорожно металась по земле от удовольствия, и приблизился к пышной рыжей попке. Он вдыхал дурманящий запах, наблюдая, как плавно исчезает такая толстая дубинка в казавшейся узкой дырочке. Лицо Буратины было сплошь покрыто ароматными соками. Базилио несмело лизнул подбородок девочки. Полосатый его член, казалось, вытянулся еще сильнее, мечтая оказаться в маленьком анусе Алисы, которая кончала в очередной раз, будоража округу дикими криками.

     Базилио смазал свой небольшой пенис липкой жидкостью и, приставив его к маленькой щелке, надавил всем своим весом в противоход движению зада лисы. Одуревшая от счастья Алиса только громче закричала, не осознавая, почему ее наслаждение стало еще ярче, да и не желая осознавать. Два ствола накачивали ее ликующие дырки, позабывшие твердость члена. Тяжелые яйца Базилио важно хлопали по растянутому лисьему влагалищу. Алиса визжала пожарной сиреной, получая оргазмы один за другим, и когда кот начал сливать свои бесконечные запасы спермы в ее похотливый зад, потеряла сознание.

     Когда Алиса пришла в себя она увидела Базилио, скромно сидевшего в сторонке. На глазах его были надеты непроницаемые темные очки. На губах, как ей показалось, играла едва уловимая улыбка. Она сползла с уменьшающегося носа Буратины и встала на дрожащие лапы. Влагалище ее приятно гудело после хорошей работы. Анус тоже почесывался. Лиса пальчиком проникла в него, снимая зуд, и теплая жидкость потекла по ее ногам. Удивленная Алиса попробовала ее на вкус и гневно сверкнула глазами. Она грозно посмотрела на Базилио, желая задать ему трепку, но вспомнив череду оргазмов, лишь глупо улыбнулась и побрела одевать свои обноски.

     Буратинка открыла чудесные глазки. В первую очередь она потрогала нос. Обычный нос, длинный и острый. Откуда же могли взяться эти чудесные ощущения?... Она провела ладошкой по своему лицу, покрытому липкой влагой, и осторожно лизнула ее. Лизнула еще раз. И еще. Такими вкусными были соки Алисы. Она присела, оправляя курточку и юбку. Нищие о чем-то тихо беседовали. Заметив очнувшуюся девочку, лиса, виляя покатыми бедрами, медленно подошла к ней и, будто ни в чем не бывало, продолжила старый разговор.

      — Моя сладкая Буратиночка, так ты хочешь, чтобы твои пять золотых превратились в кучу денег?

      — Ты все врёшь!

     Лиса села на землю, поджав ноги под себя, облизнулась:

      — Я тебе сейчас объясню. В Стране Дураков есть волшебное поле, — называется Поле Чудес... На этом поле выкопай ямку, скажи три раза: «Крекс, фекс, секс», положи в ямку золотой, засыпь землёй, сверху посыпь солью, хорошенько на него пописай и иди спать. Наутро из ямки вырастет небольшое деревце, на нём вместо листьев будут висеть золотые монеты. Понятно?

     Буратина даже подпрыгнула:

      — Врёшь!

      — Идём, Базилио, — обиженно свернув нос, сказала лиса, — нам не верят — и не надо...

      — Нет, нет, — закричала Буратина, — верю, верю!... Идёмте скорее в Страну Дураков!..

     Буратина, лиса Алиса и кот Базилио спустились под гору и шли, шли — через поля, виноградники, через сосновую рощу, вышли к морю и опять повернули от моря, через ту же рощу, виноградники... Городок на холме и солнце над ним виднелись то справа, то слева... Базилио смотрел на перекатывающиеся ягодицы Алисы, от чего походка его становилась какой-то неровной.

     Лиса Алиса говорила, вздыхая:

      — Ах, не так-то легко попасть в Страну Дураков, все лапы сотрёшь.

     Под вечер они увидели сбоку дороги старый дом с плоской крышей и с вывеской над входом: «ХАРЧЕВНЯ ТРЁХ ПЕСКАРЕЙ».

     Хозяин выскочил навстречу гостям, сорвал с плешивой головы шапочку и низко кланялся, прося зайти.

      — Не мешало бы нам перекусить хоть сухой корочкой, — сказала лиса.

      — Хоть коркой хлеба угостили бы, — повторил кот.

     Зашли в харчевню, сели около очага, где на вертелах и сковородках жарилась всякая всячина.

     Лиса обнажила свою крупную грудь, облегченно вздыхая, и поминутно облизывалась, кот Базилио опустил лапы под стол, и, уставившись на Алису, бойко теребил свой писюн. Трактирщик отвел глаза в сторону, зло хмыкнув.

      — Эй, хозяин, — важно сказала Буратина, — дайте нам три корочки хлеба...

     Хозяин едва не упал навзничь от удивления, что такие почтенные гости так мало спрашивают.

      — Весёленькая, остроумненькая Буратина шутит с вами, хозяин, — захихикала лиса, от чего грудь ее начала приятно колыхаться.

      — Он шутит, — буркнул кот, заработав рукой быстрее.

      — Дайте три корочки хлеба и к ним — вон того чудно зажаренного барашка, — сказала лиса, — и ещё того гусёнка, да парочку голубей на вертеле, да, пожалуй, ещё печёночки...

      — Шесть штук самых жирных карасей, — приказал кот, — и мелкой рыбы сырой на закуску.

     Короче говоря, они взяли всё, что было на очаге: для Буратины осталась одна корочка хлеба.

     Лиса Алиса и кот Базилио съели всё вместе с костями. Животы у них раздулись, лица залоснились.... 

      Лиса гладила свои прелести, никого не стесняясь, шумно охала, ахала и картинно закатывала глаза. Базилио уже храпел, уткнувшись мордой в тарелку. Буратинка сидела надутая на весь мир. В животе ее было пусто и голодно, еще голоднее было между ног, ведь утром она так и не получила в себя ничего хоть отдаленно напоминающего член. Она не осмеливалась себя трогать, жутко стесняясь хозяина харчевни, который зло зыркал на стонущую Алису.

      — Отдохнём часок, — сказала лиса, бурно кончив, — а ровно в полночь выйдем. Не забудьте нас разбудить, хозяин...

     Лиса завалились на мягкой кровати, свернувшись калачиком, будто напоказ выставляя круглый похотливый зад. Кот спал за столом. Буратина прикорнула в углу на собачьей подстилке... Ей снилось деревце с кругленькими золотыми листьями... Только она протянула руку...

      — Эй, синьора Буратина, пора, уже полночь...

     В дверь стучали. Буратина вскочила, протёрла глаза. На кровати — ни кота, ни лисы, — пусто.

     Хозяин объяснил ей:

      — Ваши почтенные друзья изволили раньше подняться, подкрепились холодным пирогом и ушли...

      — Мне ничего не велели передать?

      — Очень даже велели, — чтобы вы, синьора Буратина, не теряя минуты, бежали по дороге к лесу...

     Буратина кинулась к двери, но хозяин стал на пороге, прищурился, руки упёр в бока:

      — А за ужин кто будет платить?

      — Ой, — пискнула Буратина, — сколько?

      — Ровно один золотой...

     Буратина сейчас же хотела прошмыгнуть мимо его ног, но хозяин схватил ее за шкирку, — щетинистые усы, даже волосы над ушами у него встали дыбом.

      — Плати, негодяйка, а не то брошу в огонь!

      — Добренький хозяин, хороший хозяин, сжальтесь! Накажите меня, но оставьте мне золотой! Я несу его своему папе Карло, иначе он может умереть от голода... — Буратина тихо зарыдала.

     Глаза хозяина налились кровью, кулаки побелели, на скулах заиграли желваки. Карло... О, это отвратительное имя... В далекие времена, когда он был юн и рад всему белому свету, бродячий музыкант Карло забрал сердце и девственность его невесты. Прошли годы. Забылась эта история. Уже другая невеста стала его женой. И вот в одно из блинных воскресений он спешил домой, мечтая о блинах с чудесной корочкой, которые готовила его милая Сларисса. Распахнув дверь, он с улыбкой вбежал на кухню. Сларисса, вся обваленная в муке, приминала своей грудью тесто на столе, а сзади, выколачивая белые облака, размашисто долбил ее злосчастный шарманщик...

     Картина перед глазами казалась такой реальной. Влажные дорожки подтеков смазки на бедрах. Растрепанные черные волосы. Крики полные страсти. Она никогда не кричала с ним... Хозяин харчевни зло тряхнул Буратину.

      — Наказать? — Вскричал он. — О да! Я накажу тебя, Карлово отродье.

     Он схватил со стены половник с большим деревянным шаром на конце рукоятки, сел на лавку и перегнул через колено Буратину, задирая короткую юбку. Та продолжала реветь навзрыд, от страха и обиды. Хозяин приставил шар к входу во влагалище и, не теряя времени, начал быстро трахать им деревянную девочку. Буратинка верещала, как резанная. Хозяин криво улыбался, наслаждаясь ее страданиями. Он ускорял темп, чувствуя, что уже устает рука. Буратина как-то странно притихла. И вот, в тот момент, когда он двинул шар особенно глубоко, влагалище, натерпевшееся с утра, начало быстро сокращаться. Девчонка заверещала снова, но уже от наступившего оргазма. Хозяин резко вытащил половник из кончающей дырочки и отчаянно завопил:

      — Проклятая мерзавка! Вся в своего никудышного отца! О горе мне!

     Буратина притихла, испугавшись, а щелка продолжала сладко пульсировать.

      — Ну, нет, чертовка, так не пойдет! Это не наказание, а праздник! Плати золотой!

     Пришлось заплатить один золотой из пяти. Пошмыгивая от огорчения, Буратина покинула проклятую харчевню.

     Ночь была темна, — этого мало — черна, как сажа. Всё кругом спало. Только над головой Буратины неслышно летала ночная птица Сплюшка.

     Задевая мягким крылом за ее нос, Сплюшка повторяла:

      — Не верь, не верь, не верь!

     Она с досадой остановилась:

      — Чего тебе?

      — Не верь коту и лисе...

      — А ну тебя!..

     Она побежала дальше и слышала, как Сплюшка верещала вдогонку:

      — Бойся разбойников на этой дороге...

     [email protected]