Мы обнялись, и стали крепко целоваться. Потом Настена чуть отпрянула и выдохнула:

     — Но с Аней мы сегодня оба переспим.

     — А надо ли? И потом, куда мы денем Виктора? Он то явно нацелен на потрахаться с Аней. Да и Аня с ним заодно.

     Я раздвинул ее ноги и сдвинув трусики вбок начал пальцами ласкать ее пизденку. Но она отстранилась.

     — Я не хочу делать это сейчас по-быстрому.

     Настена подошла к двери в зал, посмотрела на то, как горячая парочка уже взасос целуется, как жадно тискает друг друга руками, явно готовая перейти к решительному продолжению. Она прошла к столу, налила по стакану виски для нас, постояла и пристально посмотрела на них. Нет, ни Аня ни Виктор ее не замечали. Она вернулась на кухню и протянула мне один из стаканов.

     — Если честно, я ей немного завидую — у нее нет сейчас никаких угрызений совести, как у нас. Мы с тобой еще полчаса назад звонили ей и звали, думая, что вот сейчас, сегодня преступим некую грань, и не смогли.

     Настенька улыбнулась. Я смотрел на нее. Да, я ни за что не хотел ее делить ни с кем. И сам не хотел быть с другою. Но это было сейчас, когда я рядом, когда я ее обнимаю, когда целую... Что было бы, если бы мы были сейчас врозь...

     — А вот что было бы, если бы сейчас я был бы с Аней на одном конце города, а ты с Виктором на другом? Смогли бы мы тогда остаться верными? После вчерашнего вечера, после всех наших фантазий за последние часы? Как ты думаешь?

     — Я бы отдалась... — тихо прошептала Настя, — я сейчас еле сдерживаюсь, а один на один с ним я бы раздвинула ноги... Это честно Игорь... Это честно.

     В зале послышались шлепки тел. По всей видимости, Виктор перешел к активным действиям. Но мы не спешили туда идти. Мы смотрели друг на друга.

     — Пять минут назад ты говорила, что не хочешь быть шлюхой и блядью, — с какой-то острой болью в сердце сказал я. Я вдруг понял, что мы переступили эту черту. Мы еще не переспали с другими, мы еще физически верны, но мы уже никогда не сможем быть прежними. В первую очередь Настена. Она хочет отдаться другому мужчине и при этом, чтобы я это знал. Не знаю, как я в тот момент не потерял сознание от нахлынувшей на меня тоски. Я потерял верность своей жены, которая в этот момент целовала меня в щеку, в шею, глядя меня по спине...

     — Иди к ним... — я сам не узнал свой голос, — иди прямо сейчас. И ничего мне сейчас не говори. Просто иди, — я помедлил и добавил, — если хочешь и уверена в том, что готова поставить все на этот шаг.

     Надеялся ли я, что мои слова удержат ее? Безусловно. Мой внутренний голос не кричал, он орал дико и оглушительно — останови ее, ударь ее, если это надо, но останови! Но этот голос был внутри меня. От этого внутреннего крика я раскраснелся, а Настена видимо решила, что я возбудился. Она провела ладонью по щеке. Поцеловала в губы и пошла. Медленно. Даже слишком медленно — на встречу звукам из зала свидетельствующим, что там сейчас полным ходом идет настоящая ебля.

     Я остался на кухне. Я пил виски. Я не хотел смотреть как это произойдет. Я не хотел...

     Но черт возьми, сказал я сам сбе и опрокинул весь стакан в себя целиком, пошел в зал — я не хочу, но я должен!