Общежитие — вроде страшное слово, а нет. Когда Степа учился в местном медколледже, он жил с родителями. Но поступив, и слава богу, в академию, которая находилась в соседнем городе, ему пришлось переехать в общежитие. Раньше он не сталкивался с этой проблемой. Дом — это дом. Он осознавал, что приходит время, когда взрослый парень должен покинуть мамино гнездо. Он долго готовился. не зная, что взять. Брать ли гитару, любимые книги. И какие из вещей ему пригодятся. Вещей у него, как у любого парня было не очень много. Но были у него и особенные вещи.

     Дело в том, что Степа был не просто мальчишкой. Он был мальчиком, который хотел быть девочкой. Поначалу это было для него странным ощущением, что он тянется к юбочкам, маминым помадам... С приходом подростковости и осознания разности полов захлестнуло в него прямую мысль, что есть в природе мальчики и девочки, которые просто не «в своем теле». Он был таким. И после прихода и осмысления подростковым умом этой мысли, первой целью для Степы было начинать себя проявлять. В тайне подкрашивал губы, делал из скатертей юбки. Все это привело его к тому, что вскоре потребовались вещи. Девчачьи вещи. Сестры не было, а мамино было не по размеру. Делать нечего. Пришлось покупать. На скопленные деньки он нерешительно пошел по магазинам. Стыдливо заходил и осматривал трусики и лифчики. Обойдя несколько магазинов, он нашел дешевое бельё. Схватив лифчик и трусики он пошел на кассу. Покраснев, потянул деньги и, сглотнув, сказал в оправдание: «Сестре на день рождения. Ей завтра 18. « Поняв, что его даже не слушают и спокойно отбивают чек, он схватил две упаковки колготок и так же потянул в кассу. В соседнем отделе купил две мини-юбочки, и с бешеным сердцебиением полетел домой.

     Закрывшись в комнате, он первым делом разделся. Одел трусики. Лифчик самого маленького размера. О. как же билось его сердце. С трудом натянул впервые колготки и поверх юбочку. Покружившись так, что бы развивалась юбочка он впервые почувствовал себя «в своей тарелке». С тех пор, оставаясь дома один, он ходил так.

     И вот эти вещи он в первую очередь упаковал на дно чемодана, всё думая, а пригодятся ли они там, когда он сможет их одеть, да и сможет ли? Но без них ехать не хотелось.

     Утром в понедельник, встав рано, его повезли в соседний город. Через три часа он был уже на территории общежития. Его встретил комендант. Показав снаружи здание он повел Степу размещаться в комнате. Третий этаж для первого курса. Десять комнат. В каждой по четыре кровати.

     — Вот твоя комната. Номер 37. Вот твой ключ. Не теряй. Сейчас знакомься с соседями, а через час занятия. Где академия — сам знаешь. Но как пройти — парни покажут.

     — Спасибо, — Степа застенчиво открыл дверь и прошел. В комнате было трое. Двое ещё спали, и ещё один что-то писал за столом.

     — Степан. Имя. Моё. Куда лечь можно?

     — На пол, там всегда свободно. Вон же свободная кровать, не видишь что ли? — проснувшись и ещё не встав, сказал один из парней, — Паша.

     — Дима, — сказал тот, что за столом, — а это спит Олег.

     Степа закинул на кровать чемодан, и начал распаковывать. Он медленно складывал вещи в тумбочку, и аккуратно, что бы никто не видел, прикрывал «любимые вещички». Оставил их в чемодане и закинул под кровать.

     День прошел скучно. Учеба. Ужин. Уроки. Вечером вторника парни позвали его в душ:

     — Каждые два дня по вечерам — душ. На первом этаже. У каждой комнаты — своё время.

     Хорошо-то хорошо. Но Степа ни разу не был в общественной душевой. Стесняясь, покраснев он снял плавки и повернул вентиль.

     — Это ты чего петушка не взрастил, — рассмеялся Паша, — Сколько он у тебя? Десять сантиметров? — речь шла о члене Степы, который действительно был мал. Парни смеялись, а Степа краснел и поглядывал на парней. Голые парни. Он впервые видел чужие члены. Ему было не по себе среди голых парней. Ведь он «девочка». На этом моменте он поймал мысль — что в глубине души ему захотелось с ними заняться сексом. Вечер закончился в раздумьях.

     Через две недели, в субботу, когда вся школа поехала на экскурсии, Степа отпросился. Он остался один в общежитии, и хотел посвятить это время перевоплощению.

     Раздевшись, он достал чемодан и разложил вещи на кровати. Натянул трусики. Лифчик. Колготки. Юбочка. Да. Теперь хорошо и спокойно. Он подошел к окну и дышал свободой.

     Дверь открылась. В комнату зашел Паша.

     — Обалдеть, — вырвалось у него.

     Степа быстро стал натягивать поверх всего свою одежду:

     — Ты что здесь делаешь! Стучать надо!

     — В свою комнату стучать? Я отпросился и сходил по магазинам, — подошел, потрогал сзади лифчик, — А ты что не говорил, а? Сказал бы, — засмеялся Паша, — А мы думали ты дрочишь на них.

     — Как так думали? Вы лазили в мой чемодан?

     — Нам ещё жить и жить вместе, должны же мы знать друг о друге всё, — рассматривая второпях одевающегося Степу, Паша положил пакеты на кровать, — Так, что не сказа то? Стесняешься? В мальчишечьем интернате юбочку боишься одеть?

     — Конечно, стесняюсь! Ты ведь никому не скажешь? Пожалуйста. Что хочешь, сделаю.

     — Хм. Отсосешь? Ты же сказал, что хочу! Соси!

     Степа молчал. Думал. Решился.

     — Один раз? И ты не скажешь никому ничего?

     — Один раз. В туалете. Сейчас. Хорошо?

     — Ладно. Я сейчас.

     Степа зашел в туалет. У стенки стоял Паша и курил.

     — Начинай!

     — Здесь? А если...

     — Больше нет никого в общаге.

     Очень медленно, неторопливо Степа встал на колени и начал расстегивать штаны у Паши.

     — Первый раз? Ничего. Ты не волнуйся и не кусай. И всё.

     Показался член. Думая несколько секунд Степа взял его в руку. Член напрягся и стал расти. Если раньше Степа видел только свой член в десяток сантиметров, то тут он впервые держит у себя в руках все пятнадцать, а то и больше. Медленными движениями он начал дрочить его.

     — Не дрочить, а сосать!

     С третьего захода Степа все же решился поместить головку члена в рот. Закрыв глаза он вспомнил вечер в душе. И понял, что этого он хотел сам. И начал сосать смелее.

     Член начал струиться, и от неожиданности Степа выпустил его изо рта. Струйки падали на его лицо.

     Умывая лицо у раковины Степа получил шлепок по заду:

     — А ты молодец!

     В этот момент Степа поймал себя на мысли, что ему понравилось сосать.

     ***

     В два часа ночи, когда все спали, Степу разбудил толчок в плечо.

     — Вставай, шалава!

     — Что такое? — ещё не проснувшись, спросил Степа.

     — Просыпайся и надевай свои шмотки!

     Степа огляделся. Все три его соседа седели на кровати напротив.

     — Вставай, надевай шмотки, сука. Сосать будешь!

     — Мы же договорились — один раз...

     — Со мной договорился. А вот Диму и Олега тоже надо задобрить. Что бы молчали. Одевай, сука, колготки и лифчики свои.

     Степа достал из-под кровати свой схрон. Оделся и посмотрел на парней.

     — А хороша чертовка. Парни, у нас в комнате завелась личная девчонка.

     — Я первый, — Паша стянул штаны и сел на кровать.

     Степа встал перед ним на колени.

     — Начинай. Как днем.

     Степа наклонился и медленно заглотил головку. Дима подошел сзади, задрал юбку, стянул колготки и трусики и мял Степин зад.

     — Годный, красивый.

     — Что ты хочешь с...

     — Да ты соси, разок и никто не узнает, если не будешь сам кричать, — Паша удерживал Степину голову на своем члене.

     Дима надел презерватив, плюнул на член и начал вводить его в зад Степы. Степа не поддавался, слегка брыкался, но ему самому хотелось попробовать. () Мало по малу Димин член стал входить. Толчки сзади подталкивали его на Пашин член, и отсос происходил сам по себе.

     — Медленнее соси, что бы я не кончил быстро.

     Дима быстро кончил, и тут же сзади залетел Олег. Уже в деловую дырочку он вошел проще. Продержался дольше Димы.

     — И я все, — Дима вынул член из Степы.

     — Харе сосать, иди сюда, — Паша лег на кровать, — садись на него.

     Для Степы это все было впервые. Он небрежно устроился на Паше и медленно насаживался на его член. Было довольно просто, после двух парней. Он инстинктивно понял, что надо делать, и «скакал» на Паше. Паша кончил. Степа ещё раз десять поскакал на нем...

     — Все, молодец. Иди спать.

     Степа слез с Паши. Начал переодеваться.

     — Не снимай. А ты чего даже не сопротивлялся, не поплакал?

     — Нормально все, — буркнул Степа.

     — Так парни, поддерживаете мою мысль — теперь у нас в комнате будет своя дырка. Ты, шалава, теперь всегда, когда мы захотим, будешь переодеваться. Ах, да, и звать тебя будем... Лиза. Да, Лиза. Так звали первую суку, что мне не дала. Теперь спи. И никому не слова. Скажешь — и позор то будет тебе.

     ***

     Утром, как всегда все проснулись. Паша подошел к кровати Степы. Степа лежал у самой стенки и не спал. Был в раздумьях.

     — Ты сегодня не ходи в школу. Отдохни. Ночью хорошо поработал. Вот, сходи в город, оторвись, — Паша положил на тумбочку пятьсот рублей, — мы тебя прикроем.

     Парни ушли.

     Степа долго лежал и думал. Он давно хотел быть девочкой. И то, что произошло сегодня ночью рано или поздно случилось бы. Стоит ли расстраиваться? К тому же он сам этого в глубине души хотел. Нет. Не стоит расстраиваться. Почему бы и нет. Его здесь принимают сейчас за девочку, как он и хотел... Дома он был один. Здесь есть компания, которая обращается к нему как к девочке. Грубо. Но это нравилось Степе.

     Днем он пошел в город. Купил тушь с помадой и чулки. Пашины деньги он не потратил. Но забрал.