В таверну, являющуюся по совместительству еще и гостиницей, они вернулись уже когда стемнело. Пройдя в тесную замызганную каморку с одним широким матрасом, именуемой здесь комнатой (что-то получше в переполненном городе снять не удалось), Пуз снял с девушки кандалы. Всю дорогу Кушина, сравнявшаяся лицом по цвету со своими красными волосами, молчала и зло скрипела зубами, но ожидаемой агрессии не проявляла. Видимо, коварный расчет Пуза все же оправдался и девушка винила себя в произошедшем инциденте.

     Раздевшись до трусов и с размаха улегшись на матрас, толстяк достал и зажег купленные на рынке свечи, а затем начал читать купленную там же книжку эротических рассказов под авторством некоего Джирайи. Некоторое время постояв и попрактиковавшись в ругательствах, Кушина не раздеваясь улеглась рядом, сразу удвигавшись как можно дальше от Пуза, к самой стенке. Впрочем, в маленькой каморке ее усилия особого значения не имели, оставляя между девушкой и толстяком расстояние не больше десятка сантиметров.

     — Придвинешься ко мне, убью! — Сразу предупредительно обозначила границы Кушина.

     — Как ты себя это представляешь, идиотка? — Сразу праведно возмутился Пуз. — Я во сне себя не контролирую и всегда ворочаюсь! А в этой комнатушке и лежать то вдвоем можно только на боку! Мест все равно больше не было и ты сама согласилась хотя бы на этот чулан!

     Снова прошипев ругательство, девушка замолчала. От свечей непонятного цвета и самого толстяка, уже успевшего испортить воздух, нещадно воняло и у Кушины сразу заболела голова. Особенно ужасная вонь доставляла неприятности в помещении с плохой вентиляцией. Хотя плохой запах это не то, что сейчас волновало девушку. Душу Кушины все еще терзал ее ужасный позор на рынке... и она даже не знала, как рассказать о произошедшем Минато. Девушка раньше ничего не скрывала от своего мужа, но признаться, что ее лапал другой мужик... это было выше ее сил. А не сказать, значит, окажется будто она и в самом деле изменила Минато. Промучившись пару часов, Кушина все-таки провалилась в тяжелый и беспокойный сон, и уже не почувствовала, как посередине ночи на ее плечо осторожно легла чернокожая рука.

     — Ты спишь? — Тихо прошептал Пуз и тут же констатировал. — Спишь.

     Вытащив особые фильтры из носа, толстяк одобрительно посмотрел на оплавленные огарки свечей. Особые игрушки, распространяющие усыпляющий дым, смешанный с афродозиаком, отлично сработали. Достав из кармана пузырек, Пуз приоткрыл девушке ротик и влил туда дополнительное усыпляющее и возбудитель, не удержавшись от искушения помять ее язычок. За день толстяк уже выяснил, что легкая и тяжелая химия на чертову сучку не действует, так как все, что он ей подсыпал в тарелки и чашки не срабатывало. Ни наркотики, ни возбуждающие или усыпляющие препараты, ни даже алкоголь со слабительным. Видимо у нее в теле существовала некая защита шиноби, нейтрализующая все яды, из-за чего эта тварь и не боялась быть отравленной. Как оказалось, небольшой эффект давали лишь очень и очень слабые органические препараты, вроде тех же свечей или составов из трав. Их защита наверное не считала опасными.

     Хорошо еще, что большую часть всяких веществ, игрушек, а самое главное портативных камер, удалось взять у торговца, а заодно забрать его схрон с основными деньгами о которых Кушина не знала. Это удалось провернуть, благодаря тайной договоренности с торговцем его отпустить, после укрощения сучки. Конечно поверил работорговец в честное слово со скрипом, но тут была взаимная выгода, так как Пузу нужен был выход на рабские рынки и его новый сообщник мог это обеспечить. Поэтому в обоюдном предательстве не было смысла.

     Установив несколько камер с лучших ракурсов, Пуз нетерпеливо сунул руку сразу между ног девушке, начав уверенно исследовать пальцами через трусики ее такую сладкую и такую долгожданную промежность. Перво-наперво нащупав под тканью и уделив особое внимание маленькой горошине клитора...

     — Ммммхххх... — Кушина слегка изогнулась и замычала.

     — Кажется тут ты тоже очень чувствительна, да? Даже во сне так реагируешь. Хе-хе-хе-хе...

     Начав активно играть пальцами с клитором, поглаживая его и иногда сжимая, Пуз одновременно другой рукой стал массировать большую грудь девушки.

     Кушина снова эротично замычала, выгибая свою спинку и сильно сжимая бедра. Дыхание девушки стало тяжелее, тело быстро разогревалось, а спустя пару минут игр трусики начали постепенно намокать.

     — Не такая уж ты и крутая козочка, хоть и одна из сильнейших шиноби, способных разрушать целые города. По крайне мере течешь от ласк как самая обычная жалкая сучка, участь которой лишь быть подстилкой настоящих мужиков.

     Положив девушку на живот, задрав ей юбку и слега придавив своим брюхом, Пуз просунул руку ей в лифчик, добравшись до ее уже затвердевшего сосочка, и начал играть уже с ним. Не прекращая ласкать грудь, толстяк измазал свои пальцы в специальном густом креме и спустил трусики Кушины, сначала погладив ее влажную промежность, наслаждаясь отсутствием мешающей ткани. А затем начал медленно вводить ей средний палец во влагалище, одновременно продолжая массировать клитор.

     — Ммммхххааа... аааахххх... ах... — Из приоткрывшегося ротика девушки вырвалось несколько стонов, она сжала пальцами простынь на матрасе и еще сильнее выгнула спинку, инстинктивно приподнимая выше и больше оттопыривая свою попку.

     — Ха-ха-ха! Видно, как твоей киске страстно хочется настоящего мужского члена! Просто умоляешь, чтобы тебе хорошенько засадили! А то все строила из себя гордую королеву, но на самом деле ты всего лишь презренная шлюшка, которая однажды еще будет на коленях просить меня, чтобы я ее отодрал!

     Пуз начал засовывать свой жирный палец глубже, периодически сгибая его и ощупывая стенки влагалища, но вдруг быстро отдернул руку. Шестым чувством толстяк почувствовал, что девушка в любой момент может проснуться.

     — Неужели ее организм уже справился со снотворным? Дерьмо, эти шиноби настоящие монстры!

     Лихорадочно убрав все следы произошедшего с камерами и одев Кушину, Пуз улёгся обратно на матрас, положив девушку на себя, будто это она во сне обняла его, а одну руку красавицы засунул ей же в трусики. Через пару минут Кушина очнулась, а когда поняла в каком положении находится, резко отпрянула в сторону, врезавшись в стену.

     — Что... — Начала говорить девушка и вдруг резко замолчала, странно дернувшись. С мерзкой ухмылкой, Пуз буквально спиной увидел, как Кушина сейчас в панике ощупывает свои мокрые трусики.

     «А ведь она сейчас должна быть сильно возбуждена ласками, да еще и препараты работают! И если с афродозиаком, что я ей скормил, ее тело еще может справится, то вот от мази, которой теперь смазано внутри ее влагалище, так просто не избавиться. Только ждать, когда само выветрится. Так что между ног у козочки сейчас должно все гореть огнем. Интересно, сучка удержится от того, чтобы немного помастурбировать?»

     Но почти сразу Пуз одернул себя от грязных мыслишек и покрылся холодной испариной, сейчас уж точно нужно было думать не об этом. Весь вопрос лишь в том, как сучка отреагирует на произошедшее. Вероятность того, что через мгновение его несчастную толстую чернокожую тушку размажет по окрестностям вместе со всей таверной была достаточно велика. Но извращенец уже хорошо изучил и Кушину и вообще характеры таких как она, поэтому был уверен в своем успехе.

     В эту минуту козочка хоть и подозревает, что он приставал к ней ночью, но не имеет прямых доказательств и поэтому ее грызет червячок неуверенности. К тому же, та поза в которой она проснулась, только добавляет ей сомнений. А вдруг она действительно оказалась настолько развратной, чтобы мастурбировать во сне? Особенно после возбуждающих ласк на рынке. Да и в своей неуязвимости к ядам она уверена. А раз ее не могли усыпить, то глупо думать, что она могла проспать домогательства со стороны жалкого толстяка, даже не являющегося шиноби.

     Конечно сейчас ей до жути ...

  охота устроить допрос своему соседу по комнате и Пуз понимал, что ниндзя-допроса по всем правилам вряд ли выдержит и быстро расколется... НО! Раз девушка не уверена, значит есть вероятность, что все-таки притворяющийся спящим Пуз здесь не причем. А значит, «разбуди» она его и начни расспрашивать, то просто опозорится и выставит себя развратной шлюхой. Да и с трусиков ее наверняка до сих пор капает хе-хе-хе. А для того, чтобы на все забить и просто убить подозреваемого и возможного свидетеля позора, ей не позволяет совесть. Больно уж кобылка правильная и «справедливая». Следовательно, на данный момент ей проще сделать вид, что ничего не было. Ну и разумеется утроить свою бдительность, чтобы поймать извращенца, если этого его вина, конечно, и он повторит попытку.

     «А мы этого делать не станем, учитывая, что второй раз на нее снотворное уже не подействует, да и готова она будет. Пусть старается, не спит ночами, карауля свое сладкое тело и только больше выматываясь без нормального сна и отдыха. Усталость просто-напросто затуманит ее разум и мне будет лишь проще, хахахха!»

     Как Пуз и предполагал, девушка не стала ничего предпринимать и замерла, хотя от исходивших от нее напряжения и стыда буквально искрился воздух.

     «Вот и молодец, вот и хорошая, послушная кобылка. Скоро я, ха, дам тебе еще вкусного сахарка в награду. И теперь, к записи того, как я лапал тебя на рынке, прибавились еще интересные кадры, хехехехе... Пожалуй шантажировать тебя, козочка, еще рано, но уже неплохо, неплохо...»

     Весь следующий день, а затем и неделя были посвящены поиску информации, но особого результата получить не удалось и точное время привоза Узумаки или других важных сведений о них так и не вышло узнать. Хотя, благодаря изворотливому Пузу быстро нашедшему общий язык с работорговцами и заведшему среди них немало полезных друзей, получилось выйти на самого Чмина. Уж он то точно знал, когда прибудет его «товар». Один из самых уважаемых людей города всегда был окружен огромной охраной и обычно редко покидал стены свой крепости, по ошибке именуемой поместьем, так что поговорить с ним «простым смертным» обычно не представлялось возможным. Но в этот раз Пуза обещали провести на прием, который скоро устраивал Чмин, и даже представить большой шишке «нового и перспективного» работорговца.

     Кушина сначала хотела сразу похитить Чмина и выбить у него нужные сведения, но оказалось, что рабыни Узумаки ему еще не принадлежат. И если их настоящий владелец хотя бы заподозрит проблемы в городе или неприятности у покупателя, то просто не пришлет девушек. А значит все опять сначала приходилось попробовать сделать тихо и постараться добыть сведения мирно, нанеся решающий удар лишь в момент доставки представительниц Узумаки в город. И только если мирный вариант не выгорит... похищать Чмина и выбивать у него сведения, а затем работать на опережение.

     К большому сожалению Пуза, снова полапать Кушину за прошедшую неделю так и не вышло. То не представлялось случая, то сам толстяк адски уставал, убалтывая и окучивая своих новых друзей. Да и сама не высыпающаяся девушка была слишком напряжена, насторожена и раздражена от неудач, поэтому провоцировать ее до получения хороших новостей не стоило. А то решит еще плюнуть на осторожность и действовать на пролом. Как и не мешало притупить ее бдительность, убедив в отсутствии посягательств на ее прелести со стороны толстяка. Но вот когда выгорело дело с получением приглашения на большую «вечеринку» к Чмину... там жирный ублюдок собирался оттянуться по полной.

     Как и ожидалось, прием был в лучших традициях города работорговцев. То есть гостей ублажали красивые и на все готовые сучки, многие гости были со своими рабынями, которыми вполне свободно обменивались с друзьями, продавали их на месте, или давали опробовать товар, иногда даже сдавая в аренду. Всем желающим предоставлялись комнаты, а многие даже развязно щупали козочек на месте. Заключились сделки на живой товар, велись деловые переговоры, даже устраивались веселые и азартные игры с участием рабынь, например сколько сучка продержится не кончая с вибраторами в своих дырочках. Или какая рабыня-воительница победит в «дружеском» поединке без порчи вида товара. Делались ставки, проигрывались или выигрывались состояния, зарабатывался авторитет, народ напивался и веселился во всю. К Пузу тоже постоянно подкатывали на тему Кушины, но тот горделиво отвечал, что этого его любимая строптивая козочка, укрощением и овладеванием которой он хочет заняться сам. Поэтому она не сдается в аренду и не продается. Как ни странно, к этому многие относились с пониманием, завистливо разглядывая аппетитные округлости Кушины и давая толстяку дельные советы по наиболее эффективному укрощению кобылки. Девушка только злобно скрипела зубами, но молчала и старалась изображать хотя бы видимость покорности, что веселило окружающих еще больше. Толстяку даже насмешливо советовали перед минетом вставлять агрессивной сучке специальное крепление в рот, чтобы не лишиться чего-нибудь дорого в процессе.

     Чмин пока где-то задерживался, и «шпионы» уже было решили где-нибудь «потеряться» в огромном поместье, чтобы начать поиски информации самостоятельно, когда к ним вдруг подошел распорядитель приема.

     — Мой хозяин приветствует вас и просит передать, что очень впечатлен вашей рабыней...

     — Она не продае...

     — Мой хозяин уже знает вашу позицию по этому вопросу и не настаивает, хотя готов заплатить за товар более двух миллионов или предложить несколько десятков других рабынь на выбор.

     — Два миллио... кхе-кхе-кхе... я подумаю над этим... кхе... но сегодня еще не готов... кхе... дать ответ... — Пуз аж всего затрясло от названной суммы.

     — Мой хозяин понимает. И подождет, пока вы сами не наиграетесь такой великолепной игрушкой. Единственное условие, она должна иметь потом товарный вид и не быть беременной. А сейчас... Хозяин просит вас принять его приглашение на разговор, скажем через четыре часа. К сожалению, на данный момент мастер Чмин отсутствует, его срочно вызвали во дворец по важному вопросу. А чтобы вы не скучали и не посчитали задержку за оскорбление, хозяин предоставляет вам на время ожидания его лучшую комнату для развлечений.

     — Я согласен. Веди. — Процедил Пуз, наблюдая краем глаза ненавязчиво маячивших где-то неподалеку пятерых накаченных громил звероватого вида. Видимо отказ не подразумевался...

     Пока они шли через галдящую толпу, толстяк в панике шепнул мрачной Кушине:

     — Чмин наверняка понял или подозревает, что ты тоже из клана Узумаки!!! Что мы теперь будем делать?!

     — Не истери. Если он нападет, то тогда выбора не останется и я проявлю свою силу и разнесу здесь все. Но сначала нужно попробовать вытянуть из него информацию.

     «Ахаххахха... Ублюдок распорядитель не подвел, хехеххее... Учитывая сколько денег я ему слил за этот спектакль и тайную аренду комнаты для развлечений. А Чмина сегодня все равно не будет почти всю ночь, если мой информатор не соврал, конечно. Вот его слуги и барыжат денежку потихоньку в его отсутствие. Ну все, козочка... скоро я с тобой хорошенько развлекусь, хеххеххеххе...»

     Зайдя в комнату, Пузу показалось, что он попал в рай... Столько различных секс-игрушек с настолько громадной кроватью, он еще не видел...

     — За нами наблюдают... — Еле слышно прошипела девушка, на всякий случай заставив Пуза снять с себя оковы и теперь разминая натертые браслетами руки.

     «Чувствует взгляд? Еще бы ублюдок распорядитель отказал себе в таком удовольствии... или это охранники из комнаты слежения? Какая разница, главное, чтобы запись была. Впрочем, это мне тоже наруку.»

     — Да, уверен Чмин сейчас подглядывает за нами, чтобы точно понять, Узумаки ты или нет. — Проговорил Пуз, включив проигрыватель в комнате на полную и заглушив подслушивающие жучки громкой музыкой. — Ты ведь заметила, что рабынь для услады нам так и не прислали? А значит развлекаться я смогу только с тобой. Думаю он знает, насколько Узумаки ...   неприступные гордячки и по своей воле никогда не будут спать... с таким как я. Да и чистоту крови ваш клан почти всегда старался соблюдать, так что допустить к девушке какого-то жирного уродца... бред. Ошейник у тебя тоже не рассчитан на шиноби. А Узумаки всегда были шиноби, следовательно принуждать тебя к сексу силой я тоже не смогу. Идеальная проверка.

     — Так ты хочешь... — Вспыхнувшая от злости Кушина с красным от стыда лицом угрожающе прищурилась, сжимая кулаки.

     — Всего лишь очередной маленький спектакль, ненормальная! Если Чмин тебя подозревает и думает, что ты опасная ниндзя, то он к нам даже не выйдет! Как ты собираешься выбивать из него данные?!! Нужно чтобы он с нами хотя бы встретился! Даже если лишь для того, чтобы отобрать тебя и сделать своей рабыней. Понимаешь, дура?!!! Ты же хочешь спасти своих родных?!! Малодушно проиграем сейчас и ты даже ту девушку Узумаки, которая уже у Чмина, спасти не успеешь. Работорговец, хотя и не знает твоей истинной силы, наверняка уже готов к тому, что ты шиноби! Так давай убедим его в обратном!

     — Я... — Девушка неуверенно и в панике заметалась взглядом. Однако дальше ждать Пуз не стал, резко дернув Кушину и повалив на кровать, а затем залез на нее сверху, вдавливая в мягкий матрас своим пузом.

     — Я не стану заниматься с тобой сексом!!! Усек?! А теперь живо СЛЕЗ С МЕНЯ!!! — Девушка начала яростно извиваться, но выбраться из под тяжеленого толстяка оказалось не так просто.

     — Успокойся дура, не собираюсь я тебя трахать!!! Это лишь спектакль! Забыла?! Просто успокойся! Нам только нужно потянуть время и чтобы на камеру все выглядело реалистично. В конце концов, долгие прелюдии ведь никто не запрещал? Дождёмся Чмина, выбьем из него инфу и все! Или хотя бы дождемся, когда ты прекратишь ощущать чужой взгляд и все прекратим! Ведь все предельно просто!

     «Хотя учитывая количество охраны в комнате слежения, взгляд ощущать ты точно не перестанешь, хахаха»

     Кушина что-то зло прошипела, но все же замерла. Ее тело мелко подрагивало из-за сумбура в голове девушки и некоего бессознательно страха, который она инстинктивно испытывала, ощущая на себе сверху придавившего ее возбужденного мужика... Вблизи нюхая его тошнотворно вонючий запах давно немытой и мерзкой жирной туши, сейчас обильно потеющей и его смрадное дыхание... Несмотря на реальное положение дел, их поза пробуждала в девушке древние инстинкты, заставляющие позорно ощущать некое мнимое главенство и превосходство того, кто находится сверху и свою сильную уязвимость. И это только еще больше выбивало Кушину из колеи. Даже занимаясь сексом с мужем, девушка никогда не позволяла ему быть сверху и теперь непривычные ощущения вводили Узумаки в смятение и подсознательный страх, с которыми никак не удавлюсь справиться.

     Тем временем Пуз и вовсе навалился на девушку всем телом и весом, заставив ту позорно пискнуть и снова беспомощно задергаться. Только еще больше распаляясь от извивающегося под ним гибкого и стройного тела, Пуз впился засосом в нежную шейку Кушины. Затем толстяк занялся ее ушком, не забывая периодически слегка покусывать девушку, от чего та начинала дрожать еще сильнее. Так поиграв с козочкой еще минут десять-пятнадцать и дав ей время привыкнуть к своему присутствию, извращенец вдруг неожиданно поцеловал ее в губы, отчего Кушина дернулась будто от сильнейшего удара током.

     — Что ты вторишь убл... ммммххмммм... ммм... — Не дав сучке договорить, Пуз грубо просунул свой язык ей в рот, нащупывая ее язычок, а затем нехотя оторвался, едва успев до того, как сначала замершая в шоке Кушина потом гневно сомкнула челюсти.

     — Мой рот... и... и все остальное... только для моего МУЖА! — Яростно, но сбивчиво прошипела девушка, быстро меняя цвет с гневно-белого на красный и обратно.

     — Совсем идиотка?! Я же тебя не трахаю, дура! Это спектакль, но достоверность все равно должна быть! Понимаешь?! Поэтому терпи, как хочешь, если желаешь, конечно, спасти свою родственницу. Или считаешь, что ее жизнь не стоит такой мелочи, как жалкий невинный поцелуйчик от другого мужчины?! Так ты ценишь свою родню?! И это не говоря про возможность спасти остальных рабынь от всяких ублюдков. Представляю, как сейчас их имеют во все дыры куча мужиков. Интересно, что бы эти несчастные девушки сказали, узнай, как ты провалила их спасение из-за свой гордыни и нежелания подарить кому-то поцелуй или позволить себя немного полапать. А?! Что скажешь?!

     — Заткнись... — Кушина мрачно отвернулась, но Пуз грубо повернул ее голову обратно и снова впился в губы девушки, пытаясь просунуть свой язык внутрь. В этот раз у него ничего не вышло из-за сильно сжатых зубов козочки. Мысленно ухмыльнувшись, толстяк нагло положил руку на грудь сучки, а когда она открыла рот для очередной гневной тирады, быстро заткнул ее поцелуем. Уже свободно орудуя языком во рту Кушины и профессионально атакуя ее язычок и другие ротовые эрогенные зоны, Пуз начал нежно массировать и мять сквозь ткань одежды ее тяжелую грудь. И, хотя Узумаки отчаянно дергалась, дрожала и протестующе мычала, она уже не пыталась откусить язык извращенцу. Поздравив себя с очередной победой и со взятием очередного рубежа этой сладкой и прекрасной, хотя и до жути опасной крепости, толстяк начал, уже гораздо грубее, мять и вторую грудь кобылки. При этом сучка так и не заметила, как во время поцелуев, подонок со слюной влил в нее и немного дорогого возбуждающего наркотика из запасов Чмина. На мужчин он не действовал, как и не имел сильного эффекта на женщин, но делал сучек более чувствительными, а их удовольствие с прочими ощущениями немного сильнее, оказывая аккуратное стимулирующее воздействие. Пуз не знал, подействует ли он на Узумаки, но все надеялся, что какой-то эффект все же будет.

     Так продолжалось минут двадцать, пока козочка, наконец, немного не привыкла к происходящему. И тогда Пуз продолжил свой завоевательный поход, неожиданно просунув руки ей под одежду и быстро добравшись до уже затвердевших от долгих ласк сосочков. Как бы горделивая и неприступная сучка не выеживалась, но ее молодое и горячее тело, уже достаточно долго не знавшее мужика, отзывалось на стимуляцию вполне правильно и охотно. И полностью подавить свои естественные реакции козочка не могла, как бы ни старалась, постепенно все больше разогреваясь и начиная дышать все тяжелее.

     — Нет... Нет! — Кушина забилась с новой силой, схватившись за руки толстяка железной хваткой и начиная вытаскивать их из под своей одежды.

     «Дерьмо, все-таки она даже без свой силы шиноби серьезно тренирована и сильна! Однако, даже эта могучая тварь всего лишь обычная бабенка. А каждая, даже самая сильная, сучка становится весьма уязвимой, когда мужик уже добрался до ее слабых мест!»

     Прежде чем девушка успела пересилить толстяка и вытащить его руки, Пуз вдруг сильно сжал и выкрутил ее нежные и крайне чувствительные сосочки. От неожиданности и адской боли Кушина взвизгнула и на несколько секунд у нее потемнело в глазах. Воспользовавшись тем, что хватка сучки на время ослабла, толстяк оторвался от груди девушки и резко двинул ее кулаком в висок. А затем быстро сломил сопротивление дезориентированной Узумаки и приковал наручниками ее руки к спинке кровати.

     — Чертов урод! Я тебе все-таки убью!

     — Ты забыла? У нас просто идет достоверный спектакль.

     — Это уже не спектакль!!! — Яростно зарычала Кушина, пытаясь вырваться из прочных наручников.

     — Может и нет. Но сколько ты уже вынесла? Готова сейчас плюнуть на все и высвободить свою силу? Готова пожертвовать своими родными, чтобы сейчас избавиться от меня? Особенно теперь, когда победа так близка и нужно только лишь дождаться прихода Чмина.

     — А ты не думал, что я могу убить тебя и потом. После выбивания сведений из работорговца.

     — Можешь, разумеется. Но мне плевать. Я живу здесь и сейчас. И сейчас я слишком изголодался по женскому телу и хочу получить удовольствие....  

     

     «Ты дура даже не подозреваешь, что никакого «ПОТОМ» уже не будет. Потому что сейчас я кую для тебя новые цепи, в основу которых войдет мой драгоценный компромат, хехехее... Но мне выгодно, чтобы ты пока тешила себя наивными надеждами. На данный момент они удержат тебя от необдуманных поступков и сделают покорной козочкой.»

     Не обращая больше внимания на яростно ругающуюся Кушину, обещавшую ему все кары земные с крайне мучительной смертью, Пуз достал ножик и разрезал ее верхнюю одежду и лифчик, открывая крайне аппетитную грудь.

     Чуть помяв обнаженные сиськи сучки и полюбовавшись на лицо Узумаки, полное запредельного стыда и унижения, толстяк расхохотался. Какая это наверное мука знать, что в любой момент можешь прекратить эти издевательства, стерев виновника в порошок, но... но не делать этого. Позволять себя унижать ради жалкой и слабой надежды спасти своих родных.

     — Ты даже не представляешь, что я с тобой потом сделаю, урод... Я... ахх!... Что ты творишь ебаный кусок дерьма?!! АХ!... Прекрати!... Ах... — Кушина сбилась со своей гневной тирады, невольно издав несколько предательских полустонов-полувсхлипов, когда Пуз неожиданно приник своими толстыми вывернутыми губами к ее затвердевшим сосочкам, начав агрессивно их лизать, сосать и иногда слегка больно покусывать. При этом извращенец не забывал работать руками, массируя вымя кобылки и периодически сжимая его и разжимая. Девушку мгновенно затопила волна разнообразных, но очень сильных ощущений, путая ее мысли, сбивая дыхание и затапливая тело волной обжигающего жара, постепенно концентрирующегося в области паха. Чувствуя неправильность происходящего и то, как ее тело все больше поддается ласкам мерзкого урода, Кушина снова в страхе забилась, стараясь прекратить атаку поддонка. Однако, со скованными руками и придавленная жирной тушей, смогла только беспомощно перебирать ногами и слабо извиваться. Закусив до крови губу, чтобы унизительно и позорно не стонать, Узумаки полностью сосредоточилась, лихорадочно стараясь подавить нарастающее возбуждение и не дать уродцу себя победить. Но в этот раз ее тренированное тело шиноби отказывалось подчиняться воле хозяйки и уже спустя минут десять интенсивных ласк, Кушина не сдержала нового позорного стона.

     — Нравится, козочка? Смотрю грудь у тебя и в самом деле крайне чувствительна, хеххехехе... Наверное уже вся истекаешь? Как же легко ты потекла и застонала под чужим мужиком, предав и забыв своего мужа... Наверное в душе ты обычная шлюшка, жаждущая, чтобы ее хорошенько отодрали! Давай же, кончи от мои ласк сучка, покричи громче своим сладким голоском от удовольствия! Покажи свою развратную натуру! Или может я настолько лучше твоего муженька, что ты не способна сдержать стон даже от всего лишь моих пальцев? Наверняка уже мечтаешь о моем члене? Поверь, он намного лучше пальцев хехехе... — Как опытный психолог, Пуз знал, что говорить, чтобы постепенно сломать волю подобной норовистой кобылки. Сейчас она наверняка и в самом деле считает себя предательницей любимого, ненавидит себя за неспособность противостоять нарастающему возбуждению и мысленно обзывает себя шлюхой. Толстяк хорошо знал психологию таких правильных, верных, волевых и благородных сучек и знал все слабые места в их «обороне». Нужно только увеличить ее уровень стыда и ненависти к себя и тогда даже самая сильная козочка сломается. Начнет считать, что после «предательства» своего тела больше недостойна мужа, недостойна нормальной жизни, недостойна больше ничего, кроме как быть подстилкой мерзкого урода. Будет считать это своим праведным наказанием свыше, хехехеххе...

     — Пошёл... к демонам подонок!!! Я никогда не кончу от приставаний такого ебаного ублюдка, как ты!!! Говоришь удовольствие?! Все твои действия у меня вызывают только тошноту и омерзение!!! — Кушина презрительно плюнула в лицо Пузу, но тот только радостно и торжествующе заухмылялся.

     «Вот ты и поддалась на мою провокацию. Вот ты и сказала слова полного отрицания, нарушив которые теперь окунешься в настающую бездну отчаяния и ощущения своей вины и предательства мужа, хеххехехее...»

     — Тогда давай проверим! Согласна козочка?

     Не дожидаясь ответа, Пуз сунул руку между ног Кушины. Не ожидавшая такого девушка испуганно вскрикнула и попыталась сразу инстинктивно как можно сильнее сжать свои бедра, чтобы воспрепятствовать вторжению. Разумеется безрезультатно.

     Несколько секунд потерев промежность Узумаки через ее уже влажные трусики, Пуз быстро их спустил к коленям девушки и начал неторопливо исследовать пальцами киску козочки, правда не углубляясь пока далеко внутрь.

     Кушина уже не говорила, а по звериному яростно рычала, глядя на насилующего ее толстяка с такой невообразимой ненавистью, что это было лишь каким-то чудом, что тот еще не осыпался от подобного кучкой пепла. Девушка явно пыталась скрыть и побороть свое возбуждение и страх злостью. Но Пуза все это только забавляло. Наигравшись, подонок больно схватил Кушина пальцами за клитор, а свой средний жирный палец резко ввел кобылке в ее намокшую киску, немного им там подвигав из стороны в сторону.

     Угрожающее рычание Узумаки мгновенно перешло в новый жалобный вскрик беспомощности.

     — Поняла, кто тут хозяин и свою роль в нашем спектакле, сучка? — Продолжая агрессивно натирать пальцами клитор козочки и резко двигать пальцем внутри ее киски Пуз начал другой рукой грубо мять ее грудь, одновременно посасывая и покусывая зубами сосок. Боль и одновременно наслаждение... страшное сочетание. Для кобылки такое явно было внове и ее тело, полностью игнорируя мечущийся в раздрае разум, ненасытно впитывало новые ощущения, послушно реагируя на каждое движение жирдяя.

     Кушина уже стонала не переставая, абсолютно не способная справиться с собой, хотя и продолжала слабо трепыхаться и сильно дрожать, правда теперь непонятно от чего больше. От желания сопротивляться и страха, или корчась от накатывающихся на нее волн удовольствия и желания. Пуз же наслаждался извивающимся под ним сильным молодым и таким прекрасным, совершенным телом. Наслаждался ужасом, обреченностью и пониманием скорого поражения в глазах девушки. Наслаждался ее беспомощными и сладкими стонами, ее обильно истекающей соками киской, сильным жаром исходящим от ее шелковистой кожи...

     Вскоре спинка достигнувшей своего предела Кушины начала изгибаться, несмотря на вес толстяка, а тон стонов изменился. Девушка отчаянно замотала головой и сильнее сжала свои бедра и засучила ножками, понимая, что сейчас произойдет... и что это конец и ее полное поражение...

     Но кончить козочке Пуз не дал, вдруг вытащив пальцы из ее киски и прекратив свои ласки. А затем показал хрипло пытавшейся отдышаться сучке ее мокрые трусики и свою обильно смоченную ладонь.

     — Говоришь отвращение чувствуешь?

     — Я... убью... тебя...

     — Ну-ну.

     Снова начав ласкать тело Кушины, толстяк на этот раз действовал более осторожно, периодически подводя козочку к границам оргазма, но коварно не давая их перешагнуть. И так в течении целого часа.

     Пуз прекрасно знал, что делает, довольно наблюдая, как взгляд сучки уже теряет последние признаки адекватности и тонет в затопивших ее разум ощущениях, а тело кобылки постепенно начинает уже само ему инстинктивно подмахивать и тереться бедрами, чтобы поскорее достичь вожделенного оргазма.

     Решив, что на первое время хватит, Пуз вдруг резко атаковал киску, клитор, грудь и соски Кушины, сразу взяв бешенный темп. Узумаки сначала громко застонала, а затем и вовсе оглушительно закричала выгнувшись дугой от сильнейшего оргазма. Из киски Кушины несколько раз ударил настоящий фонтан выделений, пока девушка продолжала непрерывно кончать раз за разом, не в силах остановиться, а ее тело забилось в конвульсиях невообразимого удовольствия. Когда долгий оргазм наконец закончился, глаза Узумаки закатились и она бессильно опала на кровати, кажется даже потеряв сознание.

     — Смотрю такого ты никогда в жизни не испытывала, сучка, хехехехехе. По-прежнему думаешь, что твой муженек лучше меня? И это только цветочки, козочка, у нас все еще впереди. Посмотрим, как ты скоро запоешь... — Пуз расхохотался, поднявшись на ноги и сняв с девушки наручники. А затем по-хозяйски схватил совершенно обессилившую и не сопротивляющуюся Кушину за волосы и переложил на живот, грубо задрав кверху ее попку и подогнув колени кобылки. Полюбовавшись на беспомощно стоящую раком Узумаки, толстяк похотливо ощупал ее упругую задницу, а потом снова вогнал средний палец жалобно заскулившей Кушине в киску.

     — Продолжим играть, кобылка? Или уже готова принять в себя моего друга? — Расстегнув штаны, Пуз показал девушке свой огромный толстый член, увитый целым рельефом из сильно вздутых вен...