Однажды со мной случилась странная удивительная история. Вспоминая о ней сейчас, я испытываю смущение и стыд, но в тоже время — и блаженный восторг.

     Дело было обычным будничным летним днем. Жена с детьми уже неделю как уехали отдыхать в Турцию, а я, покончив со своей офисной работой, возвращался домой весьма уставшим, мечтая только крепко отоспаться.

     Остановился у подъезда докурить, и в этот момент все и случилось. Мимо проходящая девушка попросила у меня сигарету. Обычная история — она попросила, я дал. Вроде тут все должно и закончиться, а нет... — все только начиналось.

     Девушка была, как бы сказать, ну совсем не в моем вкусе. Во-первых, весьма полная. Я сам худой и стройный, с юности люблю девушек-худышек. Тех, кто больше 55 кг, я всегда сразу отсекал как возможный вариант, а тут и того больше — килограммов 65—70, да еще и ростом выше меня.

     Во-вторых, некрасивая она. Нет, не уродина. Но неприметна по внешности ничем. Да еще и не накрашена совсем, на лицо — прям как девушка из глубокой деревни. Одета совсем уж обычно — светло-голубые джинсы и серая кофта. А у меня жена красавица, да и до свадьбы все девушки несравнимо интересней данной особы. Никогда в жизни не обратил бы внимания, не подошел бы к ней даже «под градусом». Так что произошедшему дальше я до сих пор не могу найти логического объяснения.

     Сигарету взяла, не отходя от меня закурила, курит, стоит и смотрит на меня упор странным взглядом, ничего особо не выражающим. Молчит. И я молчу. Чувствую себя дебилом, но молчу.

     — Что-то еще? — уточнил я, наконец, после неловкой минутной паузы.

     Она головой отрицательно мотнула и дальше стоит.

     — Может, мы знакомы? — продолжил я, совсем уж невпопад — не могу вспомнить.

     — Напоите меня чаем, — ответила незнакомка.

     Ситуация не совсем типичная, я слегка опешил. Не представляющая для меня никакого интереса девушка, не знаю кто она, каковы ее намерения, что она хочет от меня... Видимо, последнее меня и заинтриговало... Я сказал: «Пойдем».

     Мы зашли в подъезд и ехали в лифте все также молча. Чувствовал я себя как-то некомфортно от непонимания происходящего, но ничего спрашивать больше не хотелось. Сказала же, что чаю хочет. Сейчас чай налью, и наверняка расскажет, кто она и чего хочет. Попытался было по взгляду ее понять, что происходит. Смотрю ей в глаза, а они не выражают ничего. Полное равнодушие...

     Зашли в квартиру. «Хорошо хоть соседи на пути встретились, а то подумают, будто неприкрыто бабу домой привожу, пока жена в отпуске. Да еще и страшную такую», — подумал тогда я.

     Но сам сохранял гостеприимность и вежливость.

     — Кухня там, — показал рукой, — пожалуйста, проходите. Сейчас чайник поставлю.

     Девушка продолжала стоять как вкопанная. Пошел первым, она пошла за мной. Я поставил чайник, сел за кухонный стол. А она в проходе дверей на кухню стоит, и на меня смотрит.

     — Садитесь, пожалуйста, — говорю, на свободный стул показываю.

     — Спасибо, — отвечает. Но вместо того, чтобы сесть, повернулась лицом к косяку двери, встала к нему плотно и смотрю — медленно так и каким-то неловким движением выпячивает попу назад. И в таком положении застывает.

     Вот думаю, приехали, трындец. Девушка довольно-таки страшная, видимо, никто ее не имеет, вот и решила выйти потрахаться с первым встречным таким образом. А я на эту удочку попался.

     В этот момент секса с ней вообще не хотелось. Все это выглядело как-то неловко и непривлекательно. Поскольку в такой ситуации бываешь не каждый день, я совершенно не знал, как себя при этом вести. Я решил, раз девушка ведет себя таким образом, самое время перейти на «ты».

     — Слушай, я женат, — сказал я не очень уверенным голосом и встал со стула.

     — Сядь, — ответила она, и показала на пол под собой.

     У меня нет никакого объяснения, почему я ее послушался. Послать ее и выставить вон — подсказывал мой мозг. С другой стороны, было интересно узнать, что будет дальше, и интерес взял верх.

     И вот я сижу на полу в дверном проеме, она стоит, прислонившись к противоположному от меня косяку двери, медленно сгибает ноги так, что ее приличных размеров попа, «упакованная» в «дешманские» джинсы приближается к моему лицу.

     После того, как она коснулась своей джинсовой тканью кожи моего лица, со мной случился «щелк». Все дело в запахе, который донесся от меня сквозь джинсы. Я не знаю, что это был за запах — какой-то модный гель для душа, крем какой-то, афродизиаки ли она туда себе набрызгала, или все выше перечисленное — но мне мгновенно снесло «крышу».

     Нетипичная поза, вид ее немаленькой попы в джинсах и этот вырывающийся из-под джинсов невыносимо прекрасный запах — все это вызвало во мне непреодолимое желание, мой друг окреп до предела, и я понял, что в этой непонятной игре, затеянной ей, она одерживает победу.

     Она начала делать круговые движения попой у моего лица, то прикасаясь к нему плотно, то немного отстраняясь. Я инстинктивно взялся руками за переднюю часть ее бедер, стал прижимать ее джинсовую попку к себе, целовать ее, продолжал наслаждаться этим чудесным запахом. Для меня потеряли прежнее значение ее внешность, фигура и странность ситуации. Я просто растворился в своих ощущениях. Не форсируя ситуацию, я ждал следующих ходов от нее.

     Минуты через три она поднесла свои руки к своей ширинке и расстегнула ее. Отойдя в сторону, стянула с себя джинсы. На ней остались примитивные белые трусы и серая кофта , которую она почему-то не захотела снять. Она вернулась в прежнюю позу и коснулась моего лица трусами и своей кожей. Этот запах стал еще сильнее. Я облизывал ее ягодицы, наслаждаясь каждым мгновением происходящего. Вдруг она резким движением рукой загнула трусы в области ануса и коротко кинула: «Лижи!».

     Я прикоснулся языком к этому аккуратному и гладко выбритому отверстию. «Главное не кончить», — подумал я, так как степень возбуждения уже зашкаливала. Я лизал его снаружи, потом осмелился и начал вводить внутрь. «Господи, почему же она так вкусно пахнет?», — думал я.

     Так продолжалось несколько минут, после чего она, также холодно, как и раньше бросила мне: «Ложись!». Я сделал. Пока я ложился, она сняла трусы и, наконец, скинула с себя эту ужасную серую кофту и осталась в одном лифчике — таком же невзрачном и белом, как и трусы. Я твердо решил ничего не делать самостоятельно, ждал ее действий. Мне бы хотелось, чтобы она начала что-то делать с моим членом, но с другой стороны, я боялся этого. Преждевременное семяизвержение совсем не то, чего бы мне хотелось в этот момент. Я хотел, чтобы эти моменты тянулись как можно дольше.

     Впрочем, ей не было дела до моего члена. Она — вовсе на грациозно, а достаточно резко — села попой на мое лицо. Я был рад, что она при этом облокотилась на руки, так как выдержать ее вес мне было бы непросто. Она направила свой анус мне в рот и начала делать легкие движение вперед-назад. Я тащился от этого... А еще я тащился от... ее масштаба — все-таки все девушки, которые были со мной прежде, имели менее пышные формы. Я и не знал, что большая попа может так заводить. Я также видел ее половые губы и саму щель — все было гораздо больше, чем у привычных для меня органов девушек.

     Я вдруг осознал, что очень хочу поласкать и ее писечку, и не знал что делать — ведь не гигиенично так сразу, после ануса. Я хотел было сказать о своих желаниях, но она так настойчиво двигала попой по моим губам и языку, что я решил этому действу не мешать.

     Наконец, она оторвалась от меня и встала на ноги. Я хотел было что-то сказать, но она приложила палец к губам, а другую руку дала мне, помогла подняться и повела за собой. Приоткрыла дверь в ванную, толкнула меня вперед, зашла следом, зачем-то закрылась на шпингалет. Сняла лифчик, и я увидел ее огромные груди. А еще — огромные соски. Мне они тогда показались непропорционально громадными и некрасивыми. Но сегодня в своих ...

 

     фантазиях я часто вспоминаю эти соски.

     Она своими фирменными неловкими и резкими движениями быстро оставила меня без какой-либо одежды. Молча показала пальцем на ванную. Я лег внутрь, покрывшись мурашками от холодного железного покрытия. Мне не хотелось думать, что будет дальше. Я доверился ситуации, которая вызывала у меня никогда не испытываемый прежде интерес. Возбуждение мое было таких пределов, что я местами даже переставал осознавать кто я и что со мной происходит.

     Она залезла в ванну следом за мной и встала на корточки возле моего лица. Я лежал и смотрел, как к моему рту приближаются столь желанные мною половые органы, в предвкушении как же я ей там сейчас там все вылижу. Однако ее половые губы не успели коснуться моего рта, как из ее щели мне на лицо вылилась короткая струйка мочи. Я опешил, такого я не ждал. Теплая, почти горячая жидкость с резким, «разъедающим» неприятным вкусом, часть которой попала мне прямо в рот, вызвала приступ тошноты и отвращения. Вместо того чудесного запаха, исходящего из ее промежности, сейчас я был вынужден нюхать и пробовать своим языком вот ЭТО!

     Я не помню точно, что чувствовал в тот момент, наверняка сморщился от отвращения. Но каких-то слов и действий я подобрать не сумел и вновь продолжил ждать, что будет дальше. Спустя несколько секунд, она выдала еще короткую струйку. Затем еще, и еще... Запах и вкус мочи казались уже не столь резкими — я привык к ним. Наконец, она приспустилась еще ниже к моему рту, коснулась своими внушительных размеров половыми губами моих сомкнутых губ и почти села мне на лицо.

     «Открой рот», — спокойно и холодно бросила она.

     Я выполнил. Она стала мочиться фонтаном прямо мне в рот. Я не хотел это глотать, старался выплевывать, но мочи было слишком много, и какая-то ее часть невольно оказалась проглоченной. Меня переполняли смешанные чувства. Это было ужасно противно, меня переполняли чувства стыда и брезгливости — с одной стороны. С другой, это было так необычно, ново и возбуждающе...

     Наконец, она закончила писать и еще более плотно село своей вагиной мне на лицо. Стала делать ритмичные движения вперед-назад, тереться своим клитором о мои губы. Я достал язык, стараясь помогать ей. По-видимому, я, все еще находясь под впечатлением, работал языком недостаточно активно. Совсем скоро она переместилась так, чтобы мой язык снова оказался на ее анусе, своей правой рукой стала теребить свой клитор и еще пару минут я почувствовал, как сокращаются ее мышцы... Кончила она совсем без каких-либо эмоций и звуков.

     Мне хотелось отыграться. Поставить ее как последнюю шлюху, грубо трахнуть в рот, в анус. Унизить ее каким-нибудь образом, в конце концов, тоже обоссать...

     Но все закончилось быстро и иначе. Она привстала и развернулась ко мне лицом, наклонилась ко мне и стала жадно вылизывать своим языком свой рот, от которого, как мне кажется, за километр несло ее мочой. Это был какой-то нелепый французский поцелуй от нее. Она засовывала свой язык глубоко в мой рот, вылизывая мой язык и десна. Я пытался ей как-то отвечать, попадать в ритм, но такое ощущение, что ей не нужен был какой-то ответ от меня. То ли она мочу свою вылизывала из моего рта, то ли просто имела меня языком, но какой-то свой кайф точно от этого получала.

     Наконец, оторвавшись и коротко посмотрев на меня своим пустым, ничего внешне не проявлявшим взглядом, она схватила мой член рукой, сделала несколько совсем незамысловатых движений. Я был в таком состоянии, что много мне и не нужно было. Сильно и обильно кончил почти сразу же.

     Сперма попала мне на живот и грудь. Моя полная и молчаливая подруга начала было слизывать ее с живота, но быстро перестала. Как будто, распробовала сперму на вкус, и ей этого хватило. Она встала и молча вышла из ванной комнаты.

     Я включил душ и стал судорожно отмываться от всего того, что только что было здесь. Мне кажется, избавиться от следов мочи сразу до конца не удалось. Последующие дни меня преследовал этот запах. Мне казалось, я ношу его собой, и теперь мое лицо и волосы все время будут пахнуть ее мочой. Лишь на четвертый день я заметил, что больше совсем не чувствую этого запаха.

     Когда я вышел из ванной комнаты, она была уже одета и стояла в обуви у входной двери. «Хоть бы душ приняла», — подумал я. Впрочем, мне хотелось тогда только, чтобы она поскорее ушла.

     — Как тебя зовут? — спросил я для проформы.

     — Марина, — ответила она, — дай еще сигарету.

     И ушла. Чаю даже не попила. Больше я ее никогда не видел.