Сознание медленно возвращалось ко мне. С закрытыми глазами я лежал на узкой, длинной кровати, на жестком матрасе, укрытый легким летним покрывалом. Судя по ощущениям, руки и ноги у меня нигде не болели, ни один орган не поврежден, пальцы вроде шевелятся. Может, мне все это приснилось, и никакой Леры на дне рожденья не было, и вообще, я до сих пор у себя дома?

     Окончательно уверившись в этом, я потянулся, и приоткрыл глаза. И, если честно, охренел. Потому что надо мной нависло человеческое лицо, которое увидишь только в ночных кошмарах — полностью черное, с большими белыми глазами навыкате, скалящая крупные зубы цвета слоновой кости.

     — Привет, — сказал пришелец.

     Нечего и удивляться тому, что я завопил, как резанный, и свалился с кровати. Причем сразу же запутался в одеяле, и некоторое время копошился, стараясь выпутаться. Кое-как поднялся на ноги, и дал деру, но споткнулся об проклятую подушку, которая тоже с кровати слетела, и грохнулся на пол, едва успев инстинктивно выставить перед собой ладони, чтобы затормозить падение.

     — Мир, мир! — поняв, что что-то пошло не так, пришелец торопливо попятился, и поднял вверх ладони. — Все нормально, я тебе ничего плохого не сделаю.

     Забравшись обратно на кровать, я напрягся, не сводя с него взгляда. Оказалось, что это просто-напросто чернокожий мужчина, видимо, афроамериканец, рослый и широкоплечий, с коротко подстриженными курчавыми черными волосами и вполне себе открытым, приветливым лицом. Таких я до эпидемии не раз видел — у нас в городе был филиал Института Международных Отношений с общежитием для иностранных приезжих, и поэтому черные частенько разгуливали по улицам, привыкая к нашей культуре и образу жизни.

     — Ты кто? — немного успокоившись, я принял волевое решение начать диалог.

     — Марсель, — представился негр. — А ты — Александр?

     — Откуда знаешь?

     — Твое имя назвали те скоты, которые тебя сюда притащили. Так и сказали: мол, Марсель, знакомься, это — твой новый сосед, Александр.

     Слышать чистый русский из уст чернокожего было немного странно, как-то больше ожидаешь, что он начнет на своем языке чирикать. Постепенно приходя в себя, я начал оглядываться. Да уж, я точно не у себя дома — у меня дома такой шикарной обстановки отродясь не было. Это была просторная, широкая комната, с белым узорчатым потолком и покрашенными в ласкающий взор песочный цвет стенами. Кроме двух кроватей, стоящих на большом расстоянии друг от друга, здесь был стол с двумя креслами, стеклянный шкаф, забитый книгами (у многих на обложках виднелись иностранные названия), еще один шкаф для одежды, и огромный, на половину стены, плазменный телевизор. Из комнаты вели две двери — одна, деревянная, была приоткрыта, и через нее просматривалась отделанная белоснежным кафелем ванная комната. Вторая дверь была бронированной, и явно предназначалась для того, чтобы я в ближайшее время и по своей воле отсюда не вышел.

     — Где это мы?

     Однако Марсель, вместо того, чтобы сразу ответить, почему-то немного помолчал.

     — Александр, ты только не пугайся, — начал он, выдержав паузу в тридцать секунд.

     — Что? — просьба не пугаться сработала наоборот, я испугался еще больше, чем когда его лицо увидел.

     — Это место называется «Оазис любви». Собственно, никакого оазиса тут нет, но он, в принципе, и не нужен. Короче, мы с тобой — в подпольном борделе. Проституты мы с тобой теперь, Саня.

     И вздохнул. Вот это поворот!

     ***************

     Шок быстро прошел, и я общую картину я уяснил довольно быстро. Оказалось, что когда закончилась эпидемия и подсчитали окончательное количество выживших мужиков, какому-то профессору психологии из Москвы пришла в голову светлая мысль — о том, что вскоре некоторые крайне богатые и жадные до секса бабы начнут выкладывать большие деньги за то, чтобы заполучить себе живого мужика, и удовлетворить на нем все свои фетиши. Наверху официально работали эскорт-агентства, у которых был один существенный недостаток — предложить слишком большой выбор они не могли. А женщинам частенько хочется экзотики, хочется необычного, запретного. Так внизу, в подполье, заработали публичные дома — специально для тех, кому скучно было отрываться все время с одними и теми же мальчиками, словно сошедшими с одной картинки. Потому что в эскорт-агентства набирались главным образом парни с крепкими членами, и плевать там хотели на экзотику и разнообразия. Еще одним плюсом подпольного публичного дома было то, что его работники не могли разбежаться в разные стороны под крыло к более перспективным работодателям, потому что в публичном доме их держали, можно сказать, на цепи.

     Вот именно в таком заведении мы и находились. «Оазис любви» входил в сеть публичных домов под названием «Сочная клубничка» (интересно, кто придумывает такие названия?). Пользовались ими далеко не все женщины, а только очень богатые и известные — которые, кроме денег, еще и ответными полезными услугами расплачивались. И в этом «Оазисе-Клубничке» они могли позволить себе абсолютно ВСЕ! Выбрать себе в любовники любого мужика любой национальности, сняться порнофильме с собственным участием собственного производства, замутить любую ролевую игру, выбрать любое количество участников оргии, и так далее. Помимо мужиков в подпольном борделе были еще и бабы-лесбиянки — их постоянно держали под каким-то сексуальным наркотиком, из-за чего они в любой момент были готовы приступить к своим обязанностям. А мужиков пичкали специальными витаминами, как бычков на продажу, с той лишь разницей, что продавать будут только одну часть их тела, очень-очень-очень много раз.

     Все это Марсель мне поведал, пока я расхаживал по комнате, бил ногой в дверь, и вообще, пытался привлечь к себе внимание местной системы власти. Потому что это было явное недоразумение — я не китаец и не негр, не красавчик и не урод, и член у меня вполне себе обычный. Так какого черта меня сюда запихнули, если я ничего интересного из себя не представляю?

     — А ты как сюда попал? — спросил Марсель, с интересом наблюдавший за моими действиями. — Лера помогла?

     — Она, стерва! — признался я. — Главное, ничего не помню, все, как в тумане. Помню только, как с цепи сорвался, да отжарил ее в заднее отверстие... Погоди, а ты откуда ее знаешь?

     — У нас весь штат укомплектован ее стараниями, — ответил Марсель. — Можно сказать, она наш главный специалист по кадрам. Путешествует по стране, находит интересных мужчин с необычными достоинствами, потом звонит местному начальству — и все, готовый раб уже здесь. Видать, и в тебе что-то такое разглядела.

     — Да ничего во мне такого нет, — устав бегать, я присел на кровать, а потом еще и прилег — явно торопиться уже некуда. — Я до того, как вся эта хреновина с вирусом началась, вообще, можно сказать, почти девственником был. Одна девушка только была, да и то, два раза с ней покувыркались.

     — Не горюй ты так! — посоветовал Марсель. — Здесь не так уж и плохо, как может показаться на первый взгляд. У нас тут целый комплекс развлечений — сауна, бильярд, покер, онлайн-кинотеатр, ресторан, даже картинг есть. Подружишься с мужиками, станешь хорошим работником, а потом, глядишь, тебя выпустят, будешь на добровольной основе, вахтенным методом работать. Неделю тут, неделю дома. Зато денег здесь отстегивают немало, плюс, считай, «крыша» очень серьезная.

     — Да не нужны мне ни деньги, ни «крыша». Я и так уже задолбался всех баб вокруг трахать, хочется хоть раз по любви, нормально, с чувствами!

     Наш разговор был прерван щелчком открывающегося замка. Вошли двое женщин — оба в серой униформе без опознавательных знаков, и у каждой равнодушное, ничего не выражающее лицо. За ними вошла третья — у этой на рубашке были золотые нашивки, типа, командир конвоя.

     — Новенький, на выход! — скомандовала третья. — Лев Моисеевич вызывает.

     — Ага, — кивнул я, а сам наклонился к Марселю, и громко прошептал: Слышь, а Лев Моисеевич — это, нахрен, кто?

     — Самый главный здесь,...

  хозяин всей сети публичных домов, — ответил тот. — Он с каждым новым поступившим лично беседует. И еще — он тот самый гениальный психолог, который всю эту тему придумал, я тебе про него уже говорил.

     — Ясно. Что-то мне, девочки, не хочется никуда идти, и вообще, я жрать хочу. Кормить нас когда будут?

     Таким образом, я хотел показать характер, и заодно проверить — как они реагируют на вызывающее поведение тех, кто им, в буквальном смысле, здесь золотые яички несет. Но спустя несколько секунд, в мгновении ока, мои руки оказались в стальных браслетах, а две тетки вытащили меня в коридор, можно даже сказать, вынесли.

     — Бить не будем, но хамить не советую, — сказала третья, выходя за нами. — Иначе накачаем тебя такой штуковиной, что ты перестанешь понимать, кто ты, и что с тобой происходит. Превратишься в переполненное похотью животное, будешь сидеть голый на цепи, и сходить с ума, ожидая случки. Хочешь?

     Звучало убедительно. Хамить я перестал. Тем более что уже и не надо было, и так все проверили.

     Потом меня долго водили по каким-то коридорам и везли на лифте, пока не втолкнули в какой-то кабинет. Конвоиры остались сторожить снаружи, а я присел на край широкого кожаного диванчика, и осторожно огляделся. Создавалось впечатление, что находишься в кабинете врача — строгая деловая обстановка, какие-то дипломы и награды на стене в рамочках, ковер на полу. За столом сидел некий кадр интеллигентного вида, и смотрел на меня с открытым любопытством. У него оказались седые волосы, профессорские очки и аккуратный костюмчик — все портили только усы, сильно напоминающие те, что были у Адольфа Алоизовича.

     — Ну-с, молодой человек, давайте немного побеседуем. Меня зовут Лев Моисеевич, а вас?

     — Александр, — и тут я окончательно понял, что влип. Да одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять — маньяк, в натуре! Можно скандалить и качать права, можно угрожать и намекать на влиятельных знакомых — ему все будет по барабану.

     — Лера прислала мне вашу характеристику, — он взял листок с тексом, отпечатанным на компьютере. — В целом, она меня удовлетворяет. Кстати, как вам моя дочь? Сильные способности, правда?

     Я приоткрыл рот.

     — Так Лера — ваша...

     — Моя единственная, а потому очень любимая дочь, — закончил Лев Моисеевич. — Она обладает очень уникальной способностью влиять на мужчин. Превращать их в рабов. Подчинять своим желаниям. Это не гипноз или другие дешевые штучки — это чистейшей воды психологическое воздействие. Любой самец, оказавшийся в поле ее зрения, меньше, чем за пять минут готов будет выброситься в окно или отрезать себе руку, если только она ему прикажет. Я вижу, что вы — человек с характером. Как быстро вы сдались? Мне интересно это знать, и как отцу, и как ученому.

     Я молчал. Решил так — просто тупо не буду с ним разговаривать. А то еще мозги мне заполоскает, и получится, что я сам сюда напросился. Вообще, я никогда не доверял психологам. А теперь, после общения с Лерой, понял, что попадаются такие личности, для которых ты — всего лишь игрушка для развлечения, как и многие другие до тебя. А вдруг и этот такой же, недаром он ее отец.

     — Поверьте, то, что вы с ней спали, меня совсем не задевает, — доброжелательно сообщил Лев Моисеевич. — Моя дочь — свободный человек, и может проводить свое время, как хочет. К тому же, это все тот счастливый вирус. Я говорю счастливый, потому что благодаря нему я обрел богатство и власть, о которых раньше не мог и мечтать.

     Он пригладил свои усики.

     — Теперь о вас. Я понимаю, вы возмущены тем, что вас привезли сюда, можно сказать, насильно. Давайте смотреть на все с более лучшей стороны. Вы говорите похищение? А я говорю — шанс заработать. Вы говорите, что это преступление? А я отвечу, что это всего лишь небольшая помощь вам, как отдельной личности. Вы скажете, что хотите домой? А я отвечу, что не собираюсь держать вас здесь всю жизнь. Как только вы принесете мне определенную сумму дохода, я сразу дам вам шанс самостоятельно решать свою судьбу. Можете уехать, а можете остаться — ваш выбор. По камерам наблюдения я уже видел, что Марсель просветил вас насчет вашей работы. Конечно, в ней много минусов, но есть и плюсы. Вы встретите здесь тех, кого не встретили бы в реальной жизни, даже если бы сильно постарались — известных актрис, певиц, моделей и богатых наследниц. Они красивы, они сексуальны, и вы будете их трахать — жестоко и беспощадно. За это они будут платить такие деньги, что уже через полгода такой работы вы сможете себе позволить все, что только душе угодно. Мы назначим вам определенный процент с каждой встречи, и по мере того, как ваш рейтинг среди клиенток будет расти, процент будет повышаться. По сути, вам не надо ничего делать. Зачем вам домой? Работать в магазине? Здесь вы сможете целыми днями наслаждаться жизнью, проводить время в развлечениях, и ничего вообще не делать. Исполнять свое предназначение и удовлетворять поголовно всех женщин? Здесь вы будете получать такое количество голодных сучек, сколько вашей душе угодно. В нашей работе сплошные плюсы. А что касается свободы, то она в ваших руках. Работайте, трахайте, делайте все, чтобы клиентка осталась довольна — потому что тогда она придет снова, а потом снова, и будет платить деньги, и тогда вы получите свободу.

     Ну, все, заполоскал. Сволочь.

     — Как только у вас появятся первые клиенты, вам сразу сообщат, — продолжил Лев Моисеевич. — Далее, насчет наших правил. В принципе, как в детском лагере — не драться, не провоцировать конвой на конфликт, и не подговаривать остальных мужчин на побег. В вашей комнате, в стене над кроватью, есть две кнопки, красная и черная. Нажимая красную, вы включаете связь с рестораном, где можете заказать себе в комнату любую еду в любое время. Черная кнопка — это связь с пультом охраны. Вы можете вызвать конвой, который проведет вас, куда вам хочется — в сауну или бильярд. Телевизор в вашей комнате принимает тысячи каналов со всего мира. Одно печально — у вас не будет возможности выйти в Интернет. Но опять же, все может измениться, если вы проявите себя, как хороший работник. В гости к другим мужчинам ходить запрещается, однако разрешатся разговаривать с ними, если вы где-нибудь встретитесь. Персонал заведения вас домогаться не будет, у них строгие инструкции. Если возникнут какие-то особые вопросы — моя дверь всегда открыта.

     Он посмотрел на часы.

     — На этом, вроде, все. Или, Александр, вам есть, что сказать?

     — Про Карину Игоревну что-нибудь слышали? — спросил я замогильным голосом. — Она за меня вам башку скрутит, когда узнает, что вы меня тут силой держите.

     — Поверьте, это не помеха, — блеснул улыбкой отец Леры. — Два умных человек не станут сориться из-за какого-то парня-одиночки без семьи и денег. В любом случае, я сумею с ней договориться.

     *******************

     Всю ночь я бесновался, не в силах поверить в происходящее. Мало того, что в бордель запихнули, так еще и плюсы в этом нашли! Да это настоящее предательство! Наутро моя ярость утихла, осталась только вялость и головная боль из-за бессонной ночи.

     — Успокоился? — невозмутимо спросил Марсель, видя, что я затих. — Да хватит тебе нервничать. Тебе всего тут пару месяцев придется поработать, ты молодой, у тебя от клиенток отбоя не будет.

     — Спасибо, утешил. А ты сам сколько уже здесь?

     — Месяц и две недели. Мне проще, у меня внешность экзотическая. Вот только я по-английски не говорю ни хрена, а это очень ломает стереотипы клиенток о черных любовниках. Пришлось взять словарь, и выучить несколько фраз. В основном, нецензурного содержания.

     Надо было как-то отвлечься от неприятных мыслей, поэтому я с интересом посмотрел на своего неожиданного соседа по комнате.

     — Если ты черный, а по-английски не говоришь, то откуда ты вообще взялся?

     — Из Рязани, — хмыкнул Марсель. — У меня в паспорте в графе «национальность» знаешь, что стоит? «Афрорусский». А на самом деле, у меня мать белая, только залетела ...   от негра какого-то, видать, по пьяни. Наверное, сама не ожидала, что у нее негритенок родится. Тут же, чтобы позора избежать, меня — в детдом, сама по тюрьмам и притонам. Я ее за всю жизнь от силы раза два видел. Пришлось самому как-то в жизни устраиваться. До эпидемии на стройке работал, крановщиком, а после эпидемии вообще лафа началась. Все бабы как будто оголодали, бросались на меня, только увидев. Подарками и деньгами осыпали с ног до головы. Ну, и я обустроил себе специальную квартирку с платным входом, чтобы женщин радовать. Думаю, накоплю денег, да махну в Европу куда-нибудь, посмотрю на мир. Не успел, Лера меня раньше нашла. Коза!

     Он махнул рукой, я поддержал ответным ругательством. Только не скажу каким, оно не для печати.

     — Здесь скучать не приходится. То языки учишь, то роль в какой-то дебильной постановке, то танцевать стриптиз заставляют, а то и в сантехника переодеваться. Одна клиентка вообще себе театр разврата устроила — с натуральными декорациями и костюмами времен девятнадцатого века, мужики у нее были графами и князьями, а я — арапом Антошкой, которого из Африки привезли ей в подарок. Вот ты смеешься, а мне обидно. Какой из меня арап? Ну, а ты чем на воле занимался?

     Решив отвечать откровенность на откровенность, я тоже поведал ему все. Марсель кивнул.

     — Ясно теперь. Говоришь, Лера — соседка твоей подружки? Это любопытно.

     Однако он не стал ничего объяснять, а потянулся к красной кнопке над кроватью.

     — Давай уже позавтракаем, что ли. Ты что будешь?

     — Да мне без разницы. Лишь бы кофе налили, да коньяку грамм триста, — раньше я не пил, но сейчас прям захотелось!

     — Алкоголь здесь запрещен, может не усвоиться с витаминами, которые нам в еду подмешивают. А кофе мы организуем, остальное я на свой вкус выберу. Ты, часом, не веган? Ну, и славненько.

     Так мы с Марселем и подружились. Ничего удивительного, если учесть, что мы были заперты в одном помещении, и нам больше ничего не оставалось, как разговаривать. Лишь на следующей день Лев Моисеевич, убедившись, что я смирился со своей участью, разрешил посетить развлекательный комплекс, поручив Марселю мне все тут показать.

     Ни бильярд, ни сауна, ни картинг, ни кинотеатр не произвели на меня впечатления. Марсель пообещал, что это со временем пройдет, но слабо верилось. Зато разрешали выходить на свежий воздух — на территории борделя был крошечный парк с деревьями и речкой. Насколько я понял, все это заведение находится в какой-то сельской глуши, так как вокруг стояла полнейшая тишина, не нарушаемая никакими посторонними звуками. На четвертый день мне вернули отобранные при похищении вещи, предварительно вытащив из мобильника сим-карту.

     — Класс! — я подкинул на ладони тревожную кнопку, которая мне дала Инна. — Щас отсюда выберемся! Ну-ка!

     И нажал ее, ожидая какого-то эффекта. Однако не загудели над головами вертолеты, не поднялась паника. Даже сама кнопка не засветилась, подавая сигнал тревоги.

     — Проехали, — я зашвырнул бесполезную вещицу в дальний угол. Наши похитители были не идиоты, и прекрасно знали, что от этой кнопки толку — как от алкаша на выборах.

     И тут же, не успели мы позавтракать, как вошел конвой.

     — Александр, пройдите в медицинский центр на обследование, — приказала старшая.

     — Хрена се! У вас тут и медицинский центр есть? Надеюсь, резать не станут?

     — Не бойся, больно не будет, они просто хотят проверить тебя, — успокоил Марсель.

     Медицинский центр находился возле парка. Там сидели два десятка баб в белых халатах, и у каждой лицо было закрыто темными очками и маской-респиратором. Сначала все шло чинно — меня прогнали по целому списку различных вопросов относительно моего здоровья, болезней и аллергии на препараты, потом взял стандартные анализы типа крови из вены да мочи из пениса, сделали флюорографию, рентген, «УЗИ» сердца и брюшной полости, а также тесты на венерические заболевания, проверили зубы и зрение, дали несколько тестов на проверку психики и деликатно расспросили о том, сколько баб я за свою жизнь имел, и что для меня в этом деле главное. Короче, натуральная медкомиссия на профнепригодность.

     Добила меня последняя процедура — медсестра уложила меня на кушетку, сняла штаны, и принялась искусно делать минет, заглатывая член и вылизывая яички. Дождавшись, пока мой боец примет стойку «смирно», она тщательно сфоткала его на телефон с разных ракурсов, после чего довела процесс до конца, и аккуратно вытерла все выплеснувшееся семя влажными салфетками. Обратно в комнату я вернулся выжатый, как лимон, и ненавидящий все вокруг.

     — Бывает, — философски заметил Марсель, сразу прочувствовав мое настроение.

     Потом, видимо, еще пару суток эти бабы-врачихи составляли медицинское заключение о моем состоянии, а потом уже Лев Моисеевич опубликовал на закрытом сайте заведения объявление — мол, подвезли свежее мясцо, налетайте, товарищи изголодавшиеся по мужику гражданочки. Зовут Саша, предпочитает то-то и то-то, отклонений от нормы не имеет, фотографии прилагаются. Уверен, у многих там слюнки прямо за компом потекли. Я не знал, в какую сумму оценивали мои способности, но догадывался, что в скромную. Пусть сначала распробуют, а потом уже будем и цену повышать, железный закон рынка.

     Но перед встречей с клиентками мне надо было пройти еще одну, очень важную процедуру. Как уверял Марсель, все поступившие новенькие через нее проходят.

     Дело в том, что витамины, которыми меня пичкали, ощутимо начали действовать. Я стал хуже спать, так как всю ночь меня мучили эротические фантазии, а потом весь день ходил со стояком, который убрать не было вообще никакой возможности. Я пытался отвлечься от мыслей про секс, но в голову только и лезли все те, с кем я спал — две Марины, Карина Игоревна, Инна, Катя, и прочие-прочие. По очереди или по двое они мелькали у меня перед глазами без одежды или в сексуальном нижнем белье, говорили такие слова и принимали такие позы, что я готов был выть. Конечно, тут на помощь бы пришла верная Дуня Кулакова, но с ней случился казус — теперь я даже думать не мог о том, чтобы доставить себе удовольствие вручную. Стоило мне только прикоснуться к фаллосу, и сразу руки опускались, хотя сам член продолжал стоять. Я терся об матрас, об подушку, приседал и отжимался, стоял под холодным душем — никакого эффекта.

     Судя по всему, меня доводили до точки кипения — чтобы потом дать взорваться, и при этом понаблюдать, на что я способен. Мучили недолго, на вторые сутки после начала этого дикого безумия пришла горничная — убирать в комнате. Обычно в такие моменты конвой выводил нас наружу и давал прогуляться, но сейчас почему-то этого не сделали.

     Увидев молоденькую девушку-брюнетку привлекательной внешности, которую совсем не портила маска и черные очки, Марсель встрепенулся, и послал мне многозначительный взгляд. Я ничего не понял, так как в последнее время мое умственное мышление было, мягко скажем, слегка ограничено. Понял только, что в пределах досягаемости оказалась самка, и едва сдержался, чтобы не наброситься на нее с порога.

     — Я попрошу вас лечь на кровати, и не вставать, пока я не закончу уборку, — сказала девушка нежным, чарующим голоском. — Это не займет много времени, всего лишь полчаса.

     Марсель тут же послушно вытянулся на своей койке, и отвернулся к стене, сделав вид, что решил подремать. А я не мог оторвать глаз от горничной. Черное платье туго обтягивало ее большую грудь, а когда она наклонялась, подол задирался, открывая вид на аппетитные бедра, одетые в чулки. Нет ничего соблазнительнее женщины в чулках, особенно, когда она ТАК нагибается!

     Я даже не стал сдерживаться. Одним махом я подскочил к девушке, обхватил ее сзади руками, и рванул застежку спереди. Ткань разошлась, и наружу задорно выпрыгнули ее пышные и круглые, как мячики, груди, увенчанные большими темными сосками. Развернув ее к себе, я припал ртом ...  

     к этому богатству: облизывал и посасывал соски, мял грудь руками, покрывал поцелуями ложбинку между ними. Сладко постанывая, горничная завела руку за спину, что-то нажала, и платье просто упало к ее ногам, оставив ее в одних только чулках.

     Жадно сопя, я толкнул ее на кровать, и она легла, послушно раздвинув ноги. Но ее влажная, покрытая коротким черным пушком и блестевшая от возбуждения вагина меня пока не интересовала. Меня привлекали ее груди, спелые и сочные, как небольшие дыньки. Недолго думая, я оседлал ее, и утопил свой напряженный член между этими приятными на ощупь холмиками. Она обхватила груди руками с двух сторон, и слегка сдвинула маску наверх, чтобы открыть рот. Ее выскочивший наружу юркий язычок пощекотал головку члена, выходившей из ложбинки.

     Малышка вся пылала от возбуждения, жар ее тела передавался и мне. Двигая бедрами, я начал гонять фаллос между ее грудей, млея от того, сильно они его сжимают. А девушка охала от удовольствия, и сжимала ноги, стараясь унять дрожь в зудящем клиторе. Поработав немного и сбросив первый пар, я рукой раздвинул ее бедра, и погрузил сразу два пальца в ее чавкающее, мокрое лоно. Она сразу вскрикнула, и выгнула спину дугой, насаживаясь на них еще глубже.

     — А-а-х! — всхлипнула горничная, когда двумя пальцами я нащупал, и начал потирать твердый клитор. Отпустив груди и вцепившись ногтями в мои бедра, она дрожала и извивалась на кровати, пока я безжалостно таранил изнутри ее юное влагалище. На ощупь там все было приятно, даже легкий черный пушок на лобке прикольно щекотал кожу. А текла она так обильно, что моя ладонь за несколько секунд стала мокрой.

     Но пора было уже подумать и проникновении. У меня на выбор было сразу три готовые дырочки, выбирай любую. Конечно, член просился пристроить его в гостеприимное лоно, пойти, так сказать, естественным путем. Но я, обстоятельно взвесив все «за» и «против», решил не учитывать мнение гражданина Члена, который еще совсем недавно нас подвел под монастырь, а точнее, Лере в попку. Поэтому я вытащил пенис из ложбинки между грудями, передвинулся чуть выше, и аккуратно засадил горничной в глотку до упора. Страстно замычав, она обхватила руками яички, что бились об ее подбородок, вниз потекла слюна. Ей это явно нравилось, потому что она не выразила ни малейшего протеста, даже не попыталась меня оттолкнуть.

     — Погоди, — мне в голову пришла очередная идея. Осторожно развернувшись и провернув член у нее во рту, я опустился на локти, и пристроил рот между ее бедер. Получилась поза 69, только наоборот, когда мужчина сверху. В принципе, тоже неплохо — двигая бедрами, я гонял пенис туда-сюда в ее сладком ротике, а сама с удовольствием вылизывал ее киску, не забывая буравить языком и узкое колечко ануса. От необычности ситуации и остроты ощущения у меня закружилась голова, а что касается девушки, то она почти сразу начала кончать, изливая свои соки прямо мне на лицо. Не имея возможности что-то закричать, она лишь громко мычала, старательно полируя мой ствол языком у себя во рту.

     Через некоторое время, отфыркиваясь от ее соков, я вытащил член из ее глотки, снова развернулся, спустился, приставил красную от напряжения головку к входу, и одним махом вошел в нее, раздвигая набухшие нежные складочки. Желая помочь мне, горничная подняла колени до уровня груди, зафиксировав их руками в одном положении. В такой позе трахать ее было еще удобнее, твердый фаллос задевал какие-то самые чувствительные точки в глубине ее похотливой пизденки, отчего с ее губ срывались громкие стоны. Трахал я ее долго, мой переполненный воздержанием пенис не хотел так быстро уходить там, где ему рады. Она кончила, по-моему, еще раза два, каждый раз заходясь протяжным воем, а я, напоследок вложив член между ее нежных ягодиц, и слегка протолкнув головку внутрь ануса, спустил все прямо в ее очаровательную попку.

     Минуты две я лежал на ней, не говоря ни слова, только моя сперма стекала из ее задницы на простыни. Горничная молча поглаживала меня по голове, которую я пристроил на ее груди, и обхватила ногами мою талию. Потихоньку я начал опять двигаться, чувствуя, как снова крепнет мой боец. Набирая силу, он терся об ее плоский животик, откровенно кайфуя.

     — Встань на колени, — велел я, расцепляя ее ноги, скрещенные за моей спиной.

     Она послушно принимает позу, прижимается грудью к кровати, и выпячивает высоко вверх попку. Задница у нее просто шикарная — такую фитнесами не накачаешь, такая только природой дается. Уверенно найдя дорогу, я снова заполняю ее изнутри, а потом, не удержавшись, шлепаю по левой ягодице ладонью. Она дергается, и тихими, нетерпеливыми стонами просит еще. Шлеп, шлеп, шлеп! Все это время мой член двигается внутри ее лона, а другая рука, просунувшись под тем местом, где наши тела соединяются, ритмично нажимает заветную кнопочку в ее пизденке.

     — Да-а-а-а! — ее тряхнуло в оргазме, и, поскуливая от похоти, она снялась с фаллоса, и рухнула на простыни. А я, обхватив рукой пенис, начинаю быстро водить по нему ладонью, не отводя взгляда от ее крутой, мега-аппетитной попки. Это срабатывает, и вскоре новый заряд спермы покрывает ее спину...

     — Думаю, тест ты прошел, — заметил Марсель, когда горничная ушла, и кивнул на камеру слежения, подвешенную к потолку в углу комнаты. — Они убедились, что в состоянии возбуждения ты способен на многое, а еще, что если тебя регулярно кормить витаминами, то ты превратишься в настоящую секс-машину.

     Пришлось с ним согласиться.