Квартирмейстер Бун Жаба встретил Подбелли у входа в темницу Галадриэль. Дерганый глаз Подбелли свидетельствовал о том, что он находился в плохом расположении духа. От него воняло оркским пойлом, и каким — то неизвестным запахом, который едва ли можно назвать приятным. Несмотря на прохладную ночь, одет орк был легко. — Бун Жаба разве ты не должен быть в своей таверне? — оскалился Подбелли, ему сейчас не очень то хотелось говорить с кем то. — Я там засиделся, ебаная скука. — А я вот проверить пленницу — кивнул Урк. На самом деле Подбелли был решительно настроен выебать Галадриэль. В паху болело и ныло уже очень давно, и не смотря на то, что проклятые жеребцы всё ещё не найдены, орк решил воспользоваться моментом, и ближе к ночи пошёл в темницу.

     — Ёбаная потаскуха сегодня отказалась от еды. Сдохнет Подбелли она
— Квартирмейстер, ты бы, сгинул нахуй отсюда, она эльф, она бессмертна. А вот разговорить её можно.
— Разговорить? — хохотнул Бун Жаба — ну ну, ты ведь за этим идёшь к ней?
— Довольно! — прорычал Подбелли и направился в темницу. Галадриэль обхватив коленки руками, сидела в дальнем углу камеры.
— Ну, тварь сейчас мы позабавимся
— Урк ощерился и потёр лапы от предвкушения соития. Набросившись на эльфийку, он содрал с неё её грязное платье и придавил в том же углу. Галадриэль отчаянно сопротивлялась и даже укусила Подбелли когда тот пытался засунуть свой писюн ей в ротик. — соси сука, соси его — рычал орк.

     Он всё таки пропихнул свой дурно пахнущий член в её ротик. От неожиданности девушка поперхнулась и закашлялась, но эти ее движения доставили орку еще больше удовольствия. Волей-неволей ей приходилось отсасывать ему, содрогаясь от стыда и отвращения. Когда орочье семя заливало ей рот, она ужаснулась и попыталась его выплюнуть, но тщетно — толстый орган все еще находился у нее во рту, так что ей ничего не оставалось делать, как полностью проглотить вонючую жидкость. Дальше не церемонясь, он пристроился к её киске и вогнал свой хрен по самые яйца. Словно ядовитый плющ, хрен Подбелли изверг семя в чрево Галадриэль.

     Лиходейство Сарумана нельзя было недооценивать, ему каким — то образом удалось запустить злоебучую машину и охрана его крепи в Ортханке сдохла в огне. На столь отчаянный шаг колдуна вынудило отсутствие Гнили, который испустил дух, как только осеменил Эовин. Откровенно говоря Саруману придётся найти другого пса, для того что бы отыскать жеребцов. Великий Властелин же в данный момент сидел на троне. Ебать Арвен в рот он уже порядком подустал и просто сидел и ждал вестей от орков про жеребцов. Штопаный носок, он же Фаромир был очень удивлён, повстречав в пещере Эовин. Весь её вид говорил, что её сношали и не раз. Мёртвое тело Гримы валялось подле, лужа крови расползлась под ним как масляное пятно на одежде. Девушка робко уставилась на людей Фаромира и боялась, что и они пришли сюда с плохими намерениями.

     Гектор долго блуждал в чаще пока не вышел к заросшему озеру. Многочисленные следы своих товарищей, говорили о том, что они были здесь и, что они, где то рядом. Совсем немного они разминулись с Жабриелем, тот был здесь, когда его увидело голое существо с огромными глазищами. Голум чуть с ума не сошел, увидав жеребца. Он бежал от красноглазого как ошпаренный то и дело, спотыкаясь о корни. Мысль о том, что бы вновь очутиться у орков, которые начнут его пытать просто не могла не заставить его бежать от скакуна назгулов. Не хватало ещё попасть к Саурону Великому. Ибо у него теперь находилась Прелесть. А с ней он был очень могуч. А хуеглоты орки, что на службе у Саурона, вовсе не кажутся простыми и не отпустят его если он попадётся к ним... Креол почувствовал эйфорию от проникновения в нежную писю кобылы, его пенис нещадно таранил самку, растягивая её влагалище. У Гринель же было въедливое отвращение к жеребцу и его вонючей плоти, которая засела глубоко в ней. Это уже был не первый жеребец, который только и делает что суёт в неё свою дубинку. Причем преимущественно неожиданно и в самый неподходящий момент. С полной самоотдачей Креол двигался в узенькой пещерке, в то время как Гринель, боролась с мучительными позывами. Чем больше жеребец возился, внедряя в лоно член, тем беспокойнее была кобыла.