Сейчас Вафля выглядывает из подстола и смотрит, держа во рту мой член. Она ничем не провинилась, просто ей пришло время вновь продемонстрировать мне свою любовь. Я велел этой соске залезть под стол и взять член в рот. Как всегда жене моя идея не очень понравилась, а после того как я сказал, что пишу очередную статью о ней и вовсе насупилась. Нравится ей это или нет, особого значения не имеет, ибо чуть позже ей вновь придется поплакать.

     Когда я встретился с ней после ее дефлорации, она старалась делать вид, что ничего не произошло. Мы гуляли, веселились, целовались и ничего более. Я много работаю, и работа приносит мне удовольствие, но и от любимой работы нужно отдыхать. Прошла уже неделя после того как я лишил ее девственности пора было приучать к тому что нравится мне. Я завел разговор о случившемся неделю назад:

     — Как ты себя чувствуешь после прошлой пятницы?

     — Нормально.

     — Ты не сердишься на меня?

     — За что?

     — За то, что обидел тебя, за то, что назвал тебя Сукой.

     — Мне было не очень приятно.

     — А когда я целовал и гладил тебя, было приятно? — спросил я, положив руку ей на колено и неспеша продвигая вверх по бедру, задирая юбку.

     — Да было. — игриво ответила она.

     — Солнце мое не сердись, просто мне нравится грубость во время секса. Ты не против, если я буду называть тебя Сучкой?

     — у — она надула губки.

     — а Шлюшкой?

     — Фу

     — Хватит кобениться. — Я толкнул ее так, что на упала спиной на кровать. Взял за колени и стал целовать ее ноги, поднимаясь вверх к ее киске.

     — Это все только во время секса. Ты просто сводишь меня с ума. Разве тебе самой никогда не хотелось сделать что-нибудь немножечко сумасшедшее?

     — Ну, не знаю.

     — Ты так возбуждаешь меня. — Я резко перевернул ее на живот.

     — Подними задницу, Шлюшка.

     — нуууу... — Она опять начала куксится.

     — так не хочу.

     — Не зли меня, Сука! — одновременно с раздражением и возбуждением я задрал ей юбку, приподнял задницу и стал любоваться, как трусики облегают пышную попку. Она не спешила выполнять команды.

     — Ты опять испытываешь мое терпение. — сходил на лоджию и принес бельевую веревку.

     — Руки за спину. Я хочу тебя связать.

     — Не надо. Зачем?

     — Буду пороть.

     Я сел на нее сверху и стал связывать руки так чтобы не повредить кожу, но и не дать возможности вырваться. Благо практики мне хватает и уже через минуту запястья были связаны между собой, а еще через минуту и лодыжки. Хочу отметить, что она не столько сопротивлялась сколько хныкала. Я сел рядом с ней и стал поглаживать ее задницу через трусы. Она продолжала понемногу вертеться, пока я гладил ее ноги, попку и спину периодически покрывая их поцелуями. Когда она успокоилась, я ударил ладонью ее по ягодице, она вскрикнула, затем по другой и еще и еще постепенно увеличивая силу ударов. Через пять минут я спустил с нее трусы до колен.

     — Подними задницу.

     Она нехотя немного ее приподняла.

     — Выше.

     Я вынул из брюк кожаный ремень и ударил оставив на ее и без того раскрасневшихся ягодицах яркую полосу.

     — Выше, Блядь.

     — Мне так не нравится.

     Я ослабил веревки на ногах и стащил с нее трусы, а затем вновь затянул путы.

     — открой рот

     Она стала вертеть головой.

     — открой свой блядский рот, Потаскуха!

     Я сдавил ей скулы, и скал запихивать трусики в ее ротик пока они не скрылись в нем полностью.

     — Это чтобы ты меня не отвлекала своими причитаниями. А теперь подними жопу, Тварь.

     Мой ремень со свистом опустился на ее задницу. Я стоял рядом с кроватью и осыпал ее ягодицы ударами, пока она вертелась и дергалась. Когда на попке появился первый лиловый рубец я остановился и отложив ремень наклонился и провел по нему языком. Женя лежала и плакала. Я нежно покрывал поцелуями каждый сантиметр ее тела, где опускался ремень. Смазывал слюной красные полоски. Через несколько минут я просунул руку между бедер и стал поглаживать ее пухлые губки, одновременно с этим целуя ее спину. Когда мои губы поднялись к шее, я раздвинул лепестки ее плоти и провел между ними указательным пальцем, смачивая его в ее соках. Затем проник им во влагалище. Она простонала и уже не плакала. () Я трахал ее пока она не начала подмахивать, затем я вынул палец и разделся. Нежно погладил ее попку. Развел в стороны ягодицы, чтобы полюбоваться соками, вытекающими из влагалища. Она дернулась, пытаясь сжать их, за что получила сильный удар ремнем, который оставил вторую лиловую полоску.

     — Ты опять за свое?! Ну-ка живо расслабила свою жопу и подняла ее повыше я хочу посмотреть на твою пизду.

     Она сложилась, пополам поднимая задницу. Я раздвинул большие половые губы и взялся за малые сильно сжав и растягивая их в стороны так что вход во влагалище стал открыт.

     — Ты уже рассматривала, что осталось от твоей целки в зеркало?

     Я вынул трусы из ее рта.

     — Нет

     — Не ври мне, Шалава. Что ты делала, когда я ушел в пятницу?

     — Ничего

     — Что так и сидела с ляжками в крови и мордой в сперме, Вафлерша хуева?

     — Нет, я пошла в ванну.

     Я отпустил ее пизденку и оставил очередной рубец на жопе.

     — Так что же ты мне врешь.

     Еще удар.

     — Похоже, тебя мало пороли, раз до сих пор правду говорить не научилась.

     Удар.

     — Ну, так ничего я это исправлю.

     Она уже изо всех сил дергалась и истошно орала, уткнув лицо в подушку. Я взял ее трусы и поднес к ее лицу.

     — Открой рот, а то сейчас весь дом разбудишь, пока я тебя буду сечь.

     — Не надо, не надо, пожалуйста, не надо..

     Запричитала она.

     — Пожалуйста? Вот видишь, немного ремня и ты сразу о манерах вспомнила. Представь, что будет, когда я твою задницу всю в кровь рассеку.

     — Я больше не буду, я больше не буду..

     — Рассказывай! И если у меня появится, хоть малейшее сомнение будешь слизывать свою кровь с моего ремня.

     — Когда ты ушел, я пошла в ванну. Помылась. Между ног все болело. Я просто посмотрела и все.

     — Подробнее, как смотрела где?

     Я стал поглаживать ее киску.

     — В своей комнате взяла маленькое зеркальце, легла на кровать, согнула ноги и посмотрела.

     — И как она тебе? Понравилась? Раньше тоже разглядывала свою пизду?

     — Смотрела несколько раз. Когда кровь текла и когда хотела заняться с тобой сексом, мне было страшно, что он не поместится и мне будет больно.

     — Кто он? Называй все своими именами.

     — Твой член.

     — Потаскуха малолетняя, только о хуе постоянно и думала, небось?

     — Непостоянно, но думала.

     Я вновь растянул ее дырку за малые губы. Они были уже все влажные и скользили, пришлось сильно сжать их. Она застонала. Вход во влагалище был сжат. Я ввел в него палец и подвигал им. Дырка была очень узенькой.

     — Мне нравится твоя пизда. Теплая, влажная, узкая.

     Я перевернул ее на спину и задрал связанные ноги, так чтобы было видно всю попку. Погладил ее, затем развел ляжки и провел языком по пухленьким губкам. Она шумно выдохнула. Я неспеша поводил по ним языком и раздвинув их припал к бутону. Ее дыхание участилось, и она стала постанывать. Так продолжалось минут десять, затем я ввел ей во влагалище указательный палец и стал трахать ее им продолжая играть языком с клитором. Еще через пару минут она кончила, дергаясь навстречу моему пальцу.

     — Понравилось?

     Она лежала на боку, а я гладил ее бедра и руки.

     — Да, очень, только руки затекли.

     — Ну, раз понравилось, значит, ты будешь не против отплатить мне тем же. Я тоже хочу получить удовольствие.

     — Что мне сделать?

     — Ничего. Я собираюсь тебя высечь еще раз, только уже не сдерживаясь. Открой рот.

     Я вытер насухо пизденку ее же трусами и поднес их к ее лицу. Она начала причитать.

     — Ну не надо, пожалуйста..

     Я запихал трусы ей в рот так, чтобы ее губы сомкнулись, и поцеловал их. Затем перевернул ее на живот и взялся за ремень. Стал неспеша водить им по ее телу. Она дергалась от каждого прикосновения. Через пару минут я начал наносить удары, по заднице постепенно делая их все сильнее. Женя мычала и дергалась, ее попка была вся красная с лиловыми полосками. Я решил расширить площадь ударов и взяв за веревку на руках задрал их и стал бить ее по ляжкам и спине. К тому моменту как спина была исполосована красными следами ит ремня, а ноги от колен и выше не оставили свободного места от ударов она ревела во весь голос мыча в подушку. Отпустив ее руки и нанеся три последних удара которые оставили синие следы на заднице я отбросил ремень и вставил свой член в ее узенькую писечку. Я держал ее за бедра и с силой насаживал на свой член.

     — Я скоро кончу и собираюсь кончить в тебя. Не вздумай забеременеть, иначе эта порка покажется тебе милой шалостью по сравнению с тем, что я с тобой сделаю.

     Я дернул ее за волосы.

     — Поняла, Тварь?

     Она только продолжала рыдать.

     — Жаль, что ты не видишь сейчас себя со стороны, чудесная картина.

     Я был готов взорваться и насадив ее так что почувствовал матку стал кончать.

     — Блядь, Сука, я тебя обожаю. Открой рот.

     Я вынул трусы из ее рта, вытер ими член и запихал ей во влагалище.

     — Не смей вынимать, завтра вечером проверю.

     Я сходил в ванную намочил губку холодной водой, немного отжал и вернулся к моей «пленнице». Я стал медленно и нежно протирать места порки холодной и влажной губкой. Когда губка становилась теплой я вновь мочил ее холодной водой. Так продолжалось минут двадцать. К тому времени Женя успокоилась. Я стал ее развязывать.

     — Ты меня не любишь.

     Сказала она.

     — Люблю. Пока ты делаешь то, что мне нравится. И ты чудесно со всем справляешься. Если тебе плохо со мной можешь уйти.

     — Мне это все не нравится.

     — Час назад, когда твоя задница подпрыгивала навстречу моей руке, мне не показалось, что тебе это не нравится.

     — Ни это, а то, как ты меня обзываешь, тебе бы это понравилось или давай я тебя высеку!

     — Если тебе это доставит удовольствие я готов потерпеть. Тебя возбуждает мысль о том, чтобы кого-то выпороть?

     — Нет.

     — Тогда не вижу смысла мне просто так страдать.

     — Как спина и попка?

     — болят!

     Я перестал протирать ее губкой, сходил, намочил простынь и накрыл ее.

     — Так лучше?

     — Да.

     Взяв журнал, я стал махать им над простынью.

     — Нравится?

     — Угу.

     Я стал гладить ее волосы.

     — Вздремни. Утром провожу тебя домой.